1.6. Контингенты и числа демографических событий

Численность населения меняется не только под влиянием процессов рождаемости, смертности и миграции. Способствуя или противодействуя продуцированию демографических событий, из которых непосредственно складывается баланс движения населения – рождений и смертей, а также событий, приводящих к изменению демографических структур, таких как брачная структура, свою лепту – прямым и косвенным образом – в ее динамику вносит возрастной состав.

Смена этапа получения демографического дивиденда на обратный ему – закономерное проявление процесса старения населения, которое, если судить по динамике обобщающих показателей возрастной структуры – медианного и среднего возраста, не приостанавливалось и в короткий период снижения удельного веса пожилых (60 лет и старше) в 2002–2005 гг. Тенденция старения – важный структурный фактор, противодействующий естественному росту населения. В 1990–2002 гг. он оказывал негативное влияние на динамику общего числа смертей. Интенсивность смертности увеличивается с возрастом, поэтому большинство случаев смерти концентрируется в старших возрастах. Россия с ее относительно низкой продолжительностью жизни – не исключение: 50 % случаев смерти происходит в возрастах от 67 лет и выше (рис. 1.21). Естественно, что перераспределение населения в возраста более высокой смертности способствует увеличению числа умерших, что и наблюдалось на протяжении всего рассматриваемого периода – и когда продолжительность жизни росла (1995–1998 и 2004–2012 гг.), и когда снижалась. Поскольку смертности подвержено население всех возрастов и старение проявляется не только в увеличении доли пожилых, но и в общем сдвиге распределения населения в старшие возраста, что отражает динамика среднего и медианного возраста населения, обусловленные демографическими волнами конъюнктурные изменения, даже такие благоприятные, как упомянутое ранее снижение удельного веса пожилых с 18,6 до 17,1 % в 2002–2005 гг., могут лишь несколько смягчить, а не полностью перекрыть структурный эффект старения, содействующий росту числа умерших.

Рис. 1.21. Квартили возрастного распределения табличных чисел умерших (d), рассчитанные по таблицам смертности населения России для обоих полов

Источник: расчеты на основе таблиц смертности из Human Mortality Database. University of California, Berkeley (USA) и Max Planck Institute for Demographic Research (Germany) (www.mortality.org или www.humanmortality.de (01.2014)).

Рождения продуцируются женским населением определенных возрастов, и в отличие от числа смертей динамика числа рождений на относительно коротких отрезках времени меньше зависит от фундаментальной тенденции старения и больше – от демографических волн, которые до 2010 г. благоприятствовали росту числа рождений. С 1990 г. увеличивалось число женщин репродуктивного возраста (рис. 1.22). В 2003 г. оно миновало свой исторический максимум, превысив 40 млн человек (27 % от общей численности населения), и стало довольно быстро убывать. Максимально высокие темпы роста наблюдались в 1992–1995 гг., когда за пределы репродуктивного возраста вышли поколения 1942–1945 годов рождения. Однако прирост численности репродуктивного контингента за счет выбытия малочисленных поколений, находившихся в возрастах старше 45 лет, интенсивность рождаемости в которых ничтожно мала, не имеет значения для динамики числа рождений. Поскольку в России рождаемость концентрируется в возрастах от 18 до 35 лет^[24], гораздо большее влияние на число рождений оказывает изменение числа женщин в возрасте 18–34 года. Тенденция к росту этого показателя возникла с 1998 г. и продлилась до 2009 г. За 11 лет прирост составил более 2 млн женщин, или 12,3 %, причем две трети пришлось на 2000–2004 гг. – период, в котором произошли наиболее благоприятные для увеличения числа рождений структурные сдвиги. Детальный анализ изменения числа женщин основных репродуктивных возрастов (рис. 1.23) показывает, что в этот период растущий тренд наблюдался во всех трех сегментах возрастного интервала от 18 до 35 лет, и, что не менее важно, наибольший прирост приходился на группу 18–24 года, имеющую максимальный вес в продуцировании числа рождений. С учетом этого веса можно сделать вывод о том, что изменения возрастного состава репродуктивного контингента женщин благоприятствовали увеличению числа рождений в течение двух десятилетий – с 1993 по 2012 г. Так, в 1990-е гг., когда число женщин 18–34 лет убывало, рост числа женщин 18–24 лет перекрывал негативный эффект, оказываемый на число рождений снижением числа женщин других возрастных групп, поскольку вклад в суммарную интенсивность рождаемости возрастов 18-24 года тогда превышал 50 %, а в 1991–1995 гг. – даже 55 %. С 1995 г., когда тренд к росту числа женщин распространился на следующую по своей значимости возрастную группу – 25–29 лет, позитивный эффект усилился. Он усиливался и дальше по мере того, как восходящий тренд в динамике числа женщин распространялся на следующие группы. Поскольку параллельно с этим процессом происходило старение материнства^[25] (см. разд. 3.3) и все больший вес приобретали возрастные группы 25 лет и старше, негативный эффект от начавшегося с 2009 г. довольно резкого сокращения числа женщин 18–24 лет уже не превышал позитивного эффекта от увеличения числа женщин в трех возрастных группах. Но этот разворот тенденции – знак того, что благоприятный для увеличения числа рождений период близок к завершению.

Рис. 1.22. Число женщин в возрасте 15–49 лет (левая ось) и 18–34 года (правая ось)

Источник: данные Росстата.

Рис. 1.23. Число женщин в четырех основных возрастных группах репродуктивного периода

Примечание. Размер окружности пропорционален вкладу в коэффициент суммарной рождаемости данной возрастной группы в данном году.

Источники: ЦБСД Росстата и расчеты на основе Human Fertility Database. Max Planck Institute for Demographic Research (Germany) and Vienna Institute of Demography (Austria) (www.humanfertility.org (06.03.2014)).

В какой-то мере рождениям содействовали и изменения в половозрастной структуре населения, благоприятствующие увеличению браков и партнерских союзов. В 1999–2010 гг. число мужчин и женщин в основных бракоспособных возрастах (20–34 года) увеличилось на 4,2 млн. Однако для женщин ситуация на брачном рынке в эти годы не слишком способствовала образованию брачных союзов из-за небольшого, но все же дефицита женихов: соотношение потенциальных женихов и невест было ниже единицы (рис. 1.24). Впрочем, для женщин из поколений конца 1980-х и начала 1990-х гг. выбор женихов достаточно широк, что может в какой-то мере смягчать упомянутые выше негативные для динамики числа рождений структурные сдвиги ближайших лет.

Рис. 1.24. Соотношение потенциальных женихов и невест в возрастах максимальной брачности. Число мужчин в возрасте 22–26 лет и 27–31 год на одну женщину в возрасте 20–24, 25–29 лет в 1990–2013 гг.

Источник: расчеты по данным Росстата.

2. Брачность и брачное состояние

2.1. Число зарегистрированных браков начало падать?

Вследствие описанных в разд. 1.5 особенностей российской возрастной пирамиды в послевоенный период число заключаемых браков менялось волнообразно, в основном следуя за изменением числа лиц молодого бракоспособного возраста. В первой половине 1960-х гг. число браков и соответственно общий коэффициент брачности снижались, поскольку в этот период заключали браки малочисленные поколения, рожденные в годы Второй мировой войны. В 1970-х гг., когда настала очередь вступать в брак многочисленным послевоенным поколениям, оба эти показателя повышались. В течение почти двух последующих десятилетий – с конца 1970-х гг. и вплоть до середины 1990-х – происходило снижение числа браков, особенно быстрое в 1989–1995 гг. Минимальная точка была пройдена в 1998 г. когда было заключено 848,7 тыс. браков (табл. 2.1), а общий коэффициент брачности составил 5,8 на 1000 населения, что, видимо, составляет рекордно низкую величину в российской истории (рис. 2.1).

В начале 2000-х гг. начался очередной этап повышения общих показателей брачности, который длился до 2012 г. Ежегодное число браков с 2001 г. (за исключением 2004 г.) превышало 1 млн, а в 2011 г. достигло 1 млн 360 тыс., что на 55 % выше по сравнению с 1998 г. Соответственно возрос и общий коэффициент брачности, вернувшись к уровню рубежа 1980–1990-х гг. – 9,2 на 1000 населения в 2011 г.

Таблица 2.1. Число зарегистрированных браков и доля повторных браков в их общем числе, Россия, 1960–2012 гг.

* В число повторных условно включены браки индивидов с «неизвестным брачным состоянием», составляющие менее 2 % от общего числа браков.

Источник: расчеты авторана основе неопубликованных данных Росстата.

В увеличение общего числа браков внесли свой вклад не только первые, но и повторные браки. Хотя повторные браки составляют от ¼ до ⅓ ежегодного числа заключаемых браков, т. е. существенно меньшую долю, темпы их увеличения в отдельные годы перекрывали темпы роста первых браков (как, например, в 2011 г.). В результате общий прирост числа повторных браков за весь период подъема с 1998 г. опередил общий прирост первых браков (первые увеличились за 1998–2011 гг. на 50 %, повторные – более чем на 60 %). В 2011 г. вклад повторных браков в общее число заключаемых браков достиг исторического рекорда для России: у мужчин – 30 %, у женщин – 29,4 %, а в 2012 г. составил соответственно 28,8 и 28,7 % (см. табл. 2.1). Можно с уверенностью полагать, что в последние десятилетия повторные браки полнее компенсируют союзы, распадающиеся вследствие разводов и овдовения, чем в 1970-х и 1980-х гг.

Рис. 2.1. Общие коэффициенты брачности и разводимости на 1000 населения, Россия, 1950–2012 гг.

Источники: Население России за 100 лет (1897–1997): стат. сб. М.: Госкомстат России, 1998; Демографический ежегодник России. 2013: стат. сб. М.: Росстат, 2013.

В 2012 г. был зафиксирован резкий спад общего числа браков – на 7,8 % по сравнению с предшествующим годом. Снижение практически одинаково затронуло и первые, и повторные браки. Не исключено, что мы имеем дело с началом нового периода длительного снижения, обусловленного особенностями российской возрастной пирамиды.

Действительно, если увеличению общего числа браков с середины 1990-х способствовала благоприятная возрастная структура населения – число мужчин и женщин в возрастах до 35 лет увеличивалось за счет относительно многочисленных поколений, родившихся в 1980-е гг., то сегодня мы сталкиваемся с отрицательными последствиями уменьшающейся численности молодежи.

В 2003 г. началось быстрое снижение численности возрастной группы от 15 до 20 лет (за 10 лет общее ее уменьшение составило 5,2 млн человек (рис. 2.2)). В 2009 г. сокращение распространилось на следующую группу – 20–24-летних, вносящих более весомый вклад в ежегодное число браков в России (за четыре года эта возрастная группа сократилась на 1,2 млн). Численность мужчин и женщин в возрасте от 25 до 35 лет пока еще продолжает увеличиваться, что положительно влияет на число браков. Однако в ближайшие несколько лет начнется уменьшение числа лиц старше 25 лет, что неминуемо приведет к быстрому снижению не только общих показателей брачности, но и числа рождений. Следует иметь в виду, что предпочтительный (модальный) возраст для вступления в брак у россиян составляет сегодня 24 года для мужчин и 23 года для женщин, а первых родов для женщин – 24 года. По-видимому, Россия приближается к переломному моменту, когда благоприятные изменения в численности отдельных бракоспособных возрастных групп близки к исчерпанию.

Рис. 2.2. Среднегодовая численность населения обоих полов в соответствующих возрастах, Россия, 1979–2012 гг. Источник: расчеты автора на основе неопубликованных данных Росстата.

Продолжающееся с 2009 г. некоторое временное улучшение потенциального выбора для невест (в соответствии с социальной нормой обычно женихи на два-три года старше невест) не способно существенным образом влиять на ситуацию (рис. 2.3). Сегодняшнее положение на «брачном рынке» повторяет положение, сложившееся в России 30 лет назад, что неудивительно, поскольку нынешние женихи и невесты – дети, родители которых вступали в брак в конце 1970-х – первой половине 1980-х гг. Волнообразное воспроизведение схожих пропорций и соотношений по возрасту и полу с периодичностью в 25–30 лет (этот период определяется в демографии как длина поколения) практически неизбежно. Нетрудно предсказать, что в ближайшие годы будет происходить дальнейшее улучшение потенциального выбора для невест, в том числе и для женщин старше 25-летнего возраста, но и, как обратная сторона медали, соответствующее ухудшение выбора для женихов.

Рис. 2.3. Соотношение потенциальных женихов и невест в возрастах максимальной брачности. Число мужчин в возрасте 22–26 лет и 27–31 года на одну женщину в возрасте 20–24 и 25–29 лет, Россия, 1979–2012 гг.

Источник: расчеты автора на основе неопубликованных данных Росстата.

В то же время на снижение числа браков в 2012 г. повлияли и какие-то иные факторы, не сводимые к особенностям половозрастной структуры населения. Так, возрастные коэффициенты брачности для первых и повторных браков продемонстрировали существенное снижение в этом году, причем наиболее значимо в возрастах, привлекательных для вступления в брак, что и предопределило снижение общего числа браков (рис. 2.4). Коэффициенты брачности для мужчин и женщин снизились практически в одинаковой степени.

Рис. 2.4. Возрастные коэффициенты вступления в зарегистрированный брак для женщин: первые браки (а) и повторные браки (б), Россия, 2011 и 2012 гг., на 1000

Источник: расчеты автора на основе неопубликованных данных Росстата.

Вопрос о причинах падения интенсивности вступления в брак в отдельно взятом 2012 г. требует специальной проработки, и мы пока не готовы дать на него удовлетворительный ответ. Согласно предварительным данным Росстата в 2013 г. не следует ожидать снижения числа зарегистрированных браков. В то же время падение в 2012 г. может быть компенсационной «расплатой» за «излишний оптимизм» 2011 г., когда коэффициенты брачности продемонстрировали скачок вверх. Подобная ситуация наблюдалась в 2007–2008 гг., когда возрастные коэффициенты брачности продемонстрировали колебания аналогичной амплитуды (рис. 2.5). В ситуации, когда индивидуальные жизненные планы и намерения людей в демографической сфере жизнедеятельности постоянно адаптируются к меняющейся социально-экономической и политической конъюнктуре, колебания демографических коэффициентов в ограниченных пределах – скорее правило, чем исключение.