Цитаты из книг автора «Константин Воробьев»

Рюмина сохраняло прежнее выражение – невидящие глаза, скосившийся рот, приподнятые крылья ноздрей, – но он сидел теперь затаенно-тихий, как бы во что-то вслушиваясь или силясь постигнуть ускользающую от него мысль, и как только это удалось ему, черты лица его сразу же обмякли и он как-то сожалеюще-любовно посмотрел в глаза Алексею.

Алексей, встав на четвереньки и забыв сесть, одним дыханием выкрикнул в грудь Рюмину все то, что ему самому сказал курсант: – Ничего, товарищ капитан! Мы их, гадов, всех потом, как вчера ночью! Мы их… Пускай только… Они еще не так заблюют!.. У нас еще Урал и Сибирь есть, забыли, что ли! Ничего!..

Рюмин повернулся на бок, поочередно подтянул ноги и сел. – Все, – старчески сказал он. – Все… За это нас нельзя простить. Никогда!.. У него теперь было худое узкое лицо, поросшее светлой щетиной, съехавший влево рот и истончившиеся в ненависти белые крутые ноздри. Увидав на его шее две набрякшие, судорожно бившиеся жилы – плачет?! –

Мерзавец! Ведь все это давно было показано нам в Испании! – прошептал Рюмин. – Негодяй! – убежденно-страстно повторил он, и Алексей не знал, о ком он говорит.

Вставай! – крикнул Алексей. – Там… Там все гибнут, а ты… Вставай! Пошли!

ведь он дезертир!.. Он трус и изменник! – внезапно и жутко догадался Алексей

«Может, это тоже пройдет… Как-нибудь пройдет и кончится», – подумал Алексей

Лешк! – закричал Гуляев, увидев Алексея. – В пух разнесли! Понимаешь? Вдрызг! Видал?! Он не мог говорить, упоенный буйной радостью первой победы, и, вскинув автомат, выпустил в небо длинную очередь. И тут же он взглянул на пленных, но искоса, скользяще, и совсем другим голосом – невнятно, сквозь сжатые зубы – сказал окружавшим его курсантам:

Он был человеком стремительного действия, не способным ожидать, таиться и выслеживать, оттого каждое поисковое предложение, мгновенно рождавшееся в его мозгу, казалось главным, и в результате главным представлялось все, о чем бы он теперь ни думал.

Анисимов неловко сполз в окоп и спросил почти жалобно: – Ну что, Ястребов, не подбили? Наверное, его мутило – сине-желтый был, а глаза черные, круглые, просящие участия.