Глава 2

Ментоинтерфейс серии «Искатель-1» пребывал в логическом затруднении. Данный оператор не подпадал ни под один из известных ему шаблонов. Стартовая серия установок и параметров не соответствовала ни одной из настроечных таблиц. Набор закачанных ему ментомодулей и гипнопрограмм превосходил текущие возможности обработки и оперативного использования как самого оператора, так и инициированного ментоинтерфейса.

Проведя повторное исследование, ментоинтерфейс составил новую настроечную таблицу индивидуально под данного оператора. Вычисленные и зафиксированные параметры принципиально не годились для проведения любого типа работ, но к этому времени первичный ментомодуль уже вступил в действие, и его остановка привела бы к фатальным результатам для оператора. Поэтому прохождение процесса изменений, вносимых им, нуждалось в постоянном контроле и корректировке.

Выявив основную составляющую происходящих модификаций, Искатель всё-таки смог стабилизировать работу первичного ментомодуля, настроив его под индивидуальные параметры оператора. Неожиданно налаженный процесс стал с геометрической прогрессией увеличивать скорость своей работы. Но, несмотря на это, он проходил, не выбиваясь за рамки установленных погрешностей, правда, очень неравномерно относительно каждого из направлений развития.

И здесь начиналось то, чего ментоинтерфейс понять не мог. Эта ситуация являлась противоречащей сути теории развития, на основании которой Искатель проводил все свои расчёты и которая являлась базовым постулатом его собственных установок и настроек.

Первичный ментомодуль должен был определить наиболее сильное и оптимальное направление развития оператора и инициировать только нужный диапазон способностей. Здесь же работа проходила не только в двух направлениях, как первоначально зафиксировал ментоинтерфейс, но и ещё в нескольких, информации по которым у Искателя не было, но он фиксировал наличие разнонаправленных векторов, процесс проталкивания которых проявился в последнее время. И это развитие циклически повторяло свои попытки активации определённого типа способностей, которых изначально у оператора не было, но по мере многократного повторения серии обращений первичного ментомодуля они проявлялись и начинали развиваться самостоятельно.

Однако главным было то, что Искатель не мог предсказать, когда действие ментомодуля по поиску и запуску неизвестных векторов развития оператора прекратится.

Решив самостоятельно не проводить никаких действий для экстренного торможения работы ментомодуля, так как он функционировал в рамках допустимых погрешностей, Искатель наметил поставить в известность оператора и уже потом согласовать с ним план своих дальнейших работ по необходимости прекращения действия первичного ментомодуля.

Перепроверив все полученные результаты, Искатель убедился, что проведению обязательных мероприятий, помеченных на текущее выполнение, эта необычная работа первичного ментомодуля нисколько не помешает. Поэтому переключился на следующие шаги, обязательные к реализации, предварительно в логах работы отразив факт необычного поведения первичного ментомодуля.

Несмотря на то что параллельное проведение работ не должно было повлиять друг на друга, ментоинтерфейс в своих алгоритмах построения и инсталляции структур и гипнопрограмм учёл все возможные помехи, вызванные совместным и таким странным процессом их прохождения.

Проверив всё ещё раз и удостоверившись в правильности своих выводов, ментоинтерфейс приступил к запланированным действиям. Последовательно запустив установку и развёртывание необходимых ментомодулей, он стал проводить параллельную обработку и подготовку к последующим инсталляциям ментомодулей и гипнопрограмм, обязательных для прохождения всех этапов запланированных мероприятий.

Составив необходимую последовательность действий и автоматизировав её своевременное дальнейшее выполнение, он снова проверил очерёдность активации ментомодулей и гипнопрограмм и, убедившись в её положительном результате, переключился в режим мониторинга и оперативного контроля.

Через некоторое время выяснилось, что разум оператора пока не был подготовлен к оперативной обработке того массива информации, который предполагался для выполнения ряда текущих модификаций. Не хватало памяти для размещения нескольких ментоструктур.

Искатель, просмотрев наличную базу данных, смог найти один из простейших вариантов решения. Для временного развёртывания структур, необходимых в процессе активации, на непродолжительный срок их можно было размещать напрямую в выделенном участке мозга оператора, отвечающем за кратковременную или долгосрочную память. Приняв данную рекомендацию к исполнению, ментоинтерфейс выделил необходимый участок памяти, найдя последний целостный кусок воспоминаний оператора, заархивировал его и временно поместил в своё собственное хранилище. Обратно он рассчитывал вернуть этот объём воспоминаний уже после завершения всего процесса запланированных инсталляций.

Убедившись в успешности применённого решения, Искатель перешёл в режим мониторинга.

На очередном переключении ментомодулей, отследив ряд вносимых модификаций, ментоинтерфейс заметил, что сознание оператора самостоятельно, без его помощи, поглощает простейшие гипнопрограммы. Решив разобраться в неправомерности такого способа обработки информации, он переключился на вновь обнаруженную проблему.

Выделив необходимый участок сознания оператора, Искатель постарался подключиться к нему напрямую, но у него из этого ничего не вышло. Начав исследовать обнаруженную аномалию, ментоинтерфейс не обратил внимания на то, что эта странная область сознания постепенно начала опутывать его поле неким коконом ментальных нитей, которые всё плотнее вплетались в его структуру, постепенно вытягивая из ментоинтерфейса энергию и поглощая его менто-информационное поле.

Искатель слишком поздно заметил это паразитическое влияние, оказываемое на него этой странной областью сознания оператора, и уже не мог ничего сделать, бессильно наблюдая, как его структуру всё быстрее и быстрее поглощает непонятная аномалия, образовавшаяся в разуме оператора. А уже через несколько минут от ментоинтерфейса универсального серии «Искатель-1» ничего не осталось.

Обнаруженная аномалия после полного поглощения Искателя претерпела достаточно сильные преобразования и приобрела некоторые его черты, но чуть позже вновь вернулась к своему первоначальному виду и остановила свой рост. Поглощение гипнопрограмм аномалия не прекратила, но сейчас это были уже не только простейшие из них.

Первые мгновения она всё так же находилась в той же области сознания, где и была обнаружена. Но по прошествии нескольких минут переместилась в одну из зон, активированных первичным ментомодулем, и была она как раз из тех, информации о которых у Искателя не было.

Работа же, начатая ментоинтерфейсом, продолжалась в автоматическом режиме, ничем не прерываемая.

* * *

Поднялся я как по будильнику, проспав ровно шесть часов – точное знание времени прочно засело у меня в голове, – отдохнувший, выспавшийся и полностью восстановивший силы.

«Как заново родился», – пронеслась мысль в моей голове.

Немного понежившись на своём несколько твёрдом ложе, я постарался понять, что же произошло такого, что мне всю ночь снились настолько необычные сны, воспоминания о которых уже испарились, но оставили о себе какой-то след загадочности и неизвестности.

«Вроде не пил». Воспоминания прошлого вечера упорно не хотели выстраиваться в последовательную цепь событий.

Полежав ещё немного, я понял, что мне всё же нужно открыть глаза и посмотреть вправо, так как меня не покидало ощущение настойчивого взгляда, идущего оттуда.

«Неужели я вчера кого-то подцепил? Когда успел? Ведь ясно помню, что дошёл практически до дома. Правда, дальше – звенящая пустота. Видимо, сосед угостил? Но тогда, кто это на меня смотрит? Значит, кого-то нашёл, кого потом пригласил к себе. А у нас во дворе я вряд ли с кем-то смог бы зацепиться, и так всех знаю, а они знают меня. Ничего бы не получилось. Или… Не может же быть, что это Лена?»

Другую девушку мне сложно было представить. Моя подруга – единственная, которая спокойно могла прийти в мою холостяцкую квартиру и остаться на ночь. Никогда не мог понять, что же нас объединяет и какие нас с ней связывают отношения. Вернее, связывали. До прошлой недели. А потом она сказала, что я не тот, кто ей, оказывается, нужен. И теперь нам действительно стоит остаться просто друзьями.

«Видимо, и остались. Или я чего-то не понимаю. – Придя к такой мысли, мне всё-таки удалось открыть глаза и посмотреть вверх. – Что это у меня с потолком? – Над головой была явно сделанная под древесный срез поверхность. – Или это не у меня? – запоздало пришла вполне логичная мысль. – Но тогда у кого я? Это точно не квартира Лены или соседа Степана. Где это я нахожусь? – И уже более осмысленно, а также всё быстрее приходя в себя, осмотрелся кругом. – Что-то не сильно обстановка смахивает на чью-то квартиру. Скорее, какую-то пещеру напоминает или большую нору. Не знаю, что-то мучают меня какие-то дурные предчувствия».

Додумав эту свою мысль до такого вот логического заключения, я повернул голову и справа увидел большой вход. Направленный на меня заинтересованный взгляд явственно чувствовался именно с этого направления. Немного задумавшись, от кого и откуда он может исходить, я как будто увидел перед собой голубоватую полупрозрачную линию, упирающуюся в небольшой бугорок у входа.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я и сделал движение, чтобы пододвинуться поближе и рассмотреть всё получше.

Неожиданно бугорок ожил и, сев на задние лапы, посмотрел на меня бусинками глаз на удлинённой мордочке.

– Ты кто? – глупо спросил его я.

Но потом до меня дошла вся нелепость ситуации. Сидит человек и разговаривает с мышью.

Ещё раз посмотрев на мелкого грызуна, так и не сдвинувшегося с места, я наконец смог поднять взгляд выше и только тут заметил в проёме пещеры расстилающийся за её пределами лес. Или джунгли. Было не очень понятно. Но то, что он дикий, было видно даже отсюда. И какой-то странный. Но в чём заключается эта странность, я разобрать не мог. Какая-то деталь всё время ускользала от моего внимания.

«Откуда тут лес? Да ещё такой непонятный?»

В нашем пригороде только одни хвойные, это я знал наверняка, приходилось по паре раз в год выезжать на шашлыки. А так я сугубо городской житель, и как меня могло занести в такую гущу, даже представить не мог.

«Так, нужно понять, что вчера произошло», – решил я и постарался воспроизвести по секундам весь предыдущий день и всю цепочку событий, его сопровождающих.

Но они обрывались на том моменте, когда я увидел подъезд своего дома.

Ещё раз осмотревшись вокруг в надежде заметить хоть какую-то зацепку, я вновь остановил свой взгляд на спокойно сидящем на задних лапках зверьке у входа.

«Видимо, ты единственный, кто может рассказать мне, что же здесь происходит», – подумал я, смотря на него.

«Детёныш пришёл, потом спал, я охранял», – прозвучало у меня в голове.

«Понятно, детёныш спал, я охранял», – несколько заторможенно повторил я про себя эту родившуюся в моём сознании фразу.

Но потом до меня дошло. Какой детёныш? Кто охранял? Что вообще происходит? Где я?

У меня всё ещё не получалось сосредоточиться и сообразить, где я всё же нахожусь и что происходит. Почему я здесь и где оно, это здесь?

Решившись, я поднялся и хотел пролезть к выходу. Но тут опять в моей голове проступили слова:

«Рыкун спать, детёныш охранять».

И маленький зверёк шмыгнул в какую-то небольшую норку у входа в…

А собственно, что это?

И я выглянул наружу.

«Лес. Лес кругом. А я в какой-то пещерке».

Оперевшись на руки, я почувствовал, что поверхность под ними не напоминает ни землю, ни асфальт, ни камень.

«Тёмного цвета, больше похоже на необожжённую глину». Приглядевшись, я понял, что всё-таки ошибся и это не глина. Но тогда что?

Выбравшись полностью, я встал на достаточно свободную и просторную площадку или опушку у подножия той горы, где располагалась пещерка, в которой произошло моё побуждение. Здесь было гораздо светлее. Сквозь кроны пробивался немного сумрачный зеленоватый свет.

Я огляделся. Впереди, метрах в пятидесяти, и по бокам, примерно на таком же расстоянии, располагался какой-то странноватый непроглядный лес.

«Что за Беловежская пуща?»

Странный какой-то лес, никакого слоя листьев, хвои и сушняка под ногами. Ну, хоть птички поют, и то хорошо.

Я стоял и как заведённый вертел головой, пытаясь понять, что же меня смущает в окружающем буйстве зелени.

И тут, присмотревшись к ближайшему дереву, понял: оно цельное. Нет ни ветвей, ни отдельных листьев. Есть только толстый ствол и мясистое полотно его кроны.

«Действительно, необычно», – подумал я, приблизившись.

Дерево походило на огромный вытянутый шпиль и было очень высоким, метров сорок или около того, и не являлось самым высоким в этом лесу, дальше угадывались ещё большие гиганты. Несколько смущало направление их роста, казалось, что с удалением они растут как бы расходясь в стороны, но ещё дальше появлялись деревья, имеющие уже совершенно другой наклон и размер.

«Что за странный лес? – уже в который раз подумал я, оглядывая близрастущего лесного гиганта. – Нет, вы точно больше на странные листья походите, чем на деревья». Мысленно сказав это расположившемуся напротив меня представителю лесной братии, я развернулся в сторону пещеры и пошёл обратно, чтобы рассмотреть скалу, в которой располагалась моя пещерка.

Вся её поверхность была испещрена какими-то наростами, трещинами и маленькими уступчиками.

«Как-то мне представлялись скалы совершенно по-другому. По крайней мере, те, что я в кино и по телевизору видел», – рассматривая эту прямую и отвесную стену, раздумывал я.

Заметив, как по одной из трещин пробирается какой-то необычный жук, я, отслеживая его движение, поднял глаза кверху, да так и замер.

– Это что ещё такое? – удивлённо пробормотал я, рассматривая нависшую надо мной скалу. Снизу было не очень понятно, что за массив расстилается надо мной в пятидесяти или шестидесяти метрах.

Странно, что я не обратил на это внимания сразу. Но тут могло сказаться то, что я в тот момент сосредоточился на деревьях перед собой и прошёл к ним. А у самой скалы даже как следует не осмотрелся.

«Я что, под мостом?» – постарался выдвинуть я хоть одну более-менее достоверную версию. Но в это верилось достаточно слабо. Слишком невероятно это выглядело.

Захотев разобраться в увиденном получше, я решил отойти немного в сторону деревьев, росших справа, и оттуда уже посмотреть, что делается вверху.

Двигаясь несколько торопливо – мне всё-таки было интересно, что это за огромный мост или гряда простирается надо мной, – я быстро добрался до леса. Войдя в него, я стал пробираться вперёд. В лесу оказалось почему-то несколько светлее, чем у скалы, хотя, по идее, под деревьями теоретически должна была присутствовать тень.

Оглядываясь назад и периодически поднимая голову вверх, чтобы увидеть край той поверхности, что проходила надо мной, я все шёл и шёл. И вдруг неожиданно, перепрыгивая очередной овражек, а они стали периодически попадаться на моём пути, я наткнулся взглядом на ясно различимый обрыв.

«Так я что, на плато? – удивлённо подумал я. – Но что тогда такое сверху?» И я поднял взгляд вверх.

Неподвижная поверхность так и замерла на месте, никуда не девшись.

«Не понимаю, – констатировал я и осторожно подошёл к краю обрыва. – А это и не край, а пологий спуск». Увидев продолжение пути, я двинулся дальше.

Но, сделав несколько шагов, замер и осторожно отступил назад. Передо мной простиралась бездна, упирающаяся в какой-то туман внизу.

«Высоко падать», – понял я, оценив расстояние от моего места до царившего внизу сумрака, и не факт, что там конец пути, а не продолжится долгое падение.

И тут мои глаза выделили так долго недостающие детали головоломки, которая всё не могла сложиться у меня в голове.

«Это дерево», – тупо констатировал я.

Всё сходилось. Просто оно было так огромно, что, находясь на нём, я не мог оценить его реальные размеры. Но, посмотрев в эту бездну, я увидел то, чего мне так не хватало. Я увидел перспективу. Длинные тёмные отростки, отходящие от исполинского ствола, скала же, располагающаяся сверху, – ещё одна ветвь этого гигантского дерева. А тот лес, что я видел у входа, – это всего лишь малые ветви дерева и его листья.

В изумлении сделав несколько шагов назад, я уже новым взглядом осмотрел всё кругом. С края этой громадной ветки открывался прекрасный вид на переплетение исполинских деревьев и их гигантских ветвей, образующих целый надземный мир. Не наш мир. На Земле такого леса быть не может.

«Теперь я точно могу сказать: я точно не на Земле, – как-то слишком спокойно констатировал я. Никакой паники или упаднического настроения. – Мои друзья так пошутить не смогли бы. – Невольная шутка вырвалась у меня – простое принятие этого факта как уже доказанного и состоявшегося события. И никаких сомнений. – Надо возвращаться назад, неизвестно, что меня может поджидать под каждым кустом, хотя кустов здесь в общем-то и не видно, – решил я и направился к тому месту, где пришёл в себя. – Необходимо осмыслить положение, в котором я оказался, и подумать, что делать дальше. И вообще, есть ли у меня хоть небольшой шанс до этого „дальше” дожить. Но почему и нет, ведь сколько-то я тут уже пробыл, и пока ничего, лишь только на этого маленького грызуна наткнулся. Да, а не болен ли я? А то какие-то явно не мои мысли в голове. Может, это шизофрения, и я сейчас в виде одного из растений, пускающего слюни, лежу в какой-нибудь уютной палате? – Эта мысль даже заставила меня остановиться. Но, постояв немного, я осознал, что это сейчас не имеет принципиального значения. – Да даже если и так, – решил я, – то тогда мне уже точно всё равно, из состояния глубокого замещения личности, насколько я знаю, ещё не научились выводить пациентов. – Пройдя ещё немного, подумал: – Как же странно размышлять о своём сумасшествии!..»

В этот момент я дошёл до своего пристанища и присел на кору толстенной ветки у входа в небольшое дупло в стволе этого древесного гиганта.

– Надо принять всё это за данность, – задумчиво сказал я, рассматривая ближайшее дерево – всего лишь обычный (ага, самый обычный такой) древесный листик.

Но в душе всё ещё жило сомнение и неимоверное удивление.

«Это невероятно», – наконец дошёл до меня весь смысл того положения, в котором я оказался.

Один, неизвестно где и когда. Без оружия, в полном опасностей и ловушек гигантском, нет, даже исполинском лесу. С призрачными и неясными надеждами и перспективами на будущее. Полная неизвестность.

И одиночество. Я сугубо социальный тип, работа в небольшом коллективе, друзья и товарищи, знакомые и родственники. Постоянная информационная подпитка в виде телевизора, компьютера и Интернета. Но тут никого и ничего подобного не было, разве что этот небольшой грызун, встреченный после пробуждения.

Что делать? – встал передо мной извечный вопрос, беспокоивший наших предков. Как обеспечить своё существование, питание, проживание? Что мне для этого нужно?