Цитаты из книги «Две жизни. Часть 2»

При всей их культурности они не понимали, что отцы и дети лишь тогда могут пребывать в полной гармонии, когда отцы живут всей полнотой своей собственной жизни, а не пытаются делами своих детей заполнить отсутствие собственных интересов в жизни.

Человек живет в земной форме не один и даже не сто раз, а столько, сколько требует его вечная эволюция, его путь к совершенству. Этот путь у каждого свой, особый, индивидуально неповторимый. И тот, кто понял, что нет Бога иного, чем носимый в себе огонь творчества, и что все, чем можешь двигаться вперед, это только твой текущий день, – тот не упустит возможностей, предоставляемых ему жизнью в земной форме, здесь и сейчас.

Вдумайся, что такое полное самообладание? Это такая освобожденность от страстей, когда ни одна искра брошенного тебе кем-то раздражения не может возбудить в тебе ответной страсти, ответного раздражения. В твоем свободном от зла сердце страстям ничего не остается, как угаснуть. Масло твоей лампады любви и доброты зальет все искры, которыми люди будут забрасывать тебя.

Любовь не требует, не нуждается, чтобы ей что-то отдавали. Она сама отдает. И живет она только потому, что отдает, иначе она потухла бы.

Не тот мудрец, кто сумел совершить однажды великий подвиг. А тот, кто понял, что его собственный трудовой день и есть самое великое, что дала человеку жизнь.

Со смертью любимых не кончаются наши обязанности перед ними. И первейшая из них: забыть о себе и думать о них. Думать об их пути к совершенству и освобождению. Думать и помнить, что если мы плачем и стонем, то взваливаем на их новую, хрупкую форму невыносимую тяжесть, под которой они сгибаются и даже могут погибнуть. Мы же склонны приписывать к числу своих добродетелей усердное их оплакивание. Тогда как истинная любовь, им помогающая, будет проявляться в мужестве, творческой силе сердца, живущего в двух мирах, а не в унынии от нарушенного привычного уклада земной жизни. Трудясь над самообладанием, над самодисциплиной, мы помогаем не только живым, но и тем, кого называем мертвыми и кто на самом деле гораздо более живой, чем мы, заключенные в плотные и грубые покровы физического тела.

ВЫ НИКОГДА НЕ ДУМАЛИ О ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ, КАК О ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ, А НЕ ОБ ОТРЕЗКЕ ОТ РОЖДЕНИЯ ДО СМЕРТИ. А МЕЖДУ ТЕМ, ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ – ЭТО РЯД ЗЕМНЫХ ЖИЗНЕЙ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ. НЕТ В НЕБЕСАХ МЕСТА, ГДЕ ТОЛЬКО ОТДЫХАЮТ. <…> МЫ УХОДИМ ОТСЮДА, ТРУДИМСЯ, УЧИМСЯ, ЖИВЕМ В ОБЛЕГЧЕННЫХ ФОРМАХ, ПО ИНЫМ ЗАКОНАМ, ТОЧНО ТАК ЖЕ, КАК НА ЗЕМЛЕ МЫ МОЖЕМ ЖИТЬ ТОЛЬКО ПО ЗАКОНАМ ЗЕМЛИ.

Сострадание к лжецам и обманщикам, как и ко всем страдающим добрым людям, никогда не выражается в слезах. Сострадать – значит прежде всего мужаться. Так мужаться, чтобы бесстрашное, чистое сердце могло свободно излучать в мир свою любовь. А любовь, милосердие и защита – это далеко не всегда ласковое и потакающее слово. Это и укор, и поднимание чужой мысли через себя в более высокие сферы, это и удар любящей руки, если она видит, как деградирует душа человека, чтобы своей силой подкинуть ему огня.

отцы и дети лишь тогда могут пребывать в полной гармонии, когда отцы живут всей полнотой своей собственной жизни, а не пытаются делами своих детей заполнить отсутствие собственных интересов в жизни.

Будущий ребенок – не тиран, который завладеет всею твоей жизнью. Не идол, для которого ты отрежешь себя от мира и весь мир от себя, чтобы создать замкнутую, тесную ячейку семьи, связанной одними личными интересами: любовью к «своим». Ребенок – это новая связь любви со всем миром, со всей Вселенной.