Братья художники, образуем монастырь Господа нашего Аполлона. Будем трудиться во славу его. Тяжел путь, но радостна вера в воскрешение его.
Увлёкшись творчеством Хармса, Введенского и Заболоцкого, я не мог не заметить такую важную фигуру в их окружении, как Константина Вагинова. Если вы также пришли к нему за литературным абсурдом, то вы немного не по адресу.
Проза Вагинова(четыре романа и два рассказа) построена не так просто. Для подробного описания этого культурного явления произведения можно разделить на две группы:
1)Раннее творчество
"Монастырь Господа нашего Аполлона", "Звезда Вифлеема", "Козлиная песнь" и "Труды и дни Свистонова" были написаны в двадцатые года прошлого века и посвящены изменениям культурного мира в связи с революцией 1917-ого года. Петербург Имперской России, наполненный чарующими образами античности, со сменой власти теряет львиную долю своего таинственного очарования. "Теперь нет Петербурга. Есть Ленинград; но Ленинград нас не касается – автор по профессии гробовщик, а не колыбельных дел мастер." Часть интеллигенции покидает Россию, а те, кто не погиб от рук большевиков, остаются на пепелище старого мира.
Многие герои этих произведений списаны с реальных людей той эпохи. Зачастую они входят в образы собирательные, хотя некоторые персонажи сохраняют индивидуальность. Герой, соответствующий одному человеку, может в конце концов пережить события из жизни другого. Так находят себе отражение многие важные события в жизни интеллигенции, ставшие общим горем для русского народа. В итоге изменяется не только мир вокруг, но и поэты, наблюдающие разрушение старой действительности.
Страшно жить мертвецу среди живых, страшно быть человеком страны умершей.
Можно было бы описать все четыре произведения подробно по отдельности, но такое лучше прочитать самостоятельно. Все они в той или иной мере оставили после прочтения хорошие впечатления, потому эту часть книги можно оценить высшим баллом.
2)Позднее творчество
Сюда относятся романы "Бамбочада" и "Гарпагониана", написанные в начале тридцатых незадолго до смерти автора. Петербург здесь уже окончательно становится Ленинградом. Тема магического прошлого уходит на дальний план. Вперёд же выходит причудливый быт нового времени. Сам автор в эпиграфе к Бамбочаде приводит такое словарное определение: "Бамбочада – изображение сцен обыденной жизни в карикатурном виде."
Главными героями выступают соответственно люди странные, например инженер Торопуло, помешанный на еде, или "систематизатор" Жулонбин, собирающий и сортирующий всё и вся. И все эти причуды не просто увлечения. Это гиперболизированные мании. Торопуло рассказывает о еде, как об искусстве, видит еду в окружении, готовит причудливые блюда и коллекционирует вместе с товарищем фантики. Жулонбин любыми способами старается заполучить всякую мелочь от ногтя до ленточки для волос, чтобы в своей комнате их кропотливо рассортировать. Есть конечно и те, кому можно посочувствовать, но, увы, получается это с трудом.
На меня эти два романа произвели слабое впечатление. Вроде есть и интересные конфликты, и странные персонажи, как я люблю, и умные мысли, но выглядит это как-то не целостно. После прочтения в голвое остаются лишь какие-то обрывочные элементы произведений. Виной тому конечно стала ранняя смерть автора и незаконченная редакция, но если ставить этой части книги оценку, то это будет не больше 3,5.