– А вы не сомневайтесь, Гладышев, мы проверим… – покладисто сказал Суханов. – Так вот, потом вы спокойно помыли руки под водопроводной колонкой, вернулись в дом и сели вместе с гостями за стол и продолжили пировать… Ну, что же, Игорь Степанович, – принялся уговаривать меня Суханов. – Признавайтесь, составим протокол, и я вам обещаю, что на судебном процессе ваше сотрудничество с полицией сыграет свою роль и вам скостят срок.

«Черт бы побрал этого Суханова и его напарника Малкина. Эти менты с удовольствием сделают все, чтобы упрятать меня за решетку, а оказавшись за нею, я ничего не смогу сделать для того, чтобы найти настоящего убийцу и снять с себя подозрение. Эх, была, не была!»

То, что я дальше сотворил, было от безысходности и, видимо, от выпитой мною водки. Я как сидел, так пушечным ударом со всего размаха сцепленными наручниками руками съездил сидевшему по другую от меня сторону тумбочки Суханову по физиономии. Разумеется, полицейский не ожидал от меня такой прыти был неподготовлен к такому удару и упал со стула набок. Сообразив, что «подозреваемый» вышел из-под контроля, Малкин вскочил со стула и ринулся ко мне. Подняв руки вверх, я обрушил их на лейтенанта, словно рубил топором. Получив двумя кольцами наручников по лбу, Малкин опрокинулся на спину. Я ударил его ногой по лицу, чтобы наверняка вырубить, и когда тот потерял сознание, быстро наклонился и достал у него из кармана ключ от наручников. В этот момент очухался майор.

– Ах ты, гад! – заорал он что было мочи и стал подниматься.

Я не дал ему встать во весь рост, снова толкнул в проход между стеной и кроватью, и когда он упал, перевернул на него тумбочку. Пока майор барахтался, пытаясь сбросить с себя тумбочку и подняться, а лейтенант лежал без чувств я, воспользовавшись моментом, выскочил из комнаты и рванул к двери. Сидевшие за столом в гостиной люди смотрели на меня с испугом, еще не поняв, что происходит. Я же, не давая никому времени очухаться от ступора, схватил стоявшие на полу туфли и вместе с ними выскочил на веранду, а потом на улицу.

Было видно, что за воротами стоит полицейская машина – это был «Форд» с надписью на дверцах «Полиция» – и я как был в носках так кинулся к автомобилю. Ключ от наручников был на связке ключей. Там же был и крохотный пульт дистанционного управления. Значит, мне повезло.

Выскочив за ворота, я на ходу нажал на кнопку пульта дистанционного управления, централизованный замок щелкнул, открывая все двери. Я подлетел к передней водительской дверце, дернул ее на себя. Закинув туфли на переднее пассажирское сиденье, сам запрыгнул на водительское место, сунул в замок зажигания ключ, повернул его, и автомобиль послушно завелся. У меня есть отличный шанс сбежать от полицейских. Я рванул автомобиль с места и помчался по дороге. Ехать на полицейской машине без удостоверения личности, без прав было безрассудством, но я, тем не менее, погнал автомобиль по дороге, крутя баранку обеими руками со скованными запястьями.

Впереди показался пост ГАИ. Рядом с ним стоял полицейский и останавливал проезжавшую мимо легковую машину. Этого только еще не хватало! Не доехав до поста ГАИ пару сотен метров, я резко свернул в лес на проселочную дорогу. Отъехав сотню метров, остановился, заглушил мотор и, вытащив из замка зажигания ключ, с помощью ключа снял с себя наручники. Затем быстро надел туфли, и вовремя – глянув в зеркало заднего вида я обомлел. Разом прошли остатки кайфа от выпитой водки. С большой дороги на проселочную свернул автомобиль. Я посмотрел назад – это был «Ниссан Мурано» и за рулем сидел Балагуров Руслан. Рядом с ним сидел майор Суханов, из-за его плеча выглядывал лейтенант. Не мешкая, я воткнул в замок зажигания ключ, повернул его, заведя мотор, и рванул с места. Где-то слева раздался гудок электрички, и я помчался вперед, так же сворачивая вправо. Проселочная дорога вела, как я понял, к станции электрички. Я гнал автомобиль невзирая на рытвины и колдобины. Машина прыгала, но мчалась быстро. Машину я не жалел, не своя же тачка. А вот ехавший на «Ниссан Мурано» Балагуров свою машину берег. Он ехал аккуратно, объезжая рытвины и ухабы.

«Господи, Игорек, что же ты делаешь?! – мелькнула у меня мысль. – Подозрение в убийстве, побег, избиение полицейских, угон автомобиля, да-а, теперь тебе попадать в лапы полицейских нет никакого резона – разорвут на части». Подгоняемый этой мыслью я погнал автомобиль еще быстрее.

Сквозь редколесье мелькали вагоны электрички. Она стала сбрасывать скорость, подъезжая к станции. Я еще поднажал на газ, дорога в этом месте сужалась, лес стоял сплошной стеной. «Ниссан Мурано» от меня отстал, его видно не было. Я остановился, подал машину сначала назад, потом вперед, заблокировав «Фордом» дорогу. Электричка уже остановилась, и пассажиры выходили из нее. Я выскочил из автомобиля и рванул к станции. Ступеньки, ведшие на платформу, были расположены слева и справа от нее. Я был в середине. Если бежать до ступенек, точно не успеть на электричку. Как я бежал! Словно ветер! Никогда в жизни так не бегал. Платформа была высоковата, мне по шею, но я был так напуган, что стрелою взлетел на нее. Пассажиры уже все втянулись в недра электрички, дверь стала закрываться, но я успел поставить ногу на платформу вагона. Схватив двумя руками двери, я с силой удержал их на мгновение, которого мне хватило пулей влететь в вагон. Электричка тронулась с места и стала потихоньку набирать скорость. Из лесу выскочили двое полицейских и бежали к электричке. Но напрасно, как говориться поезд уже ушел, причем в прямом смысле.

Откатив в сторону дверцу, я вошел в вагон. Пассажиры те, что видели, как я влетел на платформу, а за мной гнались полицейские, смотрели на меня с недоумением. Не задерживаясь в вагоне, я прошел в его конец, вышел в тамбур и, миновав еще один вагон, встал в тамбуре. Несколько минут спустя электричка замедлила ход, а потом остановилась.

– Малые дубки, – проговорил хриплым голосом динамик. – Следующая станция Караваево.

Поезд остановился, несколько пассажиров из него вышли, а довольно приличная толпа вошла внутрь. Двери закрылись, электропоезд дернулся, и поезд начал набирать ход.

«Проеду еще пару остановок и сойду, – подумал я. – Буду путать следы». Однако в этот момент я увидел через стеклянную дверь, как со стороны «головы» поезда в вагон вошли два полицейских. Один был плотный невысокий с угрюмым лицом, другой повыше с простецкой физиономией деревенского увальня. Они остановились у сидевшего на скамье парня, примерно моего возраста и потребовали документы. Парень достал из кармана паспорт и протянул его полицейскому.

«Уж, не по мою ли душу эти два мента? – подумал я. – А что полицейские Суханов и Малкин запросто могли связаться через диспетчерскую службу с патрулем и теперь патруль проверяет у всех подозрительных, с их точки зрения, личностей документы».

Я открыл дверь между вагонами, скользнул в одну, а вышел в другую, оказавшись в тамбуре соседнего вагона. Я миновал вагон, прошел в следующий, он был последним.

«Успею или нет доехать до остановки и выскочить из поезда пока до меня доберутся патрульные?… – прикинул я мысленно. – Черт, не успел!»

Электропоезд остановился в тот момент, когда полицейские вошли в последний вагон. Я прошмыгнул в тамбур, там двери были заблокированы. Я снова вернулся в вагон, сделал нахальную физиономию, авось пронесет, я пошел по проходу напролом через полицейских, которые остановились и потребовали у какого-то молодого мужчины документы. Едва я миновал первого патрульного, того, что был похож на деревенского увальня, второй полицейский с угрюмым лицом преградил мне проход.

– Извините, молодой человек, ваши документики! – потребовал он.

– Мне некогда, – буркнул я и попытался разминуться с полицейским.

Но он, видимо, понял, что я именно тот, кого они ищут, и потянулся правой рукой к кобуре пистолета, собираясь вытащить оружие. Ему удалось это сделать только наполовину. Когда рука полицейского с пистолетом стала подниматься вверх, я с силою ударил его по предплечью. Пистолет выпал из руки «угрюмого» на пол, сам он склонился чуть вперед, и я от всей души врезал ему локтем по челюсти. Мужчина сделал два шага назад, ударился обратной стороной коленей о скамейку и сел на нее. В этот момент электричка тронулась с места, а я получил удар сзади сбоку в левую скулу. Это вступил в драку второй полицейский с лицом деревенского увальня. Я с разворота ударил правой рукой его точно в нос. Раздался хруст, очевидно, я сломал парню нос. Он опустил лицо вниз и закрыл его руками. Я поднял с полу пистолет и, сжимая его в руке, кинулся в соседний вагон. Пока менты не очухались, у меня было несколько секунд в запасе. Я бежал зачем-то вперед по вагонам, не зная, что предпринять дальше. «Ну, добегу я до первого вагона, а там куда? – мелькнула мысль. – Нужно как-то выбираться из этого поезда».

Я заскочил в вагон, в котором было не так много пассажиров. На первой лавке сидел парень, в ногах у него стоял полупустой рюкзак. Увидев в моих руках пистолет, он побледнел.

– Ну-ка быстро ушел отсюда! – приказал я страшным голосом.

Парень не посмел ослушаться. Дико вытаращив глаза, он вскочил с лавки и попятился по проходу, забыв о своем рюкзаке. Я, взяв пистолет за ствол, будто молоток, с силой ударил им по стеклу, оно раскололось и вылетело. Все пассажиры вагона уставились на меня изумленными глазами.

– Оставаться всем на местах! – заорал я, глянул на оконную рану – в нижней ее части торчали мелкие стекла. Запросто можно порезаться. Я бросил на пол пистолет, схватил лежавший на полу почти пустой рюкзак, накинул его на нижнюю часть рамы, затем перемахнул на другую сторону окна, держась за рюкзак, чтобы не поранить руки. Это только в кино запросто прыгают из вагонов. Сейчас же, когда подо мной мелькал гравий, я никак не мог решиться отпустить руки и спрыгнуть на землю. К счастью, электричка в этом месте делала крутой поворот, она поехала медленнее, но все равно скорость была огромной. Я висел за окном электрички, держась за раму руками, и видел только верхний край раздвижной двери. Неожиданно она открылась, и я понял, что мои преследователи вошли в вагон. Медлить дальше было нельзя. Сейчас или никогда, решился я и, оттолкнувшись от электрички, прыгнул вперед. Когда мои ноги коснулись насыпи, я сгруппировался, перевернулся через левое плечо и вскочил на ноги. Не удержавшись, упал вперед, больно ударившись коленкой о камень. Я снова вскочил и побежал к густому лесу.

Уже смеркалось, когда я вышел к дачному поселку, огороженному забором. На арке ворот было написано: «Зеленый луг». Мне нужно было залечь где-то на дно, чтобы меня не отыскали полицейские. Возможно, это удастся сделать на территории дачного поселка? Само собой через ворота не пошел, нечего было рисоваться перед охранником, который торчал в будке рядом с воротами, а двинулся в обход дачного поселка. Когда я спрыгнул с поезда, то вгорячах не почувствовал травмы колена, а теперь оно болело и немного распухло. Идти было тяжело. Тем не менее, я прошкандыбал метров триста и остановился. Смеркалось, и в дачных домиках кое-где зажегся свет. В ближайшей ко мне даче свет не горел. Возможно, хозяев нет дома? Это было бы удачей. Я решил выждать еще время, пока не стемнеет. Спустя час стемнело. Начал накрапывать дождь, сразу повеяло прохладой. И это хорошо. Дождь смоет следы и ни одна собака меня не найдет.

Пора! Свет в доме по-прежнему не горел и, скорее всего, хозяев нет на даче. Я приблизился к двухметровому забору. Из-за больной ноги с трудом перелез его и двинулся через огород к дому. Он был двухэтажным, возведенным из кирпича и пристроенным к нему гаражом. Я окинул внимательным взором пространство вокруг дома и на других территориях дач вокруг. Никого видно не было. Будем действовать. Я подошел к открывающимся вверх воротам гаража, попробовал поднять их – безрезультатно. Я прошел по периметру дома, толкая створки окон, но они все были закрыты намертво. И как только воры умудряются открыть пластиковые окна, остается вопросом. Я, во всяком случае, на такое не способен.

Я снова приблизился к гаражу, посмотрел вверх – над гаражом в доме было два окна. Если влезть на крышу, то окно будет чуть выше моей головы. Я, превозмогая боль в колене, подпрыгнул, зацепился за край крыши, потом подтянулся, закинул ногу на крышу гаража. Еще немного усилий и я окажусь на крыше. Она была мокрой, руки и ноги соскальзывали, но я, тем не менее, сумел взобраться на двускатную крышу гаража. На четвереньках дополз до конька, затем, взгромоздившись на него, перелез на другую сторону крыши и подошел к первому окну. Дождь усилился, но я, не обращал на него внимания. Как я и предполагал, окно было чуть выше моей головы. Толкнул створку – заперто. Я приблизился ко второму окну. Толкнул – есть! Окно приоткрылось. Я толкнул створку сильнее, распахивая ее, затем взялся за нижнюю часть рамы, подтянулся, перехватил руками раму повыше, уперся стопою здоровой ноги в стену, приподнялся и, исхитрившись, поставил больное колено на подоконник. Я чуть не взвыл от боли, но, тем не менее, стоически пересилил себя, встал на второе колено и перевалился в дом.

Я полежал несколько минут без движения, прислушиваясь. В доме было тихо. По-видимому, мне крупно повезло, на даче, в самом деле, никого не было. Я еще немного полежал, стараясь унять дрожь, а когда мне это удалось, снял с себя обувь, чтобы не оставлять следы от туфель, они от дождя были мокрыми, и несмотря на боль в колене, двинулся в обход по дому. Включать свет не решился. Кто-нибудь из соседей увидит свет, вызовет полицию, а потому подсвечивал себе фонариком из телефона. На втором этаже были три спальни. Я обошел их, порылся в шкафах, обнаружил мужскую одежду – старенькие джинсы серого цвета и рубашку в клеточку. Мне необходимо было переодеться, поскольку та одежда, в которой я был, уже наверняка попала в описание «преступника» и являлось особой приметой.

Я спустился на первый этаж, вошел в ванную, здесь можно было включать свет, не опасаясь, что его увидят снаружи, поскольку ванна находилась в глубине дачного дома. Я снял с себя джинсы и осмотрел колено. Оно немножко припухло, но ничего страшного до свадьбы заживет.

Я принял душ, оделся в чужую одежду, свою же сложил в пакет, оставлять в чужом доме улики, было нельзя. Что мне было делать дальше я понятия не имел. Перекантоваться на этой даче, было бы конечно здорово, но вдруг приедут хозяева, и тогда я пропал. Ко всем моим совершенным за сегодня преступлениям, прибавиться еще одно – незаконное проникновение на дачу и воровство одежды.

В этот момент по окнам полоснул луч от фар машины. Я приблизился к окну на первом этаже, приоткрыл штору. Глянул в окно – у ворот соседней дачи остановился автомобиль. Какой марки я разглядеть в темноте да в размытое дождем окно не мог. Из него вышли двое полицейских. Они позвонили у двери в соседнюю дачу – слава богу пронесло. Вскоре из дому, прикрываясь от дождя зонтом, вышла женщина, одетая по-домашнему. Она прошла по дорожке к воротам и выскользнула в калитку. Втроем они подошли к даче, в которой я находился. Я быстро перешел к другому окну, и женщина, указывая на дачу, что-то быстро проговорила. По-видимому, не пронесло. Полицейский несколько раз нажал на кнопку звонка у калитки – в доме раздалась мелодичная трель. Разумеется, я не вышел из двери дома и не стал кричать «Кто там?», а наоборот затаился. Окно было хоть и пластиковое, но ручка стояла в «режиме проветривания», по-видимому, хозяева дома специально, уезжая, оставили окно чуть приоткрытым для того, чтобы не пахло затхлостью нежилого помещения, и то, что происходило на улице, было отлично слышно. Лязгнула калитка, раздались шаги по бетонной дорожке. Потом окно осветил луч фонаря – двое полицейских осматривали дом.

– Да нет, здесь все закрыто, – проговорил один из них.

Они подошли к двери, подергали за ручку, затем подошли к следующему окну, и так по порядку обошли весь дом, толкая створки окон.

– Может быть, женщине привиделось, что в доме у соседей блуждал огонек фонарика? – раздался все тот же голос.

– Возможно, – согласился с ним второй голос. – Но не ломать же двери в дом и не врываться в дачу. Кто знает, какие люди хозяева. Подадут еще на нас в суд.

– Тоже верно, – сказал первый полицейский. – Ну, что пойдем отсюда?

– Пойдем.

Они вновь пошли по бетонной дорожке, шаги стали удаляться, затем лязгнула калитка, и я выглянул в окно. Полицейские прошли к машине и укатили прочь. Нет, все-таки пронесло, вздохнул я облегченно. Уже без фонарика я на ощупь прошел по лестнице на второй этаж, сел на стул, не зная чем дальше заняться. В это мгновение зазвонил мой мобильный телефон. Странно, что после всех передряг, в которых я побывал, он еще функционировал. Я достал из пакета джинсы, из них – мобильный телефон. Черт, звонила Синичкина Арина.

– Игорь, привет! – сказала она в трубку.

– Здравствуй! – проговорил я взволнованно.

– Что же ты натворил-то, Игорек? – с нотками горечи спросила девушка.

– Да и не говори, – пробурчал я. – Дел наворотил выше крыши.

– Где ты? – спросила Арина.

Я оставил ее вопрос без ответа. Кто знает, может быть, она говорит по принуждению полицейских.

– А ты что хотела?

– Помочь тебе.

– Это с какой стати? – удивился я.

– Я верю в то, что ты никого не убивал, и потому хочу оказать тебе посильную помощь.

– Какую именно?

– Я так понимаю, тебе в твоем доме делать нечего. Там наверняка уже поджидает засада. Если хочешь, я тебя перевезу в более безопасное место. Или ты и так в безопасном месте?

– Да нет, – вздохнул я. – Как раз-таки в очень опасном месте и в еще более опасном положении.

– Давай я к тебе приеду и заберу тебя.

Я на несколько секунд задумался. «Если она действует по принуждению полицейских, то, разумеется, притащит их за собой сюда. Уж очень подозрительно, то что девушка, совершенно не зная меня, собирается оказать мне, по сути преступнику, помощь. Что если с ее помощью меня сцапают?… Хотя, будь что будет! Все равно я не смогу вечно сидеть в этом доме. Рано или поздно выйду из него и тогда какая разница попаду ли я сам в лапы полицейских или же их приведет Арина? Что так, что так, исход один – тюрьма. Но если Арина действует от чистого сердца, на что очень хотелось бы надеяться, то я, выбравшись отсюда, сумею каким-то образом доказать, что я не причастен к убийству Маши.

– Честно говоря, я не знаю какой здесь адрес, – промолвил я в трубку. – На арке было написано «Зеленый луг», а уж как сюда добираться, понятия не имею.

– Да, ладно, не волнуйся! – с теплыми нотками сказала девушка. – Я посмотрю по навигатору. Когда буду подъезжать, звякну тебе. Где-нибудь пересечемся.

– Хорошо, Арина, спасибо тебе, – растроганно сказал я.