Цитаты из книг автора «Константин Скловский»

Притворная сделка, как правило, вполне соответствует закону, в то время как прикрытая сделка представляет собой произвольную комбинацию условий, прав и обязанностей, не образующих известного Кодексу состава сделки. Прикрытая сделка может даже выходить за рамки гражданских сделок (например, выступать как вариант трудового соглашения), хотя бы и с имущественным содержанием. Применение закона, относящегося к прикрытой сделке, состоит в таком случае в оценке именно тех ее условий, которые указаны в законах, на которые ссылается истец.

Тем не менее сама по себе притворная сделка не рассматривается как правонарушение. Не является она и сделкой, направленной в обход закона с противоправными целями (п. 1 ст. 10 ГК РФ), поскольку содержит иные последствия: применение закона, регулирующего прикрытую сделку

Притворная сделка ничтожна, но не потому, что она не соответствует какому-то определенному закону, запрещающему совершать притворные сделки, а потому, что не отражает действительных намерений сторон.

Регистрация права на недвижимое имущество не является исполнением сделки (исполнением обязательства по сделке). Одна только регистрация права не препятствует признанию сделки мнимой. Более того, именно регистрация и выступает обычным средством маскировки истинных намерений при совершении мнимого отчуждения недвижимости. Поэтому следует признать ошибочным довод, что регистрация права делает невозможной квалификацию сделки о распоряжении недвижимым имуществом как мнимой.

Мнимая сделка понимается как мнимая обеими сторонами сделки. Поскольку мнимая сделка не направлена на установление прав и обязанностей, она не исполняется: ведь передача вещи или денег, выполнение работ, оказание услуг, т. е. исполнение обязательства, обнаруживают как раз намерение создать правовые последствия. В то же время возможна и инсценировка исполнения – при отсутствии оказанных услуг составляются фиктивные акты об оказании услуг, результаты ранее осуществленных работ выдаются за выполненные по мнимой сделке и т. п. Доказывание мнимости сделки состоит, следовательно, и в опровержении доказательств ее исполнения.

Наиболее практически важной категорией незаконных сделок, нарушающих права третьих лиц, как представляется, будут сделки о продаже чужого. Эти сделки в российском правопорядке всегда признавались ничтожными, поскольку они нарушают важнейшее право собственника исключительно своей волей распоряжаться своим имуществом (ст. 209 ГК РФ). В силу самой конструкции продажа чужого – это всегда грубое нарушение прав третьего лица – собственника.

Если ранее незаконные сделки считались ничтожными при условии, что специальный закон не предусматривал иного, то теперь они признаются по общему правилу оспоримыми, если иные последствия не закреплены в законе. Впрочем, указание на иные последствия представляется не вполне точным, поскольку ничтожные и оспоримые сделки различаются не по последствиям, а по порядку оспаривания, срокам исковой давности и другим чертам.

Но имущественную выгоду от использования упомянутого права сторона в сделке обрела в результате собственных действий, а не от другой стороны в сделке. Поэтому указанная выгода, полученное имущество не являются исполнением недействительной сделки и не попадают под правила ст. 167. В

если вещь получена от истца как стороны этой недействительной сделки – налицо спор о реституции, а если вещь поступила ответчику не от истца – это спор о виндикации.

Таким исключением следует считать, в частности, случай, закрепленный ст. 461 ГК РФ: если продана вещь, не принадлежавшая продавцу (чужая вещь), которая затем была отсуждена у покупателя, то при условиях, указанных в ст. 461, продавец должен возместить покупателю убытки[107]. И хотя, конечно, продажа чужой вещи – ничтожная сделка, продавец все же не вправе ссылаться на общее правило п. 2 ст. 167, не предусматривающее взыскания убытков, поскольку в данном случае налицо исключение из этого общего правила.