ничего смешнее. – Вечным, Бальбулус, не бывает ничто, а для слов не может быть лучшей доли, чем раздаваться в устах шпильмана! Да, конечно, они при этом меняются, поются то на один, то на другой лад, но разве это не замечательно? История, которая при каждом повторении предстает в новом одеянии, – что может быть лучше? История, которая растет и покрывается почками, словно живая! А взгляните на те, что зажаты между книжными страницами! Конечно, они, может быть, живут дольше, но ведь дыхание приходит к ним лишь тогда, когда кто-нибудь открывает книгу. Это звук, запертый в тюрьме переплета, и лишь человеческий голос пробуждает его к настоящей жизни! И тогда со страниц сыплются искры, Бальбулус! Тогда слова вылетают в мир, свободные как птицы. Да, может быть, вы правы, и бумага дарует им бессмертие. Но что мне до этого за дело?