Чувства

Айлин часто вспоминала о том времени, когда она была совсем другой, когда её жизнь была полна света и беззаботности. Тот мир, в котором она родилась, казался далёким, как сон, словно он никогда не существовал. Но воспоминания были живыми, они возвращались к ней, как если бы она всё ещё была той маленькой девочкой, гуляющей по лесу.

Её родная деревня стояла на берегу чистого озера, в окружении вековых деревьев, где ветер приносил аромат хвои и свежей воды. Звуки природы здесь были прекрасны: пение птиц, шорох листьев, шум водопадов, а в ночное время – туман, который окутывал землю, создавая странное ощущение, что мир как будто спит, мечтая о чем-то невероятном.

Это было место, где эльфы жили в гармонии с природой. Деревня не была большой, но очень уютной. Дома, построенные из дерева и камня, вписывались в ландшафт. Они сливались с окружающей природой, словно были её частью. В каждом доме был сад, наполненный зеленью и цветами. Эльфы, что жили в этих домах, не стремились к богатству, не стремились к большим городам и шуму. Они любили тишину и уединение.

Айлин, как и все дети, росла в этом уединении, без забот и страхов. Она была маленькой девочкой с яркими зелеными глазами и длинными светлыми волосами, которые в солнечный день казались золотыми. Ее кожа была светлой, почти фарфоровой, с легким розоватым оттенком, а на щеках играли веснушки. Она часто бегала по деревне босиком, ускользала в леса, собирая цветы и ягоды, гоняясь за бабочками и следя за движением животных.

В те дни ей было легко радоваться, и она никогда не думала о бедах мира. Солнце всегда светило, а ветер, как хороший друг, нежно касался её лица. Айлин не была особенной, она была как все дети в своей деревне, и её жизнь была похожа на сказку. Она знала только одну заботу – успеть вернуться домой до того, как закатит солнце, чтобы мама не волновалась.

Её мать, Сильвия, была красивой эльфийкой с темными волосами, которые спадали на её плечи волнами. Она была мягкой, заботливой, всегда готовой помочь соседям и всем нуждающимся. Мать Айлин часто рассказывала ей истории о древних временах, когда эльфы и магия были неотъемлемой частью их жизни. Айлин любила слушать её рассказы, в которых были и чудеса, и трагедии, и мечты о будущем.

Отец, Эдерн, был более сдержанным и тихим. Он был мастером-оружейником, чьи изделия ценились не только в их деревне, но и далеко за её пределами. Его руки были сильными, но всегда аккуратными, когда он работал над металлом. Он часто учил Айлин обращаться с инструментами, объясняя, как важно работать с уважением к материалу и терпением. Когда он проводил время с дочерью, он учил её читать звезды, искать в природе ответы на вопросы, которые она задавала, и показывал, как ощущать мир вокруг. С ним Айлин чувствовала себя в безопасности, как в защитном облаке.

Айлин любила проводить время с родителями, особенно на вечерних прогулках по лесу. Отец всегда говорил, что эльфы должны понимать свою землю, а мать учила её понимать сердца других людей, чувствовать их боль и радость. Она была уверена, что мудрость лежит не в знаниях, а в умении понять себя и других.

Айлин была непоседливой девочкой, и часто сбегала из дома, чтобы исследовать лес. В это время она могла часами наблюдать за животными, слушать шелест листьев, чувствовать, как земля живая под её ногами. Иногда она пряталась от своих родителей, играя в прятки, или устраивала маленькие пикники в лесу, собирая свои любимые ягоды и травы, чтобы потом поджарить их на огне.

Она любила изучать магические растения, которые росли в лесах, и мечтала стать лесной целительницей, как её бабушка, которая была известным травником в деревне. Но чаще всего она любила просто бегать по холмам, смотреть на закат и ощущать в своем сердце свободу. Она была уверена, что в этом мире нет места боли, страха и ужаса.

Айлин сидела в своей небольшой комнате и смотрела на старое, потрепанное зеркало. Оно стояло в углу, тускло отражая её образ. Каждый день она подходила к нему, как если бы пыталась вспомнить ту девушку, которую она когда-то знала. Ту, которая бегала по лесу, играла с бабочками и собирала цветы. Теперь она стала другой, почти чуждой себе. В её глазах не было того света, что когда-то был. В них отражалась только тень, пронизанная усталостью и болью.

Воспоминания о прошлом всё ещё приносили тепло, но с каждым годом они становились всё более тусклыми, словно старые фотографии, выцветшие от времени. Айлин пыталась вспомнить каждую деталь – запахи родной деревни, лица её родителей, их голоса. Но с каждым месяцем эти образы исчезали, становились размытыми и далекими, словно они принадлежали другой жизни, другой женщине.

Она глубоко вдохнула, отгоняя эти мысли, и пошла по коридору, который вёл её в самый центр «Сладкого шёпота».

Внутри борделя было тихо и темно.

Проходя по узким коридорам, Айлин чувствовала запах смешанных духов, дешевых ароматических свечей и плесени, который наполнял воздух. Повсюду были темные стены, на которых трещали старые деревянные панели. На полу – грязный, слегка потрёпанный ковёр, который был больше похож на помойку, чем на предмет роскоши. Огромные двери в комнаты, где проводились «вечера удовольствий», постоянно скрипели. Время от времени можно было услышать шорохи и приглушённые голоса из-за закрытых дверей, когда один из клиентов запрашивал особое обслуживание. Но эти стены не прощали слабостей. Никто не мог здесь просто быть собой. Всё здесь было превращено в игру, где выигрыш – это возможность заработать на еду.

Айлин шла по коридору и мимо неё проносились другие девушки. Каждая из них – отражение того же одиночества и боли. Они не говорили друг с другом, лишь кивками или молчаливыми взглядами обменивались информацией, кто с кем работает или кто требует особого внимания.

Девушки в «Сладком шёпоте» были как тени.

Каждая из них носила на себе маску доброжелательности, элегантности и покорности, которую они должны были надеть, чтобы привлекать клиентов. Однако за этой маской скрывалась ненависть, горечь и обида. В глазах каждой девушки было что-то пустое, что-то, что невозможно было скрыть, как шрамы на теле.

Айлин помнила, как она и другие девушки с самого утра готовились к ночи. Они принимали участие в бесконечных ритуалах красоты – купались в холодной воде, натирались маслами, меняли одежды. Это было не ради удовольствия, а потому что нужно было всегда выглядеть идеально.

Каждый жест, каждый взгляд был продуман и отработан. Они танцевали, двигались плавно и соблазнительно, следя за каждым движением, чтобы привлечь внимание, но за этим движением была боль. Они смеялись, как и все девушки в этом месте, но этот смех был пустым, неискренним. За каждым поклонением и взглядом скрывалась ужасная борьба. Борьба за право не умереть с голоду, за право на жизнь. Это было всё, что они могли себе позволить.

Девушки знали, что не должны в себе показывать свою ненависть к мужчинам, но это было трудно. Эти мужчины были как звери, по сути, не лучше диких хищников. Они приходили за одной вещью – за возможностью почувствовать власть. Для них все девушки были одноразовыми товарами, которые можно было использовать, а затем забыть. Это не было чем-то личным, но для девушек это становилось личным. Каждый раз они терпели унижение ради еды, ради того, чтобы выжить, чтобы не умереть в этом холодном и сером мире.

Айлин знала, что она должна была улыбаться. Быть доброй и ласковой. Ведь это её единственная работа. Она понимала, что если она не соблазнит клиента, не сделает вид, что ей это нравится, то она не получит ни денег, ни пищи. В борделе работали только девушки, которые могли завоевать внимание, сделав это с грацией, с ложной добротой. Те, кто не могли – уходили или исчезали.

Она не любила это. Она ненавидела клиентов, но научилась подавлять это чувство, как многие девушки, потому что это был её шанс заработать на еду.

В комнате, где Айлин должна была встречать клиентов, стояла маленькая кровать с изголовьем из дерева, на которой, по сути, было невозможно спать в комфортных условиях. В углу комнаты стояла большая зеркальная перегородка, которая была обычно слегка запотевшей, и в ней девушки могли посмотреть на себя и сделать последние штрихи к своему образу.

Когда входил клиент, все девушки были наготове. Они встречали его с улыбками, но в их глазах было что-то темное, пустое. Айлин это хорошо помнила. Когда они подходили к мужчинам, их взгляды всегда были полны боли. Но когда приходило время соблазнять, когда нужно было продать свою душу ради крошки хлеба, все менялось. Они становились теми, кем они не были, готовыми на все ради самой элементарной вещи – еды.

Но ни одна из них не могла сказать, что это нормально.

Айлин не могла. И в этом молчании, в этом утомленном взгляде, были ответы. Она всегда знала, что это не её жизнь. Она была другой, но если она останется такой, какой была раньше, она не выживет. Её слабости, её мораль – все это не позволило бы ей бороться здесь. Все было устроено для того, чтобы сломать её. Но даже в самой тёмной ночи, когда ей казалось, что она уже совсем не эльфийка, она все ещё держалась за эти воспоминания о прошлом. Те воспоминания о доме, о маме, о папе.

Они были её спасением. И хотя день за днем они уходили, она пыталась их держать. И в этом заключалась её сила – сила не сдаваться.

Отличие

Айлин часто сидела в тени старых деревьев, потерявших свою былую величественность от времени, и размышляла о своей родине. Она пыталась представить себе тот мир, где всё было иначе – мир, где не было боли, не было рабства, и где она не была бы пленницей этого ужасного места. В её памяти всё ещё жила деревня, в которой она родилась, и всё ещё стояли высокие зелёные деревья, наполненные жизнью. Она помнила, как в детстве бегала по этим лесам, как ощущала запах свежей хвои и вкус ягод, которые росли прямо у ног.

Эльфы.

Айлин не была исключением среди своего народа. Эльфийская раса всегда отличалась красотой, мудростью и долголетием. Но не это было главным. Главным было то, что эльфы – это существа, связанные с природой, её жизнью и её духом. Их домом были леса, горы и долины, скрытые от людских глаз. Они были мастерами в обращении с магией природы, но никогда не использовали её для насилия. Эльфы жили в гармонии с миром, и их сердца были открыты для всех существ, которых они встречали.