Эта статья посвящена философскому вопросу о существовании и природе «глубокой реальности», который всегда интересовал философов и некоторое время назад начал интересовать и сегодня интересует физиков. Однако признание многими, в том числе физиками, ограниченности физического ментального и экспериментального инструментариев (первого – доминирующей научной парадигмой, второго – существующими константами и размерностями физического мира) позволяет нам считать, что этот вопрос в своей основе остается философским, так как от его решения зависит, какие новые инструменты науки будут изобретены, куда в связи с этим пойдет объективное научное познание и как будет выглядеть так называемая «объективная реальность».
К анализу вопроса «глубокой реальности» нас привели размышления на тему моделей действительности, каковыми являются научно-философские понятия «информации», «взаимодействия», «хаоса» и «порядка». А начались они с привлечения внимания к некоему пробелу в науках о человеке, так или иначе занимающихся проблемой восприятия информации: философии, психологии, лингвистике, медицине, информатике. То, что нами осознается как пробел, находится в области концептуального решения вопроса об органах чувств, который в греко-европейской культуре никогда серьезно не пересматривался и тем самым, естественно, служил контекстуальной рамкой, определяющей области реального, возможного и запредельного для человеческого восприятия, а также те законы физической и социальной объективной реальности, которые являются незыблемыми основами, безусловно признаваемыми всеми здравомыслящими людьми.
Итак, то, о чем мы говорим, – вопрос о количестве органов чувств. На протяжении столетий на периферии общественного сознания в маргинальных областях мистики, поэзии, религии возникали различные идеи об ошибке здравого смысла при подсчете их числа, однако это не имело сколько-нибудь значительного веса, поскольку утилитарно ориентированному мышлению среднего человека науки не было ясно, какое значение это имеет для повседневной жизни и какова в данном случае практическая польза.
Однако в двадцатом (и наступившем двадцать первом) веке, который по праву может называться веком эпистемологии, веком осознания «священной территории» (Гр. Бейтсон), на которой разум выстраивает свои конструкции, чтобы воспринять их как правила мироздания, этот вопрос должен быть рассмотрен именно людьми науки как приверженцами рационализма и логики. Потому что парадоксальным образом именно ошибка внутри логических типов отвечает за ситуацию, сложившуюся не только в науке, но и в повседневном мире, усвоившем за последние века ее правила. (Под ошибкой мы понимаем несоответствие определений, понятий заданным целям и установленным наукой нормам. Такая ошибка была обнаружена нами в процессе освоения пределов, границ, внутри которых действует правило, и где результат может считаться нормальным.)
Логическая структура понятия определяет количество элементов, входящих в данное множество, поэтому опишем общую схему строения органа чувств (восприятия), используемую в современной науке: она включает рецептор, афферентный путь (нейроны), ведущий от рецептора к соответствующему обрабатывающему центру в коре больших полушарий; от центра переработки информации пролегает эфферентный путь, проводник действия, по которому к другим органам, например к мышцам, движется результат обработки сигнала (К. Прибрам).
Исходя из этой схемы, в науке признано существование пяти органов чувств. Выдвигаемый нами тезис состоит в логической необходимости признания шестого органа восприятия информации. Если быть последовательными, то к этому логическому типу нужно либо отнести еще одно – шестое чувство, либо отказать всем шести в таком наименовании. Третий путь – путь поиска различия между пятью и шестым органами чувств и изменения тем самым структуры рассматриваемого понятия. Проанализируем первую из предлагаемых возможностей как наиболее перспективную, с нашей точки зрения, для развития человека.
Итак, рецептор (от лат. «получать») по научному определению – специализированная часть анализатора, посредством которой только определенный вид энергии трансформируется в процессе нервного возбуждения. Глаз воспринимает свет, ухо – звук, нос – запах, язык – вкус, кожа – прикосновения. Если быть точным, то глаз воспринимает световые волны. Дальше свет попадает на сетчатку глаза, и специфика процесса такова, что мы не вмешиваемся в происходящее на ней, мы просто воспринимаем мир, благодаря работе всей системы, в формах, цветах и расстояниях. То же по аналогичной схеме происходит со всеми остальными органами чувств. Однако возникает вопрос: какой «определенный вид энергии» или, правильнее в данном случае сказать, информации воспринимает шестой орган, и каковы его функции? Для нас является очевидным, что шестой орган чувств – это орган речи. Его составляют гортань, голосовые связки, язык, нейрологические пути и центр речи в коре больших полушарий головного мозга. Как глаз (и вся визуальная система восприятия) трансформирует свет в формы, цвета и расстояния, так орган речи воспринимает и трансформирует нечто в слова. По крайней мере, никто до сих пор не доказал и не пытался доказывать обратного.
Что же воспринимает орган речи? Мы утверждаем, что он воспринимает порядок.
Обоснуем наше утверждение. Лингвисты считают, что субъектом речи является говорящий. При этом совершенно понятно, что структура речи, синтаксис языка не создаются человеком, а существуют объективно, вне его. Мартин Хайдеггер выразил это в известном утверждении: «Язык – дом бытия». Однако на уровне собственно процесса говорения каждый, или почти каждый, включая философов и лингвистов XX века, уверен, что он – субъект этого процесса, по своей воле порождающий слова и предложения. В известном и достаточно поверхностном смысле это так. Однако подойдем к этому вопросу на уровне эпистемологической модели.
Какую функцию речи считать основной? Если учесть общую направленность публикаций на эту тему в XX веке, то приходится признать, что это коммуникативная функция, в основном являющаяся функцией передачи информации между субъектами взаимодействия и, естественно, речи. Однако следует напомнить, что по-прежнему основной функцией речи в фило- и онтогенезе человека было и остается упорядочивание, систематизация действительности путем ее описания (Бог дал Адаму речь, Адам назвал всех существ и предметы). Естественно, при такой постановке вопроса основным предметом познания становится источник порядка. В XX веке и даже гораздо ранее человек уверовал, что он порождает этот порядок. Это легко увидеть, анализируя политическую сферу социальной жизни. Однако это противоречит элементарной логике. Упорядоченность действительности вполне реальна, что легко наблюдать в природе, и человек не имеет к ней никакого отношения. Если же говорить о восприятии человека, то его информационные источники также находятся вовне: источник световых колебаний, попадающих на сетчатку глаза, источники звука, осязательных ощущений, вкуса и запаха.
Почему же человек уверен, что источник порядка он сам? Дело в том, что человек постоянно вмешивается в процесс говорения, искажая информацию, приходящую извне. Если учесть, что информация эта – порядок, то последствия этого действия трудно переоценить. Мы уверены, что когда-то кто-то буквально «проломил стену», вмешавшись в этот процесс впервые, и вызвал тем самым катастрофические для человека последствия. В результате цивилизованными людьми была потеряна естественная настройка на восприятие порядка и естественное говорение. Иллюзия возможности управлять, самостоятельно устанавливать законы мироустройства поглотила человечество на долгие времена и привела к хаотичности современного мира, опутанного иллюзиями порядка и, как следствием этого, конфликтами разных способов описания мира, придуманных человеком, возомнившим себя их источником.
Если мы примем, и это было бы логично, что орган речи – это орган восприятия порядка, следовательно, есть некий источник порядка, находящийся вне человеческого мира, то тогда основной вопрос философии может звучать не «что есть Бог (бытие, материя, сознание, ничто, дискурс… и т. д.)?», а «Что есть источник Порядка?» и «Как к нему вернуться?». Тогда философия перестанет быть теоретической наукой и приобретет практическую ценность. Это равносильно установке двери в той стене, которая была проломлена путем вмешательства в процесс восприятия порядка: наличие двери дает преимущество – ее можно закрыть. Мы закрываем эту дверь.
Конечно, сразу возникает вопрос о способе взаимодействия, возникающем между источником порядка и органом его восприятия, и, следовательно, о типе информации, которая передается.
Границы воспринимаемого нами физического мира определяются рядом констант, одна из основных – скорость света. Свет, как известно, имеет двойную природу – волновую и корпускулярную – и сочетает в себе два типа информации – аналоговую и цифровую, которую мы будем называть знаковой[16]. Однако науке известно о существовании взаимодействия, которое многие физики считают базовым по отношению к остальным, – это гравитационное взаимодействие. Поскольку приборы работают в границах того, что наукой называется физическим миром, где предельная скорость «с» скорость света, т. е. потока частиц, не имеющих массы покоя, и учитывая, что частицы – переносчики гравитации так и не были открыты («гравитон» остается абстрактным понятием, не имеющим «реального» содержания), можно предположить, что это происходит потому, что гравитация распространяется в пространстве быстрее света.
Однако сегодня известно о принципиально ином типе взаимодействия, не требующем траты временного ресурса. Те косвенные данные, которые проникают в пространственно-временную репрезентацию человеческого восприятия, дают возможность анализировать это объективно, с нашей точки зрения, существующее взаимодействие. Итак, рассмотрим вопрос об информации подробнее.
Знаковая информация – дискретная. Чем является знак с позиций информационного взаимодействия, для которого он предназначен? Быть знаком – это быть передаваемым и воспринимаемым. Знак, кроме плана содержания, то есть той информации, которую он несет, обязательно должен иметь форму, план выражения, который представляет информацию, ибо, как утверждает Аристотель: «не оформленного – не существует». Чтобы быть переданной, информация дублируется чаще всего по другому каналу восприятия, чем тот, для которого она предназначена. Чаще всего в качестве плана выражения выступает визуализация или звук. Например, красный свет светофора (визуальный канал) дублирует информацию, суть которой для пешехода – в прекращении движения (кинестетический канал); нотные знаки на странице (визуальный канал) дублируют информацию, предназначенную для ушей (аудиальный канал). Кинестетика реже используется как план выражения, но используется: например, кнопочные телефоны имеют специальную выпуклость на цифре «пять», что дает возможность ориентироваться в пространственном расположении кнопок вслепую.
О проекте
О подписке