Публикация писем Монтегю и Тевено, а также ответа на них Литтла, не прошла незамеченной. Три месяца спустя на Ежеквартальном собрании Великой Ложи 7 июня 1871 года брат сэр Патрик Колкухун (Patrick Colquhoun) встал и задал следующий вопрос:
Примирилась ли Великая Ложа с существованием Устава Мицраима из 90 степеней, Устава Мемфиса и Ордена Рима и Константина? И если нет, совместимо ли положение работника канцелярии Великого Секретаря с руководящим постом в одной из этих непризнанных степеней?
Это выступление, конечно, было брошено буквально как кость в собачью свору, потому что этим «работником канцелярии» был Роберт Уэнтворт Литтл, тридцати одного года от роду, но уже очень заметный деятель Цеха21.
Здесь не время и не место описывать бурное обсуждение данного вопроса, продолжившееся и на последующих Ежеквартальных собраниях, а также, расследование предполагаемой деятельности Литтла, предпринятое Советом по Общим вопросам. Но следует отметить, что в протоколе того Ежеквартального собрания значится, что несколько великих офицеров, и в особенности брат Мэтью Кук (Бывший Досточтимый Мастер ложи №23), были неверно или никак не информированы о положении некоторых орденов и дополнительных степеней. Именно Кук повысил градус обсуждения на следующем Ежеквартальном собрании, состоявшемся 6 сентября 1871 г. Он заявил:
На протяжении последних шести-семи месяцев в наши ряды прокралось опасное нововведение, которое надлежит запретить или, по крайней мере, осудить прежде, нежели оно разрастется дальше. В Книге Конституций провозглашается, что никакой человек, или группа людей, не имеют права вводить новшества в суть масонства. [Потом он метафорически погрозил пальцем сотрудникам канцелярии Великого Секретаря. – Авт.] Они от своего собственного имени формулируют, составляют и отправляют за границу новые степени, таким образом делая их источником саму Rанцелярию.
Брат Джон Хейверс, Бывший Великий Страж, возразил, что замечание брата Кука вполне похоже на клевету. Явно смущенный Великий Мастер попросил Кука «следить за выражениями и придерживаться заявленной темы выступления». Ну, Кук и придержался:
Несмотря на то, что эта Великая Ложа признает частное право каждого брата принадлежать к любым внешним масонским организациям по его собственному выбору, она строго воспрещает ныне и впредь любому брату на время исполнения им оплачиваемой должности служащего Великой Ложи вмешиваться в дела и принимать участие в делах таких организаций, как Древний и Принятый Шотландский Устав, Уставы Мицраима и Мемфиса, самозваные Ордена Рима и Константина, раскольничья организация, взявшая себе название Великой Ложи Мастеров Метки Англии, а также все прочие внешние масонские организации любого рода и вида (даже Орден Рыцарей Храма, хотя он единственный признан и вообще упомянут в Союзном акте) под угрозой немедленного увольнения с должности в Великой Ложе.
Великую Ложу Мастеров Метки вряд ли следовало называть раскольничьей, поскольку в 1856 г. Великая Ложа и Великий Капитул приняли совместное решение, что степень Мастера Метки является дополнительной по отношению к степени Подмастерья символической ложи. Также, как известно, Великая Ложа не возражала против недавнего учреждения той организации, которую Кук неосмотрительно назвал «самозваными Орденами Рима и Константина».22
Предложение Кука было передано на рассмотрение в Совет по Общим вопросам, чей отчет перед Великой Ложей, датированный 22 ноября 1871 г., обсуждался на Ежеквартальном собрании 6 декабря. Совет счел желательным снова отправить всем Мастерам лож ранее составленное письмо от 4 октября 1859 г. вместе с факсимильной копией «мемфисского» патента, чтобы никакой представитель Цеха не имел никакого рода масонского общения с иррегулярными ложами. Совет установил, что Литтл «в одном случае в течение приблизительно двадцати минут помогал в проведении собрания в помещении, предназначенном для собраний Цеха, некоего общества, не признанного Великой Ложей, а также подтвердил несколько случаев выплаты и получения упомянутым служащим некоторых сумм в помещении канцелярии Великого Секретаря, не предназначенных для нужд Цеха и не в связи с ними». Но в общем и целом, его репутацию отмыли.
В этом кратком обзоре возникшей в 1871— 1872 в Великой Ложе дискуссии я опустил многие частные точки зрения на степени, лежащие вне Цеха и Ордена Царственного Свода. Однако в протоколе подчеркивается, что, как и утверждал брат Кук, за последние несколько лет в масонство прокрались значительные нововведения, в частности, так называемые «дополнительные степени» в большом количестве. Нужно отметить, что на этом поприще Литтл был очень активен23.
В 1866 году, когда он «возродил» Орден Рыцарей Красного Креста Рима и Константина, Литтл также основал Общество Розенкрейцеров Англии, в наше время именующееся Societas Rosicruciana in Anglia, или просто S. R. I. A. В отличие от Ордена Красного Креста, это были не так называемые «дополнительные степени», а исследовательская группа в составе масонского Братства. Тем не менее, она состояла из девяти градусов и работала по своим собственным, пусть и коротким, ритуалам. Здесь я хотел бы отдельно подчеркнуть, что все упоминания S. R. I. A. в настоящей статье относятся ко временам его отдаленного прошлого. Мне мало что известно о его работах и членах после 1914 года. Здесь меня больше всего интересует предполагаемое участие Маккензи в его создании и работе на начальном этапе.
Важнее всего в контексте нашего исследования то, что это общество на первом этапе развития предоставляло общую площадку для общения Мастерам Каменщикам, так или иначе интересующимся различными областями «отвергнутого знания». Довольно значительное число членов этого общества в 70-е годы XIX века были также спиритами. Десятилетие спустя, в 1887 г., его члены доктор У. Уинн Уэсткотт, доктор У. Р. Вудман (W. R. Woodman) 24и С. Л. Макгрегор Мазерс (S. L. MacGregor Mathers) стали основателями и руководителями Герметического Ордена Золотой Зари, а пока они вели Общество Розенкрейцеров в направлении изучения Западной эзотерической традиции, т. е. каббалистики и алхимического символизма. В 1900 г. Уэсткотт описывал своих собратьев как «исследователей загадочных и таинственных наук, до сих пор остающихся недостаточно изученными, как, например, труды и философские учения древних розенкрейцеров, алхимиков и мистиков прошлых веков».25
Когда в 1887 г. в Лондоне на постоянное жительство осела госпожа Блаватская, очень многие члены этого ордена вступили также в Теософское общество, а не менее тридцати человек состояли еще и в Золотой Заре в период с 1887 по 1920 гг. 26В общем и целом, путь в S. R. I. A. рано или поздно находили все масоны, чья область интересов включала в себя спиритизм и оккультизм. Не устаю подчеркивать, что это было общество для ничтожного меньшинства масонов, посвятившее себя удовлетворению крайне редкого и специфического интереса. В среднем, основная масса вольных каменщиков, особенно из числа не часто читавших масонскую прессу, вообще была не в курсе существования подобных организаций.
Что же касается официальной истории возникновения Общества Розенкрейцеров, то, согласно Уэсткотту, Литтл в свое время обнаружил во Фримейсонс-Холле несколько старинных документов, содержавших некие «данные о ритуалах», и попросил Маккензи о помощи в их атрибуции27. В 1900 г. Уэсткотт предпринял попытку вновь найти эти документы на Грейт-Куин-стрит, но не сумел. Возможно, написаны они были на немецком языке. Если так, то Маккензи, отлично знавший этот язык, действительно мог помочь в их переводе и толковании28.
Помощь Маккензи была очень важна в другом, опять же согласно Уэсткотту:
Литтл воспользовался некоторыми знаниями и властью брата Кеннета Р. Х. Маккензи, который ранее в жизни общался с немецкими Адептами, утверждавшими, что получили посвящение от предшествующих поколений розенкрейцеров. Немецкие Адепты приняли его в несколько степеней своей системы и позволили сделать попытку основать группу исследователей розенкрейцерства в Англии, могущую существовать в форме частично эзотерического общества.
Также Уэсткотт сообщает, что Маккензи получил розенкрейцерское посвящение в Австрии, «живя у графа Аппоньи в качестве домашнего учителя».29 Стоит отдельного упоминания признание власти Маккензи со стороны не только Уэсткотта, но и Литтла, ведь очевидно, что не следует слишком серьезно относиться к предполагаемым розенкрейцерским связям Маккензи. Во-первых, не существует данных о каких-либо немецких или австрийских «розенкрейцерских» группах того времени. Во-вторых, точно известно, что он был за границей в подростковом возрасте и возвратился в Лондон в начале 1851 года, то есть в семнадцать лет и два месяца. Маловероятно, чтобы столь юный кандидат был посвящен в какое бы то ни было серьезное розенкрейцерское общество, так что все его рассказы о таком посвящении скорее являются плодами его воображения, чем правдой. Уэйт небезосновательно замечает: «Что же касается розенкрейцерства, то повествование о нем Кеннета Маккензи представляет собой случай растиражированной неправды».30
Уэсткотт присоединился к Обществу Розенкрейцеров только в 1880 г., через два года после смерти Литтла, и не сохранилось никаких данных о том, что они хотя бы раз в жизни виделись. Он писал, возможно, намеренно осторожно: «Участие Маккензи в образовании Общества сводится в настоящее время к его письмам д-ру Вудману31 и д-ру Уэсткотту, а также личным беседам с д-ром Уэсткоттом в 1876— 1886 годах».32
Несмотря на то, что Маккензи, возможно, помогал Литтлу в организации Общества Розенкрейцеров в 1886 г., сам он не мог стать его членом, поскольку, согласно Уэсткотту, он не был масоном английского послушания. Достоверно не известно, проходил ли он вообще какое-либо масонское посвящение в рамках какого-либо послушания. Когда он четыре года спустя был аффилиирован ложей «Дуб» №190 в Лондоне, его карьера в регулярном масонстве оказалась на удивление короткой, потому что он уже слишком увлекся деятельностью в масонстве маргинальном.
Письма Маккензи к Ф. Г. Ирвину содержат интересные данные об Обществе Розенкрейцеров и его жизни в 1870-е годы. Я предпочел сам не заниматься этими вопросами, оставив их попечительству S. R. I. A.
О проекте
О подписке