Цитаты из книги «Тайны Полюса»

Торн наклонился к ней с высоты своего роста, но не для того, чтобы вернуть часы. Вместо этого он прижался губами к ее губам. Офелия широко открыла глаза, у нее прервалось дыхание. Поцелуй был такой неожиданный, что она остолбенела. Думать она не могла, зато с особенной остротой почувствовала все, что происходит вокруг: дождь стучал по камням, ветер раздувал ее платье, очки вдавились ей в переносицу, мокрые волосы Торна касались ее лба, и его губы неловко прижимались к ее рту. Внезапно осознав, что с ней происходит, она почувствовала сильнейшее головокружение. Ее охватила паника, и рука сама взлетела вверх.

Нужно было быть очень зорким наблюдателем, чтобы заметить почти неуловимое облегчение на мрачном лице Торна. – Итак, до завтра, – сказал он.

– Мне не нужна ни моя тетка, ни ваша, – отрезал Торн. – Вы придете одна. Так продолжаться больше не может; я требую, чтобы вы со мной помирились.

Я вижу, вы постепенно начинаете меня узнавать, Офелия. Видите ли, я одержим духом противоречия: стоит мне что-то запретить, как я стараюсь этого добиться.

Скажите, что вы сделали Торну? Почему мой жених вас так ненавидит? Арчибальд одним щелчком сдвинул цилиндр на затылок, и его взгляд снова засиял беззаботным весельем. – Торн – воплощение порядка, тогда как я – воплощение хаоса.

как он ухитряется быть одновременно циничным и бескорыстно добрым?

Непредсказуемая, мятежная и вдобавок предприимчивая! Берегитесь, как бы я вдруг не влюбился в вас.

Нет, Арчибальд не исчезнуть. Он принадлежал к той категории назойливых людей, от которых не так-то просто избавиться.

Владельцы театра ужасно обрадовались: они уже предвкушали роскошное представление, которое даст такая умная кукла, и богатую выручку. Они вовсю льстили кукле, убеждали ее, что она прирожденная актриса и что они помогут ей осуществить мечту. И кукла поверила им. Ей было невдомек, что именно сейчас она стала обыкновенной марионеткой в чужих руках.

«Они хотят внушить ему, что это он кукловод, – подумала Офелия. – А он всего лишь их марионетка». Девушка подошла к краю сцены. Как она и предполагала, Фарук сидел в первом ряду. Хотя слово «сидел» было не совсем точным: он скорее лежал на шести стульях сразу. Голова властителя покоилась на коленях у Беренильды, которая с материнской нежностью гладила его волосы. Глаза Фарука были прикрыты, словно он дремал, большая белая рука вяло держала стакан с молоком, грозившим вот-вот выплеснуться на пол. Другие фаворитки примостились как попало к его гигантскому телу, так что он выглядел идолом, усыпанным бриллиантами. Кроме Беренильды, которая подбодряла Офелию, неслышно шевеля губами, все остальные смотрели на нее с презрением.