Глава 4

Следующая встреча с Киланом состоялась в тот день, когда Алви открыла для себя самое прекрасное сочетание цветов. Белый и янтарно-золотой. Янтарно-золотые волосы Сиенны и ее белое подвенечное платье, которое мягко колыхалось при ходьбе, когда мистер Нельсен вел ее к алтарю.

Наверное, всем людям, что присутствовали на бракосочетании в тот день, стоило вооружиться телефонами, и не только для того, чтобы увековечить красоту невесты на вечную память, но еще и для того, чтобы запечатлеть самую счастливую в мире улыбку жениха.

Алви потопталась на месте и покосилась на Мэйси, которая стояла рядом с ней в точно таком же платье подружки невесты, и тихонько шмыгала носом, сдерживая слезы. Она хохотнула:

– Они же еще даже клятвы говорить не начали.

– Посмотрим, как сама сейчас разревешься, – парировала подруга.

Церемония проходила в просторном саду семьи Максвеллов. Не было огромных, украшенных цветами колонн и усыпанных золотом ковровых дорожек. Все было сдержанно и прекрасно: белые розы в сочетании с нежно-желтыми лилиями, ровные ряды аккуратных стульев для гостей, а чуть дальше, под тенью свадебного шатра маленькие столики с выведенными на карточках именами и салфетками, идеально подходящими друг другу по цвету. Все было правильно и элегантно, в стиле Сиенны Нельсен – через пару минут Максвелл. Такая свадьба считалась образцовой среди пар, заключающих Союзы. Уже много лет никто не гнался за мишурой и драгоценными камнями на запонках официантов. Минимум гостей – только самые уважаемые семьи и близкие друзья, и только невеста могла позволить себе такую прихоть, как смена нескольких платьев за вечер. Остальные держались поближе к классике и чувствовали себя комфортно при этом.

Алви прослушала речь священника, потому что ворчала по СМС на Тайлера, который опаздывал. Он не был настолько близким другом Уилла, чтобы стоять сейчас по левую сторону от него в роли шафера, как Джейден или Мэтт, он, как и Алви, был здесь со стороны Сиенны, и ради нее же Тайлер просто не имел права опаздывать.

– Мы знакомы с тобой с самого рождения, – произнес Уилл, глядя Сиенне прямо в глаза. Она улыбалась, но на ее щеках уже блестели крупные слезинки, и она держалась за руку Уилла так крепко, словно, если бы он отпустил ее сейчас, то она бы упала. – И с каждым новым годом, который мы проводили рядом друг с другом, с каждым месяцем и днем, во мне появлялись всё новые чувства к тебе. Нежность. Тепло. Иногда злость, особенно, когда ты царапала меня или стучала мне по голове лопаткой в песочнице, – на этих словах и Сиенна, и все гости коротко рассмеялись. – Я знал, что ты моя еще тогда, когда ты отдавила старшекласснику ногу за то, что он случайно толкнул меня на Дне города в четвертом классе. Хотя, это я должен был тебя защищать, я ведь оборотень. Но тогда ты прекрасно справлялась сама. И сейчас. Мне с тобой так хорошо, словно ты – это часть меня, которая оторвалась при рождении, но никогда не терялась. Была рядом. Сиенна, каждая эмоция, что я испытываю к тебе – это то, что всегда жило внутри меня и росло. И я обещаю тебе, что с каждым следующим годом, месяцем и днем ты будешь становиться счастливее рядом со мной. Всегда.

Кто-то легонько захлопал после клятвы Уилла, кто-то выдохнул. Мэйси всхлипнула и прижалась к плечу Алви. Сама же Алви постаралась как можно незаметнее смахнуть слезу со своей щеки.

– Говорила же, что разревешься.

– Умолкни.

* * *

– Умолкни.

– Я ничего не сказала.

– Ты смотришь, Эрин, этого достаточно.

Килан почувствовал, как сестра состроила гримасу. Иногда ей снова было девять, и она бесила – жутко бесила. Вообще было плохой идеей прийти на свадьбу с младшей сестрой, тем более, такой занозой, как Эрин. Она была так не похожа на взрослую и рассудительную Лауру, но в то же время так сильно напоминала Килана, что иногда он ловил в ее взгляде частички себя самого, и его это радовало его и заставляло чувствовать гордость.

– Ладно, что, по-твоему, ты делаешь?

Эрин держала его под руку, Килан хотел, чтобы она прекратила так крепко впиваться в него. Середина июля – Максвеллы не могли выбрать худшего времени для свадьбы. Прохладный ветер никак не помогал перебарывать это удушающее чувство, как будто все тело плавится. Возможно, если бы ему удалось отцепиться от Эрин, то стало бы в разы прохладнее. Он потянулся и слегка ослабил узел своего галстука.

– И что же?

– Смотришь на Алви.

– Мы давно не виделись, почему я не могу на нее смотреть?

Не смотреть на Алви было довольно проблематично, потому что она стояла позади невесты с Мэйси – новоиспеченной дочерью Себастьяна. Килан еще не общался с этой девушкой, но по разговорам знал, что всю семью Рейнов вертела она на… На том, чего у нее не было от природы. Питать к ней теплых чувств он не собирался, несмотря на то, что мама просила предпринять попытки сблизиться с ней. В конце концов, этим могла бы заняться Лаура, у нее всегда лучше выходило находить общий язык с подростками.

Алви вытерла слезу со щеки, и Килан улыбнулся, отворачиваясь от нее.

– Как трогательно, – фыркнула Эрин.

Килан решил, что это последний раз, когда он идет куда-то вместе с ней.

* * *

Казалось бы, клятвы сказаны, молодожены обменялись кольцами и скрепили Соглашение подписями и поцелуем – самые слезливые моменты позади, впереди только танцы, выпивка и звон бокалов, но нет. Был еще один момент, от которого у Алви перехватило в горле. Момент, когда она осталась с Сиенной наедине.

Господи, они разревелись.

– Хотела вручить лично, – она вложила ей в руку аккуратный бархатный мешочек с подарком, над которым трудилась несколько недель. – Будь счастлива, ладно?

Алви всегда восхищалась Сиенной – найдите парня или девчонку, которые не восхищались ею и не слушали все, что она говорила, с открытым ртом – поэтому сейчас отпускать ее, знать, что теперь навсегда, навсегда она будет принадлежать кому-то целиком и полностью – это было слегка трагично. И, хоть она и была безмерно рада за Сиенну, а Уилла уважала и ценила (можно ведь забыть о взаимных издевках в такой день), капля горечи, наверное, все равно присутствовала в том, как она на нее смотрела.

– Теперь все изменится, да?

– Прекрати, – наконец, не выдержала Сиенна и прервала их общение взглядами. – А то я снова заплачу.

– Ты такая красивая.

– Алви, – она обняла ее. Просто обняла за плечи и прижала к себе, как будто раньше у нее не было шанса, а вот теперь представился. И пока она гладила Алви по волосам, она впитывала тепло ее тела, запах духов и цветочного шампуня. Запах Сиенны. – Ты не будешь грустить, поняла? Только не тогда, когда я за тобой слежу.

Они отстранились друг от друга.

Алви хотелось сказать ей так много всего. Рассказать о том, как она сожалеет, что не успела подружиться с ней раньше, а сделала это лишь за пару лет до выпуска. Если бы раньше, если бы хоть на годик, то можно было бы стать еще ближе. И тогда сегодня слова бы нашлись, ведь сейчас их нет, их очень мало, их категорически не хватает.

Сиенна сжимала ее руку в своей.

– Тебе действительно повезло, Сиенна, – наконец, смогла сказать он. – Больше, чем каждому из нас. Ты в Союзе, вы влюблены, у тебя все впереди. Держись за это, ладно? Давай, малышка, пообещай мне.

Она поцеловала Алви в щеку.

– Обещаю. А ты… Ты будешь в порядке, вот увидишь.

– Даже не сомневайся!

Они горько рассмеялись, все еще цепляясь руками друг за друга. Они бы и продолжили так стоять, держась за руки, сбивчиво говоря что-то сквозь слезы, но к ним подошел Тайлер, и дальше уже не было ничего видно от пелены тумана перед глазами, потому что Сиенна все-таки расплакалась снова, Алви тоже, и они говорили о том, что Бетани была бы самой прекрасной подружкой невесты, а Тайлер попутно извинялся за опоздание…

* * *

Килан пил виски, как сок и просто шарахался по саду, изредка рыкая на официантов скуки ради.

Эрин упрыгала куда-то с Энди и Хайди, родители беседовали со старшими Максвеллами, а Лауры нигде не было видно.

Зато на глаза попалась Алви.

Она стояла у стола с подарками и пыталась прилепить на место отвалившийся от одной коробки бантик. Судя по тому, как она кусала губу и нервно перебирала ногами – у нее ничего не выходило.

Килан подошел как можно тише.

– Тебе помочь? Очень красиво, кстати.

Оберточная бумага действительно была красивая – бледно-желтая, в цвет лилий, стоящих в вазе, а сам бант оказался розовым, как ягоды земляники.

Алви вздрогнула и повернулась к нему. На секунду они пересеклись глазами, а потом девушка опустила взгляд.

– Спасибо, справлюсь. Это от родителей. Они не смогли прийти.

– Да, Маргарет предупредила маму, что плохо себя чувствует, и что их не будет. Она в порядке?

Алви кивнула и, наконец, привязала бант на место – слегка криво, но вполне очаровательно.

– Просто недомогание.

Они встали напротив друг друга. Неловкость повисла в воздухе, как облако дыма от сигарет – мешала, сдавливала легкие, не давала говорить.

– Я звонил тебе… раз тридцать, – начал Килан.

Алви спрятала руки за спину. Наконец, Килан мог внимательно ее рассмотреть. Она стояла достаточно близко, чтобы можно было увидеть, что ее волосы подросли еще на пару сантиметров, а родинок на шее стало больше. Лицо осталось неизменным, только в глазах появилась холодность, которой раньше не было. Килану нравилось платье подружки невесты, что было на ней – очень элегантное, но в то же время скромное, как и подобает гостье на свадьбе. Шею ее обрамлял бледно-голубой шарф, который прятал суетливо колотящуюся венку. Она перетаптывалась с ноги на ногу, явно нервничая, но старалась держать себя уверенно – не отводила взгляд.

– Да, – ответила она и перестала раскачиваться. – Я тебя игнорировала.

Килан улыбнулся. Ему нравилась такая откровенность.

– Ну, ты имела на это полное право.

– Согласна с тобой.

Несколько минут они молчали. Килан грел в руке стакан с алкоголем, Алви смотрела в толпу, где Уилл и Сиенна танцевали в центре круга, а все остальные смотрели на них с восторгом.

– Здесь твои друзья – Хайди и Энди.

Неизвестно, зачем Алви сказала это. Возможно, Килану стоило предложить познакомить ее со своими друзьями, но он понятия не имел, как это сделать. От Алви пахло обидой и холодностью.

– Да, Энди пригласили Максвеллы.

– Они знакомы?

Он сделал глоток из стакана и сморщился. Дорогой напиток из-за температуры превратился в пойло.

– Семья Энди собиралась вступить с Максвеллами в Союз. Энди и я были во втором классе, когда миссис Максвелл забеременела… А потом потеряла ребенка. Отец Энди был серьезно настроен на составление Соглашения с Максвеллами – эта семья является одной из самых уважаемых в городе, и он был даже не против приемного ребенка в Союзе со своим сыном. Но пару лет спустя они взяли Уилла.

– Оборотня, – продолжила Алви.

– И мальчика. Договор пришлось аннулировать, потому что Энди тоже оборотень – это не имело смысла. Потом его отец разбился на машине, и Энди отдали на воспитание его тетке. Больше он не искал человека для Соглашения – сам не хотел, да и дальним родственникам не хотелось заниматься всей этой бумажной ерундой. У них были и свои дети.

Алви посмотрела в ту сторону, где Энди – высокий, хрупкий оборотень с кудрявыми волосами и длинными ногами, обтянутыми дорогой тканью брюк, смеялся над чем-то, что рассказывал ему отец Уилла.

– Не самая приятная у него жизнь.

– О, нет, – Килан рассмеялся. – Отец Энди был ублюдком, так что, как бы грубо это ни звучало, умерев, он сделал ему одолжение. Но Максвеллы не перестали любить Энди. Иногда кажется, что они все еще жалеют, что он не стал членом их семьи.

– Они не могут жалеть, им достался алмаз покрупнее, – тон Алви был очень прохладным. – Сиенна.

Килан почувствовал тепло от того, что Алви с таким трепетом относится к своей подруге.

– Она прекрасна, – согласился Рейн.

Алви снова отвернулась. Она не уходила к друзьям, но и не выглядела так, словно хочет говорить о чем-то. Она просто стояла и смотрела в сторону шатра. Ветер трепал ее волосы, новая прическа – крупные локоны на шоколадного цвета волосах, делали ее взрослее. Килан вспомнил, что Алви почти восемнадцать, она закончила школу и совсем скоро уедет из города, чтобы получить образование.

– Алви, я должен извиниться перед тобой, – мягко сказал он.

Девушка на секунду перестала дышать. Вообще-то, Килан не имел права слушать ее дыхание, сердцебиение или принюхиваться к ней – в современном мире, где способности оборотней были далеко не на руку людям, такое поведение считалось неприличным. Но сейчас хотелось чувствовать ее чуть сильнее, чем он чувствовал ее обычно. И Килан позволил себе.

– Не думаю, что ты должен, Килан, – в ее голосе слышались нотки усталости.

– Я подвел тебя. И я прошу прощения за это.

– Знаешь, пришли мне конфет, и все будет просто отлично, – она резко повернулась, и Килана пришибло к земле горечью в человеческом взгляде. – Это ведь то, как ты всегда поступаешь.

– Я не откупаюсь от тебя конфетами. Я присылаю их в знак…

– Извинений. И знаешь, сколько шоколада ты мне уже прислал? Сколько раз ты извинился за последний чертов год? – она хохотнула. – Если бы я все это ела, у меня бы зубы выпали.

Она снова отвернулась. Со стороны шатра послышалась бодрая музыка, Килан посмотрел туда и заметил, что Эрин и Хайди обступили жениха с двух сторон и делают селфи.

– Если все это так действует на тебя, почему ты просто не сказала?

– Что я должна была тебе сказать? Что мне не нужны твои подачки, мне хватило бы и правды в лоб? «Прости, Алви, но ты – это Соглашение, найди себе другую пару на выпускной». Не так уж и трудно, да?

– Я не пришел не потому что решил, что ты просто Соглашение. Ты никогда не была просто Соглашением, я всегда тепло к тебе относился, как и ты ко мне…

Она фыркнула.

– Ты меня даже не знаешь.

– Знаю.

– Нет, не знаешь. Если бы знал, то был бы в курсе, что я не люблю шоколад. Ясно?

Килан почувствовал себя полнейшим придурком.

Он помнил, как впервые купил для нее конфеты – она болела и лежала в больнице с температурой. Лаура ездила туда, как на работу, а у Килана были встречи – буквально одна на другой. Он спросил у сестры, чего бы хотела Алви, а та посоветовала купить что-то сладкое. Дети любят сладкое, подумал он тогда, но кое-чего не учел. Алви тогда уже не была ребенком.

Он хотел сказать что-то еще, но слова застряли в глотке вместе с чувством вины и пинками совести, которая прямо-таки колошматила его гигантскими ботинками по мозгам.

– Алви, мне жаль.

– Мне тоже, – искренне ответила она. – Жаль, что была такой идиоткой и думала, что между тобой и мной возможны нормальные отношения. Я люблю книги, знаешь. Не шоколад и не тортики. Книги. Ты мог бы просто спросить однажды.

И она ушла, оставив Килана стоять у стола с подарками и сжимать свой стакан с прогревшимся на солнце алкоголем.