Глава II
Уголовное право и преступность

§ 1. Уголовное право и криминология

История преступлений почти столь же продолжительна, как и история рода человеческого на Земле. Изменялись формы преступного поведения, уголовное законодательство также не оставалось неизменным. Социальная реальность во всем своем многообразии влияет на развитие уголовного законодательства. При этом необходимо учитывать:

– фактически совершаемые деяния, реально создающие высокую общественную опасность для людей, общества, различных социальных групп и институтов; результативность применяемых уголовно-правовых мер и др.;

– общественные настроения, требования разных социальных групп населения;

– научные оценки и рекомендации;

– политические, экономические, религиозные, социально-психологические, иные идеологические установки субъектов власти, способные приводить к корректировке объективных общественных оценок деяний, видов наказаний, принципов уголовной ответственности, научных рекомендации и даже к очевидному игнорированию общественного мнения;

– материальные и духовные характеристики социальной среды, в условиях которых применяется и исполняется уголовный закон. Материальные условия жизни, например, определяют возможности реального выявления и реагирования на те или иные нарушения уголовного закона. Духовный фактор определяет отношение к нарушениям уголовного закона и к субъектам преступлений, в том числе занимающим разное положение в обществе. Многое при этом зависит от правовой культуры членов общества, позитивной социально-правовой активности граждан и других обстоятельств.

В то же время при создании и изменении уголовного законодательства учитываются закономерности его функционирования; уголовно-правовые основы и принципы, зарекомендовавшие себя на практике как необходимые и важные; определенные правила юридической техники и все то, что составляет предмет и содержание науки уголовного права.

Эффективность уголовного законодательства во многом зависит от его криминологической обусловленности: насколько точно уголовный закон отражает характеристики реально совершаемых высоко общественно опасных деяний; учитывает данные о субъектах таких деяний, сложных системных взаимосвязях деяний и деятелей, а также факт их постоянного изменения, развития, мотивацию, причины и условия совершения преступлений, изменения их характеристик.

Давно уже сказано: “Bene diagnostitur, bene curatur” («Хорошо лечится то, что хорошо диагностируется»).

Криминология – общетеоретическая наука о преступности. В цикле наук так называемого криминологического цикла (уголовное право, уголовный процесс, уголовно-исполнительное право, оперативно-розыскное право, криминалистика и др.) она занимает то же место, что и теория государства и права применительно ко всем юридическим наукам.

Не имея четкого представления о реальных характеристиках преступлений и преступности, нельзя обеспечивать принятие адекватных и эффективных законов о борьбе с ними, разрабатывать результативные методы раскрытия преступлений, ресоциализации преступников.

Криминология изучает закономерности не только отдельных преступлений, индивидуального преступного поведения, но и преступности как массового явления. Отвечая на вопрос о причине совершения отдельного преступления конкретным человеком, она анализировала и другие вопросы: почему для решения своих проблем многие лица избирают преступный путь; что делать в целях недопущения этого; как преступность и преступники реагируют на изменения социальной ситуации, а также принимаемые в отношении них меры?

Длительное время практика борьбы с преступностью фактически основывалась на понимании преступления как проявления свободной воли преступника, которую называли «злой волей», и ограничивалась только применением установленных законом наказаний к виновным в совершении конкретных преступлений. Речь идет о так называемой классической школе права. Как отмечал в XIX в. профессор С. В. Познышев, «сторонники классического направления полагают, что наука уголовного права должна изучать преступление и наказание только как юридические явления, должна быть строго юридической наукой»^[32].

В конце XVIII в. стали отчетливо различаться два направления классической школы: «метафизическое» и «утилитарное». Вместе с тем существовали и «смешанные» теории.

Наиболее яркими представителями «метафизического» направления были авторы кантианской и гегельянской школ. «Чистые» метафизики и метафизики историко-философского плана стремились, как писал С. В. Познышев, построить систему вечного естественного уголовного права, опираясь на идею абсолютной справедливости. Однако существовала третья разновидность данного направления, которая впоследствии привела к позитивизму, суть которого сводилась к тому, чтобы от попыток найти «естественное уголовное право» перейти к разработке положительного уголовного законодательства. Наиболее видные русские юристы-криминалисты в XIX–XX вв. были приверженцами классического позитивистского направления или социологического направления в праве^[33].

Криминологическая обусловленность уголовного закона – это одно из проявлений его социальной обусловленности в широком смысле слова.

Существует точка зрения, что криминология производна от уголовного права и может рассматриваться как социология уголовного права. Однако такая позиция представляется необоснованной.

История криминологии как самостоятельной науки начинается в XIX в., в эпоху бурного развития наук об обществе, человеке, когда все большую популярность приобретало диалектико-материалистическое учение, в том числе о всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости всех явлений и процессов. Бурное развитие наук привело к расширению при менения естественнонаучных методов. Они стали проникать и в общественные науки.

Становление криминологии определили следующие четыре вида исследований: 1) антропологические; 2) статистические; 3) социально-экономические, социологические и др., в процессе которых анализировались многообразные факторы преступности и механизм их влияния; 4) социально-правовые.

Основоположником антропологических исследований был френолог Галль. Он разделил людей, совершающих преступления, на три категории и положил начало биологической классификации преступников^[34]. Затем идею наличия врожденного преступника ярко обосновал итальянский профессор судебной медицины, бывший тюремным врачом Цезарь (или Чезаре) Ломброзо. «Преступниками рождаются», – настаивал Ломброзо в первых своих работах. Позднее он признавал, что прирожденный преступник – только один из типов, наряду с ним существуют другие, которые становятся преступниками под влиянием условий развития и жизни. В конце XIX – начале XX в. состоялся ряд международных конгрессов по уголовной антропологии, на которых многие участники критиковали теорию Ломброзо. Сам Ломброзо вел дискуссии, расширяя рамки исследования преступников и причин совершения преступлений. В его поздних работах значительное внимание уделялось различным факторам внешней среды, влиявшим на преступность, причем со временем он все большее значение стал придавать социальным факторам, хотя и не отказывался от своего учения о прирожденном преступнике^[35].

Взгляды Ломброзо развивали его ученики, известные итальянские ученые Рафаэль Гарофало и Энрико Ферри, но они гораздо большее внимание уделяли социальным факторам преступности. По мнению Ферри, специфической чертой антропологической школы было то, что она отличала преступников от нормальных людей по их органическим и психическим чертам (par des anormalites organiques et psychiques), наследственным и приобретенным, считая преступников особой разновидностью человеческого рода (une classe speciale, une variete de l’espece humaine)^[36].

Соответственно наказание рассматривалось в качестве защиты общества от этой «разновидности человеческого рода» – преступников.

Сторонники данного направления имелись во Франции, а также в других странах. В России антропологическому направлению были близки работы П. Н. Тарновской, Д. А. Чижа, в известной мере – Д. Дриля, Минцлова и ряда других авторов^[37].

Статистические исследования данных о преступлениях развивали А. Хвостов в России, А. Герри во Франции, Э. Дюкпетьо в Бельгии и другие авторы. Наиболее ярко их значение для изучения закономерностей преступности продемонстрировал бельгийский математик и статистик А. Кетле. В 1836 г. вышло в свет сочинение А. Кетле «Человек и развитие его способностей, или Опыт общественной физики», в котором автор писал: «Во всем, что касается преступлений, числа повторяются с таким постоянством, что этого нельзя не заметить…»^[38]

Позднее, во-первых, был совершен переход от изучения преступления или преступлений к преступности как массовому социальному явлению, обладающему статистическими закономерностями; во-вторых, показана взаимосвязь изменений статистических данных о преступности и изменений состояния общества.

При осуществлении социально-экономических, социологических исследований многие авторы показывали статистическую связь преступности с разными социальными факторами (Ферри, Гарофало, Марро, позднее – Ашшафенбург и др.). Особое место в ряду ранних исследований преступности с широких социологических позиций занимает изучение Ф. Энгельсом положения рабочего класса в Англии и соответственно преступности в рабочей среде и обществе в целом. В 1844–1845 гг. молодой Фридрих Энгельс написал книгу «Положение рабочего класса в Англии» с подзаголовком: «По собственным наблюдениям и достоверным источникам». Это было практически первое глубокое исследование не только факта влияния общественных условий на преступность, но и механизма такого влияния, социальной сущности преступности. «Неуважение к социальному порядку всего резче выражается в своем крайнем проявлении – в преступлении. Если причины, приводящие к деморализации рабочего, действуют сильнее, более концентрированным образом, чем обычно, то он так же неизбежно становится преступником, как вода переходит из жидкого состояния в газообразное при 80° по Реомюру», – писал Ф. Энгельс^[39].

В указанной работе Ф. Энгельса важно то, что, во-первых, обосновывались не причины вообще негативных социальных отклонений в поведении людей, а причины именно преступности; во-вторых, рассматривалась закономерность преступности в условиях безраздельного господства частного интереса, свободной конкуренции, полного игнорирования интересов и прав людей наемного труда, не обладающих частной собственностью. Отсюда следовал вывод о первоочередности таких мер в борьбе с преступностью, как изменение общественных и политических учреждений, экономического уклада общества. В таких условиях роль уголовных наказаний в предупреждении преступлений и преступности носит ограниченный характер.

Более поздние исследования подтверждали тезис о производности преступности от принципов существования «большого общества». Так, американский социолог Эдвин М. Шур в 70-х годах XX в. писал, что «американское общество пропитано… предпочтением к ценностям, в такой мере определяемым индивидуализмом, конкуренцией и жаждой прибыли, что это создает побудительные стимулы к преступлениям, причем стимулы настолько интенсивные, что это выходит далеко за пределы рационального в современном комплексном обществе, даже если оно и является в своей основе капиталистическим»^[40].

Развитие социально-правовых исследований, социологии права заставило обратить внимание на социальную основу преступлений, причины нарушения норм права, их учет при реагировании на преступления. Возникло учение об уголовной политике (Ф. Лист, М. В. Духовский, И. Я. Фойницкий, Н. С. Таганцев, М. П. Чубинский и др.).

Криминалисты стали больше интересоваться причинами преступлений и их предупреждением. Например, показательно, что профессор из Японии Кан Уэда связывает зарождение криминологических исследований в этой стране с реформой основ уголовной политики и тюремного дела^[41].

Все это привело к качественно новым, криминологическим исследованиям, послужило возникновению и развитию криминологии.