– А пока суд да дело, Берак покажет, где есть бочонки, в которые можно будет набрать воду.

– Погодите, господин доктор, а разве мы будем уходить не на баркасах?

– Извини, дружище, но баркасов нам будет маловато. Компания разрослась до неприличных размеров. Так вышло.

– Так вот зачем вы сегодня спрашивали мое мнение об этой бригантине. Но как вы собираетесь захватить целый корабль?

– Запомни, Берак, каждый должен заниматься своим делом. Тогда будет полный порядок во всем. Твоя задача – подобрать нужные лодки, баркасы, судно и позаботиться о емкостях для воды. Вот этим вопросом ты сейчас и займешься. Остальное – не твоего ума дело. Все, Кевин, работаем.

Говоря все это, Патрик скинул с себя одежду, оставшись только в набедренной повязке, которую сам же и соорудил. Ну и пояс с его снаряжением вновь занял свое место. Простенький, кустарной выделки кузнеца Гобана, но довольно удобный. Все подогнано так, чтобы не болталось и не мешало. Последний штрих – восполнить стрелу в духовой трубке. Чтобы, так сказать, быть во всеоружии.

На мысль насчет кражи бригантины его натолкнуло поведение моряков, бросавших якорь в Карлайлской бухте после длительного плавания. Конечно, бригантина – не большой корабль, и на переход из Европы ей требуется меньшее время, но все же отдай океану месяц и не греши. Хм. Вот как раз на грехи морячков и тянет в первую очередь. В первый день никто даже не думает о делах. Все заканчивается приемом таможенного чиновника. После чего команда во главе с капитаном сбегает на берег пьянствовать и предаваться плотским утехам.

А на борту обычно остается один вахтенный матрос. Как правило, из числа провинившихся в ходе плавания. Ему ни рому попить, ни девок пощупать не полагается. Что и говорить, незавидная доля. Ну да кто же виноват, что парень умудрился чем-то не угодить капитану перед самым прибытием в порт. Впрочем, в любом случае кого-то на эту вахту определять нужно, так что козел отпущения всегда найдется.

Отчего оставляют одного? А сколько оставлять-то? Команда такой бригантины редко когда бывает больше десятка человек. Конечно, таким числом от пиратов, случись они на пути, отбиться практически нереально. Но, во‑первых, пираты – они разные бывают. Случаются и такие, что ходят на баркасах, числом не больше десятка. Основная масса предпочитает вот такие же бригантины или шлюпы, и команды на них числом от трех десятков до ста человек. Во-вторых, лучше вообще не ввязываться в бой, а убегать во все лопатки, благо посудина эта быстроходная.

Правда, была еще одна причина, по которой Патрик предпочел захватить судно, только что прибывшее из Европы. Оно ведь и в другие дни на кораблях не больно-то много народу. За один день моряку пар никак не спустить. Вот только трюм новичка все еще полон европейскими товарами, которые мало того, что дороги в колониях, так еще и крайне необходимы для вновь создаваемой колонии. А Патрик ни много ни мало собирался устроить собственную колонию, и такой приз был бы как нельзя кстати.

До бригантины было около двухсот ярдов. В принципе, не так уж далеко для человека, умеющего плавать. А Патрик плавать умел. Да и Сергей Федорович смог это умение неплохо развить. Опять же, с выносливостью у этого тела, не испорченного цивилизацией, было все в порядке. Единственное, что не давало покоя доктору Кларку, так это четкое осознание того, что сейчас ему вновь придется поступиться правилами чести и взяться за позорное оружие, с отравленными стрелами.

До судна Патрик добрался довольно быстро и совершенно бесшумно. Неудивительно, что вахтенный матрос его безбожно проворонил. Диверсант беспрепятственно подобрался к борту и, воспользовавшись набитыми на него планками, как по лесенке, взобрался на борт.

Матрос обнаружился практически сразу. Он устроился на баке, оседлав кабестан, служивший для подъема якорей. Как видно, вахтенный сильно горевал по поводу того, что увольнительная на берег прошла мимо него. При виде дремлющего Кларк вновь попытался протестовать, настаивая на честной стали. Но был послан в далекое путешествие. Вовсе не факт, что он сейчас на судне один, а на карту поставлено слишком много. Поэтому матрос получил свою отравленную стрелку.

Обследование судна показало, что на нем больше никого нет. Вообще-то Шейранова размеры кораблика как-то не впечатлили. В длину метров тридцать, может, чуть меньше, а в ширину не больше шести. Борт возвышался над поверхностью моря метра на два. Водоизмещение тонн сто двадцать. Ну и грузоподъемность у него, наверное, тонн сорок, в лучшем случае. Небольшой парусник, чего уж там.

Но опять же, это как посмотреть. К примеру, сорок тонн сахара, доставленные в Европу, дойдя до покупателя, будут стоить порядка пяти тысяч фунтов и могут принести капитану чистой прибыли около трех сотен фунтов. Прибавьте сюда его прибыль с товаров, доставленных на Барбадос, и получится не так уж плохо, даже с учетом жалованья команды. Впрочем, если бы использование столь небольшого судна было бы невыгодным, то они бы и не бегали по волнам между Европой и Америкой. Опять же, при их скорости за год можно сделать пару рейсов.

Кстати, вооружение бригантины представлено двумя трехфунтовыми пушками. Закреплены обе по бортам, но похоже, что по мере необходимости их можно перемещать по палубе для занятия нужной позиции, кольца под орудийные канаты обеих пушек есть и на корме (ютовая надстройка отсутствует), и с бортов. А вообще, боевые действия в планы капитана явно не входили. Скорее всего, надеялся именно на скорость суденышка.

Убедившись в том, что бригантина зачищена, Патрик извлек из промасленного кожаного мешочка огниво и трижды высек искру. Сигналить огнем или подать знак звуком – идея не из лучших. Все же, что ни говори, но на рейде стоит с десяток разнокалиберных судов, и на каждом имеется дежурная вахта. Есть и форт, с его часовыми, до которого так же, как до пристани с баркасами, порядка двух сотен ярдов. Словом, привлечь к себе внимание – проще простого. А так – ну высекает вахтенный искру из огнива, может, ему закурить страсть как захотелось.

Баркасы и лодки отчалили от берега, совершенно не таясь. Просто нет смысла, потому что бухта залита лунным светом, и как ты ни скрывайся, все одно будешь на виду. А так, глядишь, решат, что кто-то проворачивает свои контрабандистские делишки. Явление вовсе не редкое в здешних местах, и полуофициальное. В смысле, официальная власть все прекрасно знает, свою долю имеет, но в то же время ничего не замечает и пребывает в полном неведении. Тут главное – не наглеть и соблюдать определенные правила.

– Как дела, Кевин?

– Порядок, господин доктор. Тихо, как на кладбище. А у вас?

– Нормально. Был только вахтенный матрос, да и тот спал. Значит, так, судно стоит удачно, разворачивать не нужно. Разве только помочь гребцами на баркасе.

– Я все помню. Для того и брали столько народу. Паруса поставить и пары лодырей хватило бы.

– Управишься? Все-таки не рыбацкая лодка. Опять же, ночь.

– И я управлюсь, и парни не подведут, не сомневайтесь. Даже если бы вы захотели угнать фрегат, мы не сплоховали бы.

– Что же, это радует. Тогда дождитесь взрыва и начинайте.

– А если?..

– Если что-нибудь случится, вы все услышите. Без пальбы им меня не взять. А тогда ставьте все паруса, сажай в баркас гребцов, и валите отсюда во все лопатки. Осадка у бригантины небольшая, так что особой надобности в лоцмане нет. Вон, Берака попытай, как тут держат курс отходящие корабли, он их уже сотни проводил в открытое море, – кивнув в сторону поднявшегося на борт корабельного плотника, закончил Патрик.

– Покажу, дело нехитрое, – тут же отозвался мужчина, не в состоянии скрыть волнение.

Впрочем, волновались сейчас все. И Патрик, кстати, совсем даже не исключение, хотя на него и смотрели, как на какого-то кумира. Ну да. Сколько он за сегодня уже наворотил. И сейчас без тени страха и сомнения готов вновь шагнуть за борт корабля. Знали бы они, как ему сейчас страшно. Причем не одному, а обоим сразу. Даже когда бросался в одиночку на патруль, так не боялся.

– Да, Кевин. Смотри не вздумай зажигать фонарь, если взрыва не последует, – уже спускаясь в воду, предупредил Патрик.

– А как же ты нас найдешь? Вдруг получится сбежать? – встрепенулся рыбак.

– Если меня обнаружат, но я все же сумею уйти, то отправлюсь догонять нашу колонну, и заберете меня на том берегу.

– Ясно.

– Вот и хорошо, что ясно. Я пошел.

– Удачи, Патрик.

– Угу. К черту!

– Что?

– Так. Ничего, – осознав, что ответил на русском, отмахнулся Патрик.

Потом оттолкнулся от борта и поплыл в сторону берега, где на некотором возвышении стоял форт. На Барбадосе вообще с возвышениями и уж тем более с горами как-то не задалось. Довольно пологий островок, сразу видно – не вулканического происхождения.

До берега добрался без проблем. Опасался, конечно, что его могут обнаружить часовые. Однако, сколько ни вглядывался в стены, так и не заметил ни одного, хотя луна удачно подсвечивала. Либо дрыхнут, либо все их внимание сосредоточено в другом направлении. В принципе, есть отчего расслабиться. Нападений тут не случалось уже очень давно.

Опять же, буквально пару дней назад остров покинул отряд под предводительством некоего капера Тобиаса Бриджеса^[2]. Во главе шести судов, с шестью сотнями головорезов на борту он отправился для разграбления голландской колонии на Тобаго. И после рейда наверняка завернет сюда, для починки. Правда, добычу, скорее всего, тут сбывать не будет, а повезет ее на Ямайку. Барбадосские купцы не любят иметь дела с каперами и пиратами.

Словом, при наличии в округе столь ощутимой силы никто задирать английскую колонию не станет. А вести здесь разносятся достаточно быстро, не смотри что неторопливый век паруса и гужевой повозки. Потому и часовым лишний повод расслабиться.

На стену забираться не пришлось. Обошелся тем, что забрался в пушечную амбразуру с выставленным чугунным стволом. Вообще, форты англичан, голландцев и французов не шли ни в какое сравнение с фортификационными сооружениями испанцев. Те выглядели настолько же величественно, насколько и неприступно. Впрочем, только и того, что выглядели. Враг не так уж редко захватывал и города, и форты испанцев, сея смерть и разрушения.

Часового он нашел у входа в пороховой погреб. Солдатик бессовестно нарушал устав гарнизонной и караульной службы. Конечно, тут такового пока не было, но определенные правила все же существовали. А уж сон на посту запрещен издревле. Плевок отравленной стрелкой. Англичанин даже подскочил от неожиданности, заполучив укол. Но уже через несколько секунд сполз по стене и завалился на бок.

Хм. На этот раз Патрик обошелся без бунта и вполне спокойно прореагировал на то, что дед пустил в ход бесчестное оружие. Либо наконец дошло, что на войне все способы хороши. Либо, как человек разумный, решил не тратить попусту душевные силы, потому что дед, когда того хотел, обладал полной властью над его телом.

Патрику несколько раз довелось побывать в форте. После его успешного дебюта в деле лечения матросов со «Стремительного» комендант решил, что этому рабу можно доверить здоровье его подчиненных. Ну и, разумеется, Патрик не особо торопился с излечением этих пациентов, успев неплохо изучить охрану форта и его планировку.

Прежде чем отправиться в пороховой погреб, он разыскал еще двоих часовых. Ведь ему предстояло пересечь форт, а затем и мыс, на котором тот находился, чтобы отправиться вплавь к бригантине. Эти не спали, мирно прохаживаясь на своих участках. Впрочем, то, что они добросовестно несли службу, им не помогло.

Обеспечив себе отход, Патрик спустился в пороховой погреб и после недолгой борьбы с огромным амбарным замком одолел его.

Трясясь, словно осиновый лист, установил на одном из бочонков с порохом горящую свечу. А что делать? Лестницу хоть как-то освещает луна, а вот в погребе, будто у негра… Ну, понятно в общем. Опрокинул другой бочонок и, вынув пробку, высыпал горку черного зернистого порошка на земляной пол. К этой же горке и приставил вскрытый бочонок. После этого вооружился другим и двинулся на выход, отсыпая дорожку. Пороха уходило безбожно много, поскольку для обеспечения непрерывности на ступеньках приходилось насыпать целые горки. Поэтому на одну только лестницу у него ушло два бочонка.

Наконец, выбравшись наружу, он отсыпал дорожку длиной метров в тридцать. Потом пришло осознание, что понятия не имеет, как будет гореть подобный замедлитель. То ли побежит огонек, то ли полыхнет разом в считаные доли секунды. Постарался припомнить то, как горела подобная дорожка. Понял, что кино – это только кино. Запросил Зайцева. Молчит, как Зоя Космодемьянская на допросе. Плюнул на все и побежал за следующим бочонком. Разумеется, лучше бы не выеживаться с беготней по двору форта. Но, с другой стороны, и успеть сбежать не мешало бы.

С помощью очередного бочонка добрался прямиком до противоположной стены форта и решил, что теперь-то ему достанет времени на бегство. Опустился на колено, чиркнул огнивом.

– Эй, ты что тут делаешь?!

Разбираться, кто именно его обнаружил, Патрик не стал. Уж больно весело, разбрызгивая искры во все стороны и поднимая клубы молочно-белого дыма, побежал огонь по черной дорожке. Бог весть за сколько он доберется до погреба. А пороху там изрядно. Рванет так, что… Хоть бы бригантине не досталось. Ну и ему грешному.

Эта мысль пронеслась в голове Патрика, когда он бежал по густой траве, покрывающей возвышенность, на которой разместился форт. Деревья здесь отсутствовали, так что он был весь как на ладони. И если обнаруживший его решит послать вдогонку свинцовый привет…

Ни оглядываться, ни задаваться вопросом – не целится ли в него кто сейчас, Патрик не собирался. В его голове пылала только одна мысль. Или даже только одно слово. Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Рвануло, когда он уже успел отбежать на добрую сотню метров. Причем взрыв вышел такой силы, что земля под ногами буквально подпрыгнула, едва не уронив его на землю. Впрочем, он особо сопротивляться этому не стал, тут же растянувшись на животе и проехавшись по траве несколько метров. Руки сами собой накрыли затылок…

Хуже нет, чем ждать и догонять. Осколки известняка и кирпичей, обломки дерева и еще много чего падало вокруг Патрика в изобилии. Что-то увесистое прилетело точно между лопаток, выбив из него дух. Боль была такой, что он даже подумал о возможном переломе позвоночника. На фоне этого разбитая кисть правой руки, прикрывшей-таки затылок, и рассаженные в кровь икроножная мышца правой ноги и бедро левой выглядели как-то несерьезно.

Он медленно поднялся и сел прямо в траве. С трудом сделал несколько вдохов и выдохов, стараясь понять, насколько серьезно пострадала спина. Похоже, ушиб. Это не страшно. Хотя болеть может и до двух месяцев. Луна светит ярко, так что видно все достаточно хорошо. Рука. Нормально. Ноги. Вены не повреждены, раны и не раны, а так, скорее царапины. Хотя синяки, конечно же, будут знатные, и пускай встать на ноги сейчас больно, по прошествии времени все будет в порядке.

Взглянул в сторону форта. Скорее уж бывшего форта. Даже несмотря на устойчивый бриз, на его месте клубится дым, смешанный с клубами пыли. О том, что могло произойти с ним самим при малейшем неосторожном обращении со свечой, даже думать не хотелось. Да его бы разорвало на атомы. Хотя, с другой стороны, в этом случае у него уж точно ничего не болело бы.

Проклиная прилетевшие ему гостинцы на все лады и прихрамывая на обе ноги, Патрик побежал к виднеющемуся в какой-то сотне шагов прибою. Ч-черт! А ведь еще нужно проплыть не меньше трех сотен ярдов!