ЧАСТЬ I

Роберт Саввович Тюфяков всю свою жизнь любил биологию и разводил аквариумных рыбок. Вот только связать с ними свою жизнь он не смог, так как после окончания школы его мама Олимпиада Дмитриевна настояла на поступлении сына в один из вузов Ферска на экономическое отделение. «Биолог, – заявила она, – не мужская профессия. Зато экономист – современно и достаточно мужественно! Или экономический, или мой труп!» – поставила она жесткое условие.

Робик, так его звали родители, друзья и соседи, решил, что хобби не стоит жизни родной матери. Экономический, значит экономический. В сущности, для того чтобы разводить рыбок и любить биологию, не обязательно заканчивать биологический факультет. С такими мыслями и чувствами он проучился все пять лет в институте, а потом попал по распределению в небольшую контору «Жилснабкомхоз», в которой и работал по сей день. Работа была не очень сложной, связанной с подсчетом всяких цифр, а значит рутинной. Дело свое Тюфяков знал, был исполнителен, аккуратен и честен, карьеризмом не отличался, сволочностью тоже. За что и был любим всем женским коллективом «Жилснабкомхоза».

Впрочем, на безрыбье и пилочка для ногтей – бензопила «Дружба», а Робик Тюфяков – мечта одиноких женских сердец родного коллектива. Ведь из мужчин в конторе работал только дед Пафнутий, семидесяти восьми лет от роду, да и то ночным сторожем. Был еще, конечно, начальник «Жилснабкомхоза», некто Аскольд Варлаамович Бенедиктов. Но появлялся он в конторе так редко, что только старожилы знали его в лицо и рассказывали легенды новичкам. Поговаривали, что Аскольд Варлаамович имеет свой бизнес, не связанный, а может и связанный, кто их разберет, с конторой. Ходили слухи, что богат он несметно, имеет малиновую иномарку, втрое моложе себя жену и ребенка не то от второго, не то от третьего брака. Почему при всем при этом он числился в начальниках «Жилснабкомхоза», оставалось для всех тайной за семью печатями. Впрочем, о начальнике вспоминали довольно редко, как древние о божестве, только в дни каких-либо природных катаклизмов или великих праздников. Еще меньше думал о нем сам Робик Тюфяков, а зря. Ибо господин Бенедиктов Аскольд Варлаамович сыграл решающую роль в жизни Роберта Тюфякова.

На улице стояла противная погода, характерная для осеннего Ферска. Дворовые собаки прятались по подъездам, бомжи по подвалам, а добропорядочные граждане спешили побыстрее отбыть трудовую повинность и вернуться к теплому домашнему очагу. Подняв воротники своих плащей и курток, наступая в лужи и обдавая друг друга фонтанами грязных брызг, они старались побыстрее добраться до своих контор, кляня погоду, осень, необходимость зарабатывать деньги честным путем.

Ничего этого не замечал Робик, он шел, погруженный в свои мысли, не обращая внимания на дождь, пронизывающий холодный ветер. Мысли эти были печальными. Сегодня затосковал его любимый самец редкой аквариумной рыбки. Настолько редкой, что название этой породы Робик забыл, впрочем, как и продавец зоомагазина, залупивший за экземпляр бешеную цену. Рыбка так понравилась Тюфякову, что пришлось отдать за нее деньги, отложенные на зимние ботинки. Бог с ними, с ботинками, такие ценные рыбки были большой редкостью, по утверждению продавца зоомагазина.

Сегодня с утра это золотая по стоимости рыбка отказалась от завтрака. Нужно было срочно что-то решать. Денег не было. До получки еще оставалась целых две недели, мама денег не даст, а у сослуживиц по работе он уже три раза занимал в этом месяце на живых червячков, стоящих все в том же зоомагазине столько, сколько пара батонов натурального финского сервелата.

Занятый тривиальными думами на предмет того, где бы раздобыть денег, Робик не обратил внимания на стоящую у двери их конторы малиновую иномарку. В конторе было как-то необычно тихо, все сотрудницы, несмотря на то, что до официального начала рабочего дня оставалось еще десять минут, работали. Прилежно наклонив головки, они корпели над ведомостями, процентовками, бухгалтерскими ведомостями, отчетами. Никто не подправлял макияж, не пил чай, не делился новостями прошедшего вечера и перепитиями передачи «Моя фемили» и «Большая отжимка-выжимка». Но и это не насторожило Роберта, он машинально поздоровался, снял свой плащ, одел длинные сатиновые нарукавники, достал большие канцелярские счеты и погрузился в работу, так что не заметил стоявшую перед ним Людочку-секретаршу.

– Роберт Саввович, Роберт Саввович, – несколько раз позвала она его по имени, чтобы обратить внимание на себя.

Робик поднял голову, соображая, чего от него хотят. Переход от мира цифр к миру людей потребовал пары секунд.

– Да? – произнес он, когда до него наконец-то дошло, что девушка обращается к нему.

– Вас просит к себе в кабинет Аскольд Варлаамович.

Робик наморщил лоб, мучительно пытаясь вспомнить, кто такой этот Аскольд Варлаамович. Наконец ему удалось сложить два и два, и он понял, что его приглашает начальник конторы. Это удивило молодого человека, так как за пять лет работы он ни разу непосредственно с шефом не общался.

Робик с некоторым волнением переступил порог кабинета большого начальника. Ничего хорошего от этого вызова не предвиделось, и хотя нагоняя, выговора иди взбучки получать было не за что, Тюфяков нервничал. В конторе давно поговаривали о грядущем сокращении. Одиноких матерей, а их было больше половины, беременных, их тоже набиралось прилично, дам предпенсионного возраста, каковые составляли оставшуюся треть, по закону уволить было практически невозможно.

Оставалось еще несколько человек, среди них – завотделом Марго, дама тридцати пяти лет, приятная во всех отношениях, по слухам, близкая, о-очень близкая помощница Аскольда Варлаамовича. Секретарша Людочка, имевшая счастье родиться в той же самой деревне, что и господин Бенедиктов. Машинистка Варвара Павловна, приходящаяся очень дальней родственницей матери первой жены Аскольда Варлаамовича. Вероятной кандидатурой на сокращение был он, Робик Тюфяков. Не то, чтобы его нынешняя работа очень уж нравилась ему, но, как говорится, ко всему привыкаешь. А искать, вливаться в новый коллектив – дело не очень приятное. Если честно, Роберт Саввович относился к той категории людей, которые не любят неожиданностей и перемен.

Робик отворил дверь кабинета, куда так редко вступала нога рядового служащего их конторы. В кабинете царила почти спартанская атмосфера, если не считать огромного видеоцентра, притулившегося в углу на модной подставке. Огромный письменный стол, два кресла, традиционный для контор огромный фикус в деревянной кадке и стеллажи с папками. В этих папках хранилась вся отчетность, со времен русско-японской войны до сегодняшних дней. Из-за всей этой макулатуры воздух кабинета пропитался специфическим запахом пыльных старых бумаг, что придавало ему некую прелесть.

– Здравствуйте, – робко произнес Роберт, подождав несколько минут, пока на него обратит внимание мужчина, сидевший за столом.

Затянувшееся молчание Тюфяков использовал в чисто исследовательских целях, он разглядывал своего непосредственного начальника с тем интересом, с каким и рыбок на иллюстрациях в энциклопедии.

Бенедиктов поднял голову от бумаг, которые изучал с внимательным видом, нахмурил брови и пронзительным взглядом окинул Роберта.

– Здравствуйте, здравствуйте, – произнес он, приглашая жестом подойти поближе. – Вот вы какой, значит, Роберт Саввович, наслышан, наслышан. Ваша завотделением, Марго Караваевна, весьма и весьма похвально отзывается о вас. Присаживайтесь, располагайтесь поудобнее, разговор у нас с вами будет долгий.

От этих слов Тюфяков разнервничался еще больше. «Наверное, хочет подсластить пилюлю, прикидывается, что высоко меня ценит», – мрачно подумал Тюфяков. Он уже представил, как собирает свои вещи, получает расчет и идет устраиваться на биржу труда.

– Вот тут у вас в анкете написано, что вы не женаты. Но это когда было, – Бенедиктов перевернул бумаги и уточнил: – Ага, пять лет назад. А как на сегодняшний момент с брачными узами? Вы все такой же неженатый счастливец? – произнес немного игриво начальник.

«Понятно, куда он клонит, сейчас скажет, что раз я не кормилец, то сократить придется меня, А то, что у меня мать, рыбки на руках, это никого не интересует», – с раздражением подумал Тюфяков. Но шефу попытался ответить как можно спокойнее:

– Я не женат.

– Вот и славно, гуляйте, пока молодой. Бытом вы всегда обрасти успеете. А как вы относитесь к авиаперелетам, путешествиям вообще? – задал он вопрос, который поставил Роберта в тупик.

«В командировку, что ли, посылают или в пригород переводят?» – снова подумал он.

– В каком смысле путешествиям? В отпуске я уже был…

– Как вы смотрите на то, чтобы оказать услугу нашему предприятию, нашему городу, мне в частности?

Поняв, что сокращать его пока не собираются, Роберт согласно закивал головой:

– Я очень рад помочь. Что я должен делать? Готов хоть сейчас…

– Ну, это не так срочно. Подумайте хорошенько над моим предложением. Дело в том, что по решению сети наших учреждений были собраны деньги на вакцины для детей Южной страны. Это, так сказать, в целях благотворительности, в рамках программы «Спасем детей мира – будущее нашей планеты». Один из институтов нашего города, занимающийся микробиологией, разработал такую вакцину. Дети этой страны и их родители ждут не дождутся своего спасения. Так вот, вам, именно вам, выпадет честь передать вакцину несчастным малюткам. Вы, так сказать, выступите в роли доброго доктора Айболита…

– Я готов, тут и раздумывать нечего! – воскликнул Тюфяков.

Конечно, такой шанс выпадает один раз в жизни. Роберт и мечтать не мог о том, что он когда-нибудь окажется в этой точке Земного шара. Ему даже было немножко стыдно, он хотел отправиться в это путешествие потому, что там выращивали огромное количество разнообразных аквариумных рыбок. А рыбки, как вы уже, наверное, догадались, были страстью Роберта Тюфякова. Но и детям он тоже хотел помочь, так как сердце у Тюфяков было доброе и жалостливое.

– Ну-с, замечательно. Только у меня просьба, на работе все оформите как отпуск за свой счет. Особо в подробности не вдавайтесь, я все подпишу. Попозже подъедете по этому адресу, там проинструктируют вас, уладят все формальности. У вас загранпаспорт есть?

– Нет и не было никогда. Ой, наверное, я не смогу полететь теперь…

– Ничего страшного, у вас российский паспорт с собой? Дайте мне документы, и мы все уладим. Только я еще раз вас прошу, о нашем деле ни слова. Я надеюсь на вашу честность и порядочность…

Последние слова шефа польстили Робику, он готов был даже пожертвовать жизнью, для того чтобы доставить драгоценный груз детям.

Через час Роберт поднимался по ступеням лестницы дома, указанного Бенедиктовым. Сердце его бешено колотилось, в голове молоточками выстукивалось: прик-лю-чение, прик-лю-чение… Он позвонил три раза и два раза постучал, как было условлено. Через минуту дверь отворилась. Ему открыл человек, лицо которого показалось смутно знакомым. Бывает иногда, видишь человека или место, и кажется, что его знаешь, бывал здесь. Дежа-вю, короче. Мужчина был невысокого роста, с густыми лохматыми бровями над маленькими бесцветными глазками, его курносый нос при виде Роберта недовольно сморщился, что придало мужчине сходство с поросенком.

– Здравствуйте, я от Бенедиктова, – как было велено, отрекомендовался Робик.

– Вижу, понял, не глухой. Что, не могли подобрать кого получше? – недовольно фыркнул он, окидывая взглядом неспортивную фигуру Тюфякова. – А впрочем, в этом что-то есть, чем придурочнее, тем больше шансов, – себе под нос проговорил мужчина.

Однако слова эти не могли испортить радужного настроения Роберта, для того чтобы заполучить вожделенных аквариумных рыбок, он мог стерпеть многое.

Роберт проследовал внутрь за хозяином квартиры. Не похоже, чтобы тут жили. Мебель, хоть и новая, отдает какой-то гостиницей. Точно здесь не было вложено души, как будто кто-то пытался создать временный приют.

Роберт не мог знать, что эта квартира использовалась как конспиративная верхушкой «тропистов», но интуитивно почувствовал казенность атмосферы.

– Так, – скомандовал бровастый, протягивая Тюфякову маленький дипломат, – Чемоданчик вскрывать нельзя, нарушится герметизация и вакцина подохнет. Понятно? Предупреждаю, что для здорового человека ее пары опасны. Это на всякий случай, если тебе захочется сунуть нос внутрь.

– Понятно, понятно, – пролепетал Робик.

– Вот ключ, повесишь его на шею. Он должен быть с тобой всюду, в гальюне, в бане. Понял? Ключ отдашь только вместе с чемоданчиком. Замок кодовый, с шифром, тут сто тысяч комбинаций. Код я тебе назову, его назовешь тому же человеку. Предупреждаю еще раз, в нормальных, обычных условиях вскрывать чемоданчик нельзя. Они там вскроют его в специальной лаборатории, спецсредствами. Понял?

Тюфяков немного обиделся, зачем это недоверие, с его-то патологической честностью? С честностью дело доходило до абсурда, Роберт, даже найдя на улице полупустой коробок спичек, пытался выяснить, кто его владелец. Пятачок, подобранный с земли, он готов был нести в ближайшее отделение милиции, с требованием найти хозяина. Тюфяков ни разу в жизни не ездил зайцем. Однажды ему пришлось через газету разыскивать продавщицу, которая дала ему сдачи больше положенного. Сумма была весьма скромна – три рубля пятьдесят копеек. На то самое газетное объявление он затратил ровно двадцать пять рублей.

– Ну что вы, честное слово, если бы там даже бриллианты лежали, я бы внутрь не полез! – воскликнул он.

Бровастый вздрогнул, насторожился и вперил свой взгляд, ставший похожим на взгляд упыря-василиска, в Робика.

– Какие бриллианты? При чем тут бриллианты, – угрожающе зашипел он.

– Да это я так, образно, – попытался оправдаться Тюфяков.

– Не надо образно, я этого не люблю! – рявкнул мужчина. – Вот деньги, командировочные, суточные, Там рубли и валюта. Вот загранпаспорт и билеты на самолет. Вылетаете завтра, рейсом в десять утра. Вечером будете в столице страны. Там вас встретят в аэропорту, отвезут на место, передадите чемоданчик, ключи и шифр. Перед этим спросите пароль… Поняли?

Робик не ответил, он пересчитывал деньги, полученные от бровастого.

– Что вы делаете? – заорал мужчина.

Тюфяков вздрогнул и сбился со счета:

– Деньги считаю, я же должен расписку вам дать, потом отчитаться о потраченных суммах. Я так всегда делаю, когда в командировку…

– Ты что, придурок или прикидываешься? Господи, зачем мы с тобой связались! – завопил он. – Не надо никаких расписок. Все, что останется, возьмешь в качестве гонорара за услуги.

– Но ведь тут такая огромная сумма? – удивился Тюфяков, – Я не могу…

Бровастый готов был растерзать Роберта:

– Заткнись, пока я тебя не придушил. Ты должен выучить пароль. В аэропорту тебя спросят: «у вас продаются памперсы для пятилетних мальчиков?», ты должен ответить – «нет, у нас только для девочек!» Понял? Повтори.

Пароль показался очень смешным и почему-то знакомым. Но Роберт послушно повторил его и цифры кода.

– Да, еще, – успокоившись произнес бровастый, – постарайтесь ни с кем не общаться, лишнего не пить, скандалов не устраивать. Понятно? Чем быстрее вы доставите вакцину, тем больше детей будет спасено. Все, идите.

Бровастый вытолкал Робика из квартиры и захлопнул дверь.

Тюфяков бежал по улицам родного города в приподнятом настроении. Нет, это фантастика. Неужели он скоро станет обладателем редких рыбок? Надо же, сбылась мечта идиота!

– Ты чего сегодня так рано? – подозрительно спросила мать, принюхиваясь к Роберту. Спиртным не пахло. – Ты чего такой веселый?

– Я, мама, я… – Роберт вспомнил наставления Бенедиктова и бровастого: «Не болтай!» – Так просто, хорошее настроение. Меня в командировку посылают, вот и отпустили пораньше. Завтра в десять утра лечу.

– Летишь? – удивилась мать, – Интересно, ты вроде патологически боялся летать. Тебе всегда дурно в самолетах…

«Всегда боялся» и «всегда дурно» было слишком смелым заявлением, в свой жизни Робик летал на самолете всего два раза. В город Эмск и обратно, в гости к двоюродной сестре матери. Было это в трехлетнем возрасте, так что с уверенностью утверждать, как он перенесет полет сегодня, было нельзя. Тюфяков не стал заострять внимание на этом пункте. В конце концов у всякой медали есть две стороны, ради рыбок можно и немного помучиться. Тем более что современная фармакология во многом облегчила участь путешественников, создав массу замечательных таблеток для авиапассажиров.

* * *

Никитенко нацепила комбинезон, повязала пионерский галстук, завязала два смешных девчачьих хвостика. Пилотку-буденовку она надела только в подъезде, слишком яркая, запоминающаяся это деталь. А лишняя эффектность ей не к чему. Она позвонила в дверь нужной квартиры. Адресок этот Ядвига раздобыла через своего информатора. Да, за информацию она платила щедро. В наше время только тот успешен, кто ею владеет. Этот закон девушка усвоила еще на уроках обществознания в школе.

На звонок вышел тот, кто был нужен, хозяин квартиры, а также обладатель визгливого совещательного голоса в активе движения «тропистов».

– Слава Героям! – по-пионерски звонко воскликнула Ядвига.

– Слава! – автоматически ответил верный и активный член, держа в руках хвостик копченой колбасы.

– Здравствуйте, товарищ Бедофеев, я к вам от секции «Молодая поросль, наследники Героев», из деревни Хануровка.

– Да? А это где? – поинтересовался член актива, разглядывая хорошенькую девушку.