Где-то уже после завершения судебного разбирательства в Мещанском суде местные судейские деятели начали чинить защитникам всяческие препятствия в нормальном ознакомлении с протоколом судебного заседания и приобщенными к нему материалами, поскольку сильно желали наискорейшей передачи дела в Мосгорсуд на кассацию. В этой связи по какому-то касающемуся данной проблемы вопросу мы с Еридневым пришли в кабинет к исполнявшему обязанности председателя судье, и тот заявил нам об отказе в удовлетворении нашего обращения.

Я в первый и, может быть, в последний раз в своей жизни видел, как адвокат орал на судью, да еще так, что в кабинете звенели стекла. Тимофей Владимирович дал волю своему выработанному в военном институте командному голосу, да еще столь мастерски и убедительно по сути, что никаких контрдоводов не последовало, а сама эта шумная сцена не имела затем для него никаких негативных последствий.

К числу людей с интересной биографией относится и Владимир Краснов. За его плечами партийная и комсомольская работа в советское время, служба на дипломатическом поприще, переход в коммерческие структуры и, наконец, адвокатура. Ему по поручению Платона Лебедева пришлось участвовать в значительном числе «побочных» судебных разбирательств (обращение в Конституционный суд, опровержение появлявшихся время от времени в прессе недостоверных сведений и др.), хотя в обоих основных процессах он занимался конкретными эпизодами, связанными с обвинениями в хищениях. Не знаю, можно ли это напрямую поставить в заслугу Владимиру Николаевичу, но так в конце концов получилось, что по итогам первого процесса в Мещанском суде кассационная инстанция переквалифицировала эпизод, которым он занимался, на более мягкую статью – 165 УК (Причинение имущественного ущерба собственнику при отсутствии признаков хищения) с последующим прекращением производства по делу в этой части в связи с истечением срока давности. А во втором случае уже сам Хамовнический суд прекратил уголовное преследование по тому же основанию по обвинению в хищении акций дочерних предприятий ОАО «ВНК», как и искусственно присовокупленную к нему «легализацию». Пожалуй, такой результативности более ни у кого из нас не было.

В той же команде Платона Лебедева трудится до настоящего времени Елена Липцер – специалист по делам ЕСПЧ. Это ее основная специализация, хотя за хрупкими женскими плечами еще и абсолютный выигрыш (совместно с адвокатом Еленой Львовой) в Конституционном суде РФ по обращению в интересах Лебедева за широко теперь известным юристам разъяснением о неконституционности содержания под стражей арестованных лиц в отсутствие судебного акта. В той же связи необходимо назвать решение ЕСПЧ, безоговорочно признавшее фундаментальные нарушения при заключении Лебедева под стражу и ее продлениях. Она же, выступая в Верховном суде РФ, убедила судебную коллегию отменить как незаконные все судебные акты, вынесенные Хамовническим судом и одобренные Мосгорсудом, включая его президиум, о продлении Лебедеву срока содержания под стражей после внесения в апреле 2010 года в УПК РФ поправок, запрещающих арестовывать по обвинениям, связанным с предпринимательской деятельностью. А уж наличием в своем послужном списке частного определения, вынесенного в той же связи Верховным судом РФ в сентябре 2011 года в адрес председателя Московского городского суда Ольги Егоровой, вообще вряд ли кто-то может похвастаться.

Не удивительно поэтому, что Елена Липцер, как и Карпина Москаленко, в январе 2012 года была совершенно заслуженно включена в рейтинг ста самых влиятельных женщин России!

Еще о двух адвокатах, включившихся в работу по второму уголовному делу, можно лишь с некоторой долей условности говорить как о хорошо спевшемся и высокоэффективном дуэте. Это питерцы Борис Грузд и Леонид Сайкин, которых привел за собой в команду «ходорковцев» Юрий Шмидт. Я бы квалифицировал их как «специалистов глубокого бурения», поскольку погружение в порученную им тему всегда достигало таких размеров, что не только коллеги, но и клиенты пытались время от времени остановить неиссякаемый поток свежих мыслей, познаний, предложений, выдержек из научной литературы и документов, дабы не быть погребенными под этим необъятным массивом информации. В числе прочего применительно к Борису Ерузду следует назвать его несомненную заслугу в поиске и систематизации архивных документов ОАО «НК “ЮКОС”», демонстрация которых в Хамовническом суде позволила не только раскрыть механизм беспардонной распродажи активов нефтяной компании, но и вызвала глубокую амнезию у конкурсного управляющего.

Леонид Сайкин, работавший в режиме действующего резерва и появлявшийся в Хамовниках по мере необходимости, прекрасно отработал тему легализации по эпизоду хищения акций дочерних предприятий ОАО «ВНК». Он нашел и продемонстрировал суду в своем выступлении в прениях сторон многочисленные нестыковки и противоречия в позиции нашего противника, а также показав порочность самой сущности обвинения. Но, говоря о его профессиональных качествах, нельзя не сказать о некоторых «пробивных» способностях Леонида Ромуальдовича, успешно использующихся им в сочетании с разумной минимизацией пиетета к суду. Выглядело это примерно так. Нетерпеливый судья, прерывая речь адвоката, говорит: «Хватит, достаточно». На что Сайкин отвечает: «Нет, Ваша честь, я еще не все сказал, будьте любезны дослушать». В каких-то ситуациях это приводило к возмущению судьи и словесной перепалке, а где-то председательствующий сдавался и позволял защитнику закончить свою мысль и привести все нужные доводы.

Естественно, об этих «таранных» способностях знал и Ходорковский, чьи интересы представлял Сайкин. По этому поводу я вспоминаю показательный разговор в перерыве одного из судебных заседаний на тему предложения клиентов о проведении в ближайшее время по инициативе стороны защиты некоего процессуального действия. Мне и кому-то еще из постоянно присутствовавших на процессе адвокатов эта идея не сильно понравилась, поскольку и по сути, и по времени реализации она явно должна была встретить не только активное сопротивление прокуроров, но и судьи Виктора Данилкина. Увидев нашу реакцию, Ходорковский сказал примерно следующее: ну, если у вас есть какие-то опасения, то я сейчас приглашу Сайкина, и он скажет все, что нужно, невзирая на противодействие суда и прокуроров. Наверное, такие слова следует считать довольно высокой оценкой со стороны клиента.

Еще один адвокат с богатым юридическим прошлым – это Алексей Мирошниченко. После университета он работал следователем в подразделениях московского ГУВД, затем перешел в органы прокуратуры. Придя потом на службу в систему Министерства юстиции РФ, он занимал ответственную должность главного судебного пристава Москвы и имел звание государственного советника юстиции (генерала), а выйдя в отставку, трудился в одной из крупных нефтяных компаний. Именно такое сочетание богатого юридического опыта и знания специфики нефтяной отрасли явилось причиной того, что Мирошниченко после активизации расследования по второму уголовному делу был приглашен в команду Платона Лебедева, где и работает в настоящее время. Естественно, что он занимался анализом обвинения о хищении нефти у нефтедобывающих дочерних предприятий ЮКОСа.

В команде Ходорковского достаточно большую, но не всем и всегда заметную работу проводила адвокат Елена Левина. Это и систематизация материалов уголовных дел, архивация процессуальных документов, и многочисленные выезды в командировки в места нахождения Михаила Ходорковского (Краснокаменск, Чита, Сегежа), и организация работы помощников адвокатов. Ей, одной из широкого круга своих коллег, Генрих Падва посвятил несколько добрых строк в своей автобиографической книге. Там, в частности, в связи с работой по первому делу, было сказано: «…В этом процессе со мной вместе работала моя многолетняя бесценная помощница и сподвижница адвокат Елена Левина». Совершенно заслуженная похвала, поскольку Левина отдавалась интересам дела самозабвенно, вся целиком, и применительно к ней это не преувеличение.

На процессе в Мещанском суде рабочее место Елены Леонидовны, вооруженной компьютером, содержавшим в электронном виде все материалы по делу, находилось прямо перед металлической клеткой, где располагались наши подзащитные. И когда требовалось быстро найти какой-либо документ, чтобы, например, использовать его для постановки вопросов перед выступающим в данный момент свидетелем или возражений на ходатайства прокуроров, Ходорковский или Лебедев обращались к Левиной с соответствующей просьбой. И она с этим обычно виртуозно справлялась. Но все дело в том, что эта просьба нередко выражалась высоким (и, понятно, длинноруким) Лебедевым посредством вытягивания указательного пальца (иногда карандаша) сквозь прутья решетки с последующим постукиванием по спине защитницы, что, надо думать, добавляло ей дополнительные эмоции от участия в процессе.

В один из перерывов Елена Левина подошла ко мне и спросила, не желает ли кто-либо из нашей команды адвокатов Лебедева сесть рядом с ней и предоставить свою спину в качестве средства коммуникации. Я вежливо ответил отказом, будучи совершенно искренне убежденным, что лучше нее никто не справится с такой ответственной работой по быстрому поиску документов и это когда-нибудь будет достойно вознаграждено. Полагаю, настоящие воспоминания и станут такой наградой.

Наталья Терехова присоединилась к команде защитников Ходорковского в период пребывания его в колонии Краснокаменска, поскольку в то время жила и практиковала в забайкальских краях. Она является непревзойденным мастером оспаривания взысканий, на придумывание которых бывает столь щедра колониальная администрация. Благодаря ей были признаны незаконными не только все взыскания, щедро осыпанные на Михаила Ходорковского в Краснокаменске, но и одно из взысканий, спешно объявленных после его прибытия в карельскую колонию в Сегеже для отбывания наказания, назначенного Хамовническим судом г. Москвы.

Занимаясь в ходе второго процесса преимущественно выявлением фактов процессуальных нарушений, допущенных органами предварительного следствия, Наталья Юрьевна подготовила около 60 мотивированных ходатайств, заявленных затем Хамовническому суду.

Денис Дятлев, успешно работая в команде еще со времени возникновения первого обвинения, нечасто занимал место в ряду защитников в зале суда. Однако добываемые им документы обладали для нас уникальной доказательственной значимостью. И если бы сначала Мещанский, а за ним Хамовнический суд были бы объективны и непредвзяты, лишь несколько полученных Денисом Михайловичем справок могли бы привести к вынесению совершенно законных оправдательных приговоров.