Глава 7

Время под землёй шло непонятно. То ли ты долго едешь, то ли тебе от однообразия окружающего так кажется. Но у Мины были свои часы, эти часы были умение чувствовать животных. В какой-то момент она остановилась и сказала:

– Всё, отдых, лошадям нужен перерыв.

Лиана сразу же послушалась, остановилась и спрыгнула на землю.

– Мы долго будем отдыхать? – спросила она.

– Пару часиков обязательно, – ответила Мина и стала отстёгивать седло.

Лиана тоже расседлала свою лошадь, положила седло на землю, отстегнула притороченное к нему сбоку одеяло, и, расстелив его, улеглась, положив голову на седло. Для неё это было удивительно, но она почти сразу отключилась. Проснулась от того, что Мина трясла её за плечо. Не приблизилась, не пошевелилась рядом, а трясла. Лиана села. Это всё было странно и немного пугала.

– Что случилось? – спросила Мина, увидев, что с Лианой что-то не так.

– Пока не знаю, – ответила та, – но если меня пытаются разбудить, тряся за плечо, то это тревожный знак. Даже не знаю, что и думать.

– Твой организм перестраивается, это всё из-за беременности, – сказала Мина, – поэтому тебе и нужно найти нору и спокойно родить.

– Перестань, теперь всё будешь списывать на беременность! У меня ещё слишком маленький срок. Рано ещё, – раздражённо ответила Лиана.

– Вот, и это тоже. Характер у многих портится из-за перестройки организма. Ты ведь не рожала? – спросила Мина.

– Нет ещё, – ответила Лиана.

– Ну вот, значит, ты просто не знаешь, как это происходит. А изменения серьёзные, и у многих проявляются совсем по-разному. Некоторые, живут, как жили, а другие становятся просто другими людьми, на время беременности, – со знанием дела сказала Мина.

– Я не рожала, но о беременности знаю кое-что, много читала, – сказала Лиана, – а вот откуда ты столько знаешь?

– Говорю же, у нас этому всех девочек обучают, мы помогаем беременным, если надо ухаживаем за ними и наблюдаем весь процесс вблизи, чтобы, когда придёт наше время, мы были к этому готовы и знали что делать, – терпеливо пояснила Мина.

– Если все наши разговоры будут сводиться к моей беременности, то я пожалею что поехала с тобой, а потом начну тебя просто избегать, – сказала Лиана.

– Не думай, что испугаешь меня этим, если бы ты сама относилась ответственно, то мне бы не пришлось за тебя так переживать. Но ты ведёшь себя легкомысленно, и мне, как сестре, приходится брать эту ответственность на себя, – Мина разговаривала с Лианой как с неразумным ребёнком, а та начинала от этого слегка заводиться.

– Мы сёстры всего несколько часов, а ты уже такую заботу проявляешь? Не рановато? Мы ещё не сроднились настолько, – резковато сказала Лиана.

– Какая разница? – удивилась Мина, – мы, когда встретились, ты проявила заботу обо мне, обработала спину и вообще старалась помочь. А ведь тогда ни про какие родственные связи речь не шла. Так почему же теперь, когда мы оказались одной крови, я должна относиться к тебе хуже, чем ты отнеслась к незнакомке? Но я на тебя не обижаюсь, это гормоны. Я не очень понимаю, что это такое, но так говорят, когда у беременных портится характер.

– Только и слышу: беременна, беременна, беременна! Это просто невозможно. Мы можем об этом не говорить больше? Может я вообще ошиблась, – Лиана чувствовала, что начинает заводиться и ничего не могла с этим поделать. Остановить себя не получалось.

Она подумала, что это тоже плохой симптом. Она плохо себя контролирует. Ей стало стыдно перед Миной, та ведь была ни в чём не виновата, а просто пыталась проявить искреннее участие. Но и извиниться перед ней за свою резкость она не могла себя заставить. Что-то внутри никак не давало.

Они оседлали лошадей, практически молча, и поехали дальше. Через полчаса Лиана наконец созрела для извинений.

– Мина, прости меня, – сказала она, – спасибо за заботу, но чувствую, что ты со мной ещё намучаешься, – Лиана грустно улыбнулась, – видишь ли, – продолжила она, – глядя внутрь себя, я вижу несколько разных Лиан. Сейчас это какая-то другая, новая я, ещё одна была перед смертью Сёмы, и несколько месяцев назад была другая, я уж не говорю про то, что было полгода назад. Вот до этого, я долго была одна и та же. Но всё так закрутилось в последнее время, что, наверное, где-то в глубине души я не успела перестроиться. Десятилетиями я жила одной жизнью, а тут столько всего поменялось.… Возможно, беременность и играет роль, но не такую как ты думаешь. Возможно, это пока что не гормоны, а просто потеря Сёмы вместе с беременностью меня ломают изнутри, и я никак не могу себя обрести. Кто я и что делаю. Я потерялась. Но почему-то чувствую, что мне надо идти под море. Назови это интуицией, предвидением, как угодно, но мне надо, и я знаю, что пойду одна. Это будет моё личное путешествие, и возможно последнее, – закончила Лиана и замолчала.

– Поверь мне, гормоны очень даже причём, я такое много раз видела, веришь ты в это или нет, но твой организм сейчас работает по-другому, и тебе нужно поберечься, – сказала Мина, – и спасибо за откровенность, если хочешь, давай пока закроем эту тему, а то я вижу, она тебя расстраивает.

Лиана кивнула. Какое-то время они ехали молча, потом она не выдержала.

– А у тебя-то есть жених?

– Нет пока, – сказала Мина, – я ещё молодая, и быть помощницей Матери, это большая работа. У меня совершенно нет свободного времени.

– Ну, может, есть кто-то на примете? – хитро улыбаясь, спросила Лиана.

Мина пожала плечами.

– Да нет. В детстве бывало, дружили с мальчишками, но потом всё это отошло на задний план из-за моей должности. Хотя я знаю, что многим нравлюсь, – улыбнулась Мина.

Разговор сместился в сторону девчачьих сплетен, и они предпочли на этой теме задержаться, потому что всё остальное было не таким мирным, а пережёвывать проблемы больше не хотелось. Ехали, вспоминали случаи из жизни, делились деликатными моментами про мужчин, которые за ними ухаживали.

У обеих за время поездки сложилось впечатление, что они стали гораздо ближе друг другу. Да и вообще казалось, что знают друг друга уже очень давно. У них оказалось очень много общего. Это проявлялось в мелочах, в привычках, в отношении к жизни. И хотя жили они совершенно по-разному, но умудрились найти много пересечений.

Мина хорошо знала лошадей, поэтому скоростью поездки управляла она. Они, то ехали быстро, то переходили на шаг. Постоянно чередуя разный темп и давая лошадям отдыхать, она старалась сделать так, чтобы они за день смогли пройти наибольшее расстояние. Ещё пару раз они устраивали привал, и наконец, достигли развилки.

Тоннель разделялся на два совершенно одинаковых. Перед развилкой он расширялся, и стены из округлых стали ровными. И вот на этих стенах-то и был ответ на то, почему дед с отцом отправились туда. Вся левая стена, до самой развилки, представляла из себя высеченную в скальной породе карту. Работа была очень тонкая и подробная. Хорошо было видно то место, где они сейчас находились.

Это место находилось в левой части карты, как и вся тюрьма. Были изображены оба острова. То, что находилось на поверхности, было изображено ровными линиями. А вот то, что находилось под землёй, было изображено линиями в мелкую насечку. На карте, они очень хорошо отличались друг от друга.

Карта была слегка объёмной и на ней хорошо читались горы, опоясывающие оба острова. Между мужской и женской тюрьмой был не один тоннель, а целых четыре, на расстоянии друг от друга. Про это Лиане Папаша не говорил, а возможно он и сам этого не знал. Да и было неизвестно, существуют ли они до сих пор. А может, они оккупированы разнообразными пауками и червяками, и доступ туда закрыт.

Вся территория островов была испещрена линиями подземных тоннелей. Если прищуриться, то их сеть напоминала паутину, а пятна в некоторых местах, где, скорее всего, были гигантские подземные пещеры, были похожи на пауков. Во всём этом была какая-то закономерность. Не абсолютная, не точная математика, но казалось, что это всё создано по определённому плану.

Лиана заметила, что насечки на линиях тоже отличаются. Она предположила, что это означает разную глубину залегания, разные уровни. Даже Папаша говорил, что этих уровней несколько. Пытаясь разобраться, она начала считать виды насечек, но после десяти сбилась. Пришла мысль, что возможно она ошиблась, и насечки обозначают что-то другое.

Сеть тоннелей под островами была приблизительно одинаковой. Значит, теоретически можно было добраться под землёй до перехода на остров Папаши. Но если дед, проведя здесь много лет, не смог найти этот путь, то она тем более не сможет. Возможно, он просто не доступен сейчас.

Развилка, возле которой они находились, была выделена особо. Вообще, тоннель, ведущий к ней, отличался от остальных. И видом насечки, и тем, что был абсолютно прямой. Другие не отличались такой точностью, они изгибались, пересекались, отклонялись в сторону. А этот был как натянутая струна.

После развилки линия с прежней насечкой уходила под море, а другая, уже с другой насечкой шла к побережью. Там, где она заканчивалась, было что-то изображено, но не очень понятно что. Лиана предположила, что это порт, или что-то подобное.

Карта была очень крупной. Каждый остров тюрьмы бы не менее двух метров в диаметре. Можно было рассмотреть все подробности.

– Лиана, – вдруг услышала она голос Мины, как будто издалека, – иди, поешь, ты уже больше часа её изучаешь.

Лиана встрепенулась и как будто вышла из транса. Она обернулась к Мине. Та аккуратно разложила еду и ждала её. Лошади были рассёдланы и трясли своими гривами и хвостами в сторонке.

– Разве? – спросила Лиана, – а мне показалось, что мы только приехали?

– Нет, уже прошло много времени, – сказала Мина, – я сначала смотрела вместе с тобой, но потом устала и проголодалась. Тебе тоже нужно поесть. Изучай эту карту, сколько хочешь, мы можем здесь задержаться, тем более, что до моря осталось совсем не далеко.

Лиана приложила палец к развилке и провела по линии тоннеля, который вёл к побережью. Камень был холодным и шершавым. Они, судя по карте, проехали уже почти девять десятых пути. Море было и правда близко. Относительно конечно, потому что оставшийся отрезок пути был не меньше пятидесяти километров.

Лиана подумала, что поесть и правда не помешает. Она села рядом с Миной, скрестив ноги. Камень под ней был тёплым. Странно. Но с другой стороны, что здесь было не странно? Лиана взяла кусок хлеба, положила на него кусок мяса и стала задумчиво жевать. Мина сидела рядом, тоже задумчиво жевала и рассматривала карту.

– Удивительно, – наконец сказала Лиана, – я видела много следов, оставленных аборигенами, которые жили здесь до колонистов и про которых официальные источники умалчивают, иначе пришлось бы признать, что планета занята, и отказаться от колонизации. А ведь это, возможно, единственная разумная раса кроме нас во вселенной. Но такого не видела ни разу. Это просто грандиозно. Как они всё это делали?

– Думаешь, они это построили? – спросила Мина.

– Не сомневаюсь. Возможно, они использовали природные особенности и пещеры, но многое было сделано ими самими. Например, этот тоннель, – Лиана показала на прямую линию, уходящую в море, – он слишком длинный и прямой, чтобы быть искусственного происхождения.

Лиана вскочила и подошла к карте.

– Смотри, Мина, если масштаб верен, а я думаю что это так, мы перед высадкой сюда смотрели карты, и они вполне соответствуют тому, что здесь нарисовано. Так вот, этот тоннель под морем идёт приблизительно на две тысячи километров и тянется до вот этого материка. Представляешь? Это же уму непостижимо. Этот материк, тот на котором я выросла, правда с другой стороны. Его пересечь очень непросто. Мы его обогнули по морю. Вот, – Лиана постучала пальцем по вытянутому в длину острову, – это свалка, мы там были перед тем, как приплыть сюда. Тут всё очень точно изображено, и нет никаких оснований сомневаться в достоверности этой карты, – Лиана упёрла руки в бока и возбуждённо продолжила, – возможно, дед и отец пересекли море, попали на континент и решили идти через него домой, но встретили какие-то трудности. Скорее всего, так и было.

– Лиана, ну ты же понимаешь, что это ни на чём не основанные выводы, – сказала Мина, – всё может быть совсем по-другому.

– Почему? – искренне удивилась Лиана.

– Ну, во-первых, – начала загибать пальцы Мина, – у их путешествия была определённая цель. Они хотели вывести наш народ на новое место. Что, добравшись до другого берега, они вдруг передумали и пошли домой? Я их, в отличие от тебя, не знаю, может они бы именно так и поступили, но мне это кажется странным.

Лиана задумалась.

– Ладно, допустим ты права, а что во-вторых?

– Во-вторых, пешком это расстояние преодолеть невозможно, – сказала Мина.

– Почему? – удивилась Лиана.

– А что ты будешь есть под землёй? Только то, что принесёшь с собой. Но пешком это путешествие займёт слишком много времени, столько, что такое количество еды ты просто не донесёшь, – ответила ей Мина.

– Ладно, это убедительно, но зачем же идти пешком? Мы приехали сюда, а до другого берега приблизительно четыре или пять раз по столько. Вполне по силам, – продолжала настаивать Лиана.

– Да, можно съездить туда и обратно. Но только твои родные уехали туда ещё до моего рождения. Они бы уже вернулись много раз. Значит, всё не так уж просто, и это, в-третьих. А в-четвёртых, что это такое? – Мина ткнула пальцем в большое пятно, примерно посередине между тюрьмой и тем континентом, куда вёл тоннель.

Лиана пожала плечами.

– Не знаю, возможно, это большая пещера.

– Ты посмотри на её размеры, – не унималась Мина, – она, конечно, меньше нашего острова, но всё равно огромная. Посчитай, сколько это километров в диаметре? И видишь, от неё во все стороны расходится паутина других тоннелей, которые имеют такую же схему, как и под тюрьмой.

– Ну и что? – спросила Лиана.

– Ты разве не знаешь, в чём основная проблема использования всех этих подземных ходов? Там живёт огромное количество разных тварей, которые с радостью тебя съедят. Мы заваливаем все ходы, откуда они, бывает, приходят. Здесь их нет, потому что нет боковых тоннелей. Этот коридор изолирован. Но ты уверена, что их нет там, – Мина опять ткнула пальцем в большое пятно на полпути.

– Почему же они не приходят сюда по этому коридору? – спросила Лиана, – возможно потому, что он очень длинный, и у них просто не хватает терпения? – хохотнула она.

Мина тоже улыбнулась.

– Ты, кстати, возможно, права. Но даже если предположить, что там пусто и ты сумеешь без проблем достигнуть другого берега, то что ты будешь делать там? Не думаю, что твой отец сидит у выхода из пещеры и ждёт тебя двадцать лет. И мне в голову пришло в-пятых.

– Ну, говори уже, – сказала Лиана.

– Предположим, что удалось пересечь море легко и без приключений. Что ты достигла континента. Но что если там нет выхода? Например, его завалило, и ты оказываешься, за сколько там получается? Две с половиной тысячи километров от нас, еда заканчивается, и ты просто не сможешь вернуться. То же самое произойдёт, если лошадь, например, споткнётся и подвернёт ногу. Куда не ткни, везде смерть, а знаешь, каким образом всё может закончится хорошо, если ты туда поедешь?

– Ну? – спросила Лиана.

– Только чудом, – отрезала Мина, – других возможностей для благоприятного исхода нет.

Лиана задумалась и молчала довольно долго, потом, наконец, заговорила.

– Всё что ты говоришь, совершенно правильно и разумно. Если бы туда собирался кто-то другой, я бы говорила, наверное, то же самое. Ты очень умная девочка. Но это всё не заставит меня отказаться от этой поездки.

– Тьфу ты, – Мина всплеснула руками, потом добавила, – я, кажется, поняла. Ты хочешь умереть, но сделать это так, чтобы это не было самоубийством, в прямом смысле этого слова. Тогда у меня к тебе предложение. Побудь у нас, роди, оставь ребёнка и тогда езжай. Я сама тебя провожу.

– Ах ты хитрюга, – Лиана погрозила ей пальцем, – знаю я что ты задумала! Думаешь рожу, увижу ребенка, и все мысли будут только о нём, никуда ехать мне не понадобится. Хорошая попытка.

– Пусть даже и так, что в этом плохого? – сказала Мина.

– Ничего, просто я не собираюсь умирать. Просто я чувствую, что мне туда надо и всё. И я пойду. Ладно, хватит об этом, поехали, подышим свежим морским воздухом, – сказала Лиана и, подняв седло, закинула его на лошадь.