Западнославянское предание называет нам имя отца трех братьев – Слава, который жил в Паннонии (воспоминания о федератстве русов или все-таки влияние сказания о происхождении славян?). Отца Владимира Красно Солнышко, согласно былинам, звали также Славом или Всеславом («Слово о полку Игореве» называет всех русских князей «внуками Всеславлевыми»!), в новгородском книжном переложении этого предания – «Сказании о Словене и Скифе (или Русе)» – прародитель русских князей назван Словеном, а Владимир Древний превратился в его внука и сына Вандала. Любопытная параллель этой генеалогии находится в родословной готского королевского рода Амалов: Винитарий (Венед/Словен) – Вандаларий (Вандал) – Валамир (Владимир), дядя Теодориха Великого. Возможно, что именно под готским влиянием в поздней книжной версии русской генеалогии, которая и попала в летопись Иоакима, появился Вандал. Показательно, что «Сага о Тидреке Бернском» не знает Вандала. Отцом Владимира/Вальдемара здесь назван Гертнит («Славный» (калька со славянского Всеслав/Слав) по мнению Веселовского).

Вероятно, этот Всеслав/Гертнит был приемником Кия и потомком первого Слава. А славянские имена Всеслав, Владимир – отражали власть руссов-ругов над славянскими племенами. «Тидрек-сага» показывает, что имя «Гертнит» было очень популярно в Русском роде: кроме Гертнита – отца Владимира, сага называет Гертнита – сына Ильи Греческого (брат Владимира, некоторые былины называют Илью Муромца королевичем) и Гертнита – сына Озантрикса (еще один брат Владимира, конунг велетов- вильцинов). Однако Гертнит и Вандал в то же время имеют много общего – оба великие завоеватели, создатели обширной державы! Более того, в источниках IV века упоминается некий могущественный варварский правитель Харатон, которого традиционно считают вождем кочевников – гуннов. Между тем самого Харатона единственный источник, упоминающий этого правителя – отчет путешественника Олимпиодора, около 412 г. посетившего гуннов Причерноморья, – так не называет, в отличие от его вассала гуннского «царя» Доната, убитого римскими послами! В «Тидреке Бернском» гунны до Аттилы также представлены как вассалы Русских королей!

Хорив/Хореан – князь полян – в таком случае должен соответствовать Леху. Характерно, что ни у Леха, ни у Чеха предание не отмечает потомков. Чех передает княжение роду Краков-Кроков, а поляне-ляхи несколько раз избирают князей из числа простых людей, одним из которых был и Лешко Попелюш, двойник русского богатыря Алеши Поповича, пока на престоле не утверждается род Пястов.

Несколько раз уже упоминался некий древний князь Крак или Крок, которого знают и чешские, и польские легенды, а когда-то, судя по былине «Королевичи из Крякова», знал и русский эпос. В Польше Крак почитался основателем Кракова – древнего племенного центра вислян, главных соперников полян-поляков. По легенде, на горе Вавель, на которой возник Краков, прежде жил свирепый дракон-цмок, державший в страхе всю округу (сравните Змея Краговея, союзника короля Ляха из белорусских преданий!). Крак убил дракона и основал на горе град, назвав в свою честь. После смерти змееборца его сыновья, одного из которых тоже звали Крак, повздорили и оба пали в междоусобице, а престол унаследовала их сестра Ванда (былина «Королевичи из Крякова»).

В чешской версии Крок был мудрым судьей (библейский термин «судья» означает также племенного вождя), которому праотец Чех передал власть над своим народом. Крок не имел мужского потомства, и после смерти ему наследовала дочь Либуше, которая в свою очередь передала власть Пржемыслу.

Аналогии, несомненно, есть, но есть и отличия. Вероятно, некогда и Краков, и Чехия входили в какое-то славянское объединение, возглавляемое родом Краков, в котором это имя превратилось в своего рода титул (краковская версия и русская былина). С. В. Алексеев полагает, что Краки были правителями Хорватского племенного союза. Действительно, Краков оказывается между чешскими и галицкими хорватами, но этой версии противоречит то, что ни в Галиции, ни в балканской Хорватии не знают легенд о Краке. Но попробуем разобраться в хронологии.

Исторический Пржемысл пришел к власти примерно в середине VII века, судя по поколенному счету рода чешских князей. Если верить чешским преданиям, то выходит, что Крок и Чех-Щек жили в начале VII века! Многие реалии летописного предания о Кие – попытка закрепиться на Нижнем Дунае, борьба с дунайцами, потом приход на Днепр – также могут отражать реалии VI–VII вв.^[9]. Но выше мы отнесли правление Кия-Руса к IV веку. Против поздней датировки говорит то, что легенда о Кие, причем без упоминания борьбы с каким-то племенем, была уже в VII веке известна армянам, а «краковские королевичи» в былинах – современники Владимира Красно Солнышко (начало V века)! Впрочем, последняя привязка достаточно условна, так как в эпосе довольно часто хронология смещается: так, Тидрек (Дитрих) Бернский, заглавный герой одноименного германо-скандинавского эпоса, выступает современником гуннского правителя Аттилы, тогда как в действительности его прототип – Теодорих Великий, король остготов, действовал уже после смерти Аттилы. Противоречие устраняется, если мы предположим, что «Крак-Крок» воплощает в себе многие поколения одноименных вождей. Таким образом, первый Крок вполне мог оказаться современником и наследником русского князя Чеха-Щека!

Столь грандиозное событие, как распад словенского объединения, вероятно, слился в памяти бывших подданных «риксов склавинов» с преданиями о первых князьях. Возможно, впрочем, что князя, возглавившего в VII веке Полянское княжество на Днепре, тоже звали Кий. Пример многочисленности различных поселений с названием «Киев» указывает, помимо прочего, и на популярность этого имени у славян. Можно говорить, что в представлении летописцев конца XI–XII века образ Кия слился с образом волынского князя Маджака, которого помнили еще в начале Х века (легенду о нем приводит «арабский Геродот» аль-Масуди), так как появление независимых славянских княжений – Полянского, Древлянского, Дреговичского, Полоцкого, Словенско-Новгородского соотнесено в ПВЛ со смертью Кия. Аналогично в легенде Масуди распад Волынского союза племен на независимые княжения связан со смертью Маджака.

Лев Прозоров в книге «Варяжская Русь» отмечает еще одну неожиданную параллель между чешскими и датскими сказаниями. В «Саге о Хрольве Жердинке» и в англосаксонском «Беовульфе» рассказывается о золотом веке правления конунга Хрольва Краки, который был нарушен страшным чудовищем Гренделем, убить которое сумел только гаутский витязь Беовульф. Среди сказаний о Кроке и его дочери Либуше есть предание о витязе Бивое, который избавил Чехию от чудовищного вепря. Помимо сюжетного совпадения и сходства имен главных героев (Бивой – Беовульф) важно отметить и ряд важных фактов:

1. Беовульф, пожалуй, единственный король гаутов-геатов, которому нет соответствий в других сагах и хрониках, что говорит о том, что для Скандинавии персонаж этот абсолютно мифический;

2. Хрольв Краки, как и славянские Крок и Крак, не оставил мужского потомства, а его прозвище было явно непонятно потомкам.

Можно сделать вывод, что предания «Беовульфа» первоначально не имели отношения к Северу, были туда занесены из славянского Подунавья и искусственно присоеденены к циклу сказаний о Хрольве. Возможно, что случилось это во времена Бравалльской битвы, и сказания принесли славянские амазонки, а может, и раньше. Но кто мог быть прообразом славянского и скандинавского Крака?

В поздних генеалогиях вандало-герульских королей, к которым привязывали происхождение династии герцогов Мекленбургских, упоминается некий Крок, король вандалов, владения которого как раз располагались примерно на территории Богемии и южной Польши. Согласно Бухгольцу, Крок был сыном того самого Радагайса, который грозил всех римлян принести в жертву на алтарях северных Богов. Радагайс пал в 406-м, а это значит, что Крок жил примерно в конце IV – начале V века! Был ли он действительно сыном Радагайса и королем вандалов? Ни один источник не называет вандалом самого Радагайса, который был вождем «варваров». Он вполне мог стать наследником брата Кия и прообразом для скандинавского и славянских Краков!

Всего круга проблем и вопросов, связанных с легендарной историей русов на Дунае и их следами в эпосах народов Европы, не изложить в одной-двух главах. Эта тема отдельного исследования, и не одного. По ходу нам не раз еще придется возвращаться к эпическим сказаниям о дунайской Руси, сейчас же вернемся к основной теме.