Мастер сидит за столом и потихоньку напивается. Обстановка кухни в простой квартире. Советский коммунальный винтаж. Он бормочет сам с собой:
– Красное сухое, кубанское винишко, самое то…
– Счастье… что есть счастье?
– Veritas… ой нет, Веритас – это истина… Ик… ик…
– Счастье… это истина?…
Из ванной комнаты в неглиже или в какой-нибудь комбинации выходит Глю.
– Что-что? Какой такой Веритас? Из Прибалтики что ли? В гости сейчас придет? Обалдел что ли, кобель, сам нажрался и еще сейчас один придет? Если бы ты был не ты, я бы давно от тебя сбежала!!! (Глю).
– Глю, ну почему..Ик… ты такая? О боже, что с тобой становится, когда мы наедине? Ты суперкрасивая… стерва. (Мастер).
– А ты супербрутальный, кобель. Так что ты там говорил? (Глю).
В это самое время в вентиляционной шахте за кухонной вытяжкой семья домовых, отвечающих за эту квартиру. Муж и жена, домовые, попивают чаек:
– Снова хозяин забухал, все никак не познает, что такое Счастье и с чем его едят. (Домовой-папа)
– Да пипец, сама смотрю, мне кажется он не понимает того, что ему говорит эта Глю-расфуфыренная, а она очень многое говорит правильно. (Домовая-мама).
– Например, что? (Домовой – папа).
– Да что? Она его вон как держит строго. Вам только дай волю… (Домовая-мама).
– О, понесла, дурище! У вас, у баб, одно на уме. Пошел я за холодильник, а ты сиди тут одна, чаевничай (Домовой-папа).
Холодильник в углу кухни начал шелестеть, а потом задребезжал. Бррррр…
– Глю, слышь, Глю, у нас еще пузырек был в морозилке? Достань. (Мастер).
– Сам достань. И что там про истину, расскажи. (Глю).
– Сейчас… ик… ик… Глю, ты когда-нибудь думала о счастье, как о чем-то конкретном? Ну там, машина, квартира. Это и есть счастье? Только сейчас я понимаю, что счастье невозможно получить просто так, по мановению Создателя. Счастье можно и нужно заработать, только тем, кто подготовлен, сопутствует удача. (Мастер).
– Да…? А как же, удача? Фарт? Фортуна? (Глю).
– Ну и это есть. Но как бы это сказать. Удача – она есть сегодня, а завтра может пропасть. Черная полоса. А подготовленное счастье – оно более надежно… ик… и более длительное, что ли? (Мастер)
– Может и так. Но нечаянное счастье, которое свалилось с неба, более приятно, чем то, которое подготовлено (Глю).
– Пожалуй, ты права, Натали. А это значит, что исследования и поиски счастья продолжаются. To be continued, с вами был ваш Мастер…
И на последнем слове Мастер засыпает лицом на столе… Zzzzzz.
Комната освещена полумраком свечей. На полу начерчена пентаграмма, а Мастер сидит перед компьютером за своим столом. Из колонки раздается шансон – «Как поскрипывал паркет, как поставил на мой стол чайных роз большой букет…»
– Эй Глю, ты где? Глю, твою маму, ты где? (Мастер).
– Щас иду. (Глю выходит, вытирая голову полотенцем). Чо орешь? Обалдел совсем?
– Глю, я вот думаю, почему ты, такое милое создание, при посторонних, становишься такой стервой наедине со мной? (Мастер).
– Понятия не имею. Может потому что я всегда говорю правду только одному тебе (Глю).
– Ладно, у меня к тебе дело. Хочу поставить эксперимент о Добре и Зле. Ты со мной? (Мастер).
– Снова твои заморочки по поводу Счастья? Я тебе много раз говорила – люди все злобные создания, которые раскидают толпу себе подобных для достижения цели. Все они такие же, как я. А в кого ты такой дурачок, ума не приложу (Глю).
– Ты в деле или нет?!!! (Мастер).
– Да. Да.! Не Ори! Что делать-то надо? (Глю)
Мастер и Глю под руку выходят во двор, где гуляют множество детей. Детишки бегают по площадке, а их мамаши в отдалении сидят на скамейке. Мастер размеренным шагом подходит к детишкам, достает из кармана пригоршню конфет и начинает угощать детей.
– Так, щеглы, а ну в очередь под конвоем. Все получат, только осторожно, без пыли (Мастер).
– Смотри, эти сосунки сейчас за конфеты передерутся. (Глю)
– Глю, не мороси, пусть дети верят в добро. (Мастер)
Дети с конфетами. Хрум. Хрум. Чмафф.
В этот момент к Мастеру несется какая-то мамаша, размахивая авоськой.
– Эй ты, да да, ты, длинный. Ты что творишь? (Яростная мамаша).
– А в чем дело? Детей конфетами угощаю. Разве это преступление? (Мастер)
Глю ухмыляется в сторонке и потирает ладони от предвкушения.
– А в том, какого черта, ты оглобля бородатая, моему ребенку конфеты даешь? Приманиваешь что ли? Пошел отсюда. (Яростная мамаша).
– Девушка, барыня… слышь бикса, ты че орешь? Я просто детям дал конфеты и иду домой. Дело-то в чем? (Мастер).
– А в том, что я своему ребенку изо дня в день толдычу, чтоб не брал ничего у чужих! Чтоб слушался» Чтоб не доверял кому попало, чтобы не говорил с кем попало! Чтоб был готов ко злу, которое окружает людей. А ты одним действием разрушил все мои установки!
Мастер разводит руками, Глю подходит к нему и сочувственно, типа «Я же говорила», хлопает его по плечу:
– Вот тебе и счастье в доброте мой милый Мастер.
– Как же болит голова! – зло сказала Глю, потирая виски большими пальцами рук, на которых покоилась ее голова.
Они с Мастером сидели за столиком кафе в большом торговом центре. Сидели в то самое раннее утро, когда персонал только начал работать, а посетителей ещё не было.
– Тебя никто не заставлял вчера столько пить! – с ноткой огорчения сказал Мастер.
– Тебя никто не заставлял ыыы, – зло передразнила Глюк низким голосом. – Если уже и не пить, то тебя надо будет убить. Без алкоголя ты совсем невыносим!
– Гармония не зависит от алкоголя, ты же знаешь, – примирительно сказал Мастер. – От алкоголя вообще ничего не зависит.
– Ой, прекрати! – Глю скривилась. – Эти твои дурацкие нравоучения… Голова сейчас просто лопнет! – Она страдальчески потянулась. – Я что, до сих пор не протрезвела или этот парень моет пол перед «Кexx» уже в четвертый раз?
– Где? – спросил Мастер, устремляя взгляд в указанном направлении.
Перед входом в бутик «Кехх» стоял щуплый парень в рабочем комбинезоне со шваброй в руках.
Он аккуратно вымыл пол в три движения руки, отступил на шаг назад, оценить свою работу, по нему прокатилось мерцание, на миг он погас и тут же снова оказался перед входом в бутик. Снова в три движения вымыл пол перед ним, отступил на шаг…
– Мерцающий, – прошептал Мастер. – Да ещё в ловушке времени. Плохо. Значит, неподалеку демоны. Глю, хорошая моя, выпей джина в конце концов! Ты должна собраться!
Мастер отошел к стойке. Глю растеклась по стулу, положив голову на столик. В этот момент за спиной парня-уборщика, в очередной раз любующегося своей работой, стало возникать тёмное пятно. Глю встала, быстрым шагом направилась к нему мимо Мастера, на ходу прихватив бутылку виски и глотая напиток прямо из горлышка. Также не останавливаясь поставила её на свободный столик, подпрыгнула и приземлилась за спину мерцающего уборщика, который как раз переместился на исходную позицию.
Из пятна материализовался демон, с очень тупой мордой. Глю быстрым движением размотала на руке серебряный браслет и закинула его на шею демона:
– Здороваться не будем, милый? – проворковала она, затягивая удавку. – Сразу в постельку? Я соскучилась!
– Уаргххх, – прошипел демон, замерцал и исчез. В руках у Глю осталась свисать цепочка.
– Ну почему ты всегда лезешь во все опасности? Сокрушался Мастер, глядя на Глю. – И что это за скабрезности с демоном?
– Можешь выбрать любой из вариантов ответа, – сказала Глю, вновь наматывая цепочку на руку, – я его действительно хотела или я пыталась таким образом побороть свой страх.
– Ты испугалась? – заботливо спросил Мастер.
– Не угадал, – покачала головой Глю. – Так что это за демон, не боящийся серебра?
– Это не самое странное, – Мастер потёр подбородок. – Странно, что он МЕРЦАЮЩИЙ демон!
– Давай подробнее про эту хрень. То мерцающий уборщик, то мерцающий демон… (Глю)
– Мерцающие – это нестабильные субстанции. Некие контейнеры для транспортировки чистой силы. Либо добра, либо зла. Обычно они неразумны. Но посылающие их придают им вид людей, чтобы не отличить от окружающих. Этот был во временной петле. Значит, посылающий не знал точно, когда придет заказчик. (Мастер)
– Ничего себе посылочка, – сказала Глю, внимательно глядя на продолжающего действия уборщика. – И как одна посылка могла прийти за другой?
– А вот с этим нужно разобраться, – сказал Мастер.
– Кто смог дать мерцающему крупицу разума, чтобы напасть на другого? А главное – зачем?
– Осторожно! Здесь люк! – крикнул Мастер на бегу чуть отстающей от него Глю.
Они бежали по крыше большого дома… Тут и там торчали антенны, вазоны с деревьями и стеклянные люки в жилые помещения.
– А! Это самое страшное в нашей ситуации! – восхитилась Глю. – Не тот злобный зомби с украденным амулетом, что несется впереди на несусветной скорости, а люк!
– Побереги дыхание, Глю, – прокричал Мастер. – Он ускоряется!
Зомби бежал впереди, прижимая к груди оторванную руку, сжимающую амулет на разорванной цепочке. Он ловко перепрыгивал все препятствия, не сбавляя, а наращивая скорость.
– Чёрт нас понёс в этот банк, грабить с утра пораньше! – ругалась Глю. – «Мне нужно оставить завещание!» – промычала Глю, пародируя голос Мастера (как в момент ограбления «Это ограбление. Всем оставаться на своих местах»…).
– Дорогая, ну кто же знал, что эта чудесная ассистентка окажется зомби и вырвет руку дамы у соседней ячейки? – виновато развёл руки Мастер на бегу.
– Прекрати называть меня «дорогая»! – зло крикнула Глю. – Я тебе довольно дёшево обхожусь! Ни одного бриллианта за последний год!
Зомби перемахнул через декоративный заборчик. Резко подпрыгнул высоко вверх, сложил ноги вместе, вытянув в прямую струну, и с грохотом вошёл в очередной люк, разбив стекло. Мастер слегка притормозил, сгруппировался и тоже прыгнул следом. Глю выругалась, остановилась и заглянула в люк. Пространство было пустым. Она хмыкнула, аккуратно скользнула внутрь и приземлилась на пол, согнув ноги в коленях.
– Так-так, у нас гости! – произнёс одетый в шелковый халат ухоженный мужчина, сидящий в кресле.
Зомби стоял у него за креслом. Оторванная рука валялась рядом. А мужчина держал в руке медальон. Мастер стоял чуть поодаль свободный.
– Кто вы? (Мастер)
– Пока что можете называть меня Ищущим истину. Но вскоре я стану вашим Хозяином. (Шелковый халат)
– Неужели? – зло скривилась Глю, группируясь и прыгая ногами вперед в сторону «Хозяина».
Она готовилась ударить его ногой в солнечное сплетение. Но в какой-то момент поняла, что просто висит в воздухе, не в силах изменить позу. Мастер также прыгнул вперёд, занеся для удара руку, но также завис в пространстве.
– Как невежливо! – усмехнулся (Шелковый халат). – Впрочем, вы уже начинаете понимать, кто владеет ситуацией сейчас. А вскоре возьмет под контроль весь мир.
– И как же это произойдет? – с сарказмом (Глю)
– Счастье, – произнес (Шелковый халат). – Имя не банальное. Жаль, что его не существует в природе.
– Это философский вопрос, – заметил Мастер, не меняя позу.
– Это человеческий вопрос, – поправил его (Шелковый халат). – Вы, люди, глупы и слабы, придумав себе ТАКУЮ систему мира и существования. У вас есть «хорошо» и «плохо». У вас есть нормы. Причем нормы разные для каждой отдельной особи. Для одного «плохо» ударить ребенка, для другого «плохо» не убить врага. Как же много у вас ограничений и норм! И вы усиленно их соблюдаете! У вас даже злодеи являются злодеями лишь потому, что поступают плохо!
– Ахахахахаха! – засмеялся (Шелковый халат)
– А ты кто, философ сраный? – зло спросила Глю, так и вися в воздухе.
– А я тот, кто стирает границы. Тот, кто не вопрос, а ответ. Я не часть этого мира, я сам есть этот мир! Я есть природа этого мира! Его сущность! Разве природа говорит льву, что плохо есть антилопу? Разве природа говорит солнцу, что плохо греть пустыню, там и так жарко? Ваши понятия добра и зла за гранью жизни. Истинной жизни! И скоро я постигну их! (Шелковый халат)
– И каким же образом? (Мастер).
– Боюсь, этот вопрос останется без ответа. Счастливо оставаться! – засмеялся (Шелковый халат) и исчез.
В этот момент Мастер и Глю упали на пол.
– Кажется, у людей крупные неприятности, – сказала Глю, потирая ушибленное колено. – Кто этот шизофреник с маниакальным синдромом?
– Каким бы ни был диагноз, (Мастер),
– У него в руках неизвестный амулет, и смею предположить, вполне возможная угроза для человечества. Нужно разобраться…
– Глю, собирайся, сегодня мы идём в церковь, – сказал Мастер, заходя в гостиную.
– В кои то веки прогулка вечером, – потянулась Глю на диване, – и то в церковь. А что мы там будем делать?
– Как минимум созерцать красоту и атмосферу места, как максимум можешь помолиться за себя или за меня, – рассудил Мастер.
– А что, будет толк? Может, та станешь СЧАСТЛИВЫМ? – усмехнулась Глю.
– Счастье в голове, – сказал Мастер, глядя сквозь пространство. – Звонил отец Фёдор. Сказал, что на службе что-то странное происходит. Что он начисто забывает всё, что делает. Как начинает службу, помнит. Как его прихожане благодарят, тоже помнит. А между этими событиями ничего не помнит. Белый лист.
– Пусть на камеру снимает, – лениво сказала Глю.
– Счастье моё, это церковь! Съёмки запрещены! (Мастер)
– Ой, ладно. Что, одеваться как монашка? И платочек повязать? (Глю)
– Тебе пойдет целомудрие, – тепло улыбнулся Мастер.
В церкви много людей. В центре стоит отец Фёдор, помахивая кадилом, и ведёт службу.
О проекте
О подписке