К часу дня посетителей стало, по вчерашним меркам, очень много. Все пять столов оказались заняты. В основном жаждали горячего супчика и плова. Денис понял, сделал горохового супа и плова побольше. Пасту, ризотто, пельмени и прочее вареное тесто заказывали крайне редко, но заглянувшая на кухню Алёна успела дружески шепнуть:
– Паста понравилась. Мужик аж прибалдел!
Приятно слышать такое от красивой женщины, соображая, что паста-то понравилась клиенту, а вот сам факт – прелестной барменше.
Какой-то начальник с третьего этажа выхлебал три тарелки супа, хотел четвертую, но осознал, что заправлен до горлышка, и растерянный поплёлся наверх.
Подвёл датский огуречный салат. Особо привередливая дама из финотдела заявила, что он несвежий. И когда Владимир Николаевич пошёл на разборку, то вернулся с тарелкой и мрачным лицом.
– Ты укроп и петрушку мыл? – спросил он у Павла.
– Конечно.
– Горячей водой?
– Кипятком, чтобы микробов убить!
– Не надо так. А то я тебя самого убью. Зелень вянет от горячей воды.
– Но в гугле написано, что так делают французские повара, чтобы петрушка стала ароматнее! – Павел поднял над головой смартфон с открытой гугл-страничкой.
Володя резко выхватил мобилу, сунул себе в карман.
– После работы отдам. Уяснил, французский повар?
– Oui, bien sûr!
– Ну, чёрт с тобой, бьен сюр, работай.
К трём часам ажиотаж поугас. И только старичок-кладовщик Василич в углу зала ковырялся в котлете по-киевски.
На кухню канзасским торнадо влетел Олег Игоревич.
– Народ! – начал он сходу. – Вы сорвали джек-пот! Администрация говорит, у нас в столовой свершилась кулинарная революция. Владимир Николаевич? Что произошло? Я проморгал секретную биодобавку?
– Не проморгал! Ты же сам её за плиту поставил, – он кивнул в сторону Дениса.
Начальник посмотрел с весёлым интересом.
– Ишь… Не в немецких ботфортах мужик: борода да рукавицы… Каков, стервец! А я тебя сразу раскусил! По лагману понял! Молодца. Вот и держись, значитца, основ, не впадай в крайности, а мы уж тебя отблагодарим. Пригреем, так сказать, на своей груди!
Хлопнул Дениса накачанной ладонью по плечу. Тот аж крякнул.
Павел смотрел на товарища с задумчивой улыбкой. Татьяна Петровна поставила на сушку последнюю тарелку. Засуетился Семён.
– Шеф! – подскочил он к Олегу Игоревичу. – Мы молодцы?
– Молодцы!
– Срочно надо по делу!
– И? А я что?
– Ну, типа ты меня не отпускал.
– А я тебя и не отпускал.
– Спасибо!
Сквозанул через комнату хранения.
Шеф поулыбался и пошёл в кабинет.
– Спасибо! – донеслось из зала.
Старичок в очочках справился с обедом и потелёпал наверх.
Паша с Денисом упали за стол. Рядом пристроилась Алёна.
– Устали? – заботливо спросила она.
– А ты? – спросил Денис, некстати вспомнив белые кроссовки.
– Я нет. Нормальный день сегодня. А ты?
– Ничего. Тут народу – горсть. В армии на три тысячи готовила столовая. А здесь не больше тридцати. Ерунда.
– Вопрос не сколько, а как! – как всегда неожиданно проявился Николаевич. Присел за стол. – Вот я, Алёна, хороший повар?
– Конечно. Отличный.
– Вот и Денис отличный. Опыта не хватает. Не перепробовал ещё многого. Но вкус… Чувствуешь, как пахнет цветок?
– Какой цветок? – не поняла Алёна и в ее чёрных виноградинках-глазах обозначилась растерянность.
– Ну, в воздухе.
– Жасмин? – спросил Денис. – Это духи у Алёны.
– Духи? – Алёна попробовала улыбнуться. – Они же слабые совсем. Я вчера брызнула.
– Вот! – подтвердил безбровый. – А хороший повар чувствует. И запах, и вкус, и как они сочетаются в готовом блюде. Вот ты пасту его пробовала?
– Нет.
– А я пробовал. Это кажется, что сварить макаронину любому под силу. На самом деле масса нюансов. Сколько воды, соли, специй, сколько варить, как помешивать, как не упустить аль денте. Сотня людей сварит спагетти и будет сотня вариантов: от ужасного до неплохого. Но, чтобы сварить великолепно, нужен талант. И он у нашего повара есть. Дорогого, кстати, стоит. Если правильно раскрутить, такие люди в Европе неплохо зарабатывают.
Алёна посмотрела на Дениса с испуганным восторгом.
Денис смутился окончательно.
– Чего вы, Владимир Николаевич. Преувеличиваете вы. Лучше давайте о закупках поговорим. Кто нам чего завозит, где чего покупаем.
– Так ты ещё и хозяйственный! Ну, давай по порядку…
С Павлом простились у главного входа. Обнялись на прощание.
– Береги себя, – глаза Паши весело искрились. – А то найдёшь приключения на ровном месте.
– Я присмотрю за ним, – хохотнула Алёна, прихватывая локоть Дениса. – Нам в одну сторону идти, провожу.
– Хорошо. Пока.
– Пока-пока!
Шли в сторону рынка.
– А тебе тоже туда? – спросил Денис.
– Ну да, мы же в одном районе живем. Ты на Гайдара?
– Да, Гайдара семь.
– Вот, а я Белинского тридцать четыре.
– Пятиэтажка?
– Пятиэтажка.
– А ты футбол любишь? – спросил Денис.
– Люблю.
– А мне не очень нравится. Там по ногам бьют и всё время притворяются.
– Я как люблю. Чисто, когда чемпионат мира – поболеть с бутылкой колы. А так, конечно, скучно. Так себе вид спорта.
– А ты давно замужем?
– Ух! Такие вопросы задаешь, прям в лоб! Не очень давно. Год примерно. Муж не стенка, может и подвинуться.
– В смысле?
– Шучу я, Дениска. Шучу!
Она улыбалась искренне и широко. Приятно просто идти рядом и наслаждаться вниманием такой красавицы к его незатейливой личности.
В овощном магазинчике Алёна купила картошки, баклажанов, лука, болгарского перца, помидоров, цукини… Получился большой пакет и Денис взялся его нести, как настоящий мужчина.
– Буду рататуй делать, – пояснила Алёна. – Ты любишь рататуй?
– Мультик люблю. А есть рататуй не очень.
– Да и я есть не очень, но мужу сильно нравится. Постоянно ноет: «Хочу рататуй». Порадую его. Ты не женат?
– Нет, конечно!
– Почему конечно? Таких парней быстро расхватывают хищные бабенции, – она звонко рассмеялась.
Денис наслаждался её смехом: громким, отрывистым, сразу понятно, честным, ведь не будешь же смеяться на всю улицу, если смех ненатуральный.
– О чём задумался?
– Я? – растерялся Денис. – Про жизнь. Ты давно в столовой работаешь?
– Полгода уже.
– И как тебе?
– Нормально. Платят только мало, что такое пятьдесят тысяч для женщины?! Духи купила, маникюр сделала, за квартиру заплатила, разок в ресторан сходила и всё. Кончились деревянные. Но коллектив хороший. Володя вежливый, умный. Немножко, конечно, того, но терпимо. Семён – кобель в целом, грубоват, но интересный. Петровна не нудит. Олег Игоревич странный, но не навязывается. Держит дистанцию. У него там какие-то проблемы личные. Такой… тактичный. Ты вот пришел. Жизнь налаживается.
– Мне тоже нравится. Ты прикольная.
– В каком смысле? Смешная, что ли?
– Нет! Не смешная. Наоборот. Классная.
– В чём классная?
– Красивая, умная, открытая. Одеваешься со вкусом.
– Рассказывайте, рассказывайте…
Они засмеялись. Мимо плыли сосны сквера Авиаторов. Над деревьями христианской руной перекрещивал небо стальной корпус сверхзвукового истребителя. Таких в городе два – здесь в сквере и в Авиагородке. Когда-то знаменитое на всю страну батайское авиаучилище давно закрылось, но местные аборигены до сих пор гадают, в городе кого они живут: авиаторов или железнодорожников?
– А ты с родителями? – спросила Алёна.
– С мамой. И с сестрой.
– А отец сбежал?
– Умер. Во вторник. На этой неделе.
– Ой! Прости. Соболезную. Тяжело тебе, наверное, сейчас?
– Нормально.
– Какой ты спокойный. Вы, мужики, такие крепкие. Ну, только если не температура тридцать семь и семь.
Засмеялись.
– А тебе Семён нравится? – неожиданно для себя спросил Денис.
– Семён? В каком смысле нравится?
– В прямом.
– Не очень. Честно говоря. Как друг пойдёт, но мутный он какой-то.
– А я думал, нравится.
– Странно, с чего ты взял! Бред. Вот ты классный. Такого бы мужа с удовольствием. Если б, конечно, была свободной. Кстати, это же твой дом. Давай пакет, тут осталось два шага. Спасибо тебе.
– Да ладно, помогу, чего ты будешь тяжести таскать.
– Ну, как хочешь.
Дошли до дома Алёны, и Денис поднялся с пакетом на третий этаж. Алёна открыла дверь. Посмотрела на спутника.
– Заходи, раз пришел. Кофе попьём и порулишь домой.
– А если муж придет?
– Муж объелся груш. Мы что, не имеем права попить кофе с коллегой?
Денис переступил порог.
Алёна подхватила пакеты.
– Мой руки, проходи в зал, я пока кофе поставлю.
И упорхнула на кухню. Денис зашел в ванную. Сиреневый кафель, розовый плафон в виде лотоса. Красивый кран под девятнадцатый век. Сполоснул руки, обтёр полотенцем. Интересное такое полотенце с вышитыми цветками сакуры.
В зале присел на белый кожаный диван. Напротив телевизор. Дорогой. Плоский. Большой. На журнальном столике высокая ваза с орхидеями. На стене картина с журавлём и иероглифами. Интересно, кто Востоком увлекается, Алёна или муж? Хотелось думать, что Алёна. Она интересная. Если бы не муж, прямо сейчас поцеловал бы пухлые аппетитные губы. Какая ерунда в голову лезет! Денис встряхнулся. Сладкая картинка рассыпалась. В ванной зашумели струи воды: Алёна решила искупаться после работы.
На столике пульт. Щелкнул кнопкой, с экрана загундосил диктор выпуска новостей.
«В Дагестане убит боевик, предположительно, гражданин Турции». «Выпавшая из окна четвертого этажа девочка выжила и чувствует себя хорошо».
Он тоже сегодня «выпал». Прислушался к телу… Вот Пашка экстрасенс! Помахал руками и вылечил.
– Скучаешь! – Алёна в халатике, с полотенцем на голове. – Я сейчас голову высушу и будем кофе пить.
– Хорошо. Я новости смотрю.
– Молодец. Я быстро.
В соседней комнате загудел фен, заглушив мысль диктора о том, почему экстремисты выходят на Болотную.
Через пять минут уже пили кофе, наблюдая в телевизоре усатого Якубовича и вращение барабана.
– Что-то мужа твоего долго нет, – заметил Денис.
– Да его сегодня не будет. В командировку на два дня отправили в Волгоград. У них там какой-то семинар по Windows. Он же у меня айтишник.
– Классно.
– Да ничего классного. Опять со своей Ириной будет в гостинице зажигать.
Как-то по-другому нарисовалась сцена в комнате хранения. Бедная девочка. Живет без любви. От мужа только название. Посмотрел на неё. Красивые прямые волосы. Умные глаза. И такая тяжёлая судьба. Вот бы такую любить и защищать от всех этих мужей и Семёнов.
Тёплые губы вдруг впились в рот Дениса, и влажный упругий язык Алёны заметался по его зубам, пытаясь прорваться внутрь. Денис отшатнулся. В груди гулко ухало. Нехорошо. Он же не Семён. Он же по-настоящему. В паху всё напряглось. Она ещё улыбалась, но блаженное выражение сменилось растерянностью.
– Сколько времени?
Денис достал телефон.
– Половина восьмого.
– Блин! Вот я дура!
– Что случилось?
– Да суббота же! Сейчас мама припрётся. Она всегда в субботу приходит на чай примерно в восемь. Давай Дениска! Собирайся, а то застукает нас, ничего хорошего не скажет.
– Понял, не дурак!
Денис вскочил и бросился в коридор. Обулся. Только сейчас дошло, что одет в чёрный костюм. Олег Игоревич не разрешил стирать и зашивать старый – выбросил в помойку, пробил новенький комплект. Не шеф, а золото.
– Ну всё! Беги, Денисик! – чмокнула в щёчку.
Из подъезда выскочил с барабанящим сердцем. Никого. Уже давно горят фонари. Посмотрел на её окна. Свет в зале и на кухне. По занавескам мечется тень. Как вовремя вспомнила! Чуть не попались. Но ведь всё хорошо. Просто помог донести сумки. А она… Может, правда он ей понравился? Может, она его полюбила? А потом разведётся с мужем, и всё будет классно. Вот только низ живота тянет. Тяжело, хоть и приятно. И так стыдно, как будто украл или обманул кого-то. Но он ведь никого не обманывал?
О проекте
О подписке