Размах левого движения и напряженность на границе привели к тому, что начиная с 1948 г. в Южной Корее, по сути, шла вялотекущая гражданская война, признаками которой были и партизанское движение на Юге (только восстание на острове Чечжудо унесло жизни около 30 тысяч человек), и непрекращающиеся стычки и инциденты вдоль границы.

Обе стороны активно строили планы силового объединения страны, но до конца 1949 г. и Москва, и Вашингтон стремились удерживать Пхеньян и Сеул от решительных действий. Однако в начале 1950 г. с учетом кажущейся нестабильности южнокорейского режима обладавшее более сильным военным потенциалом руководство КНДР (в первую очередь – фракция «местных» коммунистов, для которых объединение страны увеличивало вес их фракции в борьбе за власть) добилось от Москвы и Пекина одобрения курса на «объединительную войну».

Решающим аргументом, по мнению автора, было то, что Кремль сумели убедить в наличии на Юге революционной ситуации, при которой вторжение туда превратится в блицкриг. Что же до возможного вмешательства Соединенных Штатов, то, исходя из реалий тогдашней внешнеполитической обстановки, оно было сочтено маловероятным.

25 июня 1950 г. в 4 часа утра северокорейские войска перешли 38-ю параллель и 28 июня заняли Сеул. В конце июля 1950 г. американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского полуострова, организовав оборону так называемого Пусанского периметра. Армия РК рассыпалась, но восстания, на которые был основной расчет, не случилось. Более того, сразу после начала войны США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который дал мандат на создание сил ООН для «изгнания агрессора» и поручил руководство «полицейской акцией» Соединенным Штатам. СССР, чей представитель Я. Малик бойкотировал заседания Совета Безопасности из-за участия в нём представителя Тайваня, не имел возможности наложить вето на это решение.

Чтобы добиться перелома в ходе военных действий, командующий «войсками ООН» генерал Д. Макартур разработал план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск. Рано утром 15 сентября американцы высадились под Инчхоном и после ожесточенных боев 28 сентября овладели Сеулом. 1 октября войска ООН пересекли 38-ю параллель, а к 24 октября заняли бо́льшую часть северокорейской территории, выйдя к пограничной с Китаем реке Амноккан.

В этой ситуации китайское руководство оказалось перед трудным выбором, поскольку страна была в руинах и нуждалась в реконструкции. С другой стороны, были общеизвестны американские планы превратить Корейскую войну в войну с коммунизмом вообще, несмотря на то, что, понимая риск возрастания конфликта, американское командование всё-таки воздержалось от участия армии Гоминьдана в составе войск ООН.

Примерно половина руководства страны была против вступления Китая в новую войну, тем более что главной задачей считалась ликвидация режима на Тайване. Но Пекин направил в Корею войска, которые формально именовались «Армией китайских народных добровольцев» (АКНД) во главе с маршалом Пэн Дэхуаем. Решение Мао было продиктовано той же логикой, согласно которой США оказались вынуждены поддержать Ли Сын Мана, защищая не столько его, сколько свои стратегические интересы.

19 октября 1950 г. части АКНД перешли китайско-корейскую границу и, пользуясь эффектом неожиданности, 25 октября нанесли контрудар по войскам ООН. К концу года северяне восстановили контроль над всей территорией КНДР. 31 декабря 1950 г. китайцы и северокорейцы начали наступление по всему фронту южнее 38-й параллели и 3 января 1951 г. вновь заняли Сеул. К 24 января продвижение китайских и северокорейских войск удалось остановить. Под их контролем остались некоторые северные районы Южной Кореи.

С конца января 1951 г. американское командование предприняло серию операций с целью вернуть Сеул, что удалось сделать только в конце апреля. Еще до завершения контрнаступления, 11 апреля из-за разногласий с Трумэном (в том числе относительно идей превратить войну в мировую и использовать ядерное оружие) Д. Макартур был смещен с поста командующего и заменен М. Риджуэем.

В апреле – июле 1951 г. воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу, однако ни одна из сторон не достигла стратегического перевеса, и военные действия приобрели позиционный характер.

23 июня советский представитель в ООН призвал к прекращению огня в Корее. 27 ноября 1951 г. стороны договорились об установлении демаркационной линии на основе существующей линии фронта и о создании демилитаризованной зоны, но затем переговоры зашли в тупик, в основном, из-за разногласий по вопросу о репатриации военнопленных, а также – из-за позиции Ли Сын Мана, категорически выступавшего за продолжение войны.

27 июля 1953 г. представители КНДР, АКНД и войск ООН (представители Южной Кореи подписать документ отказались) подписали соглашение о прекращении огня, согласно которому демаркационная линия между Северной и Южной Кореей была установлена примерно по 38-й параллели, а по обе стороны вокруг нее образована демилитаризованная зона шириной 4 км.

Дальнейший статус конфликта должен был обсуждаться на Женевском совещании, открывшемся в апреле 1954 г., но из-за неконструктивной позиции участников, связанной с холодной войной, мирное урегулирование корейской проблемы было сорвано.

Корейская война нанесла стране колоссальный ущерб. Полные данные о потерях (особенно мирного населения) неизвестны, но из числа корейцев, включая южан и северян, погибло около 2,5 млн человек, и было разрушено более 80 % инфраструктуры обоих государств.

С точки зрения достижения своих целей войну не выиграл никто. Объединение не было достигнуто, созданная граница только подчеркнула раскол полуострова, а в умах нескольких поколений, переживших войну, осталась психологическая установка на противостояние – между двумя частями одной нации выросла стена вражды и недоверия. Политическая и идеологическая конфронтация была лишь закреплена.

Кроме того, разделение страны и «синдром огненного кольца» помогли укреплению авторитарных тенденций по обе стороны 38-й параллели: «реалии времени» требовали структур управления, естественно предполагающих ограничение свободы.

КНДР (и отчасти РК) с окончания Корейской войны до нынешнего времени

Окончание войны и последующее восстановление народного хозяйства КНДР сопровождалось определенной фракционной борьбой, часто замаскированной под борьбу политическую или экономическую. Первая волна чисток прошла еще во время Корейской войны, и ее жертвами стали один из руководителей китайской фракции Му Чжон и неформальный лидер советской фракции Хо Га И (А. П. Хегай). В конце войны на единственном открытом процессе были осуждены и впоследствии уничтожены глава местной фракции Пак Хон Ён и его сторонники, которые рассматривались как виновники Корейской войны^[19]; в дополнение на них традиционно навесили обвинение в шпионаже в пользу США и Японии.

В течение 1955 – начала 1956 г. в северокорейском руководстве шли дискуссии о приоритетах экономического развития страны, отдаленно напоминающие те, что проходили в Советском Союзе во второй половине 1920-х. Ким Ир Сен выступал за приоритетное развитие тяжелой промышленности, полагая, что страна должна иметь свою индустриальную базу, способную сделать страну самостоятельной и готовой к отражению внешней агрессии. Его противники, преимущественно из китайской фракции, выступали за развитие легкой промышленности, считая, что в первую очередь надо поднять уровень жизни народа. Первая точка зрения побеждала, но индустриализация сопровождалась определенными перегибами, по итогам которых председатель Госплана Пак Чхан Ок, ставший главой советской фракции после смерти Хо Га И, был подвергнут критике и перешел в лагерь противников Ким Ир Сена.

Ким же в это время начал борьбу с «доминационизмом» и 28 декабря 1955 г. заговорил о необходимости «искоренения догматизма и формализма в идеологической работе» и установлении чучхе: «Хотя некоторые утверждают, что лучшим путем является советский или китайский, неужели мы не достигли того момента, при котором мы можем создать наш собственный путь?» Так в качестве государственной идеологии к марксизму-ленинизму добавились революционные традиции корейского народа.

XX съезд КПСС и разоблачение культа личности Сталина стали основой для нового витка фракционной борьбы. В августе 1956 г. на Пленуме ЦК ТПК Ким Ир Сена открыто обвинили в культе личности, диктаторском стиле руководства и излишнем внимании к тяжелой промышленности за счет социальных нужд. Оппозиция из числа прокитайской и просоветской фракций во главе с Чхве Чхан Иком рассчитывала на «бархатный переворот», но Ким Ир Сен имел куда бо́льшую поддержку, и организаторов «антипартийной выходки» стащили с трибуны и прогнали с высоких постов.

Не дожидаясь более серьезных репрессий, руководители оппозиции из числа прокитайской группировки бежали в КНР и попросили помощи у «сюзерена», после чего в Пхеньян прилетела российско-китайская делегация во главе с А. И. Микояном и Пэн Дэхуаем^[20]. Ким Ир Сену удалось избежать постановки вопроса о неполном служебном соответствии, но всех заключенных восстановили на их постах.

Однако под влиянием событий 1956 г. в Венгрии и разгрома «антипартийной группы» в СССР в 1957 г.^[21] взгляд на корейскую ситуацию был пересмотрен, и Ким Ир Сен «благополучно закрутил гайки», к началу 1960-х ликвидировав или отправив в политическое небытие даже тех представителей иных фракций, которые не лезли в большую политику.

Примерно со второй половины 1960-х был взят курс на укоренение чучхе во всех сферах политической и общественной жизни, а в первой половине 1970-х культ личности Ким Ир Сена превзошел культы Сталина и Мао. В конце 1972 г. была принята новая конституция КНДР, которая закрепила концентрацию власти в руках Ким Ир Сена.

15 апреля 1974 г. день рождения Ким Ир Сена стал основным национальным праздником. В том же 1974 г. преемником Ким Ир Сена был объявлен его сын Ким Чен Ир, которому тогда было 32 года. Для того чтобы расчистить ему путь и заранее сформировать его будущее окружение, в феврале 1973 г. из молодых партийных работников организовали так называемые «группы трех революций» – создавалась новая кадровая прослойка, призванная стать опорой Ким Чен Ира как лидера «молодых».

К мероприятиям, проводимым по инициативе Ким Чен Ира, можно отнести «преобразование всего общества на основе идей чучхе» (корректнее было бы сказать «чучхейскую идеологизацию» всего общества), следствием чего стали появление в стране музеев Ким Ир Сена и окончательная структуризация культа его личности.

10–14 октября 1980 г. на VI съезде ТПК Ким Чен Ир был официально объявлен наследником отца и «титулован» «продолжателем великого чучхейского революционного дела».

В 1992 г. Конституция КНДР подверглась новым изменениям. Главным среди них было создание Государственного Комитета Обороны с весьма широкими функциями и неупоминание марксизма-ленинизма: чучхе трактуют исключительно как гениальную самобытную идеологию, ставшую продолжением традиционной корейской философской мысли.

Внешняя политика КНДР во многом строилась на лавировании между Москвой и Пекином. В 1961 г. Ким Ир Сен, играя на советско-китайских противоречиях, отправился в Москву и убедил ее подписать с КНДР Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, после чего едет в Пекин и заключает аналогичный договор с руководством КНР, используя предыдущий в качестве определенного средства давления.

Затем КНДР, скорее, дрейфует в сторону Китая, однако «культурная революция» вызвала некоторое охлаждение северокорейско-китайских отношений и подтолкнула КНДР к сближению с СССР. 11 февраля 1965 г. состоялся визит в КНДР советской партийно-правительственной делегации во главе с А. Н. Косыгиным. Пхеньяну простили все военные долги, и страна начала получать новую военную технику. В этот же период при советской поддержке заложили реактор в Ёнбёне.

15 сентября 1966 г. газета «Нодон Синмун» осуждает культурную революцию и хунвейбинов, которые не остались в долгу – в 1967 г. в китайской печати даже «сообщалось» о том, что в Пхеньяне произошел военный переворот, и Ким Ир Сена арестовали как ревизиониста. В результате контакты между двумя странами сократились до нуля, а на границе произошел ряд инцидентов.

Конец 1960-х был ознаменован определенной утратой Советским Союзом способности влиять на внешнюю политику Ким Ир Сена и ужесточением его курса по отношению к Югу. Моментом, переломившим ситуацию, стал инцидент 23 января 1968 г., когда северянами была захвачена американская разведывательная шхуна «Пуэбло». К берегам Кореи подтянут Седьмой флот США, и КНДР официально запросила военной помощи. Это означало готовность Пхеньяна к войне, в которую, согласно договору, вовлекался крайне того не желающий Советский Союз.

Сотрудники МИДа провели бессонную ночь в поисках повода к отказу от выполнения условий Договора и нашли четыре условия, ставящие дополнительные ограничения на вмешательство СССР: 1) КНДР должна быть объектом неспровоцированной агрессии; 2) нападение не должно иметь отношение к проблеме объединения страны; 3) помощь оказывается не мгновенно, а после проведения консультаций; 4) вмешательство не является следствием действий третьей страны (если КНДР начинает войну во исполнение обязательств по отношению, скажем, к Китаю, СССР ни при чём).

26 февраля 1969 г. состоялись переговоры министров обороны, где КНДР поставили в известность о новой трактовке Договора. Корейцы согласились с ней (точнее, были вынуждены принять ее к сведению), но после этих «уточнений» договор стал стремительно терять свое значение, и когда КНДР, будучи социалистической страной, вошла в движение неприсоединения, она не раз угрожала его расторгнуть.

Жесткая политика КНДР в отношении РК и США продолжалась до конца 1960-х, – в январе 1968 г. отряд северокорейских коммандос даже предпринял неудачную попытку покушения на тогдашнего президента РК. Однако к началу 1970-х гг. стало понятно, что восстания в РК не будет, и КНДР отказалась от идеи активной инфильтрации. В 1972 г. Север и Юг начали переговоры и даже определили «три принципа объединения родины», но далее уступать никто не хотел, и при первом же предлоге их разорвали.

В это же время наметился некоторый прогресс в отношениях с США. Когда в 1977 г. администрация Картера объявила о своем желании полностью вывести войска с Корейского полуострова, Ким Ир Сен назвал Картера «справедливым человеком», северокорейская пропаганда временно перестала использовать классические ругательства и даже термин «американский империализм» по отношению к США, одновременно начав рассуждать о «советском доминиционизме».

Ситуация резко изменилась после того, как администрация Рейгана развернула активную кампанию по укреплению южнокорейской армии. В 1983 г. тогдашний министр обороны США Каспар Уайнбергер объявил, что Корея является зоной жизненных интересов США.

Под влиянием вышеперечисленных событий 1983–1987 гг. и резкого улучшения отношений между Китаем и США (Ким Ир Сен очень боялся отказа от социализма в Китае) Пхеньян качнулся в сторону Советского Союза. В этот период после 23-летнего перерыва Ким Ир Сен дважды посетил Москву, причем визит 1984 г. превратился в масштабное турне по Восточной Европе.