Цитаты из книги «Чернильное сердце»

Фенолио все писал и писал, но листов под матрацем не накапливалось. Он доставал их, что-то зачеркивал и вписывал, потом рвал лист, брал другой. Мегги слышала, как он ворчал: – Нет, нет, нет! Это не то, пока не то. – Через час-другой стемнеет, – беспокойно сказала она. – А вдруг вы не успеете? Он раздраженно ответил: – Я уже все закончил, но мне не нравится то, что я сделал. Тут столько вопросов! Ведь Тень, уничтожив Каприкорна, может пойти на тебя, или на меня, или на пленников! Неужели нет другого выхода, кроме убийства Каприкорна? И куда я дену его подручных? – Пусть Тень их убьет! – прошептала Мегги. – Иначе нам не выбраться отсюда и не спасти мою маму! Фенолио ответ не понравился. – Какая ты безжалостная! – воскликнул он. – Всех убить! Ведь среди них есть совсем еще дети. – Он покачал головой: – Нет, я не организатор массовых убийств, я писатель! Я должен придумать бескровное решение.

Подручные Каприкорна искали Сажерука не там, где он был. Он не смог уйти из деревни. Сажерук прятался в доме Басты. Дом Басты находился в переулке за двором Каприкорна, среди заброшенных построек, где обитали лишь кошки да крысы. Соседей у него не было, он вообще не любил общаться с людьми, кроме Каприкорна. Сажерук был уверен, что Баста спал бы, как собака, у порога Каприкорна, если б ему разрешил хозяин, но никто из подручных Каприкорна не жил в его доме. Они только охраняли его, а ели в церкви и спали в опустевшем доме, каких в деревне было немало. Чернокурточники постоянно меняли место жительства: сначала жили в одном доме, а если прохудится, например, крыша – перебирались в другой. И только Баста жил на одном месте. Сажерук предполагал, что он присмотрел этот дом, потому что у его порога рос зверобой – оберег от всякого зла, за исключением того зла, что было у самого Басты. Дом был из серого камня, как почти все дома в округе. Черные ставни Баста обычно закрывал, нарисовав на них знак, защищавший, как он считал, от беды, подобно цветам зверобоя. Иногда Сажерук думал, что Баста боится проклятия, потому что боится мрака в своей душе, отчего мир вокруг кажется ему тоже мрачным.

Но, увидев прижавшегося к решетке Басту, Элинор не поверила своим глазам. Она решила, что ослышалась, когда Кокерель сказал о нем. В глазах Басты застыло такое же отчаяние и страх, как у затравленного зверя в клетке. Он смотрел на Элинор невидящим взглядом – сквозь нее, словно она и Кокерель были невидимками, которых он так боялся. – Что он тут делает? – спросила Элинор. – Вы уже своих сажаете? – Сказать ей? – пожав плечами, спросил Кокерель Басту, но тот по-прежнему глядел на них пустым, ничего не выражающим взглядом. – Сперва он упустил Волшебного Языка, а теперь еще и жонглера. Нельзя же так портить отношения с боссом, даже если ты его любимчик. А поджигать ты уже давно разучился, – злорадно сказал Кокерель Басте и подтолкнул Элинор к соседней камере.

Мегги била дрожь. Реза сделала шаг к решетке, но замерла, увидев застывшее лицо Сажерука. Потом повернулась так, что Мегги головой уткнулась ей в грудь, и крепко обняла дочь. Запах Резы напомнил Мегги что-то давно забытое, она закрыла глаза и перестала думать. Все мысли о Сажеруке, ноже, побелевшем лице Басты улетучились из ее головы. Ей хотелось только одного – увидеть Басту мертвым, чтобы он лежал на сыром каменном полу склепа, как сломанная кукла, – неподвижный и немного страшный. Нож в руке Сажерука почти коснулся белой рубашки Басты, но вдруг Сажерук вытащил из кармана своего врага связку ключей. – Выходит, ты прав: я не умею убивать, – сказал он, отступая к выходу из камеры. – И не хочу учиться этому, даже чтобы убить тебя. Баста злорадно улыбнулся, но Сажерук запер решетку и, взяв Резу за руку, повел ее к лестнице.

– Ну как? – Сажерук направил нож в живот Басты. – Какое мягкое у тебя тело! Человеческое тело вообще хрупкая вещь, а главное, найти ему замену невозм

Если ты прикоснешься ко мне, я отрежу твои вонючие пальцы! – побагровев от гнева и ярости, прорычал Баста. – Сначала пальцы, а потом язык. Он снова замахнулся ножом, но Сажерук и на этот раз увернулся. Он все быстрее двигался вокруг Басты, то отступая, то приближаясь, словно в танце, но неожиданно оказался в ловушке – за спиной была голая стена, справа – решетка, а прямо на него наступал Баста. И тут мать Мегги бросила камешек – он попал Басте в голову. Баста обернулся, посмотрел на нее, словно вспоминая, кто она такая, и пощупал голову. Из ранки текла кровь. Мегги с удивлением обнаружила, что нож Басты теперь у Сажерука. Баста пораженно смотрел на знакомый нож, как будто не мог поверить, что тот коварно предал своего хозяина.

Мегги почувствовала, как хватка Басты ослабла. Острие ножа уже не впивалось ей в кожу. Она откашлялась и прикоснулась к шее. Ей казалось, что на руке должна быть кровь, но ее не было. Баста отпихнул Мегги с такой силой, что девочка упала на сырой каменный пол.

Баста наотмашь ударил девочку по лицу, и она ударилась головой о решетку. Кто-то погладил ее по голове. Оглушенная, Мегги обернулась и увидела перед собой лицо матери. «Сейчас он обо всем догадается», – подумала она. Но Баста смотрел на Сажерука, который размахивал у него перед носом запиской, как будто дразнил червяком голодную птицу. – Ну что? – спросил Сажерук, отходя подальше от решетки. – Зайдешь сюда или будешь драться с маленькой девочкой? Баста растерянно застыл на месте, как ребенок, которому незаслуженно дали подзатыльник, потом схватил Мегги за локоть и оттащил от решетки. Девочка почувствовала, как он приставил ей к горлу что-то холодное. «Нож», – поняла она. Ее мать вскрикнула и ухватилась за Сажерука, но тот еще выше поднял записку.

Баста наотмашь ударил девочку по лицу, и она ударилась головой о решетку. Кто-то погладил ее по голове. Оглушенная, Мегги обернулась и увидела перед собой лицо матери. «Сейчас он обо всем догадается», – подумала она. Но Баста смотрел на Сажерука, который размахивал у него перед носом запиской, как будто дразнил червяком голодную птицу. – Ну что? – спросил Сажерук, отходя подальше от решетки. – Зайдешь сюда или будешь драться с маленькой девочкой? Баста растерянно застыл на месте, как ребенок, которому незаслуженно дали подзатыльник, потом схватил Мегги за локоть и оттащил от решетки.

Баста наотмашь ударил девочку по лицу, и она ударилась головой о решетку. Кто-то погладил ее по голове. Оглушенная, Мегги обернулась и увидела перед собой лицо матери. «Сейчас он обо всем догадается», – подумала она. Но Баста смотрел на Сажерука, который размахивал у него перед носом запиской, как будто дразнил червяком голодную птицу.