4

Но времени было предостаточно.

Они сидели в жарком, пахнущем лаком и гуталином вагоне – не иначе, отопление включили, и зачем, спрашивается? Елена прижалась к нему, положила голову на плечо, и все, кто ни смотрел, улыбались – что-то было в её лице. Держала Павла за руку и время от времени сжимала её так, что становилось не по себе от ощущений.

Совсем неуместных в общественном транспорте ощущений и чувств. Хотя какая кому разница! Кого это вообще касается!

– …Выходим! – она потянула Павла за локоть. – Не спи! Хотя нет, лучше сейчас спи, а не ночью!

– Прекрати! – шепнул он ей громко, ощущая – вот-вот покраснеет. Как мальчишка, право слово!

Она хихикнула, стащила его по лесенке на перрон. Тут немногие выходят – деревушка и есть деревушка. Если бы не железная дорога рядом, поди, совсем бы захирела.

– Не прекращу! Нам вон туда, вниз по улице! Минутку…

Она достала косынку и повязала голову.

– Мама не любит, когда простоволосая, – пояснила она.

Да-да. Я и это выдумал. Мама, чуть более набожная, чем нужно, отец, печник и плотник, молчаливый, но, особенно в лёгком подпитии, добродушный и широкой души человек.

– А ты, значит, другая!

– Я другая! Что, не заметил? – Она прыснула. – Только не расстраивай их!

– А если не дадут благословения? – Павел взял её за руки, остановил. Елена сердито посмотрела в ответ.

– Дадут! Веди себя прилично, вот и всё. Всё, молчи, никаких «если»!

– Прилично – это как?

– Говори правду, вот и всё! Всё, умолкни, горе моё!

Что-то изменилось в лице Павла. Елена бросилась к нему, обняла.

– Радость, радость! – шепнула она. – Мама у меня строгих правил, – пояснила она. – До сих пор думает, что я ни с кем не была.

– Не была? – не понял Павел сразу.

– В постели, – пояснила Елена одними губами. – Не огорчай её! Она хорошая!

– Не буду, – Павел прижал Елену к себе, слушал её дыхание и радовался – тому, что жив, тому, что с ней.

– Всё, идём, – Елена взяла его за руку. – Не забудь поздороваться с отцом за руку!

Да-да-да.

Он всё это и так знал. И множество других подробностей. Но… странное дело, пока Елена говорила, казалось, что и не знает – усмехнулся, кивнул, покачал головой. Родителей не выбирают. Какие есть, такие есть. Вот и всё.

…Встретили их тепло. И отец, и мать поначалу смотрели настороженно. Но потом Павел согласился помочь по мелочам по хозяйству – проверяет его будущий тесть, проверяет! – с матерью, язык не поворачивается сказать «тёщей», поговорил – и тоже вышло ладно и мирно. Отвечал на вопросы о работе честно, как и было велено. О будущей семье, какой её видит, сказал, а как же.

– Детский садик, – неодобрительно заметила Тамара Ильинична, мама Елены. – Все садики отдали, а куда потом детей девать?

– Отберут, – уверенно заметил Тимофей Васильевич. – Верно, Паша? Как думаешь? Как станет детишек много, ведь отберут садики-то обратно?

– Отберут, – согласился Павел. – Детям нужнее.

Они остались до обеда, и потом посидели часик. И ещё один.

– …Вот что, Павел, – заключила Тамара Ильинична. Они сидели за прибранным уже столом – дочь между родителями, Павел напротив. – Лена давно говорила о тебе. Я тебя знаю мало, но вижу, человек хороший. – Она покосилась на мужа и тот кивнул, пригладив бороду. Да, отец тут явно не глава семейства. Не по всем пунктам. – Благословляю вас, – она встала, встала и Елена, глазами велела Павлу – поднимись!

Склонить голову было и уместно, и приятно. И сразу стало теплее как-то, легче.

– Лена. – Тамара Ильинична посмотрела строго. – Чтобы всё было, как у людей. Как положено.

– Да, мама. – Елена склонила голову. – Ты же меня знаешь.

– Знаю, – улыбнулась женщина, обняла дочь, прижала к себе.

– Береги её, Паша, – посмотрела в глаза Павлу. – Одна она у нас.

– Я так рада! – Платок Елена не сняла и в поезде, хотя там её мать уж точно видеть не могла. – Как в сказке… Ты пришёл, и остался, и с работой у тебя хорошо, и мама с папой мои согласны… А твои?

– Согласятся, – уверенно отвечал Павел.

– Давай к ним завтра? Ну пожалуйста!

– Давай, – улыбнулся он. – Сегодня позвоню, а то вдруг соберутся куда.

– Уже семь часов! – ахнула Елена, когда они вышли из вагона. – Ужас-ужас! Ну-ка, быстро домой, отстаём от графика!

Павел посмотрел на телефон. Вот зараза! Мария звонила. Ну звонила и звонила, здесь они уже никто друг другу.

…Но и на втором телефоне тоже был пропущенный звонок. И тоже от Марии.

Вот тут Павел задумался. Крепко задумался. Правда, Елена так счастлива, что не обращает внимания – шла себе и шла, и что-то напевала, и несколько раз махнула рукой нескольким встречным девушкам – сослуживицам?

А дома про Марию и вспоминать-то особо не хотелось.

– Мы куда? – поинтересовался Павел. Елена редко суетилась, обычно точно знала, что и куда. «Если шагу немного прибавить, можно вовремя всюду успеть – но не лучше ли выйти пораньше?» Он не помнил, где именно вычитал этот забавный стишок, а Елена вначале рассмеялась – она обожала такие афоризмы – а потом сказала, совершенно всерьёз, «так и надо жить».

Так и надо жить.

– …Мы куда? – повторил Павел. Елена подбежала к стеллажу и, довольная, несколько раз подпрыгнула.

– В кино! Бежим быстрее, на такси придётся ехать!

…На такси она ездить не любит. Деньги есть, с этим нет проблем, но – к чему ненужная роскошь?

Павел не думал, что повторный просмотр «Матрицы» может так подействовать. Вроде и смотрел в первый раз с удовольствием, очень уж красочно и ладно сделано, не оторваться – а повторный просмотр навёл на мысли. В том числе на невесёлые.

– Па-а-а-аша! – Елена потянула его за рукав. Обратно шли пешком – погода отличная, да лесной воздух, да выходной… – Тебе не понравилось? Да?

– Мне очень понравилось, – он не кривил душой. – Только на странные мысли наводит.

Она рассмеялась, весело и звонко, забежала перед ним и преградила дорогу.

– Думаешь, я сон? Или ты сон? Тогда иди в мой сон! Я в твой не пойду!

– Не пойдёшь? – Павел сделал вид, что хочет поймать её, сцапать – по-медвежьи. Елена с восторгом уворачивалась. Прохожие смотрели кто с улыбкой, кто с недоумением – и бог с ними со всеми.

– Не пойду! И тебе не надо туда!

– Куда? – оторопел Павел. Елена подбежала, взяла его за руки и посмотрела в лицо.

– В твои сны. Вте сны. Ты когда просыпаешься после них, такой грустный… Плачешь иногда. Я помню! Всё, хватит, ты мой! Домой-домой, у меня для тебя там сюрприз!

– Угадать, какой?

Она снова засмеялась, счастливым детским смехом.

– Попробуй!

…Он не угадал со всех трёх попыток.

– Вот. – Она протянула ему бумажку. Они как раз стояли у аптеки. Дежурная, единственная, которая ещё работает в такое время. – Возьми мне вот это! Мне подготовиться надо! Не задерживайся! – поцеловала его и убежала.

Павел оглянулся. Сумерки стремительно сгущалось, пламя заката плавило горизонт. Скоро, скоро остынет пламя и наступит настоящая, пусть и короткая, ночь.

Голова закружилась, когда он дошёл до подъезда. Павел взялся за ручку двери, чтобы не упасть. Что такое? Что случилось?

Дверь отворили. Мария стояла по ту сторону.

Какого… Павел не сразу понял, что видитту Марию. Ту, которая из другой жизни, где есть ещё Виктория.

– Заходи. – На лице жены не отразилось никаких эмоций. О, да. Мама-менеджер так устала, что ей ни до чего нет дела. – Хлеба взял?

Павел посмотрел на пакет в своей руке. Что за… Да, и пакет, и Викины любимые йогурты, и много всего привычного.

– Заходи, заходи. – Мария смотрела на него с некоторым удивлением. – Вика уже заждалась.

5

– Папа, я тебя люблю! – Вика схватила пакеты с йогуртом и помчалась к себе в комнату. Знает, что мама ворчит, когда едят не на кухне, но нарочно, нарочно злит. Вот как сейчас.

– …Что с твоим заказом? – Мария закрыла дверь в спальню. Вика самозабвенно смотрит детские фильмы. Уроки сделаны, йогурт есть, папа дома, что ещё нужно для счастья?

Павел чуть не прижал ладони к голове, с такой силой туда ворвалась память. Память обо всём, что случилось за этот день «здесь». И то, что пришлось звонить и чуть не оправдываться, что нет возможности приехать, и счастливая Вика, которая всю дорогу от школы рассказывала про то, какая она там умная, и скучно, ску-у-учно, и что такого щенка видела из окошка, папа, может мы всё-таки заведём собаку? Ну пожалуйста! Пожа-а-алуйста! С мамой я сама поговорю!

Взрослая уже. В том смысле, что всё прекрасно понимает, и уже рассуждает так серьёзно, что оторопь берёт. Не торопись, Вика, а? Второго детства ведь не будет.

– Может, не пропал ещё, – сообщил Павел сухо. Пропал, железно, и следующий уже могут предложить кому-то ещё. Начальнику зачем рисковать такими клиентами? Павел отличный столяр, слов нет, но жена им вертит как хочет…

– У меня было важное совещание. – Ого, да она почти оправдывается. – Прости. Завтра узнай, хорошо?

Они редко обнимались. Теперь – редко. И уж не приведи бог при ребёнке! Хотя Вика очень тактичная, многое уже знает о причудах взрослых отношений, и не любопытствует. При том, что во всём остальном нос суёт – успевай только ловить! И вот – Мария обняла его. Павел чуть даже не отшатнулся, так всё неожиданно.

– Вика, – позвала Мария. – Детское время кончилось!

– Да, мамочка!

Можно и не следить. Сейчас Вика вздохнёт, выключит видео и телевизор, и помчится в ванную – умываться. И сама потом ляжет спать. Дисциплина!

– Ты странно себя ведёшь, – заметил Павел, когда Мария его отпустила. – Что случилось?

– Мы всё ещё муж и жена. – Мария смотрела пронзительным, нестерпимым взглядом. – Или уже нет?

– Да, – ответил он, что означало «нет». Но сказано было другое, и сказано было вслух. И что-то защемило внутри, Павел даже прижал ладонь к груди – там, где сердце.

– Я была неправа. – Она всё поняла, подумал Павел. Естественно, трудно не заметить, что все мысли о другом. – Прости.

Но не просит, что вы. Это тоже требование, пусть и высказанное другим тоном. Голова снова закружилась…

– Паша! – Елена подбежала – сидела в кресле и заметила, как Павел прижал ладони к груди. – Что с тобой? Тебе нехорошо?

– Я сплю, – произнёс Павел безжизненно. – Лена, я не хотел говорить, прости…

Она что-то говорила, но он не слышал. Вновь всё завертелось, закружилось и его понесло, понесло, понесло…

– Не спишь? – услышал он голос Марии. – Я хочу поговорить с тобой.

Павел не сразу осознал, что он в постели, и не один, с Марией. Большая редкость в последнее время. Все моменты их близости чуть не по календарю расписаны. «Это я, ваш муж, пришёл исполнить свой супружеский долг. – Но вы были у меня уже трижды, мой муж! Вы великолепны! – Да?! Проклятый склероз…» Мария жутко возмутилась в тот раз, когда Павел, в компании, рассказал этот анекдот.

– О чём? – Павел вспомнил – да, и в самом деле они недавно были близки. Это неправильно, подумал он, так нельзя!

– У тебя в кармане куртки были таблетки. Не скажешь, зачем?

Какие таблетки? Павел не сразу понял, о чём она, и повторил вопрос вслух.

– Вот эти. – Мария достала коробку из-под подушки. – Это противозачаточные. Для женщин. Зачем они тебе?

Ах, да. Мария пользуется таблетками, но другими.

– Я задала вопрос, – повторила Мария резким тоном.

– Не мне. – Павлу ничего не хотелось – кроме одного: проснуться. Чтобы там, где он проснётся, была Елена, а Мария была далеко-далеко. И… чтобы была ещё Виктория. И всё.

– Ясно, что не тебе. Для кого купил?

– Для Елены, – ответил Павел чистую правду.

Мария уселась в постели. Уселся и Павел.

– Вот как. – Она говорит спокойно, но впереди или скандал, или другие неприятности. – Значит, ты снова был с Еленой.

– Был. – Павел уселся. – И остался бы с ней.

– Ты спятил. – Мария спустила ноги с дивана, обернулась. – Ты псих, ты знаешь? Одно я тебе точно обещаю: Вику ты не получишь.

– Она настоящая. – Павел выдержал взгляд. – Елена настоящая! Более настоящая, чем ты.

Мария набросила халат и ушла на кухню. Закрыла за собой дверь – неплотно. Будет плакать, подумал Павел. Кто тянул меня за язык, зачем я сказал «да»?

И захотелось спать. И он заснул – что бы ни было, а всё нужно решать на свежую голову.

Мария забрала с собой телефонную трубку из спальни и оба мобильника Павла. В кармане была не только коробочка с таблетками, но и чек из аптеки. Что-то в нём было не так.

Руки у Марии тряслись. Будь она проклята, эта выдуманная Елена! Одно время мама говорила, не связывайся, у него с головой не всё ладно, смотри, он же говорит сам с собой. Господи… Мария уткнулась лицом в руки. Но он один, он один смог вытащить её из запоя, ему одному она была нужна не только в постели, он один умел ей восхищаться. Умел? Умеет? Откуда у него второй мобильник? Откуда такой уверенный голос?

Мария не особенно удивилась, заметив в адресной книжке второго мобильника запись «Прохорова Елена Петровна». Посмотрела на номер…

Номер их домашнего телефона.

Ты сошёл с ума, Паша, подумала она. Господи, и я тебя любила! Или не любила? Ничего уже не понимаю, ни-че-го… Она думала, ощущая, что с головой происходит что-то неладное, и… вызвала номер Елены. Со второго мобильника. О существовании которого никогда не знала.

Посмотрела на телефонную трубку. Сюда, сюда она звонит. Сейчас зазвонит телефон и можно начинать думать, что делать с мужем, который запутался между реальностью и фантазией, который не осознаёт, где и с кем говорит.

Трубку сняли почти сразу. А телефон так и не зазвонил.

– Кто это? – спросила Мария почти робко. Повесь трубку, выключи телефон, выброси его! – вопил здравый смысл, но вопль звучал всё тише и тише.

– Маша? Это ты? – Женский голос.

– Елена? В-вы Елена Прохорова? – Мария чувствовала, что её знобит. Повесь трубку! Повесь немедленно!!

– Да. – Голос Елены спокойный. Судя по голосу, она на год или два младше самой Марии. – Паша спит, Маша. Если ты хочешь поговорить с ним, позвони завтра.

– Не «ты», а «вы»! – резко ответила Мария.

– Хорошо, Мария. Что-то ещё? Уже почти полночь, мне спать пора.

– Где Паша?! Что ты с ним сделала, ты…

– Паша спит. – Елена кажется воплощённым спокойствием. – Мария, я не буду с вами ругаться. И на порог не пущу, не приезжайте. Если хотите поговорить с Пашей, звоните завтра.

Отбой. Мария долго смотрела на трубку домашнего телефона – трубку, так и не зазвонившую. Взяла второй мобильник Павла, нашла там домашний номер, набрала.