Вадим Громов

Взгляд

– Я говорил тебе, что ты необычная девушка? – Ричард остановился и привлёк к себе Лили, вдыхая манящий аромат её каштановых волос.

– Необычная в чём? – она игриво посмотрела на него и ответила на короткий поцелуй.

Звёзды отражались в воде, превращая небольшое озеро в изысканный ковёр, в котором танцевали, словно нанизанные на тонкие струны лунного света, светлячки далёких звёзд. Лёгкий вечерний ветерок пронёсся над парком, тревожа сонные верхушки деревьев и заставляя их отвечать на это прикосновение нежным шелестом и грациозным неподвижным танцем.

Ричард лёгким движением руки убрал непослушный локон с виска девушки и чуть задержался, наслаждаясь этим прикосновением.

– Сложно объяснить. Ты необычна во всём – во взгляде, весёлом, но в то же время глубоком и немного грустном, в улыбке, заставляющей мир играть новыми неповторимыми красками, в голосе, который легко может свести с ума и заставить потерять счёт времени, в смехе, который красивее всех песен птиц и любых звуков на этой земле. Ты необычна. И я люблю тебя.

Парк на долю секунды озарил яркий белый свет, исчезнувший так же быстро и внезапно, как и появился. По сияющему ковру озера всё так же пробегала едва заметная в лунном свете рябь, деревья всё так же неспешно переговаривались друг с другом на только им ведомые темы. Не замечая ничего вокруг, обнявшись, Ричард и Лили стояли на окраине городского парка. Ритм их сердец и тёплое дыхание в унисон позволяли вести диалог без слов.

– Пап, пап, смотри! – маленький Томми соскочил с кровати и подбежал к окну, его разбудил яркий всполох света на небе. – Смотри, там фея! – он боялся обернуться и потерять из вида то, что заставило его вскочить с тёплой постели посреди ночи.

Мужчина устало вздохнул и медленно подошёл к сыну. Обняв его за плечи, он окинул взглядом вид из окна – несколько низких домиков с уже выключенным светом, небольшой лес вдалеке, дорога, уходящая в ночь, и мигающий фонарь напротив. Небо было ясное – казалось, каждую звёздочку можно взять в руки и растопить, словно снежинку.

– Где? Покажи, – отец посмотрел на маленького сына.

– Ну вот, – надулся тот. – Ты пришёл, и она исчезла…

– Наверное, она не любит взрослых, – улыбнулся отец.

– Кто?

– Фея. Давай ложиться спать, уже поздно.

– А когда мама приедет? – спросил Томми, пока отец накрывал его одеялом.

– Завтра, малыш, завтра.

– Может, она тоже видела фею? – с надеждой в голосе спросил мальчик.

– Она у нас с тобой сама фея, добрая и ласковая…

Ричард и Лили смотрели на размытую дорожку, оставленную отражением луны в серебристой воде. Обнявшись, они наблюдали за танцем звёзд-светлячков на её поверхности. Казалось, ничто не могло нарушить их единство, единство двух любящих людей – ведь это чувство сильнее любых обстоятельств и шире любых расстояний. Оно связывает два сердца воедино и, словно родник, питает внутри каждого человека озеро жизни, без которого немыслима душа…

Всё это ощущал Ричард, когда его сознание заволокла белая густая пелена, а тело внезапно ощутило страх свободного падения, и окружающий мир перестал существовать.

По сияющему ковру озера всё так же пробегала едва заметная в лунном свете рябь и деревья всё так же неспешно переговаривались друг с другом на только им ведомые темы. Но парк сейчас был пустынным, и ничто не напоминало о том, что несколько мгновений назад на этом месте стояли, обнявшись, двое.

Сознание возвращалось мучительно. Тысячами осколков в голову впивалась пульсирующая тупая боль, не давая возможности ни вспомнить происшедшее, ни понять настоящее. Лишь волной, разбивающейся об истощённые обрывки мыслей, нахлынуло чувство нестерпимой потери.

– Лили!

Ричард резко сел, но уже через мгновение пожалел об этом. Боль с новой силой, сжав виски, захватила сознание. Окутанный осколками боли, Ричард снова позвал:

– Лили! – голос показался чужим, будто не принадлежащим ему.

Он даже не был уверен, что произнёс хотя бы звук.

Сознание снова заволокла белая жгучая мгла.

Очнувшись во второй раз, Ричард осмелился открыть глаза. В лицо ударил яркий белый свет, заставив его прикрыться ладонью. Сквозь пальцы Ричард пытался опознать окружающие его вещи. Вещи… Если бы его взгляд нашёл хоть что-то в белом мареве этого безумия, Ричард, наверное, возликовал бы. Но вокруг без единой тени слабо пульсировала кристальная белизна.

Чуть привыкнув к свету, Ричард убрал руку и осмотрелся. Боль продолжала сверлить его затылок, но либо он уже привык, либо Провидение решило пощадить юношу – на сей раз он не терял сознание от любого движения.

О размерах помещения судить было невозможно – какие-либо ориентиры отсутствовали напрочь. Форму (комнаты?) было также невозможно определить. Всюду, куда ни кинь взгляд, была лишь абсолютно однообразная белая дымка.

– Лили! – Ричард заставил себя встать. – Чёрт возьми! Лили, ответь, умоляю!

Голос казался глухим, будто белая пелена скрадывала звуки. Ричард сделал два шага, вытянув руки. Ощущение было такое, словно он шёл в кромешной тьме, которая была светлее любого дня.

Сколько он здесь? Час? День? Время, как и расстояние, перестало существовать. Часы на его руке остановились в 23:48. Мобильный телефон не подавал признаков жизни – он был полностью разряжен, словно из его батареи вмиг вытекла вся энергия.

Но окружающее волновало Ричарда гораздо меньше, нежели одна-единственная мысль, занимающая всё его внимание.

– Лили! – в очередной раз позвал он, до боли в глазах вглядываясь в слепящий мрак.

Сделав ещё несколько шагов вперёд, Ричард наконец ощутил опору – его руки почувствовали сопротивление. Это ощущение было настолько неожиданным, что он отпрянул. Ричард мог поклясться, что не видит перед собой ровным счётом ничего, так же, как и две минуты назад. Медленно сделав шаг вперёд, он вновь протянул руку и на этот раз изучающе коснулся преграды. Ощущение нельзя было сравнить ни с чем – на ощупь абсолютно гладкая поверхность была так же неосязаема, как и неотличима на глаз от окружающего. Её присутствие выдавало лишь едва заметное тепло.

Случившееся в следующее мгновение было настолько неожиданным, что у Ричарда перехватило дыхание. Краем глаза слева он заметил мимолетное движение какого-то пятна, отличающегося от окружающего марева. Повернувшись и сосредоточив на нём взгляд, Ричард увидел нечто прозрачное и бесформенное, чуть подрагивающее по краям. Открывающаяся дверь? Экран? Посетитель? В отсутствие каких-либо ориентиров Ричард не мог определить ни форму объекта, ни расстояния, на котором находилось пятно. В следующую секунду пятно начало темнеть и… опадать! Очень быстро оно потемнело полностью и превратилось в небольшой чёрный холмик на полу, который, словно колодец посреди снежной пустыни, абсолютно выбивался из окружающего. Подождав немного, Ричард медленно направился к чёрной точке. Сейчас больше всего на свете он хотел найти Лили, думая: «Здесь ли она? В сознании ли? Ищет ли его точно так же?» Он уже предполагал, что единственной возможностью выбраться отсюда был тот путь, по которому пришло это пятно (если, конечно, оно не появилось ниоткуда, о чём Ричард старался сейчас не думать).

Идти пришлось недолго – уже примерно через двадцать шагов он склонился над очень мелким чёрным порошком, который при любом движении быстро растворялся. Он мигом проникал в поры кожи, покрывая руки чёрной пылью, и очиститься от неё не представлялось возможным.

Потратив всего несколько мгновений на изучение неизвестного объекта, Ричард поднялся и, поборов нахлынувший приступ голода, на ощупь снова пошёл вперёд, как он предполагал, по направлению движения пятна.

– Лили, ты здесь? – крикнул он, не думая, что крик может привлечь недоброжелательное внимание хозяев этого места. Ему было всё равно.

– Лили, ответь!

Пальцы Ричарда нащупали тёплую субстанцию стены, и он последовал направо, вдоль неё.

– Ричард!

Голос Лили, раздавшийся с правой стороны, заставил его на мгновение остановиться, а затем, забыв обо всем, Ричард кинулся вперёд.

– Лили, милая, где ты?

– Я здесь! Вокруг ничего нет, только две кучки пепла позади меня.

В этот момент он натолкнулся на препятствие и был отброшен на метр назад. Потирая ушибленную руку, Ричард крикнул:

– Лили, оставайся на месте, я пытаюсь найти дорогу! Ты в порядке?

– Да, голова только болит. А ты?

– Я тоже в норме, – Ричард снова шёл на ощупь, пытаясь обнаружить проход. – Не волнуйся, я найду тебя!

Выход появился так неожиданно, что он, видя перед собой всё то же белое свечение без каких-либо ориентиров, потерял равновесие и упал вперёд.

– Ты ещё здесь? – Ричард поднялся на ноги.

– Да, милый, я стою на месте.

Голос теперь раздавался совсем рядом.

– Я уже близко, – ощущая под ладонями однообразное тепло, он пошёл быстрее.

– Милый, мне страшно.

– Не переживай! Очень скоро мы выберемся отсюда.

– Ты обещаешь? – в голосе Лили слышались слёзы.

– Да, да, обещаю. Я люблю тебя, слышишь? Всё будет хорошо.

Проклиная белую пелену, от которой болели глаза, Ричард продолжал идти наощупь. Он никогда не думал, что можно оказаться слепым в ярко освещённом пространстве. Сделав ещё несколько шагов, Ричард заметил движение какого-то силуэта, который скрывала неосязаемая стена. «Коридор! – догадка пришла неожиданно. – Я вышел в коридор, оставив позади комнату, в которой оказался. Лили, должно быть, находится в соседнем помещении!»

– Я вижу тебя! – зашагав увереннее, Ричард через секунду увидел девушку, которая стояла, подавляя дрожь.

– Лили, милая! – Ричард бросился к ней, и они крепко обнялись.

Ричард вдыхал запах волос Лили и, боясь отпустить, прижимал её к себе.

– Мне было так страшно, – шептала она. – Я думала, что больше никогда не увижу тебя… Я уже даже расхотела жить…

– Всё хорошо, – Ричард целовал холодные от пережитого ладони Лили. – Теперь всё наладится…

Обнявшись, они простояли несколько бесконечно долгих счастливых секунд. «Мы снова вместе, – думал он. – Даже если мы не выберемся отсюда, это не важно. Мы вместе, и не имеет значения где».

Всё же любопытство и инстинкт самосохранения дали о себе знать, и Ричард начал задумываться над их дальнейшими действиями.

– Лили, нам надо выбираться отсюда. Не знаю, где мы и что произошло, но мы обязательно найдём выход. Я примерно понял планировку этих помещений, поэтому теперь мы сможем передвигаться быстрее. Мы находимся в небольшой комнате, а впереди нас коридор.

Ричард крепко сжал ладонь любимой, и они медленно вышли из комнаты. Оказавшись в коридоре (это было очень относительное понятие, так как белое марево было совершенно однообразным и не давало ровным счётом никаких ориентиров; более того, Ричард не был уверен в своих выводах), они двинулись направо.

Следующее помещение оказалось пустым. Ричард отметил, что расстояние от двери до двери было примерно сорок шагов. Но, пройдя ещё немного, молодые люди вновь увидели странные бесформенные пятна. На этот раз пятна быстро, но плавно меняли свой цвет, становясь то желтоватыми, то сиреневыми, то синевато-зелёными. Зрелище было весьма красиво, но полюбоваться им не получалось – как только молодые люди вглядывались в пятна, те начинали чернеть и опадать, оставляя на полу лишь кучку мелкого пепла. Увидев это, Ричард спросил:

– У тебя в комнате было два чёрных пятна… Они вели себя так же?

– Да, сначала я увидела одно, которое тут же растаяло. Затем появилось второе. Мне показалось, оно слегка посерело, когда приблизилось к тому, что осталось от первого. Потом растаяло и оно.

У Ричарда неуверенно начала вырисовываться догадка о происходящем.

– Хорошо, пойдём дальше. Не бойся.

Оказалось, два встреченных ими пятна «вышли» из очередной комнаты; они располагались прямо напротив одной из «дверей». Заглянув внутрь комнаты, Ричард закрыл глаза рукой – они резко заболели от неожиданного контраста. Лили вскрикнула и отвернулась.

Это было похоже на мираж – «комната» была полностью заполнена… садом из земных деревьев, кустов и травы.

После нескольких часов белого однообразия от избытка красок резало глаза, но Ричард различал плодоносящие яблони, груши, поле земляники, различные цветы, дубы и берёзы. Почвы не было – всё росло, казалось, прямо из пустоты и в неё уходило.

У Ричарда закружилась голова, но он, крепко держа любимую за руку, двинулся вперёд. Как только они пересекли границу «комнаты», Ричард едва не потерял сознание от множества ароматов, ударивших в нос. Только сейчас он понял, что всё это время дышал воздухом, абсолютно лишённым всяких запахов. Лили сильнее прижалась и закрыла глаза.

– Странно… – тихо сказала она. – Всё как дома, – в её глазах были слёзы.

Ричард не в силах был произнести ни слова. Осматривая неожиданную находку, они прошли вглубь «комнаты».

– Как ты думаешь, зачем всё это? – немного успокаиваясь, она обвела взглядом окружающее.

– Похоже, мы попали на какой-то ковчег, где нет животных, а лишь мы с тобой и этот сад… Вполне возможно, что мы встретим ещё кого-нибудь!

Реагируя на изобилие плодов, желудок Ричарда справедливо возмутился.

– Ты, наверное, голодна, – он крепко обнял Лили. – По крайней мере, я – да! Давай перекусим немного, раз нам представилась такая возможность.

– Ты угадал, – Лили впервые за это время улыбнулась. – Я готова съесть целую корзину яблок!

Немного подкрепившись, они снова отправились в путь. Покидать сад не хотелось, но ещё больше не хотелось оставаться в этой молочно-белой тюрьме.

Следующие несколько комнат оказались пустыми, а коридор показался бесконечным. Молодые люди уже начали отчаиваться, когда впереди слева показалось что-то чёрное, ярко контрастирующее с кристальной белизной. Нечто, похожее на чёрную полоску, располагалось со стороны, противоположной комнатам коридора.

– Что это? – испуганно прошептала Лили.

– Не знаю, но догадка есть… Подойдём ближе…

По мере приближения чёрная полоска, расширяясь, открыла взорам новую широкую «комнату».

От неожиданности Ричард отступил, а Лили едва удержалась на ногах. Их взглядам открылось… бесконечное звёздное пространство, испещрённое мириадами ярких точек. Не в силах пошевелиться, они смотрели на это полотно, и только спустя минуту обнаружили, что это не что иное, как иллюминатор, который широкой полосой открывал вид вне корабля. «Комната» была наполнена плавно передвигающимися светящимися пятнами, которые переливались всеми цветами радуги. Ричард вдруг понял и воскликнул:

– Лили, не смотри! Закрой глаза!

Она, всё ещё пребывая в шоке, медленно спрашивала:

– Что?.. Поче…

Внезапно пятна начали таять, превращаясь в бесформенные кучи пепла. Сияние их угасало, а движения становились сумбурными…

– Поздно… – в голосе Ричарда почувствовалось отчаяние. – Даже слишком поздно…

В комнате прекратилось всякое движение, остались только лишь звёзды за иллюминатором да безмолвные кучки мелкой пыли…

Ричард и Лили остались одни. Ричард сел, прислонившись к краю невидимой стены, и, обхватив голову руками, сдавленно произнёс:

– Наш взгляд… Мы только что убили весь экипаж корабля…

Эпилог

Лили и Ричард аккуратно собрали и перенесли в сад кучки пепла, оставшиеся от цветных шаров. Делали они это молча и не глядя друг на друга, потрясённые происшедшим. Сложив их аккуратно под большой ветвистой яблоней, они тихо стояли, взявшись за руки. Лили еле слышно произнесла:

– Ричи, любимый, они проделали такой огромный путь, прошли столько трудностей… они… к нам… а мы… да что же мы такое, если от одного только нашего взгляда… эти светящиеся комочки, такие славные… Ричи, как же это!!!? Знаешь, любимый, я хочу, чтобы они жили!

Лили плакала, повторяя сквозь рыдания: «Хочу, чтобы они жили, хочу, чтобы они жили…» Молодые люди стояли обнявшись. Ричард (правда, не вслух, а про себя) повторял те же самые слова, что и его возлюбленная. Слова звучали как истовая молитва о чём-то глубоко сокровенном: «Хочу, чтобы они жили, хочу, чтобы они жили…» Неизвестно, сколько прошло времени, потому что время для обоих перестало существовать. Перестало существовать вообще всё, кроме одного этого желания: «Хочу, чтобы они жили…» Поэтому влюблённые не заметили момента, когда кучки серого пепла начали потихоньку светиться, постепенно снова превращаясь в разноцветные светящиеся шары и плавно поднимаясь вверх.

Молодые люди обратили внимание на происшедшую перемену, только когда множество разноцветных шаров, иногда касаясь людей, закружили вокруг них какой-то необычный хоровод. Удивлению и радости Ричарда и Лили не было предела. И, как ни странно, человеческий взгляд больше не действовал уничтожающе на эти загадочные шары. Пожалуй, даже наоборот, они начинали светиться изнутри каким-то уютным светом, от которого в груди становилось тепло.

Когда первый порыв удивления и восторга угас, светящиеся шары, постепенно замедляя свой хоровод, расположились позади молодых людей. Прямо перед ними как бы из ничего начала проявляться человеческая фигура в необычном для жителей Земли одеянии. Сложно описать черты лица пожилого с длинными белыми волосами незнакомца, можно сказать только, что оно было отмечено печатью мудрости. Речь его лилась очень спокойно и немного обыденно, без той напыщенной торжественности, которую обычно представляют себе, мечтая о встрече с представителями других планет.

Сказано было примерно следующее:

«Межгалактическое сообщество долго не могло решить, к какому виду существ причислить вашу расу. Либо вы безумные разрушители, уничтожающие живое на своей планете. Либо вы – обладающие разумом паразиты, способные лишь к неуёмному потреблению всего и вся, включая самих себя. При этом внешнее сходство с расой людей не вызывает сомнений. Поэтому была ещё одна версия, что вы всё-таки Люди, но ваш разум поражён неким вирусом, который лишает ваше поведение здравого смысла.

Для окончательного выяснения вопроса к Земле была направлена специальная экспедиция. Перед её участниками была поставлена задача провести эксперимент, от результатов которого зависит, какое будущее определить человечеству вашей планеты. Либо вы подобны вредоносной плесени, и тогда необходима зачистка Земли от тех, кто называет себя людьми. Либо вы всё-таки Люди и имеете шанс со временем войти в Межгалактическое сообщество разумных существ. В этом случае Большой Учёный Совет определит необходимую степень участия в судьбе вашей расы.

Вы, молодые люди, стали участниками нашего эксперимента, который показал неоднозначные результаты. У вас, землян, человеческое как будто спит. В вас обычно бодрствует нечто, не типичное для расы людей во Вселенной. То, что заставляет вас испытывать ненависть и злобу, алчность и страх и затуманивает разум. Паника, охватившая вас на нашем корабле, была столь велика, что ваши взгляды оказались смертельными для представителей дружественной расы. В ваших сказках и легендах эти светящиеся существа носят название эльфов, и теперь наглядно видно, почему на Земле они остались лишь в сказках – ваши грубые эмоции для них смертельно опасны. Но, с другой стороны, сила потрясения от происшедшего с эльфами разбудила человеческое в вас. И сила его столь велика, что смогла возродить несчастных к жизни. Большой Учёный Совет, впервые столкнувшись с подобным случаем, не знает, через какие потрясения должны пройти люди планеты Земля, чтобы в них пробудилось то человеческое, что свойственно вам от природы. Что должно произойти, чтобы вы осознали живущую в вас силу и мощь и поняли всю степень ответственности за тот мир, в котором живёте. Но он верит и очень надеется, что это однажды случится. Мы считаем, что у человечества есть шанс будущего!»