При этих словах бывший вор покрылся такой краской, что хоть костер запаливай. Сергей же взглянул на него с совершенно другой стороны. Он и раньше считал этих двоих своими друзьями, а теперь… Это было нечто иное, более близкое, теплое и трепетное… Братья? Быть может, и так. Скорее всего, так.

Дни в госпитале потянулись однообразные, похожие один на другой. Поначалу большинство времени Сергей проводил в сладких объятиях Морфея. Но теперь это было не полное забытье, он спал и видел сны. Порой они были черно-белыми, порой цветными, но всегда приятными. Только однажды ему приснился дурной сон. Да и дурной ли? Он видел Алексея. Нет, не растерзанный труп и даже не того Алексея, которого он знал. Этот сильно отличался от прежнего друга. У него все было в порядке, он прекрасно себя чувствовал, находясь в окружении незнакомых женщин и мужчин. Кажется, это было что-то вроде бала.

Хороший сон, вот только проснувшись, Сергей погрузился в хандру. Еда была безвкусной, шутки Хвата не цепляли. Насупившийся из-за состояния Варакина Ануш также не способствовал поднятию настроения. Впрочем, чему удивляться, если грудь сдавило тисками от чувства тяжелой утраты. Все же Алексей был ему не чужим. Конечно, между ними не было кровного родства, но так уж случилось, что и ближе него у Сергея никого не было.

Однако прошло не так уж много времени, и Хват все же сумел расшевелить прикинувшегося поленом друга. Да, Алексей – это большая утрата. Но кто сказал, что Варакин остался один? Вот, рядом друзья, которые стали ему такими же родными. Болотин, конечно, земляк, единственное, что связывает с родиной, но и эти двое ему уже давно не чужие. А еще есть Эмка, которая ждет его на отцовском хуторе, молясь за него Создателю.

Конечно, прошло уже изрядно времени, но Сергей ничуть не сомневался в отношении девушки. Как пить дать ждет и надеется. Интересно, как оно повернется, когда до них дойдет весть о пропаже Сергея и Ануша. Ведь Бартова тоже вроде как в будущих зятьях у хозяйственного хуторянина Кафки. Хотя… Тут-то как раз уверенности у Сергея не было. Сарка всегда боялась остаться в старых девах и всячески старалась найти себе жениха.

Конечно, Ануш – хорошая партия, но станет ли она его ждать – вопрос. Опять же, младший сын, ни кола ни двора. Она практичная девушка, а потому, если появится какой зажиточный претендент, скорее всего, своего не упустит. Жаль, если так. Ануш по-настоящему хороший парень и будет опорой для своей семьи, а в здешних местах это подчас подороже трудолюбия ценится. Что толку обзаводиться семьей, пахать, сеять и разводить скот, если ты все это не сможешь защитить.

Настал день, когда Сергей с помощью друзей сумел подняться и выйти на улицу. Господи, как же хорошо просто посидеть на завалинке, в приятной прохладе, вдыхая свежий, а не уже надоевший пропитанный больничным духом воздух. А еще вцепиться зубами в горячий кусок мяса, хорошо пропеченный и сочный до одурения. Это Меткая Стрела, один из их охранников, расстарался по просьбе Хвата.

Охрана – это вообще отдельная тема. Вот вроде и охраняют: и дальше чем на десяток шагов от отдельно стоящего домика не отпускают, и другим не позволяют приблизиться, а чувствуется, что смотрят на них с нескрываемым уважением. Вначале, когда Сергей был совсем уж слаб и парням было не управиться с ним, они без намека на недовольство выносили его на улицу и устраивали в тени. Опять же, мясо вот приготовили, чтобы побаловать раненых. И о собаках заботились.

Ну как заботились. Те их к себе не подпускали, воспринимая как нечто неизбежное. К примеру, принимать пищу из рук шевронов на заставе они не стеснялись, а Гром так и вовсе мог потребовать свою долю, если уговоры не действовали, но к курокам такого отношения не было. Когда пинки пытались их накормить, то неизменно нарывались на утробное и угрожающее рычание. Тут или Хват, единственный ходячий с самого начала, брал еду и предлагал питомцам, или они сами уходили на охоту.

Сергей в очередной раз глубоко вздохнул, благо острой боли уже не было, а только какая-то ноющая, как бы застарелая и вполне терпимая. Потом поднялся и прошел выше по склону. Охранники покосились было на него, но потом успокоились. Подопечный направился немного в сторону от строений только для того, чтобы охватить взглядом общую панораму. Убежать не сумеет, слишком слаб, пообщаться с кем-либо тоже не получится. Ну и пусть его смотрит. А может, получили какие дополнительные инструкции, раньше-то такое не позволялось.

Госпиталь расположился на пологом склоне горы, на самой кромке покрывающего ее леса. Благодаря этому здесь хватало мест, чтобы укрыться от палящих лучей солнца, и сам воздух был более прохладным, чем на равнине. Само лечебное заведение состояло из трех строений. Большого барака, возле которого сейчас бродила дюжина мужчин в исподнем, причем как белых, так и пинков. Это главный лечебный корпус. По бокам от этого барака стояли два домика-близнеца. Один из них занимали Сергей с товарищами, в другом обитал медицинский персонал. Там располагались аптека, операционная и кабинет доктора.

Не сказать, что с ними особо откровенничают, но и скрыть все невозможно. Опять же, появилось дополнительное послабление, иногда им стали позволять общаться с персоналом госпиталя. Не тюрьма ведь. Поэтому хотя и скудная, в виде оговорок или ответов на невинные вопросы, информация все же поступала.

В их домике, разделенном на две части, обычно жили медицинские сестры. Они занимали правое крыло, сейчас закрытое. В левом располагались ученики доктора, там же проходили и занятия. Поэтому их помещение чем-то походит на класс. В настоящее время домик очистили от посторонних из-за странных то ли пленников, то ли гостей.

За домиком доктора видны две большие армейские палатки из парусины. Там сейчас располагаются обитатели строения, выделенного для проживания Сергея и его друзей. Странное поведение. Очень странное. Сергей хотел было расспросить об этом подробнее, но Хитрый Змей только отмахнулся. Его задача – поставить раненых на ноги, остальное не его заботы. А еще над всеми строениями и палатками развеваются белые флаги с красным кругом и кулаком в центре. Это признанный во всем цивилизованном мире знак, что-то вроде красного креста на Земле.

Есть еще одна постройка, но там никто не живет. Это склад, где хранится имущество госпиталя и продовольствие. Там же находится и кухня. Все же народу тут изрядно, и централизованное питание вовсе не лишено основания. А вот отдельной столовой нет. Пищу разносят в баках, прямиком по палатам. Поддержание в чистоте посуды – это уже полностью забота пациентов, сестры милосердия ухаживают только за лежачими. А вот в случае со странными гостями одно время этот вопрос целиком и полностью лежал на Хвате. И как только он справлялся со всем этим с одной рукой?

Ну и, разумеется, ограда. Ничего такого, что могло бы остановить человека. Так, довольно высокий плетень, позволяющий уберечься от зверья. Не сказать, что животные вокруг ходят стадами, все же человек внушает уважение и опасение, но случаи бывают разные, а потому лучше подстраховаться.

У подножия склона, на берегу бурной речки, расположился поселок, дворов на двадцать. До него примерно с версту, так что особо не рассмотришь, но, насколько понял Сергей, население там смешанное. И куроки, и белые проживают в обычных деревянных домах, причем первых большинство.

Видны разбитые огороды. За поселком пасется стадо коров голов на двести. Никаких полей нет и в помине, но зато ниже по течению имеется большое подворье, где расположилась дубильня. Здешние жители занимаются выделкой кож и изготовлением кожаных изделий. Когда ветер меняется, порой оттуда доносит запахи, совершенно не напоминающие благовония.

Верстах в пяти от поселка, на одном из холмов, расположился хутор, иначе и не скажешь. Но опять-таки, виден только небольшой клочок обработанной земли, который может быть лишь огородом. Зато имеются огороженные загоны для скота. В малом сейчас видно несколько голов, выделяющихся темными пятнами на зеленом фоне. Правее заметно довольно внушительное стадо. Сергей присмотрелся повнимательнее. Полное ощущение, что это не коровы, а буйволы. Он как-то не слышал о том, чтобы местных буйволов, а скорее бизонов, одомашнивали и разводили.

Хм. Все страньше и страньше. Что бы это все значило? Припомнилось то, что ему доводилось читать о Диком Западе там, на Земле. Было такое племя чероки, они вроде как пытались перенять образ жизни белых, даже имели собственную письменность, фермы, школы, газету. Вот только это не уберегло их от резерваций. Большой брат решил, что индейцам надлежит уступить свои земли белым, даже с учетом того, что эти вроде бы пошли по пути принятия той самой цивилизации, озаренной светочем свободы.

Неужели куроки избрали тот же путь? Если так, то делают они это как-то странно. Таятся от всех. Ведь ни о чем подобном Сергей раньше не слышал. Какие-то разрозненные слухи ходили, но слухи, они и есть слухи. Тем более разговоры были о том, что куроки не чужды перенять что-то полезное от белых соседей. Но то, что сейчас видел Варакин, было куда больше, чем можно предположить. Да один только госпиталь с учениками, постигающими лекарскую науку, чего стоит.

Ну и что тут думать? А пожалуй, и ничего. Слишком много вопросов при минимуме информации. И потом – оно ему надо? Живут себе люди, как им нравится, ну и пусть их. Да кто бы был против. Но ведь любопытно же. Без вариантов, точно не успокоится, пока не выяснит все доподлинно.

Сергей вновь перевел взгляд на поселок. В этот момент на дороге, теряющейся за пригорком, появилась группа всадников. Примерно дюжина воинов в традиционном пинкском одеянии, без изысков. Разве только во главе находится мужчина с солидным султаном из вроде бы орлиных перьев на голове. Какой-то вождь, не иначе.

Простых воинов с подобными головными уборами можно встретить только на празднествах, правда, перья в них разные, различающиеся по статусу. В повседневной жизни такие султаны несколько неудобны, поэтому мужчины предпочитают обходиться парой перьев, приколотых к косам или прикрепленных к тесьме на голове.

Поднимая пыль, отряд на рысях проследовал к одному из домов и спешился. Потом вождь прошел в дом вслед за встречающим его на крыльце хозяином. Но, как видно, это была только дань уважения одного начальствующего лица к другому. А может, просто заскочил поздороваться с родственником. Кто именно живет в том доме, Сергей понятия не имел, как не знал и то, какая тут система управления. Скорее всего, здесь тоже имелся какой-нибудь вождь, потому как хозяин был одет на пинкский манер. Впрочем, это мог быть и белый, предпочитающий практичное одеяние аборигенов. Слишком далеко, чтобы рассмотреть детали.

Пробыв в доме совсем немного, вождь вновь появился на крыльце и легко взлетел в седло. Впрочем, это только так говорится, седла как такового могло и не быть, большинство пинков ими не пользовались. Это вызвано не желанием держаться за старину, а дороговизной подобного изделия. С другой стороны, насколько успел заметить Варакин, аборигены с удовольствием перенимали полезное, а седла отличаются удобством. Так что у вождя, скорее всего, седло все же было.

– Нормально. А меня сюда осмотреться не пускали, – обиженно заявил подошедший Хват, как всегда светясь лучезарной улыбкой.

Несмотря на то что Хват был ходячим, осмотреться нормально он действительно не мог: обзор загораживал высокий плетень. Над ним, конечно, кое-что видно, но не так чтобы много. Только голая степь. Чтобы охватить взором сегодняшнюю панораму, ему нужно было подойти к этому месту или заглянуть в прореху ограды. Ни туда, ни сюда его раньше не пускали.

– Не иначе как на них действует мое имечко.

– Ага. Верная Рука, та еще диковинка. Хоть к тебе примазаться, – осматривая панораму, согласился Хват. – Ну что, командир, опять вопросов больше, чем ответов? – явно растерянно, но с неизменной улыбкой произнес вор.

– А у тебя их нет?

– Да просто уйма.

– Угу. Но что-то мне подсказывает, что сейчас на кое-какие нам ответят.

– И кто же?

– Во-о-он тот отряд. – Сергей указал на всадников, уже направлявшихся к госпиталю.

– А может, кто из них чирей заработал на интересном месте, или все разом.

– Может, и так. Да только сдается мне, что эти едут по нашу душу.

– Можно начинать бояться?

– Тогда зачем было нас выхаживать? Нечего нам бояться. А вот разговор предстоит. Устал я что-то. Идем присоединимся к Анушу. Вон как ленивый кот развалился в тени, аж завидно.

– Мне-то чего туда идти? Я и тут устроюсь неплохо.

– Чтобы я потом все тебе пересказывал? Состояние не то. Лень. Не захочешь говорить – просто слушай.

– Ну идем тогда, чего уж.

Ожидать прибытия гостей пришлось достаточно долго. Настолько, что Сергей успел усомниться в правильности своих выводов. Может, и вправду у всего этого отряда чирьи повылазили на интересном месте. В доме местного вождя, если это был он, прибывший провел куда меньше времени. А может, все не так и он является военным вождем, возвращающимся из похода.

Жители поселка, судя по всему, не особо на охоту рассчитывают, только разве в качестве подспорья, а на хлеб насущный зарабатывают иным способом. По всему получается, что тут кожевенный промысел развит. А за добычей можно и в поход отправиться. Хотя… Если и так, то вернулись они налегке, да и какой смысл всем подниматься в госпиталь, логичнее разойтись по домам.

Тогда остается другое. Вождь этого поселка или рода – фигура менее значительная, чем доктор, и основной визит всадники нанесут именно к последнему. Вполне логично. Подумаешь, Верная Рука. Не такой уж и пуп земли, чтобы только ради него предпринимать сколь-нибудь значимое путешествие. Да и значимое ли? Может, за тем взгорком, не далее десятка верст, еще один поселок, да не чета этому.

– О. Идут.

Он уже практически уверился в том, что слишком большого мнения о собственной персоне, когда заговорил Хват. Сергей открыл глаза и слегка скосил взгляд влево. Угу. Идут. Двое. Доктор и какой-то незнакомый пинк, с султаном из перьев на голове. Не показалось Сергею издали, перья и впрямь орлиные. Да к тому же горного орла. Они отличаются от обычных как по окраске, так и по величине. Такие носили вожди, имеющие большие заслуги перед племенем.

Надо заметить, мужик не из простых, видно, из очень заслуженных. Об этом говорит не только головной убор, но и то достоинство, с которым он ступал по земле. В отличие от того же доктора в его движениях как раз сквозило изящество хищника, в любой момент готового как броситься на противника, так и отбить атаку. Но вместе с тем держался он как-то величественно, с чувством собственного достоинства. Ну не мог он быть не кем иным, как признанным и уважаемым лидером, и все тут.

Охранники при его приближении подтянулись, наскоро приводя себя в опрятный вид. Ничего общего с военнослужащими, действующими подобным образом при виде большого начальства. Нет и намека на раболепство. Да и желание произвести благоприятное впечатление тоже отсутствует, это ясно даже последнему болвану. Во всем чувствуется только глубокое уважение и желание не уронить себя в глазах человека, добившегося высокого положения своими деяниями, а не по праву рождения.

Что же, для пинков ты непререкаемый авторитет, а вот для Сергея пока никто и звать тебя никак. Сумеешь показать обратное, может, и он станет заглядывать тебе в рот и ловить каждое твое слово, а пока пусть идет, как идет. Варакин отвел взгляд от высокой статной фигуры приближающегося вождя и вновь закрыл глаза. Надо сказать, яркий солнечный свет их изрядно утомил, едва смежив веки, он почувствовал облегчение, даже пульсирующая боль в висках и затылке поутихла.

– Мое имя Высокая Гора.

Хм. Ну ничего себе. Высокая Гора. Верховный вождь народа куроки. Это понимать нужно. С другой стороны, того народу наберется едва ли тысяч тридцать. Иными словами, градоначальник небольшого города, даже не уездный начальник. Поэтому Варакин отреагировал довольно спокойно, хотя и без хамства. К чему такие крайности? Этот человек ничем не заслужил подобного обращения, и даже наоборот, куроки спасли Сергею и его друзьям жизнь.

С помощью Хвата Сергей поднялся на ноги. То же самое сделали и его соратники. Утвердившись на ногах – все же неприятно, если тебя будет раскачивать, как тополь на ветру, – он посмотрел в глаза мужчине. Они излучали ум, жесткость, волю и в то же время любопытство. Высокая Гора ростом с Сергея, правда, и Варакин не так чтобы мал, но куроки шире в плечах, отчего белый человек несколько терялся на его фоне.

– Варакин Сергей. Пинки называют меня Верной Рукой. Это Ануш Бартова и Хват. Чем обязаны вниманию верховного вождя гордого племени куроки?

– Ты знаешь, кто я?

– Как и ты – кто я. Прости, вождь, но мне немного нездоровится, может, присядем?

– Тогда пойдем в дом.

В дом идти не хотелось, но и здесь расположиться негде. Они не старинные друзья, чтобы разговаривать, сидя плечом к плечу на завалинке. В предстоящей беседе нужно смотреть в глаза друг другу, а бревно одно. Не хотелось идти в больничную духоту, но, видно, придется. Или так, или тащить сюда табуреты. Но тогда получится лишняя суета. Поэтому Сергей согласился с предложением Высокой Горы.

А ничего так мужик. Ушлый. Сразу прошел к преподавательскому столу и уселся на единственный стул, предоставив в распоряжение остальным табуреты или койки. Словом, расставил акценты, кто есть кто. Ладно. Поглядим, что будет дальше.

А дальше все было до безобразия просто. Сергей решил было, что сейчас будет разыграна сценка на тему «Великий вождь снисходит до беседы с залетными бледнолицыми», но просчитался. Первое, что сделал Высокая Гора, – это снял султан с перьями, извлек откуда-то чистую тряпицу и протер взмокший лоб.

– Жарко сегодня. А тут еще и полсотни верст пришлось проскакать.

О как! Картина маслом! Как видно, удивление было аршинными буквами написано на лицах белых. А как еще можно объяснить улыбку эдакого хитрована, которой одарил их вождь. А еще ухмылку доктора. Нет, ну ни дать ни взять чистой воды доктор из Старого Света, причем дорогой, знающий себе цену.

– Удивлены? Ничего не поделаешь, люди хотят, чтобы их верховный вождь отличался от простых воинов. Вот и приходится ходить с этим украшением.

– Стоит ли так себя изводить? – удивился Сергей.

Вот вроде общаются по-простому, причем тон задал сам вождь, но отчего-то желания сказать: «Послушай, дружище Гора» – не возникает. Может подать себя мужик, даже держась просто и без претензий. Но, надо заметить, общаться так было куда легче. Поведи Высокая Гора себя иначе, и, скорее всего, у Варакина включилась бы защитная реакция. Ну не привык он к тому, чтобы с ним говорили свысока. Сколько ни била жизнь, уважение к себе он никогда не терял. А вот такой тон беседы в самый раз.

– Ради людей стоит.

– Летом слишком жарко, зимой, наоборот, холодно.