Такого в Москве еще не бывало. Да что там, подобного не помнила даже мировая история.

В это утро город проснулся еще затемно. Неведомая сила поднимала людей из кроватей, выгоняла из квартир. Они выскакивали на лестничные клетки, где уже толпились и о чем-то возбужденно переговаривались соседи. Из уст в уста передавались, многократно приукрашаясь, невероятные новости, которых, впрочем, никто толком не знал.

– Вы слышали, что произошло? – шептались в подъездах.

– Не может быть! – хватались за голову во дворах.

– Какой кошмар! – доносилось с перекрестков.

Конечно, само по себе событие было сверхвыдающимся, но то, что оно приведет к таким последствиям, не ожидал никто. В шесть часов утра Москва гудела как растревоженный улей. Люди выбегали на улицы и направлялись сами не зная куда. Большинство шло в центр – к Кремлю. Какое-то внутреннее чувство говорило им, что происшествие, заставившее проснуться в такую рань, произошло именно там.

По проспектам и бульварам шагал сонный непричесанный народ. На ком-то еще была пижама. Другие позевывая кутались в домашние халаты. Женщины несли на руках детей. Один мужчина в такой спешке выскочил из дома, что оказался в одном тапочке. Теперь он шел, смешно приседая на ногу и держа в руке наполовину выпитую чашку кофе. Вид мужчины нисколько не удивлял прохожих. Каждый в этой толпе выглядел по-своему необычно.

По какому-то молчаливому соглашению все стремились туда, где, как им казалось, они найдут ответ на свой невысказанный вопрос. И это не было маниакальное или гипнотическое движение толпы. Оно чем-то напоминало те давние первомайские демонстрации. Только без флагов и транспарантов. Люди встречали знакомых, приветствовали друг друга, улыбались и снова шли, шли.

– Доброе утро!

– Доброе, доброе! Как спалось?

– Хорошо. У вас как дела?

– Нормально. Не жалуемся. Вы куда идете? Туда? Тогда нам по дороге.

Откуда ни возьмись, на предрассветных улицах появились газетные разносчики. Не видевшие ничего подобного последнюю сотню лет, москвичи удивленно протирали глаза, но продавцы газет все равно не исчезали. Десятки пареньков в клетчатых кепках, коротких штанишках и пиджачках заполонили московские проспекты. Они не продавали газеты, а как листовки разбрасывали их по мостовым. Шагающие в центр люди подхватывали еще пахнущие типографской краской листы, читали и замирали с открытыми ртами.

И было от чего. Сногсшибательные заголовки первых страниц окончательно разгоняли сон.

«В кремлевской сокровищнице поселился огромный червь», «Подземный Армагеддон или кто живет в московских каменоломнях», «По ком звонит Царь-колокол?», «Под Алмазным фондом обнаружена кимберлитовая трубка», «Голуби Спасской башни – тайные агенты или хранители времени?», «В Кремле исчезла Царь-пушка и ядро. Где прозвучит роковой выстрел?»

Даже самая скромная и сдержанная газета столицы «Ежедневный москвич» в это утро не удержалась и выпустила статью с громоподобным для себя названием «Есть ли жизнь в Кремле?». Такого от нее не ожидал никто.

После таких новостей люди прибавляли шаг и, собираясь в группы и колонны, устремлялись дальше.

Еще больше масла в огонь подливало радио. Шедших по улицам оглушали звуки, включенных на полную катушку радиоприемников.

– Всем! Всем! Всем! Как нам стало известно, – громогласно вещал диктор. – Сегодняшней ночью в центре города был обнаружен тайный космодром пришельцев. Вход в него был спрятан в кладовке на станции метро «Театральная». За дверями, так называемой подсобки, скрывалось около полутора десятков межпланетных космических кораблей и сотни капсул с левитирующей жидкостью…

– Произошедшее накануне землетрясение, – брызгал слюной другой радиоведущий. – Привело к многочисленным разрушениям в столице и за ее пределами. Одним из последствий стихийного бедствия стало кружение памятника Петру Первому на Москва-реке. Как сообщает наш собственный корреспондент, утлый челнок императора сорвался с пьедестала и поплыл вниз по течению. Сейчас Петр дрейфует вдоль Патриаршего моста…

– Бред какой-то, – произнес капитан Правдин, выключая радиоприемник автомобиля.

Еще глубокой ночью он был срочно вызван в министерство. Это могло означать только одно – произошло что-то из ряда вон выходящее. Но в министерстве ничего толком не знали, а лишь выпучив глаза бегали по коридорам, стучали дверями и трясли кипами бумаг.

Капитан миновал эту беготню и, получив от начальства краткое указание «Выяснить и доложить!» да пару крепких слов для поднятия духа, с первыми лучами солнца отправился на место происшествия.

Сейчас он ехал по улицам утренней Москвы и удивлялся невиданному для столь раннего часа столпотворению. Около Манежа его автомобиль уперся в плотную толпу. Люди нехотя подчинялись его настойчивым сигналам и расступались. Кого здесь только не было. Кондукторы трамваев, которые из-за запрудившей улицы толпы не могли двигаться дальше. Обсыпанные мукой пекари – они ходили среди толпы и раздавали желающим только что испеченный хлеб. Дворники в оранжевых жилетах, что собрались стайкой и дружно о чем-то совещались. Судя по лицам, настроение людей было тревожным, но не паническим. То и дело в толпе слышался смех, и даже песни под гитару. Казалось, здесь собралась вся Москва. Она шумела, колыхалась и обсуждала сама не зная чего.

– Что же все это значит? – недоумевал Правдин. – И кто за этим стоит? Как ты думаешь, Аркадий?

Напарник задумчиво молчал и ограничился лишь негромким рычанием себе под нос. Как и все сотрудники Комитета, он был немногословен, но очень сообразителен и все понимал с полуслова.

– Вот и я про то же, – согласился с ним капитан. – Что-то тут не чисто и не чисто по-крупному.

Наконец, автомобиль пробился к Боровицким воротам. Удостоверение с рассекавшей тучу молнией незамедлительно дало право на въезд. Такой же знак был на шевроне водителя. Он означал, что капитан Андрей Всеволодович Правдин служит в Министерстве внутренних дел, ни больше, ни меньше, как в секретном Комитете антимагии. В том самом, о котором почти никто ничего не знал, и которому доставались самые серьезные и запутанные дела.

Боровицкие ворота бесшумно отворились, и через несколько секунд, мягко качнувшись, машина остановилась у неприметных дверей. Только висящая рядом табличка говорила, что здесь находится знаменитый Алмазный фонд.

– Приехали, – сообщил капитан напарнику. – За мной!

Сидевший на соседнем сиденье пес выскочил в открытое окно и, обежав машину, выжидательно уселся у ног Правдина. От дверей музея к ним уже спешил сотрудник Комитета.

– Здравия желаю…, – козырнул он.

Андрей отмахнулся, подхватывая с заднего сидения увесистый чемодан.

– Давай без вступлений. Сегодня уже виделись в министерстве. Что тут? Аркан рядом!

Аркан и Аркадий в одном лице, или вернее в одной морде, был служебным псом породы немецких овчарок, состоял в штате и находился на полном довольствии Комитета антимагии, а также был напарником капитана Правдина со всеми вытекающими отсюда последствиями. Кличка Аркан было присвоено псу в школе дрессировки. Имя Аркадий придумал Правдин, уже не помня когда и почему. То ли за способность пса разгадывать аркады и головоломки по службе, с легкостью вынюхивая и обнаруживая запутанные следы, то ли просто за созвучие с его настоящим именем. Как бы то ни было, пес с двумя именами охотно отзывался на любое из них, и сейчас по тону хозяина безошибочно определил важность предстоящего задания.

Оба напарника – капитан и пес – прошли в музей. Здесь было темно. Приглушенные лампы освещали лишь витрины ударопрочного стекла. В них матово посверкивали россыпи драгоценных камней, золотые и платиновые слитки, ювелирные украшения. Остальное – стены, полы и потолок – все было черным-черно. Впрочем, скоро глаза привыкли к темноте, и на расстоянии всего пары шагов напарники увидели то самое место преступления, о котором говорил весь город, но даже в самых смелых предположениях не представлявший его масштабы.

Следы преступников были еще «горячими». Даже очень. В музее без окон и лишь с одной дверью висел густой запах жженой земли и паленой крысиной шерсти. В центре зала в полу зияла огромная круглая дыра.

Сбрасывая на ходу китель, Правдин слушал доклад помощника.

– При внешнем осмотре помещения не было обнаружено никаких следов взлома. Замки – заперты, сигнализация – включена. Диаметр дыры, а точнее вертикальной шахты составил ровно четыре метра два сантиметра.

Действительно, эту дыру, как и ювелирные изделия, что лежали в окружающих ее витринах, тоже можно было назвать произведением искусства – настолько она была совершенна. Таких идеальных форм и пропорций капитан не припоминал ни у одного виденного им ранее подкопа. Здесь работал настоящий вор-эстет и к тому же большой профессионал. Но как он это сделал? С помощью кирки и лопаты такое невозможно.

– Стенки шахты идеально ровные, – подтверждая мысли капитана, продолжал помощник. – Оплавлены устройством неизвестного принципа действия. На месте «отверстия» ранее находилась экспозиция старинных золотых украшений. В настоящее время никаких сведений об ее местонахождении нет.

Капитан остановился на краю еще дымившейся шахты. Опустившись на колени, он тщательно исследовал каждый сантиметр. Аркан успел обежать дыру по кругу и вернулся с первой находкой. Из собачьей пасти торчал длинный светлый волос. Не было никаких сомнений, он принадлежал женщине – крашенной блондинке – и был покрытый лаком.

– Вот и первая улика. Молодец, Аркан, – похвалил Правдин, упаковывая волос в прозрачный пластиковый пакет. – Но все это очень странно. Я бы даже сказал «чертовски странно». Вниз спускались?

Стоявший рядом помощник развел руками.

– Никак нет. Ждем группу спелеологов.

– Нет времени ждать. Дайте трос и две маски.

В дыру спустили веревку. Правдин раскрыл чемодан, извлек из него пару страховочных ремней. Один надел на себя, другой – на Аркана. То же самое проделал с маской. Пес, сделав выразительный жест головой, отказался.

– Понимаю, – согласился капитан. – С нею ты останешься без своего главного рабочего инструмента.

Он спустил ноги в шахту. Сзади подбежал Аркан и, развернувшись, прижался спиной к спине напарника. Механизм страховочных ремней защелкнулся и оба полетели вниз. Оно продолжало не более секунды. Затем последовал рывок и падение остановилось. Теперь спина к спине, как бывало не раз на задании, они медленно спускались в жерло темной дыры. Их окружали абсолютно гладкие и твердые стены – ни зацепиться за них, ни отковырять кусочек. Ни земля, а настоящий гранит, покрытый тонким слоем черной сажи. Спускаясь, капитан успел изрядно испачкаться в ней и теперь выглядел не хуже боевиков в голливудских фильмах.

– Как же они поднимались? – вслух размышлял он.

Аркан за его спиной коротко рыкнул и развел лапами.

– Может они взлетели?

Снова последовал неопределенный рык.

Внизу в свете фонаря показалось дно. Не дожидаясь, когда они спустятся, Аркан отщелкнул крепления и, мягко спрыгнув, сразу бросился на поиски следа. Через несколько секунд к нему присоединился Правдин.

Они оказались в пещере, такой же круглой, как и шахта, с той лишь разницей, что она была горизонтальной, а не вертикальной, и на ее полу были уложены рельсы. Железная дорога приходила из темноты и упиралась в тупик. В тупике лежал всякий хлам – пустые бумажные мешки, обломки оплавленного железа, куски дерева и осколки стекла. Над кучей мусора помахивал хвостом Аркан. Он призывно гавкнул, и его голос эхом разлетелся под сводами пещеры.

– Тише ты! – поморщился Правдин, прикрывая уши. – Тут акустика – позавидует Большой театр. Что у тебя?

Лаять действительно было от чего. В мусоре блестело сваленное в беспорядке золото. Это была потерянная коллекция. Капитан присвистнул.

– Недалеко же они его унесли, – он включил передатчик. – Эй, наверху, спускайте «ювелиров». Здесь есть кое-что для них. Мы идем дальше.

Железнодорожный путь привел напарников к небольшой, но полноводной подземной речке, своды которой были выложены красным кирпичом. Место встречи двух тоннелей тоже было оплавлено. От раскаленных кирпичей еще веяло жаром. Они шипели и ворчали от попадавших на них брызг.

Справа, вверх по течению на воде покачивалась лодка. Вокруг нее с тихим рычанием уже носился Аркан. Конечно, увидеть здесь лодку было довольно странно. Но по большому счету в ней не было ничего особенного – лодка как лодка, и чего Аркан так взъелся на нее. Беглый осмотр ничего не дал. Без дна и весел лодка лениво поскрипывала под напором течения и, видимо, лежала здесь не первый день.

Правдин разочарованно повернул назад.

– Пойдем – здесь ничего интересного.

Но Аркан был другого мнения. Подскочив к капитану, он ухватил его за штанину и потянул обратно. Правдин чуть не свалился в воду.

– Ты что делаешь? Совсем обалдел? Чего привязался к этой рухляди? Ладно, ладно – сейчас проверю.

Он расстегнул висевшую на поясе кобуру и достал из нее пистолет. При ближайшем рассмотрении «пистолет» оказался необычным прибором. У него тоже были рукоятка и курок, но вместо дула располагался расходившийся веером «ствол», над ним –экран. На нем мелькали цифры и плясали уровни каких-то данных. Правдин направил прибор на лодку и нажал курок.

Тотчас кирпичные своды осветились красными и зелеными всполохами, к которым присоединился противный ноющий сигнал. Капитан поморщился и, отодвинув прибор дальше от себя, взглянул на экран. Показания зашкаливали. Они заполнили на экране все свободное место и, казалось, хотели вырваться из своих тесных границ. В всю работу Правдина в Комитете такое случилось только один раз, когда он со своими бойцами попал в самую гущу разборки двух магических кланов. Да, горячая тогда выпала ночка. Но времена магов-гангстеров давно прошли и сейчас, в отличие от той сумасшедшей операции, вокруг не было ни души.

От ноющего писка прибора закладывало уши.

– Да замолчишь ты или нет? – пытаясь привести «пистолет» в чувство, Правдин постучал по нему рукой.

Это ни к чему не привело и еще больше склонило чашу весов в пользу доводов Аркана. Он сидел перед капитаном и всем своим видом как бы говорил «Ну, что? Видишь, я был прав. Преступники где-то рядом, не сойти мне с этого места».

Уступая настойчивому взгляду напарника, Правдин шумно выдохнул и по очереди направил датчик на потолок, на пол и на стену, на которой желтой краской было выведено неприличное слово. Где бы капитан не производил замеры, прибор ни на секунду не замолкал. Это могло означать следующее – или прибор сошел с ума, другими словами сломался, или они в окружении врагов. Так как вторых капитан нигде не наблюдал, то оставалось сделать единственно правильный вывод.

– Посмотри сам, – Правдин обвел руками тоннель. – Тут никого нет.

Он снова постучал по прибору. Тот наконец замолк.

– Эту штуковину давно пора списать. Ему хоть палец покажи – тоже среагирует. Сколько раз говорил, а в министерстве одно твердят «Лучше «Паранормометра-2009» ничего не бывает». Вот и приходится работать с этим старьем. Да что я тебе говорю – ты сам все прекрасно знаешь. Уберу его подальше, пока опять не включился, – капитан спрятал прибор в кобуру. – Здесь все чисто. Если не согласен, то покажи хоть что-нибудь.

Аркан оглушительно гавкнул и стал яростно скрести рассыпающийся борт лодки. Правдин сокрушенно покачал головой.

– Я так понимаю, что других аргументов нет? Поэтому повторяю – мы возвращаемся. Считай, что это приказ. Не будем отбирать хлеб у спелеологов. Это их работа лазить по подземельям, а мы уходим. За мной!