По ту сторону зеркала

Дом, где вырос Джекоб, вздымался в небо выше замковых башен, которых Лиска так боялась в детстве.

Да и сам Джекоб стал здесь другим. Лиса не могла сказать, каким именно, но чувствовала эту разницу так же отчетливо, как между звериной шкурой и человечьей кожей. Последние недели помогли ей понять в нем то, что оставалось для нее загадкой все долгие годы их дружбы.

Устремленные вверх гранитные фасады походили на каменные громады гоильских городов. Притом что этот мир, со всеми нагромождениями стекла и стали, окутанными облаками ядовитых газов и непрекращающимся автомобильным шумом, Лиска воспринимала как подобие колдовского плаща, с которым она и Джекоб на всякий случай никогда не расставались. Дома, улицы… всего по эту сторону зеркала было с избытком.

Только слишком мало леса, чтобы спрятаться.

Попасть в город, где вырос Джекоб, тоже оказалось непросто. Этот мир охранял свои границы построже, чем феи свой остров. Поддельные бумаги, фотография, запечатлевшая ее растерянное лицо, вокзалы, аэропорты – слишком много новых слов.

Лиса летела выше облаков и смотрела на улицы, извивающиеся в ночи подобно огненным змеям.

Забыть такое невозможно. Она утешалась лишь тем, что зеркало, через которое можно перейти из одного мира в другой, не единственное. Скоро она будет дома.

Вот зачем они прибыли в этот дом. Чтобы вернуться и, конечно, увидеться с Уиллом и Кларой. С тех пор как они прошли сквозь зеркало, Джекоб звонил ему пару раз. Последний нефрит давно сошел с кожи Уилла, однако Джекоб понимал, что следы пережитого по ту сторону зеркала так просто не исчезнут и он, Джекоб, тут бессилен. Насколько произошедшее изменило Уилла? Джекоб никогда не задавался этим вопросом вслух, но Лиска чувствовала его тревогу. И сама она, в свою очередь, задумывалась над тем, с каким сердцем ее приятель снова посмотрит в глаза Кларе. Приключения последних месяцев сблизили Лису с Джекобом. Теперь уже не важно, что другая женщина пару раз поцеловала его в прошлом.

Тем не менее…

Джекоб придержал перед Лисой дверь парадной. Такую тяжелую, что в детстве он едва мог открыть ее без посторонней помощи. Проходя мимо Джекоба, Лиса почувствовал исходящее от него тепло. Домашнее тепло, которого никто не в силах был ее лишить даже по эту сторону зеркала.

И он был рад ее здесь видеть, она сразу это заметила. Словно обе его жизни встретились. Джекоб давно уже спрашивал Лису, не хочет ли она навестить его в другом мире. Как ни было ей жаль, она отвечала ему отказом.

Пока он обменивался вежливыми фразами с одышливым консьержем, Лиска оглядывала подъезд. Джекоб вырос в самом настоящем дворце, во всяком случае по сравнению с хибарой, где прошло ее детство. Лифт, к которому они направились, так напоминал клетку, что Лиске стало не по себе. Однако она не подала виду, как и тогда, в самолете, где теснота давила невыносимо, несмотря на проплывающие за окном облака.

– Всего одна ночь. – Похоже, Джекоб и по эту сторону зеркала без труда угадывал ее мысли. – Мы вернемся сразу, как только я избавлюсь от этой штуки.

Арбалет. Он носил его в бездонном кисете под рубахой. Кисет оставался волшебным, и это удивляло Джекоба больше всего. До сих пор колдовские вещи теряли силу в чуждом им мире. Возможно, тут сказались особенности эльфийской магии, однако Лискина шкура тоже не утратила способности превращать. Лиска обрадовалась, убедившись в этом. Звериный облик помогал ей не потерять себя и по эту сторону зеркала. Пусть здесь было и нелегко найти место, где можно было бы превратиться, ни у кого не вызывая подозрений.

При выходе из лифта у нее закружилась голова, и Лиска вспомнила дни, когда маленькой взбиралась на чересчур высокие деревья.

Из окна она оглядела мир Джекоба: голые леса из стекла и бетона, печные трубы топорщатся, как тростник. Изнутри каждая похожа на ржавую бочку.

С Уиллом Лиска не встречалась почти год. В ее воспоминаниях он все еще носил нефритовую кожу. Но стоило Уиллу открыть дверь, видения прошлого развеялись, как дурной сон. Для каждого из братьев зеркало уготовило свою судьбу, и дары его оказались совсем непохожими, но ведь в сказочном мире так всегда и бывает…

Одной сестре золотые россыпи, другой – расплавленная смола на голову.

Сам Уилл вряд ли заметил, как переменился. Зато Клара разглядывала Лиску с таким выражением, словно не могла поверить, что это и есть та самая девушка, с которой она познакомилась там. Я стала старше тебя, хотела сказать ей Лиска, таково действие шкуры. Зверь не молод и не стар, он молод и стар одновременно. Лиса вспомнила, как когда-то доверяла Кларе и как почувствовала себя обманутой, когда застала их с Джекобом. Клару мучили те же мысли, Лиса прочитала это в ее глазах.

Джекоб просил Лиску не говорить ни брату, ни Кларе, какой ценой он вернул Уиллу человеческий облик. Поэтому гонки со смертью остались их с Джекобом тайной. Вместо этого Лиса отвечала на глупые вопросы вроде того, нравится ли ей этот мир.

Она попросила Клару проводить ее в ванную, а на обратном пути увидела дверь в комнату Джекоба. Шкаф с зачитанными почти до дыр книгами, фотографии брата и матери на письменном столе, на крышке которого Джекоб вырезал свои инициалы. Там было кое-что еще – силуэт лисицы. Лиска провела пальцем по заполненным красными чернилами царапинам.

– Все хорошо? – В дверях возник Джекоб.

Лиса в очередной раз вздрогнула, увидев его в одежде этого мира. Что именно выбило ее из колеи? Джекоб рассказывал, что после первых переходов Альма отпаивала его травяными настоями. Но по эту сторону не было ведьм и некому помочь телу приспособиться к фальшивому воздуху.

– Почему бы тебе не вернуться прямо сейчас? Завтра вечером я тебя догоню.

Над кроватью висели фотографии. Но не сепия ее мира, а кричащие, разукрашенные картинки. Изображенные на них лица ни о чем не говорили. До сих пор Лиса не сомневалась, что знает сердце Джекоба вплоть до самых укромных уголков, а оно оказалось континентом, не исследованным и наполовину. Лиска хотела посетить места, которые Джекоб любил в этом мире, чтобы понять, что именно сделало его таким. Но на первый раз ей хватило. Она и так слишком долго дышала отравленным воздухом.

– Наверное, ты прав, – ответила она Джекобу. – Уилл и Клара поймут, ведь так?

– Конечно. – Он провел рукой по ее лбу.

Уличный шум был слышен и в доме. В голове Лиски словно роились осы.

Комната, где висело зеркало, оказалась почти такой, как она себе представляла. Запыленный письменный стол отца Джекоба, фанерные самолетики, так похожие на тот, на котором они бежали из гоильской крепости, пистолеты, такие же, как и в ее мире. Или они все-таки оттуда?

– Ты ведь не держишь на нее зла? – Джекоб старался, чтобы это прозвучало как бы между прочим, но Лиска почувствовала, что вопрос долго крутился у него на языке.

– На нее? – Она прекрасно поняла, о ком речь, но не смогла удержаться, чтобы не подразнить его. – Ты имеешь в виду продавщицу из шоколадной лавки? Или девушку, которая продала тебе цветы для Клары?

Джекоб облегченно рассмеялся:

– Пошли Данбару телеграмму, как только будешь в Шванштайне.

Встретив его взгляд, Лиса поняла, с каким удовольствием Джекоб последовал бы за ней.

– И спроси, что ему известно о лесных эльфах. Меня интересует, каковы они, кто их враги, союзники, их магия, слабости – все.

Роберт Данбар имел репутацию одного из самых авторитетных историков Альбиона. Его эрудиция нередко выручала Джекоба. Кроме того, Данбар, наполовину фир-дарриг, прятал под сюртуком крысиный хвост и был обязан Джекобу жизнью.

– Ольховые эльфы? Я вижу, ты вошел во вкус. Хочешь заполучить что-нибудь еще из их магического оружия?

– Нет. Думаю, с меня хватит и арбалета.

По серьезному лицу Джекоба Лиса поняла: он от нее что-то скрывает.

– Есть вещи, которым лучше оставаться ненайденными, Джекоб. – Неожиданно для себя Лиса повторила фразу, услышанную несколько недель назад от Данбара.

– Не волнуйся. – Он протянул ей сверток с одеждой зазеркального мира. – У меня нет никакого желания разыскивать эльфов. Напротив, я хочу удостовериться, что не встречался с ними до сих пор.

Эльфы определенно все еще где-то существовали, но Лиска не понимала, о каком мире он говорит. Насколько все было проще, пока они с Джекобом оставались по ту сторону…

Когда она шагнула к зеркалу, Джекоб сидел, склонившись над отцовским столом. Сердце Лиски сжалось от тоски, едва она коснулась стекла.

Надежный тайник

Посреди неумолчной городской суеты монументальное здание музея Метрополитен казалось принадлежащим вечности древним храмом. Вот только в честь какого божества его возвели, Джекоб не знал. Двигала ли его создателями любовь к искусству или историческому прошлому или просто непостижимая человеческая страсть к созданию бесполезных, но освященных божественной красотой вещей?

На широкой лестнице толпились подростки в школьной форме. Джекоб не встал, как все, в очередь за билетом, чем вызвал подозрения угрюмого охранника. Но страж оттаял, лишь только услышал имя Фрэн.

Без сомнения, она была единственным руководителем, угощавшим подчиненных хлебом собственной выпечки – по средневековому французскому рецепту – и русским печеньем с грецкими орехами. По эту сторону зеркала Фрэнсис Тюрпак ценили не только как специалиста по старинному оружию.

Для транспортировки арбалета Джекоб одолжил у брата рюкзак. Его собственный до того износился, что больше подходил искателю сокровищ, нежели посетителю музея. А вытаскивать громоздкую смертоносную штуку из бездонного кисета величиной с ладонь Джекоб не решился бы даже при Фрэнсис.

Мечи, сабли, копья, булавы…

Этой коллекцией можно было бы оснастить целую армию. А ведь в витринах, мимо которых вел Джекоба охранник, хранилась лишь малая ее часть.

Сокровищницы занимали верхние этажи – как и во всех современных музеях этого мира. Их оснащение позволяло противостоять разрушительной силе времени, пусть музейные хранилища и выглядели куда менее романтично, чем тайники по другую сторону зеркала.

Лишенные окон помещения, где поддерживалась определенная температура и влажность, были заполнены белыми ящиками с металлическими дверцами. Лучшее место для хранения оружия, которое никогда больше не должно увидеть свет.

Двое сотрудников облачали фигуру всадника в сверкающие золотом доспехи. Фрэн была с ними. Не такая уж простая задача одеть неподвижного рыцаря. Музейщики действовали довольно неуклюже. Фрэн озабоченно морщила лоб.

– Парадное обмундирование, тысяча семьсот тридцать седьмой год, Флоренция, – констатировала она вместо приветствия, как будто каждый день виделась с Джекобом в музейных коридорах. – Его надевали только один раз, на свадьбу герцога. Безвкусно до нелепости, но впечатляет, ты не находишь? Доспехи оказались велики для своего владельца, так что ему пришлось поддеть под них меха и прочее. Должно быть, бедняга чуть не умер от теплового удара. – Фрэн кивнула на одну из витрин. – Копье, которое ты мне продал. Я до сих пор не уверена, что оно происходит из Ливии. Надеюсь, рано или поздно мы проясним этот вопрос. Тем не менее это жемчужина…

Джекоб невольно улыбнулся. Как жаль, что нельзя пригласить Фрэнсис Тюрпак на экскурсию в Зазеркалье.

– Признаюсь, копье не без секрета. – Он поставил рюкзак на мягкую скамью посреди зала, присев на которую посетитель мог отдать должное безымянным мастерам, положившим столько умения и таланта на изготовление орудий убийства. – Но что касается страны происхождения, здесь я тебя не обманул, даю слово.

Ливия она и есть Ливия, что по ту сторону, что по эту. Той, правда, управляет сумасбродный эмир, который топит своих врагов в бочках с розовой водой. Стоит ударить этим копьем о землю, как из нее начнут выползать золотые скорпионы. Именно так его там и использовали.

А здесь? Джекоб бросил взгляд на витрину. Чем черт не шутит, коль скоро сохранили волшебные свойства бездонный кисет и Лискина шкура…

Еще совсем недавно он пожертвовал двумя часами сна, чтобы вспомнить все предметы, которыми он обогатил этот мир за счет Зазеркалья.

Джекоб вытащил из рюкзака арбалет. Глаза Фрэнсис за стеклами черепаховых очков загорелись.

– Двенадцатый век?

– Похоже на то, – согласился Джекоб.

Он не имел ни малейшего понятия о том, когда эльфы изготовили арбалет, но если Фрэн подвергнет деревянный приклад экспертизе, результаты наверняка ошеломят любого музейщика.

Один из мужчин, наряжавших флорентинца, потерял равновесие, и усеянный драгоценными камнями нарукавник грохнулся к ногам Фрэн, чудом ее не задев. Фрэн сердито посмотрела на виновника, но нарукавник сейчас заботил ее мало, не говоря о собственной голове. Все ее внимание было приковано к арбалету. Фрэн прижимала его к груди, словно младенца.

Джекоб поднял нарукавник и вгляделся в инкрустацию.

– Стекляшки.

– А ты чего ожидал? – удивилась Фрэн. – К тому времени потомки успели промотать нажитое предками – обычная история для таких семей. Итальянское дворянство вечно балансировало на грани разорения… Что за орнамент? – Фрэн присмотрелась к серебряной отделке на прикладе арбалета. – Никогда не видела ничего подобного.

– Осторожнее, – предупредил Джекоб. – Не стоит лишний раз прикасаться к нему голыми руками.

– Почему?

– Ну… разное говорят об этом арбалете. Будто в серебро подмешали яд. Или что на нем лежит проклятие, из тех, что действуют даже в наше безбожное время. Так или иначе, его последний владелец лишился рассудка.

«Или превратился в зомби», – мысленно добавил Джекоб. Ему трудно было бы объяснить Фрэн, что именно наделяет подобное оружие магической властью внушать злобу, коварство и решительность убивать.

– Так Джекоб Бесшабашный суеверен? Смотри-ка…

Фрэн недоверчиво ухмыльнулась, и Джекоб смущенно покраснел. Тем не менее она тут же положила арбалет на одну из ближайших витрин.

– Ты ведь добыл его законным путем?

– Фрэн Тюрпак! – На лице Джекоба изобразилось честное негодование. – Или у меня когда-нибудь накладные были не в порядке?

Подделывать документы он научился у самых искусных мошенников Зазеркалья – неотъемлемая часть образования охотника за сокровищами, особенно того, кто сбывает добычу в параллельном мире.

– Все верно. – Фрэн не отрываясь смотрела на арбалет. – Твои накладные всегда идеальны. Даже чересчур.

Опасная тема. Джекоб протянул рабочему нарукавник.

– Странно, – бормотала Фрэн. – Никогда не видела такой тетивы. Если бы я не знала, что такое невозможно, готова была бы поклясться, что она сделана из стекла.

«Ну же, выкладывай все, – говорил ее взгляд. – Что это за оружие?»

Глаза за стеклами очков смотрели с такой проницательностью, что на какое-то мгновение Джекоб засомневался, правильное ли место он выбрал, чтобы принести эльфийское оружие. Может, удачная сделка с копьем притупила его бдительность?

– Тетива действительно из стекла, – прошептал он. – Очень редкая техника.

– Настолько редкая, что даже я о ней не слышала? – Фрэн поправила очки и снова уставилась на арбалет. – Все это очень странно. Похожий орнамент я как будто видела пару лет назад на рукоятке одного кинжала. Но тот привезли из Англии. Еще одно эльфийское оружие в этом мире? Что это значит? В любом случае ничего хорошего.

– И этот кинжал хранится в вашей коллекции?

– Нет. В частном собрании, насколько я помню. Могу навести справки, если хочешь. Сколько возьмешь за арбалет?

– Я не уверен, буду ли вообще его продавать. Можешь некоторое время придержать его здесь для меня? Торговец, у которого я его выклянчил, безбожно обращается со своими вещами. В болотных захоронениях они были бы в большей безопасности.

Лицо Фрэн омрачилось, как будто Джекоб обвинил торговца в людоедстве. Хотя, возможно, с ее точки зрения, даже каннибализм был меньшим преступлением.

– Признайся, это гангстер. Из тех, что отравляют воздух похлеще выхлопных газов. Кто он? Человек-Репей? Капустный Гном? Будь на то моя воля, всех бы их перестреляла. Но почему ты отказываешься его продавать? – Она кивнула на арбалет. – Ты ведь не настолько сентиментален? Не могу поверить, что ты прикипел сердцем к этой штуке.

О, эта история ей бы понравилась! Замок мертвого короля, водяной, выстрел гоила…

Джекоб застегнул пустой рюкзак:

– Я кое-чем ему обязан, скажем так.

Фрэн вгляделась Джекобу в лицо, словно надеялась прочитать правду на его лбу, но пальцы уже сомкнулись вокруг приклада. Оба они были охотниками за сокровищами. Фрэн тоже посвятила себя сохранению безвозвратно ушедшего прошлого. Точнее, его следов из золота и серебра. Жаль, Джекоб не мог рассказать ей, как стрела пронзила ему грудь и спасла жизнь. Или как этот арбалет уничтожил две армии. Фрэн знала толк в таких историях.

– Хорошо, – кивнула она. – Я пристрою его в хранилище. Ты не против, если его осмотрят наши специалисты?

– Конечно, мне самому было бы интересно выслушать их версию.

…о кузнеце, который мог вытягивать стекло в тетиву. Только вот о лесных эльфах, боюсь, ни одна лаборатория этого мира ничего мне не скажет. Даже такая хорошая, как в музее Метрополитен.

– И надолго ты мне его оставляешь?

– На год, если можно.

За это время он должен выяснить, как уничтожить арбалет. Разумеется, Фрэн о его намерениях ничего не узнает. Они уже пытались – взрывчаткой, огнем, пилой. На арбалете не осталось ни царапины. Только приклад потемнел.

В музее как-то забываешь, в каком мире находишься. Снаружи оглушительный гул сразу вернул Джекоба к действительности, даже голова чуть закружилась. Не то чтобы на улицах Виенны или Лютеции меньше шума, первое время Джекоба удивляло, какой страшный грохот стоит на улицах от всех этих повозок и дрожек. Но за потоками людей, омывающими станции метро и уличные кафе, Джекобу виделись замковые руины и островерхие крыши Шванштайна. Заметив у подножия лестницы Клару, Джекоб от неожиданности врезался в поднимавшегося ему навстречу туриста.

Уилл? Сердце Джекоба забилось сильнее, как всегда при мысли о брате. Смешно, но с некоторых пор каждый недовольный жест или искоса брошенный взгляд напоминал ему о покоях в виеннском дворце, где Уилл чуть было не убил его.

Клара улыбалась, открыто и доверительно. Джекоб замедлил шаг и споткнулся о ступеньку. Если с Уиллом все в порядке, то что она здесь делает?

Ну конечно, Джекоб. О, не будь же таким идиотом. Ты потерял голову, как попавший в ловушку волчонок.

Но лицо у подножия лестницы так и светилось. Они немало пережили вместе. Или это жаворонковая вода обращает все в приятные воспоминания?

На руках Клары Джекоб заметил перчатки. В такую жару, летом?

– И что привело тебя в музей с утра пораньше?

Вполне обычный вопрос не вызвал у него никаких подозрений. Но едва задав его, Клара встала на цыпочки и поцеловала Джекоба в губы.

– Просто делай, что тогда, с единорогами, – шепнула она ему на ухо и толкнула на проезжую часть, в поток несущихся автомобилей.

Вой клаксона, визг тормозов, крик. Вероятно, его собственный.

Джекоб закрыл глаза. Поздно. Хрустнула кость. Рука. На губах остался привкус стекла и металла.