Глава 1
Книги и завтрак

Ни для кого не было секретом, почему все монахи Южного королевства страдали глухотой. Каждый день, на рассвете, город Чариот-Хиллз на десять минут погружался в непрерывный оглушительный звон колоколов. Словно толчки при землетрясении, гул расходился по городской площади, затем разносился по улицам и сотрясал близлежащие деревни. Монахи намеренно звонили в колокола так громко и настойчиво, чтобы все горожане точно проснулись и начали день, отмеренный Господом. А разбудив всех грешников, монахи поспешно ложились спать дальше.

Впрочем, не все в округе слышали колокола. Монахи пришли бы в ярость, узнай они, что одна девочка на окраине умудрялась спать под неистовый трезвон.

Четырнадцатилетняя Бристал Эвергрин проснулась так же, как и всегда, – от громкого стука в дверь своей комнаты.

– Бристал, ты встала? Бристал?

Ее голубые глаза открылись, когда мать постучала в седьмой или восьмой раз. Бристал обычно спала не слишком крепко, но по утрам ей было тяжело просыпаться от того, что она засиживалась ночью допоздна.

– Бристал? Ну-ка отвечай!

Бристал села в постели и услышала в отдалении последний перезвон колоколов. На животе у нее лежала открытая книга «Сказаний о Сурке Смельчаке» Сандры Сейлор, а на носу висели очки. Поняв, что снова заснула за чтением, Бристал поспешно избавилась от улик, пока ее не застукали. Книгу она засунула под подушку, очки для чтения убрала в карман ночной сорочки и задула свечу, всю ночь горевшую на прикроватном столике.

– Юная леди, уже десять минут седьмого! Я захожу!

Миссис Эвергрин распахнула дверь и ворвалась в комнату дочери, как бык, выпущенный из загона. Мама Бристал была худой, а под глазами на ее бледном лице залегли темные круги. Волосы она убирала в тугой пучок на макушке, который оттягивал ей виски, словно удила рот лошади, поэтому, выполняя повседневные домашние дела, она всегда двигалась бодро и проворно.

– Проснулась, значит, – сказала миссис Эвергрин, вздернув одну бровь. – А ответить сложно было?

– Доброе утро, мама, – радостно проговорила Бристал. – Надеюсь, тебе хорошо спалось.

– Не так, как тебе, судя по всему, – ответила миссис Эвергрин. – И правда, как ты можешь каждое утро спать под этот оглушительный звон? Тут и мертвый проснется.

– Как-то удается, – широко зевнув, сказала Бристал.

Миссис Эвергрин положила белое платье в изножье кровати Бристал и неодобрительно посмотрела на дочь.

– Ты опять оставила свою форму на бельевой веревке. Сколько можно напоминать, чтобы ты забирала свои вещи? Я еле успеваю стирать одежду твоего отца и братьев, на твою у меня времени нет.

– Прости, мама, – извинилась Бристал. – Я собиралась забрать ее после мытья посуды, но, видно, забыла.

– Пора становиться серьезнее! Мужчине не нужна жена, вечно витающая в облаках. Ладно, одевайся скорее и помоги мне с завтраком. Сегодня у твоего брата важный день, поэтому мы приготовим его любимые блюда.

Миссис Эвергрин направилась к двери, но остановилась, учуяв какой-то странный запах.

– Мне кажется, или здесь пахнет дымом? – спросила она.

– Я только что потушила свечу, – объяснила Бристал.

– И зачем ты зажигала свечу в такую рань?

– Я… я случайно не погасила ее ночью, – призналась дочь.

Миссис Эвергрин скрестила руки на груди и сердито уставилась на Бристал.

– Очень надеюсь, ты не занималась тем, о чем я думаю, – пригрозила мама. – Папе очень не понравится, если он узнает, что ты снова читала!

– Нет, клянусь! – соврала Бристал. – Я… я просто люблю спать при свете свечи. Иногда мне страшно в темноте.

К сожалению, Бристал совершенно не умела лгать. Миссис Эвергрин видела свою дочь насквозь.

– Бояться надо не темноты, а окружающего мира, Бристал. И ты глупа, если думаешь иначе. А теперь отдавай.

– Мама, пожалуйста! Мне всего несколько страниц осталось!

– Бристал Эвергрин, это не обсуждается! Ты нарушаешь правила нашего дома и законы королевства! Отдавай немедленно, или я позову отца!

Бристал вздохнула и достала из-под подушки «Сказания о Сурке Смельчаке».

– А остальные? – Миссис Эвергрин стояла с протянутой ладонью.

– У меня только одна…

– Юная леди, я больше не потерплю лжи! Книг в твоей комнате как мышей в саду – «только одной» не бывает. Так что отдавай остальные по-хорошему, или я сейчас же приведу отца.

Бристал понурилась и совсем пала духом. Выбравшись из постели, она отвела мать в угол комнаты, где под вынимающейся половицей хранилась ее коллекция. Миссис Эвергрин прямо ахнула, увидев в тайнике десятки книг. Здесь были и учебники по истории, религии, правоведению, экономике, и художественная литература – приключенческие, детективные и любовные романы. А судя по потрепанным переплетам и корешкам, Бристал читала каждую книгу много раз.

– Ох, Бристал. – Миссис Эвергрин тяжко вздохнула. – Почему из всех занятий, которые интересуют девочек твоего возраста, ты выбрала чтение?

Мама произнесла это слово так, будто описывала какую-то опасную и заразную болезнь. И Бристал знала почему: законы Южного королевства четко гласили, что книги предназначены только для мужчин. Но поскольку ничто, кроме чтения, не приносило Бристал столько радости, она постоянно подвергала себя риску.

Одну за другой Бристал целовала каждую книгу в корешок, словно прощаясь с любимыми питомцами, и отдавала матери. Под конец стопка уже качалась выше головы миссис Эвергрин, но ей было не привыкать носить тяжести, поэтому она без труда прошла по комнате.

– Не знаю, кто тебе их дает, но лучше немедленно прекрати с ним общаться. Ты знаешь, какое наказание ждет девочек, которых поймают за чтением на людях? Три месяца в работном доме! И это еще если связи твоего отца помогут!

– Но мама, почему женщинам этого королевства запрещено читать? Закон гласит, что наш ум слишком слаб, чтобы усваивать науки, но это неправда. Так почему на самом деле нам не дают читать книги?

Миссис Эвергрин замерла в дверях и замолкла. Бристал предположила, что мама размышляет над ее словами, ведь она редко стояла на месте без дела. Миссис Эвергрин с грустью посмотрела на дочь. На мгновение Бристал показалось, что в глазах матери промелькнули сочувствие и понимание, словно она сама всю жизнь задавалась тем же вопросом и до сих пор не нашла ответ.

– Я считаю, у женщин и без того дел по горло, – наконец сказала миссис Эвергрин, закрывая тему. – А теперь одевайся. Завтрак сам собой не приготовится.

Миссис Эвергрин развернулась и вышла из комнаты. Бристал со слезами на глазах проводила взглядом свои книги. Для нее они были не просто стопками пергамента, обернутыми в кожаные обложки, а друзьями, которые помогали мысленно сбежать из Южного королевства, где почти все было под запретом. Бристал вытерла уголки глаз краешком сорочки, но слезы высохли быстро. Она знала, что снова соберет свою коллекцию, ведь тот, кто давал ей книги, был гораздо ближе, чем думала мама.

Стоя перед зеркалом, Бристал надевала на себя многослойную и нелепую школьную форму: белое платье, белые лосины, белые кружевные перчатки, белую пушистую пелерину поверх платья, белые туфли на каблуках. И, чтобы завершить облик, Бристал завязала длинные каштановые волосы белой лентой.

Посмотрев на свое отражение, Бристал тяжко вздохнула. Как и все девушки королевства, она была обязана выглядеть вне дома как живая кукла, а кукол она ненавидела всей душой. Все, что побуждало задумываться о материнстве и замужестве, Бристал немедленно заносила в свой список ненавистных вещей. А благодаря закостенелым взглядам королевства на женщин список этот был очень длинным.

Сколько Бристал себя помнила, она была уверена, что ей суждено прожить жизнь без ограничений, принятых в королевстве. Ее достижения не закончатся на замужестве и детях, ее ждут приключения и испытания поинтереснее готовки и уборки, она найдет истинное счастье, как герои ее книг. Бристал не могла объяснить, почему она это чувствовала или когда все это с ней произойдет, но верила в свою мечту всем сердцем. Однако пока перемены не настали, она была вынуждена играть роль, навязанную обществом.

Бристал придумывала для себя необычные способы справляться с трудностями. Чтобы школьную форму было не так неприятно носить, Бристал прицепляла очки для чтения к золотой цепочке, как медальон, и прятала их под воротничок платья. Конечно, в школе она вряд ли прочитала бы что-нибудь стоящее – девушек учили читать только рецепты и уличные знаки, – но так Бристал чувствовала, будто владеет тайным оружием. И этот маленький бунт давал ей силы проживать каждый день.

– Бристал! Я говорила про сегодняшний завтрак! Немедленно спускайся!

– Иду!

* * *

Семья Эвергрин жила в просторном загородном доме в нескольких милях к западу от городской площади Чариот-Хиллз. Отец Бристал был судьей Южного королевства, благодаря чему семейство Эвергрин считалось более зажиточным и уважаемым, чем большинство других. К сожалению, основной доход составляли налоги горожан, поэтому Эвергрины не могли жить на широкую ногу. А поскольку Верховный судья превыше всего дорожил репутацией, он категорически запрещал своей семье любые излишества.

Все вещи, от одежды до мебели, Эвергринам отдавали друзья и соседи. Шторы шили из ткани разных расцветок, посуда и столовые приборы были из разных сервизов, мебель делали разные плотники. Даже клочки разномастных обоев они ободрали со стен других домов.

Чтобы поддерживать такой большой дом в порядке, следовало бы нанять человек двадцать прислуги, но судья Эвергрин считал, что горничные и сельские рабочие олицетворяют то самое излишество. Поэтому Бристал и ее матери приходилось справляться с работой самостоятельно.

– Мешай кашу, пока я жарю яйца, – велела миссис Эвергрин, когда Бристал наконец пришла в кухню. – Но не передержи – твой отец терпеть не может разваренную овсянку!

Бристал надела фартук поверх школьной формы и забрала у матери деревянную ложку. Но не прошло и минуты, когда из соседней комнаты раздался перепуганный вопль.

– Ма-а-ама! Скорее подойди! Срочно!

– В чем дело, Барри?

– От мантии оторвалась пуговица!

– О боже, – пробормотала мисс Эвергрин себе под нос. – Бристал, иди помоги брату с пуговицей. И не задерживайся.

Бристал достала из шкафчика набор для шитья и поспешила в гостиную. Войдя туда, она увидела, что ее семнадцатилетний братец сидит на полу с закрытыми глазами и раскачивается вперед-назад, стискивая в руках стопку карточек с записями. Худой и постоянно лохматый Барри Эвергрин с самого рождения отличался нервозностью, но сегодня он был просто на иголках.

– Барри? – тихо позвала брата Бристал. – Мама послала меня пришить твою пуговицу. Можешь ненадолго отвлечься, или мне попозже прийти?

– Нет, сейчас в самый раз, – ответил он. – Я могу заучивать, пока ты шьешь.

Барри поднялся с пола и дал Бристал оторвавшуюся пуговицу. Как и все студенты Юридического университета Чариот-Хиллз, он носил длинную серую мантию и черную шляпу с квадратными полями. Когда Бристал продевала нитку в иголку и принималась за дело, Барри нервно смотрел на вопрос в первой карточке. Вспоминая ответ, он нервно теребил пуговицы на мантии, и сестре пришлось шлепнуть его по руке, чтобы он не оторвал и остальные.

– Законодательный акт о зачистке 342 года… Законодательный акт о зачистке 342 года… – бормотал Барри. – Его ввели, когда король Чемпион VIII вменил троллям нарушение благопристойности и изгнал их из Южного королевства.

Довольный собой, он перевернул карточку и прочитал верный ответ на оборотной стороне. Поняв, что ошибся, Барри сокрушенно застонал. Бристал невольно улыбнулась: расстроенный брат напомнил ей щенка, который гоняется за собственным хвостом.

– Не смешно, Бристал! – сказал Барри. – Я провалю экзамен!

– Ой, Барри, успокойся, – рассмеялась Бристал. – Ничего ты не провалишь, ты учишь юриспруденцию всю жизнь!

– Вот поэтому меня ждет невиданное унижение! Если я не сдам сегодня экзамен, то не закончу университет, если не закончу университет, то не стану помощником судьи, если не стану помощником судьи, то не бывать мне судьей как отец, а если мне не бывать судьей, то и Верховным судьей я никогда не стану!

Барри пошел по стопам всех мужчин семьи Эвергрин и готовился вступить в судейский круг Южного королевства. Он учился в Юридическом университете Чариот-Хиллз с шести лет, и сегодня в десять часов утра ему предстояло сдать очень сложный экзамен, который определит, готов ли он к дальнейшей службе. Если у Барри все получится, следующие лет десять он будет приговаривать к наказанию преступников и защищать невиновных. Как только срок работы помощником истечет, Барри станет судьей и, как отец, будет главенствовать на судах. А если король будет доволен работой Барри, то он станет первым среди Эвергринов Верховным судьей в Королевском совете, где будет помогать правящему монарху создавать законы.

Барри мечтал стать Верховным судьей с самого детства, но его путь в Королевский совет мог оборваться сегодня, если он не сдаст экзамен. Последние полгода он заучивал законы и историю королевства при каждом удобном случае, чтобы как следует запомнить.

– Как мне смотреть отцу в глаза, если не сдам? – переживал Барри. – Лучше признать поражение прямо сейчас, чтобы не терпеть унижение!

– Не делай из мухи слона, – сказала Бристал. – Ты все знаешь. Просто так нервничаешь, что забываешь.

– Я не просто нервничаю, я сам не свой! Я всю ночь не спал, готовил эти карточки, а теперь с трудом разбираю собственный почерк! Что бы там ни гласил Законодательный акт 342 года, я ответил совершенно неправильно!

– Ты ответил почти правильно, – успокоила брата Бристал. – Но ты привел Законодательный акт 339 года – его ввели, когда король Чемпион VIII изгнал троллей из Южного королевства. К сожалению, его армия перепутала эльфов с троллями и выгнала другую расу! И чтобы окончательно утвердить новый закон, Чемпион VIII издал Законодательный акт о зачистке 342 года и изгнал из королевства все народности, кроме людей! Троллей, гоблинов, огров и эльфов собрали вместе и отправили в изгнание в Междулесье. Вскоре остальные королевства взяли пример с Южного, и это привело к Великой зачистке 345 года! Кошмар, правда? И если так подумать, самого жестокого периода в истории можно было бы избежать, если бы Чемпион VIII просто извинился перед эльфами за ошибку!

Бристал видела, что брат одновременно благодарен за подсказку и смущен, поскольку ему помогла младшая сестра.

– Верно… – проговорил Барри. – Спасибо, Бристал.

– Не за что. Вообще этот закон – сущий позор. Представляешь, как здорово было бы увидеть вживую одного из этих существ?

– Погоди, а откуда ты все это знаешь? – Барри вдруг опомнился.

Бристал оглянулась убедиться, что они все еще одни.

– Это было в одном из учебников по истории, что ты мне давал, – шепотом ответила она. – Он такой увлекательный! Я прочитала его раз пять! Хочешь, я останусь и помогу тебе заучивать?

– Хотелось бы, но мама заподозрит неладное, если ты не вернешься в кухню. А если узнает, что ты мне помогаешь, то сильно рассердится.

У Бристал в глазах загорелся лукавый огонек: она кое-что придумала. Резким движением она оторвала все пуговицы разом с мантии брата! Не успел тот опомниться, как в гостиную вошла миссис Эвергрин, будто почуяв неладное.

– И долго ты будешь пришивать одну пуговицу? – строго спросила она. – У нас каша и яйца варятся, а в печи хлеб на подходе!

Бристал пожала плечами и показала пригоршню оторванных пуговиц.

– Прости, мам, все куда хуже, чем мы думали. Он очень волнуется.

Миссис Эвергрин всплеснула руками и воскликнула:

– Барри Эвергрин, тебе здесь не портняжная мастерская! – отчитала она сына. – Убери руки подальше от мантии, или я свяжу их у тебя за спиной, как в детстве! Бристал, когда закончишь, накрой на стол в обеденной комнате. Мы садимся есть через десять минут!

Миссис Эвергрин удалилась на кухню, недовольно бормоча себе под нос. Бристал и Барри зажали рты ладонями: их рассмешило, что мама так вспылила. Впервые за несколько недель Бристал увидела улыбку брата.

– Поверить не могу, что ты это сделала, – сказал Барри.

– Твой экзамен важнее завтрака. – Бристал принялась пришивать остальные пуговицы. – И тебе не нужны эти карточки – я помню наизусть почти все старые школьные учебники, которые ты мне давал. Давай я буду называть законодательный акт, а ты – рассказывать, что предшествовало его появлению. Идет?

– Идет, – кивнул Барри.

– Хорошо. Начнем с Законодательного акта о территориях 274 года.

– Законодательный акт о территориях 274 года… Законодательный акт о территориях 274 года… – вслух размышлял Барри. – О, знаю! По этому указу в Междулесье проложили Сохранные дороги, чтобы королевства могли вести безопасную торговлю.

Бристал поморщилась, услышав ответ.

– Почти, но нет, – тактично сказала она. – Сохранные дороги проложили по Законодательному акту о Сохранных дорогах 296 года.

Барри застонал, отскочил от Бристал, которая как раз пришивала очередную пуговицу, и принялся метаться по гостиной, закрыв лицо ладонями.

– Это бессмысленно! Я ничего не знаю! Почему в истории столько чисел?

– О, а это очень интересный факт! – радостно сообщила Бристал. – Южное королевство изобрело систему летоисчисления, когда на престол взошел самый первый король Чемпион! Система эта оказалась такой удачной, что ее переняли и стали использовать другие королевства… Ой, извини, Барри! Это был риторический вопрос, да?

Брат опустил руки и посмотрел на сестру неверящим взглядом. Вопрос и правда был риторическим, но, услышав на него ответ, он понял, что заблуждался еще и насчет изобретения календаря.

– Все, сдаюсь! – заявил Барри. – Я уйду из университета и стану торговать в лавке! Начну продавать камешки и клюшки малым детям! Денег много не заработаю, но хотя бы всегда буду при деле!

Терпение Бристал было на исходе. Схватив брата за подбородок, она заставила его посмотреть ей в глаза.