Поиски национальной идеи идут давно, почти столетие такой идеей в России был коммунизм, до этого – православие, самодержавие, народность. После перестройки и распада Советского Союза российской национальной идеей стал западный либерализм, с приходом Путина – идеология снова поменялась.
Если верное решение какой-то проблемы найдено, то жизнь постепенно налаживается, проблема тает, исчезает, и постепенно забывается. Возникает ощущение, что жизнь и должна быть такой устроенной всегда, да и как может быть по-другому? И если относительно процветания России у нас такого ощущения нет, значит все национальные идеи, все лозунги, которые у нас были и есть сейчас – не работают. Они нам не подходят, хотя, возможно, в них есть что-то близкое для нас, иначе бы мы не задержались на многих из них так надолго.
Давайте подвергнем все старые национальные идеи России критическому анализу, чтобы понять, что нам подходит или нет, что работает, а что работать не могло.
Православные ли мы
Монархия
Верность отечественному производителю
Впервые лозунг был сформулирован графом Сергеем Уваровым в конце 19-го века, и стал официальным лозунгом Российской Империи в царствование Николая I. Лозунг появился в пику девизу Великой французской революции «Свобода, равенство, братство».
Согласно теории Уварова, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Народность же понималась как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние.
Насколько эти идеи верны сейчас, а самое главное – насколько они выражают нашу сущность, и способны обеспечить процветание России?
Три четверти россиян считает себя православными, и их число растет. В то же самое время уменьшается число атеистов. Если говорить о том, кем мы сами себя считаем, – да, мы православные.
Слово «православие» – это перевод с греческого ὀρθοδοξία (ортодоксия – верное учение). Православие – ветвь христианской религии. Если мы православные, это значит, что почти все россияне религиозны. Действительно ли это так?
Уверен, подавляющее большинство читателей не сможет перечислить по памяти 10 заповедей, представляющих собой фундамент христианской веры. Соблюдаем ли мы Великий Пост, предписанный нам православной верой? Согласно данным опроса Левада-центра, проведенного в конце февраля 2015 года, строго придерживаться поста собираются лишь 2% респондентов, обычный режим питания намерены сохранять 71% опрошенных россиян. Эти показатели не меняются последние 10 лет.
А ведь заповеди и пост – это самые азы православной веры, не говоря уже о житиях святых отцов, учениях старцев и вообще более глубокого знания православного учения, а самое главное – следования ему. В это трудно поверить, но только около 40% православных уверены в существовании Бога, а 30% тех, кто называет себя православными верующими, вообще считает, что Бога нет.
Подавляющее большинство россиян, считающих себя православными, скорее следует духовной традиции, чем является глубоко религиозными. Подобно тому, как в советское время мы были пионерами не потому, что мечтали стать коммунистами, и продолжить дело Ленина, а только лишь потому, что так принято, да и вообще дело хорошее, светлое.
В православии россиян привлекает некая проверенная временем система духовных ценностей отечественного производства. Мы не очень хорошо представляем себе, в чем состоят эти ценности, и каждый вкладывает в понятие православия свой собственный смысл. Но в трудные времена (а они в России трудны всегда) с верой в сердце проще жить.
Скорее всего, все это можно отнести и к российским мусульманам. У многих народов мира часто бывает сильна национальная принадлежность к религии. Если россиянин по национальности татарин или чеченец, то национальная традиция велит ему избирать веру своих отцов, и в этом смысле его вера так же является скорее духовной традицией, чем религией.
Православная вера отличается от прочих христианских конфессий (католиков и протестантов) своей церковью, но именно церковь россияне и не посещают, только 14% верующих регулярно бывают в церкви, две трети россиян ни разу не причащались.
Во времена перемен властей, режимов, строев и прочих «-измов» хочется иметь духовный стержень, нравственный ориентир, да и просто веру в лучшее. Именно таким лучом света для россиян и является православие.
Кроме того, православие – традиция не только духовная, но и эстетическая. Величественные храмы московского Кремля, Владимира и Суздаля, иконы Андрея Рублева являются сокровищем мировой культуры, прекрасными жемчужинами, напоминающими всем россиянам, какой прекрасной может быть Россия в лучших своих проявлениях.
Православие так же дает нам нравственный идеал человека духовного, нестяжательного, миролюбивого. Преподобный Симеон Верхотурский занимался шитьем одежды ради пропитания, но специально не заканчивал работу буквально на несколько стежков, чтобы не брать плату за работу на том основании, что она не закончена. Предание гласит, что Симеон, проснувшись до рассвета, и по своему обыкновению, формально не доделав работу на свои пару стежков, затемно ушел из приютившего его дома. Отправившись в путь, через несколько часов Симеон обнаружил, что случайно прихватил хозяйскую иголку, и прошел обратно несколько десятков верст, чтобы вернуть чужое имущество. Кто бы не хотел иметь такого работника, который смывается затемно, чтобы вы не успели ему заплатить!
Безусловно, православие является мощнейшим моральным, нравственным и эстетическим идеалом практически для каждого россиянина. Православие – стержень нашей культуры, но это скорее духовная традиция, чем религия в её сверхъестественном, церковном смысле.
Европейские страны по отношению к монархии делятся на две неравные группы. Примерно треть стран сохранили монархию в качестве государственной традиции, как в Великобритании, где королева царствует, но не правит. Две трети стран – отказались от монархии навсегда. История знает несколько примеров, когда наследники царского престола получали пост руководителя государства в своих странах путем демократических выборов, но это скорее курьез, не имеющий отношения к самой идее монархии.
В случае с Россией все однозначно: три четвертых россиян – против восстановления монархии в стране. Число монархистов не меняет в последние 30 лет, и составляет 9-10% населения. Это значит, что подобно Франции, с монархией в России покончено навсегда.
Возможно, причины неприятия монархии кроются в личности последнего российского царя. Только около четверти россиян видят в Николае II безвинную жертву большевистского террора. Большинство же считает, что Николай не был хорошим правителем, совершил много ошибок, бросил страну в трудный момент и виноват в событиях 1917 года.
Огромный удар по репутации института монархии нанесла связь царской семьи с авантюристом Григорием Распутиным. На фоне кровопролитной Первой мировой войны с немцами связь императрицы-немки с проходимцем, который устраивал пьяные оргии и рассылал в записках приказы отправить министров в отставку, была равносильна приговору.
Своей мученической смертью царская семья в глазах россиян заплатила за свои ошибки, но сам институт монархии был опорочен навсегда. Новая советская власть, ведя гражданскую войну с монархистами, на всякий случай мазала монархию самой черной краской на протяжении десятков лет. Это не могла пройти бесследно: будет ли Россия процветать, или нет, она будет делать это без царя. Любой политик, желающий восстановить монархию в России, обречен на неприятие своим народом.
Граф Уваров верил в то, что российский народ имеет иммунитет ко всему импортному, и заведомо отвергает западное просто потому, что оно чуждое, иноземное.
История опровергает это. Российский народ оказался точно таким же восприимчивым, как наши западные и восточные соседи. Ещё Ломоносов жаловался на засорение русского языка различными заимствованиями. Тургенев призывал: «Никогда не употребляйте иностранных слов». Даль ненавидел иностранные заимствования, ему казалось, что если придумать удачный русский синоним, то можно перекрыть дорогу иностранным словам. Он писал в своем словаре вместо слова «атмосфера» – «колоземица», а вместо «гимнастика» – «ловкосилие». Прижились ли они? Чехов в «Осколках московской жизни» посвятил отдельную главу «французской болезни» русского языка, жалуясь на то, что русский язык начала 20-го века перенасыщен заимствованиями из французского. Мы с вами сами стали свидетелями, как наш язык наводнили маркетинги, менеджеры, тренды и прочие твиттеры.
Так было всегда, самые разные языки пополняли бурную реку великого и могучего. Греческий: известь, сахар, скамья, тетрадь, фонарь; арабский: кофе, лак, матрац; тюркский: очаг, боярин, богатырь, жемчуг, телега.
Жившие во времена Советского Союза помнят огромные очереди за импортными товарами. А сейчас – сколько вещей в вашем гардеробе произведены в России отечественными кутюрье? И дело не в отсталости России, которой злые силы мешают наладить собственное производство. Дело в том, что лучшее в мире вино производят во Франции, лучшие часы – в Швейцарии, а лучшую одежду – в Италии, и так сложилось исторически, а не потому, что хитрые производители вин тайно подсаживают тлю в виноградники своих конкурентов-ротозеев.
Сильной стороной россиян, если угодно – нашим талантом, была восприимчивость, умение перенять все самое лучшее у более успешных соседей. Этим умело воспользовался Петр Великий, после правления которого Россия достигла одного из пиков своего процветания.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке