Цитаты из книги «Агрессия, или Так называемое зло»

Такой удивительно противоречивый состав «материнского» поведения индейки заставляет нас задуматься. Совершенно очевидно, что не существует ничего, что, как целое, могло бы быть названо «материнским инстинктом» или «инстинктом заботы о потомстве»; более того, не существует даже врожденной «схемы» – врожденного узнавания своих детей. Напротив того, целесообразное с точки зрения сохранения вида обращение с потомством есть функция множества возникших в процессе эволюции форм движения, реакций и торможений, организованных Великими Конструкторами таким образом, что все вместе они действуют при нормальных внешних условиях как целостная система, «как если бы» данное животное знало, что ему нужно делать в интересах выживания вида и его отдельных особей. Эта система 7. Формы поведения, аналогичные моральным Не у

Каждая неопытная индейка, только что впервые высидевшая индюшат, нападает на все предметы, движущиеся возле ее гнезда, размерами примерно от землеройки до большой кошки. У нее нет врожденного «знания», как именно выглядят хищники, которых нужно отгонять. На беззвучно приближающееся чучело ласки или хомяка она нападает не более яростно, чем на чучело индюшонка, но, с другой стороны, готова сразу по-матерински принять обоих хищников, если они предъявят через встроенный громкоговоритель «удостоверение индюшонка» – магнитофонную запись цыплячьего писка. Видеть, как такая индейка, только что яростно клевавшая беззвучно приближавшегося птенчика, с материнским призывом расправляет перья, чтобы с готовностью принять под себя пищащее чучело хорька – подмененного ребенка 7. Формы поведения, аналогичные моральным

Если не предполагать, что у индейки повреждено еще что-либо важное, кроме слуха, то такое поведение можно объяснить только одним: у нее нет ни малейшей врожденной информации о том, как должны выглядеть ее малыши. Она клюет все, что движется около ее гнезда и не настолько велико, чтобы реакция бегства пересилила агрессию. Только писк индюшонка включает с помощью врожденного механизма материнское поведение и сдерживает агрессию.

Мой покойный друг Хорст Зиверт описал и заснял на пленку похожее до мельчайших подробностей явление у самцов ланей. У них высокоритуализованному бою, когда верхушки рогов дугообразными движениями ударяются одна о другую, а затем совершенно определенным образом раскачиваются взад и вперед, предшествует угроза развернутым боком, во время которой каждый из них проходит мимо соперника молодцеватым «строевым» шагом, покачивая при этом большими лопатообразными рогами вверх и вниз. Потом оба внезапно, как по команде, останавливаются, поворачиваются, оказываясь под прямым углом друг к другу, и опускают головы, так что рога с треском сшибаются почти у самой земли, сплетаясь между собой. За этим следует безопасная борьба, при которой, в точности как при перетягивании пасти у «Джеков Дэмпси», побеждает тот, кто дольше продержится. У самцов ланей также может случиться, что один из бойцов захочет перейти ко второй фазе борьбы раньше другого и при этом нацелит свое оружие на незащищенный фланг соперника, что при мощном взмахе тяжелых и острых рогов выглядит чрезвычайно опасно. Но еще раньше, чем окунь, олень тормозит это движение, поднимает голову и видит, что ничего не подозревающий противник марширует дальше и уже отошел на несколько метров. Тогда он пускается рысью, догоняет соперника, успокаивается и снова начинает маршировать рядом с ним, покачивая рогами, пока оба не перейдут к борьбе, лучше согласовав поворот рогов. 7. Формы поведения, аналогичные

В предыдущей главе мы говорили, что ритуализованное движение, сплавленное в одно целое из нескольких компонент, форму последовательностей движений, которая не закреплена наследственной координацией и часто возникает из конфликта нескольких побуждений, как было показано на примере натравливания у уток. А поскольку, как мы говорили там же, копия и оригинал по большей части накладываются друг на друга в одном и том же движении, чрезвычайно трудно проанализировать, сколько в нем от копии и сколько от оригинала. Только когда одна из первоначально независимых компонент – например, направление на «врага» во время угрозы при натравливании – вступает в противоречие с координацией движений, закрепленной посредством ритуализации, участие новых независимых переменных становится явным.

Поэтому открытие, что разнополые пары у цихлид возникают благодаря отсутствию одних определенных форм движения у самцов, а других – у самок, было образцом виртуозно-тонкого наблюдения. У самцов и у самок этих рыб три главных инстинкта – агрессии, бегства и сексуальности – сочетаются по-разному. У самцов не бывает соединения мотиваций бегства и сексуальности. Если самец хоть в малейшей степени боится другого индивида, его сексуальность полностью выключается. У самок то же отношение существует между сексуальностью и агрессивностью: если дама не настолько «уважает» партнера, чтобы ее агрессивность была полностью подавлена, то она вообще не в состоянии сексуально реагировать на него; она превращается в Брунгильду и нападает на него тем яростнее, чем более была бы готова к сексуальной реакции, т. е. чем ближе она к икрометанию по состоянию яичников и уровню выделения гормонов. У самца, напротив, агрессия прекрасно уживается с сексуальностью: он может грубейшим образом обращаться со своей невестой, гонять ее по всему аквариуму, но при этом выполнять и сексуальные движения, а также все мыслимые смешанные формы. Самка, со своей стороны, может очень бояться самца, но это не подавляет ее сексуально мотивированного поведения. Рыба-девица может самым серьезным образом спасаться бегством от самца, но при каждой передышке, которую дает ей этот грубиян, выполнять сексуально мотивированные брачные движения. Именно такие смешанные формы поведения, промежуточные между бегством и сексуальностью, превратились посредством ритуализации в те широко распространенные и имеющие совершенно определенное выразительное значение церемонии, которые принято называть чопорным поведением. 6. Великий Парламент Инстинктов Как все в единство сплетено,Одн

Простым примером могут служить движения лицевой мускулатуры, которые можно наблюдать у собаки при конфликте между побуждениями к нападению и к бегству. Эта мимика, обычно называемая появляется лишь тогда, когда стремление к нападению тормозится страхом, хотя бы очень легким. Если страха нет совсем, собака кусает без всякой угрозы, с такой спокойной физиономией, какая изображена в левом верхнем углу рисунка; она выдает лишь небольшое напряжение, примерно такое же, с каким собака смотрит на только что принесенную миску с едой.

Итак, не «война всему начало» 6. Великий Парламент Инстинктов

что, во-первых, очень часто, как в случае инструментальных реакций, один слуга имеет нескольких господ, и, во-вторых, эти господа могут быть самой разной природы. Это могут быть органы, автоматически и ритмически производящие возбуждение, как синусный узел; могут быть внутренние и внешние рецепторы, воспринимающие и передающие дальше – в виде возбуждения – внешние и внутренние раздражения, к которым относятся такие нужды тканей, как голод, жажда или недостаток кислорода. Это могут быть, наконец, железы внутренней секреции, гормоны которых запускают вполне определенные нервные процессы. (Слово «гормон» происходит от греческого – «побуждаю»). Однако такая деятельность по приказу одной из высших инстанций никогда не носит характер «рефлекса»: вся организация инстинктивного движения ведет себя не так, как машина, которая, когда ее не используют, сколь угодно долго стоит без дела и «ждет», пока кто-нибудь не нажмет на пусковую кнопку. Скорее она похожа на лошадь, которой – хоть ей и нужны поводья и шпоры, чтобы слушаться хозяина и служить его целям – необходимо ежедневно давать двигаться, чтобы избежать проявлений избыточной энергии, которые при определенных обстоятельствах, например в интересующем нас в первую очередь случае инстинкта внутривидовой агрессии, могут стать весьма опасными.

Таким образом, хотя соответствующие инструментальные инстинкты обладают собственной спонтанностью, голод их работать еще больше, чем если бы они были предоставлены самим себе. Именно так: побуждение может быть побуждаемо!