Но юная Вера, невзирая на все предупреждения своего учителя, с упорством, достойным лучшего применения, просто буром пёрла в науку. И таких деятелей, как Вера Рубин, хорошо, если просто протирающих штаны на всяких кафедрах, крапающих (а зачастую списывающих) бессмысленные диссертации, борющихся за звания, должности, цитируемость и прочее, миллионы. Намного хуже, когда эти бездари, причислившие себя к учёным (откуда такая аберрация сознания?), начинают что-то из себя воображать и начинают реально действовать. В моей инженерной среде была популярной поговорка: «Что опаснее дурака? Ответ: дурак с инициативой». Этот, с позволения сказать, закон многократно подтверждался жизненным опытом. Дурак, который просто сидит, не столь опасен, чем дурак, полезший с самыми благими намерениями в высоковольтный распределительный электрощиток, создавая короткое замыкание (КЗ), увечье или даже пожар. Дурак с инициативой на другом поприще (в политике или государственном строительстве) вообще приводит к многомиллионным жертвам и глобальным катастрофам. Дурак в науке (типа современных космологов) приводят науку в тупик и т. д. Примеров не счесть. Именно эти деятельные дураки с инициативой наделали столько «открытий чудных», что «закрывать» их придётся ещё долго многим трезвомыслящим учёным. Свою скромную лепту в расчистку космологических «авгиевых конюшен» попытаемся внести и мы с тобой, дорогой читатель. Этой книгой я хочу дать тебе некий шарлатаноотталкивающий тефлон, который не даст прилипнуть никакой космологической дряни.

А как же нам самим не испачкаться во всём этом космологическом дерьме? Очень просто. Тем тефлоном, который будет отталкивать любые космологические испражнения, естественно, будут справочники по физике, математике и таблица умножения, в которой записано, что 2 × 2 = 4.

Недоумённый читатель может спросить, не слишком ли резко автор отзывается об интеллектуальных способностях учёных от космологии, называющих себя передовым фронтом современной научной мысли. Ведь это научная элита высшей пробы. На это ответит за меня известный учёный итальянский профессор, автор двух десятков книг Карло Чиполла. В 1976 году в своей работе «Основные законы человеческой глупости» он предложил получившую известность двумерную диаграмму характеристики поведения индивидуумов в социуме.

Согласно его научно подтверждённому исследованию, переведённому на многие языки мира, в учёной среде глупцов не меньше, чем в любой другой социальной или профессиональной среде, скажем, среди дворников. То есть, как писал Александр Пушкин: «Ученых много – умных мало». Да и за много столетий до него один из самых первых мыслителей человечества Гераклит (V век до н. э.) утверждал, что «многознание уму не научает». Но по мере роста социального статуса человека, по мере его продвижения по карьерной лестнице (то есть по мере увеличения «кормушки») неизбежно развиваются новые качества личности, позволяющие ему продвигаться дальше в конкурентной борьбе поближе к этой самой кормушке (деньгам, почёту, славе). В убогой среде дворников особо не за что бороться. Зато в учёной среде идёт непрерывная, зачастую аморальная, плохо скрываемая напускной интеллигентностью жёсткая борьба за приоритеты, звания, известность. И вся эта борьба обильно подпитывается умело скрываемой завистью к чужим успехам. Дворники могут завидовать разве что более качественной метле, а учёные воюют не за какую-то метлу, они грезят мировой известностью, внесением своего имени золотыми буквами в историю мировой науки. Несоизмеримо разные объекты для зависти. Соответственно меняются стратегии и методы их достижения вплоть до самых подлых.

Возможно, кто-то не согласен? Тогда вспомним один из самых ярких примеров. Наверное, нет человека на всём земном шарике, который бы не знал имени великого английского учёного Ньютона. Все изучали как минимум три классических закона, плюс закон всемирного тяготения, плюс многое другое. Так вот сам Ньютон считал, что первые два закона открыты ещё Галилеем, третий Гюйгенсом и были давно известны, но жёстко претендовал на приоритет закона Всемирного тяготения, суть которого (сама формулировка обратной пропорциональности квадрату расстояния) за долгие годы до написания Ньютоном «Математических начал натурфилософии» была высказана ему (сохранилась переписка) величайшим учёным Робертом Гуком – тогдашним секретарем Лондонского Королевского научного общества. Потом идея Гука, рождённая им на фундаменте тщательного изучения законов Кеплера, долгие годы была не востребована. Ньютон, как и прежде, занимался в основном алхимией, добычей «философского камня», искал пророчества в библейских писаниях. Гук сам вытачивал на токарном станке детали для новых экспериментальных установок, на которых он сделал немало значимых открытий (вспомним закон Гука, единственный дошедший до нас под его именем, хотя сделал он для физики намного больше). И так всё продолжалось бы… Не было бы никаких «Начал натурфилософии», скорее всего, мы и не знали бы такого физика, портреты которого теперь висят в каждой школе, не было бы даже такой единицы измерения как Ньютон (а была бы, возможно, единица силы Гук – и короче, и звучит не хуже). Конечно же, Ньютон остался бы в истории как великий математик, которым он себя и считал. Ньютону надо было поставить золотой памятник хотя бы за основную теорему матанализа – теорему Ньютона-Лейбница, за приоритет в которой он вёл с Лейбницем многолетний смертельный бой. Но тут случилось редкое явление – прилетела комета, которую потом назвали в честь её открывателя кометой Галлея. Галлей был человеком небедным, а издание книг в ту давнюю пору было исключительно дорогим удовольствием. Для полного понимания кинематики движения кометы в общем было достаточно законов Кеплера, но Галлей хотел прочувствовать всю динамику полёта, то есть узнать больше о силах, приводящих к такой траектории движения. Он уже был знаком с неоднократно обсуждавшимся в Лондонском Королевском научном обществе законом Всемирного тяготения, но хотел с помощью этого закона (уже известного!) математически объяснить эллиптичность орбит вращения небесных тел. Гук, как настоящий физик-экспериментатор, был по горло занят своими экспериментами и руководством Лондонского королевского научного общества, потому при личной встрече только подтвердил правильность применения закона Всемирного тяготения к решению этой задачи, но заниматься расчётом эллиптических орбит не стал.

Так что проще было проконсультироваться с математиком Ньютоном, оторвав его на некоторое время от любимой алхимии, определения точного времени Апокалипсиса и прочих библейских пророчеств. Галлей настоял на написании книги и профинансировал её издание. Этот несколько странный тандем непреклонного атеиста Галлея и истинно верующего Ньютона в наше время назвали бы синергией, давший результат, которого порознь не могло бы быть. В конце концов, работа Ньютона увлекла, и из-под его пера вышел гениальнейший труд «Математические начала натуральной философии», ставший фундаментом классической механики. Именно с этого момента физика сформировалась как наука. В отличие от расплывчатых и в основном неверных формулировок Аристотеля ньютоновские строгие определения таких понятий как сила, масса, ускорение служат незаменимым инструментарием физиков по сегодняшний день. Там же сделано немало и других открытий, перечислению которых можно посвятить отдельную книгу. Заслуги Ньютона, как гения-математика невозможно переоценить. Но если взглянуть пристальней на моральный облик этого несомненного гения, то степень восхищения сразу падает до бытового склочного уровня. Так после смерти Гука, считавшего себя первооткрывателем закона Всемирного тяготения, Ньютон уничтожил все приборы, все рукописи Гука, сжёг все его портреты (поэтому Гук единственный учёный из Лондонского королевского общества, которого мы не знаем в лицо). И всё из-за мелкотравчатой, но жёсткой борьбы за приоритет в законе Всемирного тяготения.

Думаете, что личная неприязнь и вражда между двумя великими – это какое-то исключение? Нет, это скорее правило. Кратко, пару слов просто цитирую из Википедии про другую «великую грызню» Ньютона с другим величайшим гением эпохи – Лейбницем:

Из Википедии статья Лейбниц:

«В спор между Лейбницем и Ньютоном вмешивались разные третьестепенные учёные, из которых одни писали пасквили на Лейбница, а другие – на Ньютона. С лета 1713 года Европу наводнили анонимные брошюры, которые отстаивали приоритет Лейбница и утверждали, что «Ньютон присваивает себе честь, принадлежащую другому»; брошюры также обвиняли Ньютона в краже результатов Гука и Флемстида. Друзья Ньютона, со своей стороны, обвинили в плагиате самого Лейбница; по их версии, во время пребывания в Лондоне (1676) Лейбниц в Королевском обществе ознакомился с неопубликованными работами и письмами Ньютона, после чего изложенные там идеи Лейбниц опубликовал и выдал за свои.

Спор между Лейбницем и Ньютоном о научном приоритете стал известен как «наиболее постыдная склока во всей истории математики». Эта распря двух гениев дорого обошлась науке: английская математическая школа вскоре увяла на целый век, а европейская проигнорировала многие выдающиеся идеи Ньютона, переоткрыв их намного позднее».

Даже законы Кеплера Ньютон считал своими, так как Кеплер их только сформулировал, а Ньютон их математически доказал.

Вот, собственно, на этом примере показана атмосфера, царящая в любом «учёном сообществе».

Такую же картину яростной грызни в учёном сообществе вплоть до физического уничтожения оппонентов можно найти, ткнув пальцем наугад в любую эпоху. Сколько судеб было поломано, сколько жизней уничтожено, скажем, в столь близкий к нам по времени так называемый период «лысенковщины». И подобных примеров – не счесть.

Какой же вывод можно сделать из вышесказанного? В так называемой «учёной среде» глупцов ничуть не меньше, чем среди дворников, но нравственный уровень этой социальной группы может быть значительно ниже. Поэтому нас не должно удивлять огромное количество неучей, шарлатанов, авантюристов и прочих проходимцев в этой кажущейся на первый неопытный взгляд обители знаний и высшей мудрости. Особенно это правило должно затрагивать те области знаний, где нет проверки теорий практикой – критерием истины. Под это определение как нельзя лучше подходит космология, что и будет неопровержимо доказано в этой книге.

После написания первой книги о «тёмной материи» предполагалось следом издать книгу о «тёмной энергии», потом о «большом взрыве», потом о «реликтовом излучении», но теперь, по-видимому, рациональней будет поместить все материалы сжато, не распыляясь, в один том, тем более так рекомендовали читатели. Поэтому некоторые главы из первой книги плавно перекочевали в эту, разве что с некоторыми дополнениями. Книга, как и предыдущая, структурирована с учётом разного уровня подготовки читателя и разного интереса к отдельным темам. То есть главы, требующие для понимания некоторого уровня знаний (не выше школьного курса физики), выделены отдельным значком. Также будут помечены главы, не обязательные для прочтения (всякие исторические аналогии, лирические отступления, отвлечённые мысли автора), пропуск которых не помешает пониманию основной идеи.