Первая метка была недалеко от речки Ошьи: Графит вытащил из рюкзака матерчатую разложку, положил на траву и открыл. Штук двадцать бутыльков с мутными жидкостями, но подписанные. Графит взял один, на этикетке значилось «№10». Уже начав раскручивать пробку, он спохватился. Достал блокнот с резинкой, стягивающей обложку и страницы, откинул её и на первой странице написал по-французски: «Dix millilitres de concentre. A cent pas au nord du meandre de la riviere Oshya». Подумал, посмотрел на тайгу, вдохнул сладкий медовый аромат донника, чьи белые метёлки качались рядом, вздохнул и ниже записал по русски: «Примерно десять грамм концентрированного №10, сто шагов на север от поворота Ошьи». Хотел ещё на латыни, но передумал.

Звериная, едва заметная тропка пересекала полянку, где сидел Графит. Открыв бутылёк, он поплескал на землю своим концентратом и осторожно отошёл в сторонку. Спохватился, сделал круг, чтоб не наступить на экспериментальное место, закрутил бутылёк, убрал его в разложку и сунул её в рюкзак.

Недавно Графит сканил округу и заметил пару блёклых сгустков. Они маячили неподалёку – это болтались по своим делам зомбаки. Вскоре они показались у реки и размахивая длинными руками, начали подниматься на угор, к полянке, где вовсю цвёл донник. Сам Графит к этому времени предусмотрительно отошёл в осинник, а перед этим он почиркал одной из пуговиц с куртки по своим следам. Укрывшись за вечно шуршащими осинами, Графит внимательно наблюдал, как зомбаки, учуяв его след, начали водить ладонями над землёй. Он специально наследил у реки полчаса назад.

Зомбаки шли уверенно, как сыскные псы, учуяв след. Вот они приблизились к месту эксперимента, остановились и неуверенно замерли. Посмотрели друг на друга и наклонились головами к самой земле.

«Сработало!» – обрадовался Графит. Но случилось неожиданное: зомбаки принялись рвать опрысканную концентратом траву и жадно пихать в свои глотки. Упав на колени, они зубами стали вырывать корни; Графит заметил на их мордах землю. Тяжело поднявшись, зомбаки покачиваясь, медленно побрели по его следу. Достигнув осинника, там, где он поработал пуговицей, нечисть остановилась. Постояв не двигаясь пару минут, зомбаки так же медленно двинулись в сторону ельника, начинавшегося метрах в двухстах отсюда. Там они и сгинули. Графит, вытащив стрелялку, осторожно пробежался за ними, но их тяжёлые следы внезапно исчезли сразу же за первой ёлкой.

Вернувшись на поляку, правовед увидел, что место, где он налил концентрат номер десять, было выедено вглубь сантиметров на восемь. По какой-то причине лесной страже не разрешали пользоваться никакой цифровой техникой и Графит вытащил из рюкзака старенький фотоаппарат «Зенит», и тщательно заснял место эксперимента. Вышел на берег, там, где просматривались подходы метров на пятьдесят и достав блокнот, внёс в него запись: «Зомбаки – 2 штуки, рост 180 см, второй 175. Одеты, один коричневые широкие брюки, заправленные в чёрные резиновые сапоги, рубашка серая, пиджак чёрный в полоску. Второй – штанов нет, лохмотья от пояса болтаются, ноги кривые, волосатые, куртка рабочая с надписью на спине что то «Спецтех…», на ногах кирзовые сапоги..» Далее Графит описал их поведение и таинственное исчезновение.

И только он сунул блокнот в рюкзак и хотел развести костерок, чтоб чайку попить да перекусить, как из ельника выкатился объект. Графит впервые видел его днём и даже сначала растерялся. Объект сильно парил, и при этом очертания его окутывались туманом. Запах сырой земли был так силён, что моментально ударил в нос правоведу-экспериментатору. Выкатившись из леса, объект двинулся по следам зомбаков, добрался до выеденной ими ямки, чуть притормозил и решительно направился к Графиту. Тот заметался по берегу, моментально забыв, что надо делать. Аромат сырости накрыл его так, будто он оказался в старом подземелье. Объект приближался, а Графит медленно отступал по берегу, шлёпая порой по воде. И тут его будто шарахнуло: он увидел выбегающих из того же ельника зомбаков, причём не тех, что шарахались здесь недавно, а других, по крайней мере лопотины были иными. Графит очнулся. Выхватив свой морской старинный тесак с расширяющимся кверху лезвием, он прыгнул навстречу объекту и рубанул того поперечным ударом. Не давая к себе приблизиться, Графит отскочил и ударил ещё раз уже сверху вниз. Через лезвие и ручку он почувствовал, как лопаются струны в теле объекта. Тот попытался накатить на противника, но Графит отмахнул ещё раз обратным ударом и тут на него брызнула пряная жидкость со знакомым запахом. Он бросился наутёк, несясь прыжками по мелководью.

Метров через двадцать оглянулся. Зомбаки уже толклись рядом с объектом, не изъявляя никакого желания уйти в погоню за негром с рюкзаком. Отбежав ещё подальше, Графит остановился и удивился. На берегу никого не было, а вид на полянку ему закрыл тальник и высокие кусты ольхи.

В тот день Графит долго путал следы, истратив аж четыре пуговицы, и ночевал в лесу, километрах в семи от базы. До утра его так никто и не побеспокоил, и добрался он домой спокойно. Кстати, начиная с вечера, Графит не заметил при сканировании ни зомбаков, ни объектов. Те обычно проявлялись ночью, и один или два путешествовали по своим делам в тайге. А зомбаки шатались как в патруле. Но эта ночь была пустынна.

Сейчас, припомнив те приключения, Графит почесал затылок. Лаборатория на базе была замечательной, но, скорее всего, у него самого не хватало умения и опыта. В этом году он заготовил около четырёх литров того самого концентрата номер десять, ещё сам не зная, зачем он нужен. Алёха и Серёга в его дела не мешались, у каждого своих забот хватало. Графит подумал и решил, что расскажет Алёхе, что у него получилось. А пока прибрался в лаборатории, оставшиеся лепестки раздуй-травы зарядил в свою стрелялку.

Правление концерна собиралось раз в году, в одном из неприметных небоскрёбов Шанхая. Господин Юроп задумчиво постукивал пальцами по столу, бездумно разглядывая картину «Белый круг белого квадрата». Её не так давно купили за бешеные деньги.

– Смотришь?! – рядом с Юропом уселся господин Арктик. – Думаю, нас обдурили с этой мазнёй. Я поближе её рассматривал, так там просто белая краска на холсте.

– Это прекрасное искусство, – возразил ему господин Эйшен. Картину купили по его инициативе и он, разглядев её вблизи, решил, что это обман, но признавать такой факт не хотел.

– Ладно, господа, оставим споры о живописи на потом, – сказал господин Америка, председатель этого года. – Сегодня поговорим о наших делах на Урале. Что там происходит?

Курировал алмазный проект господин Оушен и потому Юроп только глянул в его сторону. А тот вытащил стопку бумаг, пошуршал ими и откашлялся.

– Несколько десятилетий назад мы были очень близки к успеху, – сказал он и снова откашлялся. – Нам даже удалось продавить атомные взрывы в тех краях. Но возникает ощущение, что нам кто-то мешает добраться до алмазов. Сначала там были концлагеря, потом, когда их начали ликвидировать, появились стаи нелегальных старателей, которые с оружием охраняют все перспективные территории и стреляют без предупреждения. А сейчас там орудуют неопознанные создания, буквально пожирающие людей.

– Удалось выяснить кто это? – спросил господин Антарктик. Он был самый пожилой в правлении и знал больше других. Именно он дал в своё время наводку на чёрный монолит, пояснив, что тот остался от инопланетных пришельцев. От всяких подробных разъяснений на эту тему он отмалчивался. Члены правления знали, что подобные монолиты есть в Антарктиде и Канаде, но активизировать их пока не требовалось.

– Нет, к сожалению, – господин Оушен снова откашлялся. – Наши люди на базе ведут исследования и, к прискорбию, постоянно несут потери.

– Может, стоит увеличить их количество? – Эйшен чуть подался вперёд. – У них появится больше возможностей. Или подключить правительство России?

– Не стоит привлекать внимания к этой зоне, – поморщился Америка. – Начнутся суета, бестолковая возня. А результата не достигнем.

Оушен поглядел на Эйшена и подумал, что тот способен только бездарные картины покупать, а действовать как надо не умеет. Кивнув в знак благодарности председателю, он продолжил:

– Мы создавали в тех краях большую группировку, но она стала объектом многих атак в разной форме и пришлось её расформировать. Торопиться нам не стоит, надо тщательно всё подготовить. Сами понимаете, на кону уникальные алмазы, чья ценность несоизмерима ни с чем.

Все помолчали, так как уральские алмазы, и только они могли быть использованы как источники энергии для космических полётов. Они были рождены из прадеревьев, существовавших ещё до появления Солнечной системы и самого Солнца. Остальные алмазы появились гораздо позже, их энергетическая ценность была ничтожной.

– Я предлагаю всё-таки усилить нашу группировку, – сказал Антарктик. – Не сотня, не тысяча людей, ни учёных, ни бойцов. Туда надо послать ещё двух-трёх человек. Желательно с небольшими перекосами в мозгу. Как те, кто сейчас там – разумнист, защитник искинов и сумасшедший детектив. Ещё пару таких же в помощь и думаю, своими нестандартными решениями они помогут снять все проблемы.

– Детектива нет, – сказал Оушен. – Недавно он попался объектам при невыясненных обстоятельствах и сейчас стал angestochen, один из тех, с длинными руками и одинаковым лицом.

Господин Юроп опять застучал пальцами по столу. Найти детектива Серёгу ему стоило немалых хлопот и всё впустую.

– Так они вдвоём сейчас работают? – уточнил Антарктик.

– Нет, к ним вскоре присоединится ещё один, – сказал Оушен. – Разумнист наткнулся в лесу на собирателя грибов, приехал из регионального центра.

Он помолчал и добавил:

– Тесты показали, что у этого новичка высочайшие показатели интуитивной логики. Они даже превосходят данные господина Зиона.

Члены правления молчали. Легендарный господин Зион, основатель концерна, был личностью выдающейся настолько, что порой его считали даже и не человеком. Впрочем, про него мало что было известно.

– А чем он ещё занимается, кроме сбора грибов? – спросил Арктик.

– Работает курьером, – ответил Оушен.

Все они сразу же вспомнили древнюю притчу о пастухе, жившем в диких горах. И только один дьявол знал о том, что это величайший полководец всех времён. Может и этот курьер станет когда-нибудь членом правления.

– Хорошо, – господин Антарктик глянул на господина Америку. – У меня есть ещё один кандидат на базу. Это индеец из племени чиппева. Он учился в колледже и даже умудрился попасть на королевскую службу. Ушёл в отставку в звании бушмастера бригады лесных рейнджеров. Меня привлекло в нём парадоксальное мышление перевёрнутой пирамиды. В любой ситуации для него нет заранее установленных фактов.

Немного подумав, члены правления закивали головами. Заодно они одобрили и трудоустройство Тимура. Обсудив ещё несколько вопросов, господа Юроп, Арктик, Антарктик, Америка, Оушен и Эйшен разъехались. Тимур, сидя в своей ипотечной трёхкомнатной квартире с видом на кладбище, ещё не знал, что после официального одобрения его зарплата будет составлять примерно пятьдесят тысяч долларов. А то, что ему выдал Алёха, выплачивалось стажёрам.

Разогнавшись по мелкой речной волне, Антарктик поднял свой гидросамолёт. Сейчас старейший член правления раздумывал, как ему послать на базу ещё одного своего человека. Сделать это было непросто. Кандидаты появлялись там в результате невообразимых случайностей, в основании которых лежали железные закономерности. И если его человек не окажется в нужное время в нужном месте, да ещё лесная стража не почует в нём необходимого коллегу, ничего не получится. Беда в том, что когда наступит это время и где это место, никто не знал. А установить закономерности отбора пока у Антарктика не получалось. Но он знал то, чего не знали другие члены правления. Уральские алмазы тысячи лет не давались в руки концерну, хотя про них широко стало известно буквально два века назад. Сейчас их время пришло – тоже сработала неведомая закономерность, когда появились технологии, способные использовать их как топливо. Но где-то там, на Северном Урале залегала Рубиновая твердь. Именно её и хотел отыскать Антарктик. Возможности того, кто получал к ней доступ, были практически неограничены, и даже древние алмазы из прадеревьев не обладали таким потенциалом. На индейца чиппева Антарктик обратил внимание, когда почуял в нём сильную тягу к поиску. Удалось выяснить, что отставной бушмастер разыскивает своих предков, точнее духов своего народа, ушедших под землю тысячи лет назад. Человек, нацеленный на розыск одного, на своём пути найдёт и другое, решил Антарктик. Пусть ищет Рубиновую твердь. Он довёл до индейца информацию, что под Уралом живут некие дивьи люди – gens incroyables. И тот заинтересовался, а дальше уже было проще. За год бушмастер выучил русский язык, изучил множество книг по мифологии Урала. Причём, даже к удивлению Антарктика, наблюдавшего за этим, легенд в этой части Земли оказалось гораздо больше, чем где-либо. Но поразмыслив, он решил, что это вполне объяснимо, так как именно на Урале и зародилось человечество в нынешнем своём виде.

Уже добравшись домой, Антарктик ещё раз всё как следует обдумал. Оставалось множество неувязок, лакун, но это было в порядке вещей, потому что предусмотреть результаты воздействия всех сил, действующих в мире, невозможно, хотя бы по той причине, что о многих из них неизвестно. Как случилось, например, с появлением объектов и одержимых в районе базы. Концерн имел план по алмазам, Антарктик имел внутри него свой план, о котором никто не знал и наверняка были ещё и другие планы внутри других планов. Обычная жизнь и только.

Во сне, когда Алёха ворочался с боку на бок, твёрдая сосновая шишка оказалась у него под лопаткой. Ёрзая, он в полудрёме пытался лечь поудобнее, но не получалось. Открыв глаза, Алёха пару секунд приходил в себя. Мышцы немного затекли, всё-таки не восемнадцать лет, когда проснулся и сразу готов ко всему. Надо в себя прийти не торопясь. Усевшись на спальнике, Алёха отхлебнул из фляжки чаю, куда всегда добавлял капельку хорошего коньяку. Взбодрился и осмотрелся. Вот-вот солнце встанет, время уже шестой час. Так, надо послание Марафету оставить.

На листке блокнота Алёха написал: «Лагеря нет. Дела плохи, идёт охота. Маяк дай на Хромом Камне, через день от маяка приходи сюда, будут деньги, продукты, еда. В деревне упыри, дай свой адрес в Соликамске или телефон».