И только тут я более внимательно пригляделся к тому достаточно большому насекомому, что упорно ползло по какой-то ведомой только ему одному надобности мимо меня. Вернее, я обратил внимание не на само насекомое, напоминающее крупного жука-оленя, которого я видел как-то в детстве, а на несколько полупрозрачных небольших полосок-индикаторов, которые появились над ним и сопровождали его перемещение. Раньше я их точно не видел.

Напоминали они индикатор жизни существ в различных компьютерных игрушках, но здесь были разделены на три разноцветные параллельные линии – зелёную, фиолетовую и оранжевую.

Сосредоточившись на них, я получил дополнительные сведения, и, похоже, их источником являлся я сам, работающий совместно с ментоинтерфейсом.

«Физическое состояние – в норме, жизненные функции организма – в норме. Физическая активность объекта – сто процентов.

Менто-информационная матрица – в норме. Ментальная активность объекта – отсутствует.

Энергетическое состояние – в норме. Энергетическая целостность объекта – сто процентов».

«Интересно, но уж как-то больно кратко для сбора параметров, которые должны быть загружены (переданы?) в лечебный ментомодуль».

И только я об этом подумал, как у меня в сознании появилось трёхмерное изображение этого жучка с подсвеченными различным цветом областями на его теле.

«Менто-информационная модель,

– пояснил интерфейс,

– служит для определения точных свойств и параметров объекта».

«Понятно. Уел ты меня, – подумал я, передавая мысли Искателю. – Хотел чего-то большего, так получай по полной программе», – решил я, рассматривая представленную схематичную модель.

А как было не понять намёка этого полуинтеллектуального аппарата, если в сознании у меня сейчас была наглядная виртуальная модель жука, только с различными дополнениями и пояснениями, огромнейшим количеством различных, постоянно меняющихся параметров?

Ну а дальше я разбирался методом тыка, так как, видимо, прямого взаимодействия с моделью не предполагалось. Однако из-за моего несколько большего доступа к консоли управления и настройкам по работе с ментоинтерфейсом права, дающие возможность работать с виртуальной моделью, созданной диагностическим модулем, у меня появились.

Если на какой-то из подсвеченных или выделенных каким-либо способом областей, компонент или отдельных частей модели сосредоточить своё внимание, то рядом с ней возникали какие-то таблицы с непонятными и многочисленными цифрами, символами, иероглифами и кодами. Но непонятными они были лишь первые пару мгновений, а потом преобразовались во вполне удобоваримые параметры и комментарии.

И вот именно теперь я понял всю необходимость и полезность активированного модуля. Только взглянув на нужную мне область модели, я точно знал, какой орган этого насекомого какие функции выполняет, для чего служит и какими ментально-энергетическими свойствами обладает. Как я догадался, суть работы этого модуля заключалась в определении свойств и текущего состояния подвергающегося анализу объекта, что и делал с поразительной точностью.

Три индикационные полоски – это, так сказать, приблизительный и условно-графический результат, аналог экспресс-анализа, ну а если нужны более подробные сведения, то необходимо работать с менто-информационной моделью.

Поняв основные принципы работы диагностического ментомодуля и создаваемой им модели, я постарался первым делом осмотреть со стороны себя самого. Результат меня вполне порадовал, все три основных первичных показателя были в норме. Единственным отличием от жука был параметр.

«Менто-информационная матрица – в норме. Ментальная активность объекта – сто процентов».

Но это было и неудивительно, из анализа, проведённого Диагностом (так я стал называть этот модуль), было понятно, что жук не является магическим существом или существом, обладающим хоть какими-то магическими свойствами. Я же, в отличие от него, обладал кое-какими способностями к магии. Поэтому этот параметр и претерпел изменения.

Доказательством правоты моей теории послужила проведённая диагностика и моего немного верещащего товарища. Рыкун следующим подвергся осмотру, подвернувшись мне под руку, когда не вовремя вылез из рюкзака.

Его диагностика выдала состояние зверька полностью идентичным моему.

Из интереса я постарался найти на его менто-информационной модели тот орган или их комплекс, который является причиной его магических особенностей и умений. И оказалось, у него их несколько.

Во-первых, это миниатюрный накопитель ментоэнергии, который был аналогом его сердца, но располагался несколько ближе к голове. На этот орган замыкалась его менто-информационная структура. И это именно он был тем средоточием энергий, которые бурлили в его маленьком тельце. И видел я именно этот орган, а не его настоящее сердце, как думал прежде. Именно по сиянию этого небольшого энергетического накопителя я мог с точностью до нескольких миллиметров отслеживать его местоположение.

Во-вторых, это, по сути, сам генератор ментомодуля, преобразующего обычный писк этого маленького грызуна в настоящее оружие, настолько грозное и убийственно пугающее рычание, что его опасаются даже огромные и опасные хищники. Им являлся небольшой нарост, расположенный за верхними резцами грызуна. Именно он, по докладу Диагноста, и генерировал необычный ментомодуль в нужный для Рыкуна момент.

Всё это было интересно, но несколько отвлечённо от того главного дела, ради которого оно и затевалось.

У меня за спиной был раненый, которого требовалось подлечить и вообще понять, когда он придёт в себя и сможет самостоятельно передвигаться. А то носить его было хоть и не особо тяжело, но я бы не сказал, что удобно.

И вот, извернувшись, я увидел одну из его рук и часть головы и смог рассмотреть все три индикационные полоски, и все они были на разном расстоянии от начала и друг от друга, но ни одна из них не заполняла весь выделенный ей объём полностью. Это однозначно говорило о том, что Лениавес был нездоров.

А через несколько секунд мной был получен уже несколько более подробный вердикт, вынесенный Диагностом.

«Физическое состояние – среднее, жизненные функции организма – запущен процесс восстановления, выполнен на семьдесят три процента. Примерное время восстановления – три часа. Физическая активность объекта – отсутствует.

Менто-информационная матрица – не в норме, запущен процесс восстановления менто-информационной матрицы. Процент выполнения – сорок процентов. Примерная длительность восстановления менто-информационного поля объекта составит полторы недели. Ментальная активность объекта – десять процентов от норматива.

Энергетическое состояние – критическое. Повреждена энергопроводящая структура объекта. Энергетическая целостность объекта – пятнадцать процентов. Самостоятельное восстановление структуры невозможно».

«Ничего себе. Сильно же досталось корнолу всего от одного выстрела, – подумал я. – Ну и гадское же было заклинание в болте, который попал в него! До сих пор оправиться не может. Но, судя по всему, он должен уже скоро прийти в себя. „Запущенный процесс восстановления” – это, видимо, так Диагност охарактеризовал работу лечебного камня. Так, что ещё есть?» – задумался я и обратил внимание на небольшую сноску.

«Рекомендации».

Сосредоточившись на ней, я получил следующий совет к действию:

«В текущем состоянии для объекта рекомендовано применение универсального лечебного ментомодуля три раза через каждые двадцать минут. Гарантированное ускорение восстановления физических функций организма – сто процентов, менто-информационной матрицы – сто процентов, энергопроводящей структуры организма – девяносто процентов. Переход в стадию активного функционирования – полтора часа. Для функционирования объекта в нормальном режиме требуется дополнительный реабилитационный период – пять суток».

«Ничего себе!» – поразился я полезному действию изученного лечебного ментомодуля. Он давал существенное ускорение всем восстановительным процессам, протекающим в организме Лениавеса, к тому же приводил в норму, хоть и не полностью, энергетическую структуру корнола, хотя она, по данным того же Диагноста, самостоятельно восстановиться была не в состоянии. Поэтому, не откалывая, я постарался воспроизвести и активировать этот ментальный модуль.

Оказывается, его работа была разделена на две части.

Первым запускался микромодуль по импорту данных из Диагноста, и только потом под воздействием этого же микромодуля и на основании полученной информации структура второй части основного лечебного модуля несколько преобразовывалась, и только после этого он приступал к работе.

Запустив процесс в действие, я мог наблюдать, как Диагност и этот микромодуль обменялись через мой встроенный интерфейс данными (получается, они работали не напрямую, и без Искателя эта конструкция переставала взаимодействовать). Наблюдал, как разворачивается сложная многомерная структура основного медицинского ментального модуля и как она прикрепляется, подключается и встраивается в информационно-ментальное поле корнола. После этого началось направленное воздействие активированной и работающей структуры на повреждённые участки поля Лениавеса, а у меня же на Диагносте в это время появился ещё один индикатор, который, как я понял, отображал прогресс работы ментального модуля.

При этом существенно возрос и прогресс восстановления всех остальных функций организма Лениавеса. Это стало заметно уже после первых нескольких минут работы модуля.

«Полезная вещь», – ещё раз убедился я на примере работы модуля.

Я засёк примерное время его применения, чтобы отсчитать двадцать минут до следующего раза, когда будет необходимо приступить, как сказано в инструкции, к лечению нашего пациента, если я хочу добиться скорейшего его выздоровления.

И теперь решил, что пора разобраться с последним (одним из самых интересных) изученным мной ментомодулем – «Прыжок».

Только я не успел начать, так как неугомонное создание, поселившееся в моём рюкзаке, громко напомнило о том, что неплохо бы перекусить. А то некоторые сильно опасные и ужасные давно проголодались, а в гневе они страшны.

В общем, бурчащий меховой комочек по имени Рыкун притащил мне три полоски вяленого мяса, сообщил о том, что свою порцию он уже съел, а теперь ему необходима вода, он хочет пить.

Поэтому, жуя один из ломтиков мяса, я повторил вчерашнюю процедуру с соком лианы и фильтрующим камнем.

Когда всё было готово, я дал попить этому небольшому торопыге, а потом напился сам.

Только после нашего маленького импровизированного завтрака у меня получилось вернуться к прерванному занятию.

«Так, что мы имеем?» – подумал я, рассматривая виртуальную модель ментомодуля локальной телепортации.

Напоминал он некую спираль, своим основанием начинающуюся в точке отсчёта и вершиной спиралевидного конуса указывающую в точку привязки или место переноса объекта.

Параллельно с основным работало несколько дополнительных модулей, обеспечивающих безопасность и точность переноса, а также отвечающих за открытие миниатюрной портальной воронки, совмещённой с самим оператором.

Однако, тщательно изучив и просмотрев виртуальную структуру и смоделировав её работу, я понял, что многие параметры можно изменять с помощью того же ментоинтерфейса вручную. Например, отключить проверку на безопасность переноса и перенастроить портальную воронку на другие координаты.

Но самое главное, я заметил, что точку привязки не обязательно задавать визуально, как было настроено по умолчанию. Видимо, с ментомодулями мало кто из практиков хочет разбираться, если сказано, что он так работает, то так оно и есть, коль ими не используются такие вполне очевидные и, казалось бы, лежащие на поверхности вещи.

В общем, если воспользоваться уже моими знаниями и тем, что есть у Искателя, а именно совместить имеющуюся структуру ментомодуля «Прыжок» и привязать его не к визуально считанным и заданным координатам, а к установленной самостоятельно метке, например задав её руной «Цель», которую я подсмотрел у корнола, то в этом случае не будет необходимости видеть заданную точку телепортации, достаточно лишь ощущать местоположение ментоструктуры руны «Цель», и тогда мы, по идее, должны переместиться именно к ней.

С первого взгляда никаких особых противоречий в той теории, что я тут выстроил, не было, однако ментоинтерфейс не смог подсчитать вероятность положительного исхода при таком прыжке. Однако он подтвердил то, что основные постулаты мной выдвинуты верно и такая ментоструктура полностью функциональна и теоретически должна работать в соответствии с заданными параметрами.

Меня этот вариант заинтересовал потому, что в данное время я достаточно хорошо видел очертания одного из зданий на окраине города и посчитал, как бы хорошо было избежать многочасового спуска по лиане и оказаться где-нибудь вблизи него. Например, на его плоской и, по-видимому, ровной крыше (по мне, она до сих пор целая), и, судя по тому, что мне говорит о ней моя интуиция, эта предполагаемая крыша спокойно выдержит суммарный вес меня, корнола и всех наших вещей. И как бы я сэкономил время, совершив один этот прыжок! Да и лечением Лениавеса занялся бы в более комфортных условиях.

«И проверить-то мою теорию есть только один способ», – подумал я.

Но тут меня обрадовал Искатель:

«Возможно проведение холостого цикла тестовых испытаний ментомодуля с фиксацией всех результатов».

«И что это даст?» – не очень понял я.

«Будет выявлена и соотнесена погрешность между практической составляющей и теоретическими выкладками, произведёнными для оптимальных расчётов по построению ментомодуля. Если значение погрешности не выходит за допустимый уровень, то работа ментомодуля считается корректной. Этот способ является практической реализацией доказательства теоретической обоснованности созданной структуры ментомодуля».

«Хм. Интересно. И какая погрешность считается допустимой?» – задал я очередной вопрос.

«Она не должны превышать трёх с половиной процентов от оптимального результата. Это значение принято как стандарт тестирования в разработке новых ментомодулей для Института управления разведывательных операций содружества. В других организациях этот параметр колеблется в пределах от четырёх до семи процентов».

«Понятно. Тогда давай не будем отходить от самых строгих правил и воспользуемся значением в три с половиной процента», – сказал я.

«Принято», – выполнил мою установку ментоинтерфейс.

«Хорошо, ну тогда приступай к работе», – отдал я распоряжение.

«Оператору необходимо провести активацию ментомодуля и передать его управляющий контур на интерфейс управления ментоинтерфейса».

Я уже хотел сказать, что не знаю, как это проделать, но внезапно знание выполнения данной операции возникло в моей голове неизвестно откуда. При этом в логе ментоинтерфейса появилась ещё одна запись: «Основы управления ментоинтерфейсом серии Искатель-1 изучены», что сказало мне о получении нового пакета знаний. Поэтому при возникновении спиральной структуры ментомодуля «Прыжок» я уже знал, что делать и как себя вести, и, когда заметил небольшой подсвеченный фрагмент, сконцентрировавшись на нём, мысленно перетащил его на виртуальное окошко ментоинтерфейса в своём сознании.

Искатель мгновенно отрапортовал:

«Управление ментомодулем „Прыжок” получено. Начинаю холостой цикл работы ментомодуля. Длительность тестовой серии прогонов рабочего цикла составит пятнадцать минут».

И ментоинтерфейс приступил к работе.

Как только он взялся за дело, я смог визуально оценить принцип работы и самого модуля.

У меня перед глазами энергетическая структура ментомодуля сначала закрутилась в тугую спираль, а потом как бы выстрелила в направлении установленной метки, растянувшись в одну протяжённую линию, и так несколько раз подряд, пока я следил за ходом работ.

Метка произвольно перемещалась в пределах окружающего пространства, независимо от её реального месторасположения. Но оказалось, что привязать её можно только к какой-либо реально существующей энергетической структуре. То есть это должен быть либо материальный предмет со своей хоть и не слишком выраженной менто-энергетической структурой, либо, что удивительно, любая стабильная энергетическая структура в радиусе доступной видимости, а это могли оказаться как источник ментоэнергии, так и какой-нибудь зачарованный предмет, артефакт или иная энергетическая аномалия. И уже этот маяк использовать как точку отсчёта для работы ментомодуля.

В общем, Искатель работал вовсю, параллельно составляя какие-то таблицы и пополняя данными свою базу знаний.

Ну а я решил потренироваться в создании уже известных мне ментомодулей. Место было для этого вполне подходящее: в радиусе видимости не было ни одной души, которая могла бы рассказать о моих экспериментах. Начать предпочёл с уже пройденного и не раз испробованного материала, постепенно наращивая мощность, чтобы определить или хотя бы примерно представлять степень своих возможностей.

Также это я делал для того, чтобы вбить в себя как уверенность, так и умение использования ментомодулей (заклинаний) в нужные моменты.

Первым я проверил наличие защитного кокона. Он был на месте и сиял своей голубоватой полупрозрачной плёнкой, вплетённой в поверхность менто-информационного поля моего тела.

Дальше пошли уже те из атакующих заклинаний, что были известны мне на данный момент времени. Как оказалось, список их был не так и велик.

«Ментальный удар» – его я уже испробовал ранее, и сейчас он вышел у меня практически на автомате. Я поиграл с силой, вложенной в ментомодуль, и степенью его воздействия на окружающие предметы и был полностью доволен, когда после очередного удара вдребезги, даже, вернее, на ошмётки разлетелась проходящая недалеко от меня лиана.

Та же лиана пострадала и от «Термического удара», «Огненного шара» и догорела в конце под воздействием заклинания «Огонь путешественника».