– Не из «дятлича» же. Или думаешь, я недалеко от тех мужичков или мальцов ушел?

– Леш, а ты уверен, что не подсел на адреналин?

– Не, зависимости нет, это точно. Кстати, а мой карабин цел?

– Значит, нет зависимости. Ну-ну. Да целехонек, что ему сделается, и зотовская драгунка в сохранности. Патронов кот наплакал. Заглавов смастерил оборудование для изготовления пуль и капсюлей, тут сложностей особых нет, а вот с гильзами туго, слишком много я их растерял. Ты извини, Леш, но мне кое о чем позаботиться нужно.

Пройдя к корме баржи, Сергей подозвал Михала, командовавшего людьми на первой барже, и Игнаса Крайчека, также служившего с ним на заставе в черных шевронах и бывшего тогда десятником Сергея. Он со своими людьми, сопроводив баржу, оставался у Паюлы, а вчера его отряд приняли на борт. Оно бы вроде и так полтора десятка ополченцев, но баржи две и перевозили людей, которым нужно было обеспечить нормальную охрану. Крайчек был старшим на второй барже, вот им и карты в руки.

– Значит, так. Народ у нас по большей части разумностью не отличается и тихо сидеть не намерен. Вон опять все повылазили. Собирайте все, что под руку подвернется, и устраивайте щиты со стороны берега. Игнас, я вообще удивляюсь, отчего вы этим не озаботились сразу. Ладно я не ходил с баржами и не был в переделках, но вы-то…

– А что – мы? Мы как заполошные по палубе не скачем. При обстреле вполне можем укрыться и за кучами угля, и за бортом или вот за ящиками.

– Но щиты-то надежнее.

– Ну и что? Не станешь же делать каждый раз новые. Значит, их нужно будет выгружать у Паюлы, а потом опять затаскивать на борт.

– Лень – это порок и грех, Игнас, а за грехи, как известно, нужно платить. Вот и заплатите, своей кровью. А вы мне мертвые не нужны. В следующий рейс чтобы озаботились, лично проверю. А сейчас придумайте что-нибудь.

– Сделаем.

– Ага, сейчас займемся, – поддакнул Крайчеку Михал.

Остаток пути назвать спокойным было трудно. Они еще дважды подвергались весьма интенсивному обстрелу. Оставалось лишь удивляться тому обстоятельству, что арачи не скупясь расходовали боеприпасы, без видимого эффекта. Если не считать таковым царапину на руке у одного из подростков, который потом с гордо поднятой головой щеголял свежей повязкой, выставляемой напоказ. Да еще пулю, угодившую в спину наемнику. Одна из женщин все же запаниковала и выскочила на открытое место. Полноценную защиту из собранного по сусекам устроить не удалось, вот парень и схватил обезумевшую бабу, пытаясь утащить в укрытие. Пока боролся с ней (и откуда такая силища-то в женском теле), поймал спиной пулю. Хорошо хоть Сергей не стал скупиться и озаботился средствами защиты не только для ополченцев, но и вообще для всего населения. В Домбасе даже дети имели бронежилеты, которые предписывалось надевать в случае перестрелки. Так что броня с легкостью выдержала удар пули, даже синяк не особо большой вышел – на расстоянии в три сотни метров пробивная способность пули значительно падала.

Каждый раз, когда начиналась стрельба, Хор отходил от берега, но стоило ей утихнуть, как он неизменно возвращался на прежний курс, пролегающий не далее трех сотен метров от берега. Сергей больше не пытался его вразумить. На реке командует лоцман. А уж что касается Хора…

При каждом обстреле Варакин в первую очередь вооружался не карабином, а биноклем, имеющим куда лучшее приближение. Его все глодали сомнения, а не ошибся ли он тогда. Поэтому он каждый раз внимательно всматривался в обнаруженных стрелков. Тщательные наблюдения выявили, что в первый раз он не ошибся. Подтвердил это и Алексей, который, ввиду бесполезности своего оружия вооружившись мощной морской подзорной трубой, также проводил наблюдения.

Сейчас друзья с уверенностью могли утверждать, что как минимум пара десятков арачей имеют на вооружении новенькие «баличи». На это однозначно указывали желтые латунные гильзы, исправно вылетающие из патронников. А это уже не один новенький карабин, что бы это ни значило.

– Сереж, ты напрасно терзаешься сомнениями, – заявил Алексей после очередного обстрела. – Ни ты, ни я не ошиблись. Гильзы вылетают ничуть не хуже, чем из «дятлича» или «мосинки», а значит, новенькое оружие. И откуда оно взялось, тоже понятно.

– Думаешь, Валенсия? – желая, чтобы это оказалось не так, спросил Сергей.

– К гадалке не ходить. Промашка у нас с тобой вышла. Мы-то исходили из того, что не будем конкурентами валийцам по части поставок угля, а получилось иначе.

– Так мы и не будем конкурентами. При том подходе, что имеется у валийцев, им не покрыть всех потребностей Новой Рустинии, Медиолана и других колоний. Уголек-то до недавнего времени только у них и был. А они добычу в частные руки не передают, вот и идет добыча из рук вон плохо. У них на шахтах работают каторжане. Вот если бы там занимались частники, то дело другое, черные рабы – это не осужденные. К ним и отношение иное, и производительность у них куда выше. Хотя… подневольный труд он и есть подневольный, – почесав в затылке, усомнился было Сергей, но потом отбросил эту мысль. – И все равно утолить топливный голод не смогли бы и частники. Так что касательно отсутствия конкуренции никакой ошибки нет. Тут ты не прав.

– Прав, Сергей. Еще как прав. Просто ты не туда смотришь. Не мы конкуренты валийцам, а рустинцы. Увеличение поставок угля – одна из составляющих роста промышленного производства и промышленности в целом. Если рустинскому королю удастся его задумка, то произойдет перераспределение на новосветском рынке в целом. И кто в этом случае займет лидирующие позиции?

– Новая Рустиния?

– Возьми с полки пирожок, догадливый ты наш, – невесело улыбнулся Алексей. – Вот и получается, что мы мешаем интересам Валенсии в Новом Свете. Отсюда и новенькое оружие. Операция, как водится, тайная, оттого у арачей и рустинские «баличи».

– Это что же получается, мы угодили в самый центр противостояния Рустинии и Валенсии? – Сергей даже встал на ноги, разминая члены, хотя в этом вроде необходимости и не было.

– Насчет центра не поручусь, но то, что мы можем оказаться между жерновами, факт. Так что, Сергей, ты можешь отворачивать в сторону, оно тебе не нужно.

– Ну об этом мы уже говорили, – вновь устраиваясь на ящике, упрямо мотнул головой Варакин. – То, что в деле появился серьезный противник, вносит коррективы в наши планы, но вовсе не означает, что нам пора поднимать руки вверх.

– Здесь принято скрещивать руки на груди, – как бы между прочим заметил Алексей, пребывая в крайней задумчивости.

– Глупо. Эдак скрестишь руки, а потом выдернешь револьверы из плечевых кобур. Кстати, такие уже появились, и пора бы уже пересматривать знак капитуляции, – отчего-то ударился в размышления Сергей.

– Ты это к чему? – Алексей поглядел на друга, силясь понять, когда он упустил нить разговора и упустил ли вообще, или он просто чего-то не понимает.

– А к тому, что пора нам браться за это дело куда как серьезнее. С арачами мы худо-бедно разберемся. Не поймут уговоров – покажем силу, а потом все одно договоримся. Но валийцы не удовлетворятся полумерами вроде подкупа пинков. Нам очень не помешало бы быть в курсе их планов.

– Разведка? – догадался Алексей.

– Именно. Только я в этом как свинья в апельсинах. Полевую разведку организую, не вопрос. Но тут главное будет происходить не в поле.

– У меня есть хороший ресурс в лице моего друга Хонзы Коубы и его окружения. Репортер – отличное прикрытие, а главное, они уже имеют опыт по части сбора информации и вербовки источников. Остается их заинтересовать.

– Есть такие на примете?

– Найдутся. Некоторых я уже использовал против борзописцев из желтых листков. И они неплохо справлялись, иначе я никого не сумел бы завербовать. Будем считать, что обкатку они прошли. Но на все это нужны будут средства, да еще и наращивание сил непосредственно в Домбасе. Исключать прямое силовое воздействие никак нельзя. А я уже на пределе. Не хотелось бы сворачивать свою деятельность в Рустинии.

– И не надо. В крайнем случае возьмешь кредит. Прости. Похоже, что и в этом году мы не сможем получить прибыль. Я вот все думаю над этими обстрелами. Глупо это как-то. Если тут замешаны валийцы, то очень скоро тактика арачей изменится. Боюсь, что уже следующее нападение будет отличаться от этого. На войне соображалка начинает работать на полную катушку, по себе знаю. А если еще найдется и тот, кто сможет грамотно подсказать, то дело и вовсе может оказаться кислым. Придется в срочном порядке выводить из игры арачей, а для этого вооружаться и готовить маленькую армию. Йок макарек. Леш, а может, мы дуем на воду и эти карабины случайно попали в руки арачи? – помолчав, с надеждой спросил Сергей.

– Даже если это и так, то валийцы все одно полезут к нам. За разведку нужно браться однозначно. Случится так, что Валенсия пока и не думала в это влезать, тогда мы будем иметь хоть какую-то фору. Но сдается мне, тут мы отстаем. Нам об этом нужно было позаботиться еще в прошлом году. Вот видишь, не зря я поехал в Домбас, какая-то польза от этой поездки все же есть. Как минимум месяц сэкономим.

– У нас не задержишься?

– Побуду, пока Хор не засобирается обратно.

Вот такой малоприятный разговор произошел между друзьями, вдруг ощутившими на своем горле пока невидимую руку валийцев. Несмотря на слова Сергея, сомнений в этом не было никаких, и это была плохая новость. Однако на этом их проблемы и не думали заканчиваться, нарастая как снежный ком, катящийся с горы.

Среди переселенцев началось брожение. Люди были настолько напуганы, что даже не пытались скрывать этого. Мало того, все чаще слышались недовольные высказывания. Михалу и его людям, уверявшим всю дорогу до Крумла, что у них тут земля обетованная, открыто в глаза заявляли, что они обманщики и что завели всех на верную смерть. Не особо стеснялись и Сергея с Алексеем. Подумаешь, господа уважаемые и состоятельные. Они им не хозяева, и помирать за их клятый уголь тут никто не собирается.

Кстати говоря, год назад, когда все только начиналось, в этом отношении было куда проще. Даже партии строителей были доставлены и убрались восвояси без проблем. Нападения случились уже позже, осенью, когда строительство подошло к концу. Возможно, причина в том, что рядом со строящимся поселком крутилось около трех сотен воинов куроки, наряду с наемниками охранявших поселенцев и строителей. К стройке они особо не приближались, чтобы не нервировать народ, но арачи об их присутствии знали.

Когда начались земли куроки, Сергей вздохнул с облегчением. Конечно, арачи не постеснялись бы напасть и здесь, копи находились неподалеку от границы. Но шансы на это были все же меньше. А еще своя земля она и есть своя, тут куда спокойнее, потому что чувствуешь, что ты уже дома.

Ничего нового, все это было, есть и будет. Вспомнить хоть автомобилистов Земли. Пересекая границу родного края или области, даже не района, они невольно расслабляются. Здесь и дороги уже знакомые, и гаишники свои, родные, пусть водитель их никогда раньше и не видел и вряд ли увидит еще.

Такое же чувство появилось и у Сергея. Хотя проблемы его лишь начинались. Люди слишком взвинчены, и как бы не вышло так, что вместе с Хором, который обратно пойдет с грузом угля, не пожелали вернуться многие из прибывших. Очень бы этого не хотелось. А тут еще и выводы о Валенсии и ее роли в происходящем…

С другой стороны, сейчас Сергей не мог себе позволить даже остановиться, не то что отступить хоть на шаг. Только вперед, или на поставленной перед собой цели можно ставить крест. К тому же был еще и Алексей, судьба которого оказалась связанной с Домбасом. Удружил он Болотину, нечего сказать. Жил он себе жил, воплощал свою задумку и горя не знал бы, но тут, словно чертик из табакерки, появился Варакин.

Похоже, у них и впрямь одна дорога на двоих. Они готовы в любой момент прийти друг другу на помощь, и, сами того не желая, создают друг другу же проблемы. Впрочем… Да, трудно, да, не без проблем, но таковых нет только у мертвых, а они, слава создателю, еще живы. Так что, как бы то ни было, прорвутся. Нет у них другого выхода.

Вот наконец показалось устье Ронки, притока Изеры. На ее берегу и был обнаружен выход угольного пласта. Река не особо впечатляет, ширина около семидесяти метров, но достаточно полноводна, чтобы быть судоходной на сотню верст вверх по течению. Правда, в сухой сезон она настолько мелеет, что проходимый участок сокращается на две трети, но это некритично, так как Домбас находится всего лишь в двенадцати верстах от места впадения в Изеру.

Описав большую дугу, Хор уверенно вошел в Ронку, хотя и сбавил ход вдвое. Прошло минут двадцать, и от прежнего простора не осталось и следа. Через пару верст река сделала поворот, и могучая, просторная Изера окончательно скрылась за холмами. Правый берег в основном покатый, плавно спускающийся к воде и поросший камышом. Левый все больше высокий и обрывистый, удобных подходов, образовавшихся в распадках между холмами, не так уж и много.

Примерно через десяток верст взору вновь прибывших открылось месторождение. Высокий обрывистый берег с четкой черной полосой, прикрытой приблизительно двухметровой толщей желтого глинистого грунта, окаймленного по верху полуметровым слоем чернозема. У дальнего от парохода края полосы выходящего на поверхность угля видна начатая разработка, там же наличествует бревенчатая пристань, у которой стоит загруженная на три четверти баржа и паровой баркас, доставляющий работников к выработке. Оно получается и быстрее, и безопаснее.

Хорошо видны и работающие углекопы. Впрочем, их легко спутать с землекопами, так как большинство из них заняты как раз снятием верхнего слоя пустой породы. Ее приходится вывозить из образовавшегося котлована. Вот отдалятся немного от берега, тогда станет проще, грунт можно будет сваливать на место выбранного угля.

Но это все равно куда проще, чем бить шахты и штольни. Опять же от места добычи до баржи расстояние всего ничего. Когда же удастся наладить закупленные Алексеем транспортеры, высвободится большое количество рабочих рук, которых сейчас откровенно не хватает. Да, народу на разработке немного, отчего складывается ощущение заброшенности, но глаза бывалых шахтеров невольно начинают блестеть. Только что их взорам открылось первое подтверждение правдивости того, что им рассказывали.

На фоне этой картины как-то теряется высокая сторожевая вышка с вооруженным часовым. Не привлекают внимания и два ряда столбов, опоясывающих место добычи и исключающих свободный подход к рабочим. Колючая проволока, натянутая между столбами, образует коридор, нашпигованный опасными гостинцами, которые способны порвать незваных гостей в клочья.

Сергей без труда различил среди радостно возбужденной толпы на причале Высека. Вот же неугомонный. Ведь сказано было – работы временно прекратить. Так нет же, упрямая душа, еще и баб вывел. Варакин махнул ему рукой, подавая знак, чтобы сворачивал свою деятельность. Судя по всему, Высек понял, что от него хотят, и начал раздавать команды.

Двое молодых ребят засуетились вокруг баркаса, готовя его к отходу. Машина всегда под парами, на случай какой беды, чтобы либо эвакуацию провести своевременно, либо прийти на помощь поселку. Народ стал заполнять широкую плоскодонку и размещаться на самом баркасе. У Домбаса стоит еще одна вместительная плоскодонка, сделанная с прицелом на увеличение количества работников, но пока и этой вполне достаточно.

Дав протяжный гудок в ответ на радостное приветствие людей на берегу, Хор повел свой караван дальше. Здесь участок реки прямой как стрела, а потому даже невооруженным глазом видна еще одна пристань в паре верст выше по течению. А вот сам поселок появляется не сразу, постепенно выплывая из-за холма, обрывающегося в реку отвесной стеной.

Большие дома, выстроившиеся как по линейке, словно манили к себе новых хозяев. Впрочем, не новых, а просто хозяев, так как других у них никогда и не было. Всего в поселке шесть улиц – три из них сбегают с возвышенности к пристани, оборудованной складами, другие три проходят перпендикулярно им через весь поселок. Застройка не тесная, но довольно плотная, хотя вокруг много пустующей земли.

Справа на склоне холма и немного в стороне от поселка, над выстроившимися в ряд шестью жилыми бараками возвышалась церковь, к которой прилегала обширная огороженная территория. Что это, догадаться несложно, кладбище всегда устраивается рядом с церковью. Вид нескольких сиротливых шестов с кругами внушал уныние, но одновременно и вселял надежду, если вспомнить, что места эти изобилуют опасностями, а надгробия можно перечесть по пальцам.

Слева от основного поселка виднелись какие-то строения, явно не предназначенные для проживания, скорее уж там располагаются мастерские. На это указывали две высокие кирпичные трубы и поднимающийся над ними дым.

Чуть в стороне паслось небольшое, голов на сорок, стадо коров. Это скотина жителей. Поголовье пока так себе, но есть основания полагать, что вскорости оно разрастется. Если уж народ держал скотину в Збродах, то тут сам бог велел. Разумеется, вокруг есть хутора, но спрос на их продукцию пока настолько мал, что организовывать поставку молочных продуктов крестьяне не спешат. А как без молочного, когда в Домбасе дети вовсе не диковинка какая, да и стол разнообразить не лишнее.

– Ну как, ты все еще хочешь бросить все? – слегка склонившись к уху Алексея, поинтересовался Сергей, стараясь, чтобы его не услышали другие.

– Знаешь, я, конечно, видел все это на экране, и у меня достаточно воображения, чтобы дорисовать краски, но реальность превзошла все ожидания… Ты славно потрудился. У меня просто нет слов, как славно.

– И не надо слов. Мне и самому нравится. Вот заселим все дома, побегут по улицам детишки, и наполнится поселок жизнью. Надеюсь, людям здесь понравится настолько, что они порвут любого, кто захочет их отсюда выселить.

– Да ты прямо завзятый романист, а не таежный охотник, – невольно улыбнулся Алексей, но вдруг посерьезнел и закончил: – Главное, чтобы успели врасти.

– А это они мигом. Человек к хорошему быстро привыкает, – прислушавшись к возбужденному гомону на баржах, возразил Сергей.

– Угу. Быстро. Они-то пока не обращают внимания. Но мне лично вон то ограждение и вышки очень напоминают лагерь. За колючкой жизнь несладкая.

– Твоя правда. Но сейчас мы вынуждены сидеть в глухой обороне. Ничего, придет время, и все изменится.

– Слушай, это сколько же мин вы понаделали, чтобы забросать такую огромную площадь?

– Много. Очень много. Тут одной взрывчатки не на одну тысячу крон, и это с учетом того, что вся она ворованная и досталась по дешевке. Спасибо Заглавову, он прямо находка по части незаконного оборота оружия. Но все равно не хватило. Основная масса все же пулевые мины. – И пояснил, видя недоумение Алексея: – Берется деревянная полая трубка, на дне гвоздь, с другой стороны вставлен патрон. Устанавливается в небольшое углубление. Наступишь на такую, патрон уходит вниз, капсюль накалывается на гвоздь, и происходит выстрел. В лучшем случае ранение или инвалидность, в худшем – смерть. Коварная штука, но зато дешевая и эффективная. Понатыкали столько, что шагу ступить негде.

– А не опасно такое минирование? – с явным сомнением и даже тревогой поинтересовался Алексей.