Цитаты из книги «В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в.»

Белогвардейский поток, распространив-шийся от Балкан до Северной Африки, охватил Прибалтийские государства и Финляндию, растянулся от Нью-Йорка и Сан-Франциско до Харбина и Пекина

Очевидно, что эти две общности порождены диаметрально противоположным политическим, социальным и экономическим контекстом: в одном случае – революционная Россия – царская Болгария; во втором – вечная дружба между НРБ и СССР. Они не могут рассматриваться через одну и ту же призму, принадлежат к различным эпохам и обременены трудно сопоставимыми между собой проблемами, связанными с их психологическим и культурным багажом, с различиями в адаптационной стратегии и динамике интеграционных процессов. Белогвардейцы

Вероятно, истина где-то посередине. Если около 20 тыс. человек декларируют себя как русские и украинцы, можно предположить, что такое же число лиц предпочли заявить себя болгарами, «забыв» о своем русском происхождении.

В соответствии с данными переписи населения в 2001 г., в Болгарии насчитывается 15 тысяч 595 русских эмигрантов, многие из которых проживают в крупных городах

Русская эмиграция в Болгарии имеет глубокие традиции. Его начало относится к первым годам XIX в., когда на нынешних болгарских землях (тогда в границах Османской империи) поселились казаки-старообрядцы – специфическая военно-религиозная общность

Для большинства болгар «советская» многонациональная общность – это «русские». Как «русские» воспринимаются представители множества других национальностей, к ним не принадлежащие, традиционно населявшие Российскую империю, а затем и СССР

русских летчиках, поднявших югославскую авиацию на крыло. В 1923 г. капитан Николай Милетич писал в редакцию русского журнала «Наша стихия» о русских пилотах, инженерах, организаторах королевских ВВС: «Мы видим их в мастерских, этих выдержанных офицеров гордой русской армии, обыкновенными рабочими; они не считаются с тяжестью этого труда, с грязью, которой запачканы их руки… мы видим их пилотами, любящими свое дело и с готовностью летающими ежедневно.

А потом, когда трудовая армия была расформирована, кто-то уезжал в Южную Америку, где обещали землю, кто-то успевал жениться на местных «девойках» и через год-два его нельзя было отличить от сербского или македонского селяка, кто-то шел в университет, кто-то вербовался в иностранный легион и пр.

Так же – и рабочие: чернорабочие в большинстве очень ценят наше приличное с ними обращение и уважают нас за нашу незлобивость и покорность судьбе; специалисты, надзорники и их помощники, на 3/4 с социалистическим душком, завидуя нашей культурности, нередко пытаются „поучать“ нас за неправильность и непатриотичность политики русской эмиграции. Было два случая, когда надзорник зарвался до того, что уверял, что мы просто изменники России. В заключение скажу, что если бы сами русские были более сплочены и всегда помнили, что они русские – всем было бы легче жить»

Из генеральского «эшелона» лишь немногие были привлечены в королевскую армию, которая не могла вобрать в себя весь генералитет.