Конечно, это были грандиозные планы, но мог ли Гитлер воплотить их в жизнь? Мог ли он сформировать такое правительство Германии, которое было бы всецело послушно его воле? Человеку, которого большинство немцев вскоре стало называть «Наш маленький адмирал», не нужно было много времени, чтобы увидеть, что в части эффективности своей работы правительство значительно уступает руководству военно-морских сил. Он безжалостно увольнял чиновников, не соответствовавших занимаемой должности, и без лишних слов национализировал любое предприятие, работа которого не оправдывала себя. Строя развитую сеть автомобильных и железных дорог и даже авиалиний, равных которым не было в мире, он дал немцам работу, и поезда стали ходить точно по расписанию. У Гитлера было мало времени, чтобы выслушивать льстецов, и он не тратил его совсем на пустяки и на перебранку с оппонентами внутри страны^[25]. К началу 1936 года Гитлер совершил чудо как внутри Германии, так и за ее пределами – он собрал под знаменами нацистской партии все немецкоязычное население Европы.

Пользуясь поддержкой военных, политическое влияние которых возрастало день ото дня и вооружение которым вновь стали поставлять промышленные предприятия на Рейне (демилитаризация Рейнской зоны была ликвидирована в 1934 году), Гитлер начал аншлюс, или аннексию территорий, которые когда-то принадлежали Германской империи, а также тех, в которых теперь проживало немецкоязычное население. Он стирал с карты территорию за территорией, страну за страной, объявляя несуществующими искусственные государства, созданные Версальским договором. А государства – противники Германии в Первой мировой войне – Великобритания и Франция – избрали тактику умиротворения, не желая посылать войска и тратить денежные средства на то, чтобы остановить территориальные притязания гитлеровского рейха. Они убеждали себя, что территориальные устремления Гитлера имеют свои пределы, и в определенном смысле они были правы.

В конце 30-х годов Гитлеру удалось также добиться ряда побед на дипломатическом фронте. Он создал прочный политический союз с Италией («ось Рим – Берлин»), а также с Японией. Обе страны обладали мощным военно-морским флотом, который мог бросить вызов британским военно-морским силам на Средиземном море и на Тихом океане соответственно. Ну и наконец им было достигнуто некоторое взаимопонимание с советским диктатором Иосифом Сталиным. В начале августа 1939 года представители обоих государств подписали торговый договор (с отдельными военными статьями). Это был, так сказать, брак по расчету, который не только отодвигал на неопределенный период угрозу войны на два фронта, но к тому же обеспечивал Германии торгового партнера, весьма необходимого для нее.

К 1939 году только один кусок прежней Германской империи не давался в руки Гитлеру, а именно Польша. И в первый раз после 1919 года Гитлер дрогнул. Его колебания не были связаны с тем обстоятельством, что в случае нападения на Польшу Великобритания и Франция тут же придут ей на помощь, нет, Гитлер приветствовал бы вооруженное столкновение с британским Королевским военно-морским флотом. Дело скорее было в том, что, как позднее отмечал его наперсник Дёниц, Гитлер боялся, как бы не потерпели поражение его сухопутные войска. «Ах, Карл, на море я чувствую себя львом, свирепым и бесстрашным. Но я такой трус во всем, что касается войны на суше»^[26]. Лишь в июне он отдал приказ о введении в действие плана «Вайс», согласно которому вторжение в Польшу должно было начаться 1 сентября 1939 года. В середине августа, на последнем перед вторжением совместном совещании немецкого верховного командования, посвященном планированию операции, фюрер выступил с пылкой речью. «Победу – говорил он своим генералам и адмиралам, никогда нельзя гарантировать. Риск присутствует всегда и во всем». Гитлер ждал только победы, однако он зловеще предупреждал: «Возможно, мы погибнем, но, если это случится, с нами погибнет весь мир… Весь мир сгорит в нашем пламени»^[27].

Мир, объятый пламенем,

1939–1945 годы

Накануне того вторжения, что втянет Европу в пожар войны, который, похоже, уже бушевал в Азии, немецкий ВМФ не смог достичь количественного паритета со своим главным противником – военно-морскими силами Великобритании. Последняя имела превосходство в крупных боевых кораблях (линкоры, тяжелые крейсеры, карманные линкоры) 15: 4; в авианосцах оно составляло 5: 4; в крейсерах 56: 3 и в эсминцах 159: 53. И лишь в количестве подводных лодок перевес был на стороне Германии: 131 субмарина против 54 британских. В этот список включены и корабли береговой обороны обеих сторон – в основном боевые корабли старшего поколения. То, что Франция в новой войне выступит на стороне Великобритании, воспринималось в Германии как непреложный факт. Однако ее достаточно солидные военно-морские силы (6 линкоров, 1 авианосец, 18 крейсеров, 58 эсминцев, 76 подводных лодок) будут сосредоточены в Средиземном море, контролируя действия флота Италии (4 линкора, 21 крейсер, 48 эсминцев, 104 подводных лодки), волею судеб оказавшейся союзницей Германии^[28].

И несмотря на все это, Гитлер, Редер и Дёниц считали, что флот Германии обладает рядом преимуществ. Большинство немецких кораблей было построено в последние семь лет, ни один корабль не подвергался ремонту или переоснащению, и поэтому немецкие адмиралы могли задавать темп и управлять динамикой боя в сражениях первого этапа войны. И что, пожалуй, еще более важно, обязанности, стоявшие перед военно-морскими силами Великобритании, распыляли ее флот, требовали его присутствия в любой точке Британской империи, сколь бы широко она ни раскинулась по всему земному шару. И это в то время, когда меньшие по размерам силы германского ВМФ могли быть сосредоточены в водах Северной Европы. Ну и кроме того, немцы с максимальной эффективностью могли использовать тактику нанесения внезапного удара.

Внезапность удара до некоторой степени обеспечивалась тактикой применения подводных лодок и такого новшества, как авианосец. К 1939 году на всех уровнях боевых кораблей германского ВМФ нашла широкое применение так называемых Rudeltaktik («тактика волчьих стай»). Идея Rudeltaktik впервые была высказана Дёницем, а Редер усовершенствовал ее и довел до практического применения. В отличие от ударных тактических групп стая существовала как постоянно действующее соединение, и в идеальном случае она должна была иметь в своем составе авианосец, линкор, крейсер и двадцать эскадренных миноносцев. Два быстроходных танкера и три корабля обеспечения обеспечивают ее обслуживание. Поскольку стая формировалась на длительный период, ее личный состав и корабли служили вместе в течение многих месяцев (а во многих случаях и лет). В силу этого обстоятельства в стаях обеспечивался такой уровень взаимодействия, который был недоступен любому оперативному соединению боевых кораблей того времени. Имея максимальную скорость 29–30 узлов (53,7 – 55,6 км/ч), дальность плавания 11–12 тысяч миль (20–22 тысячи километров), тактический радиус действия средств поражения в 250 миль (около 465 км) и возможность прямо в море заменять запасными вышедшие из строя самолеты авианосца (корабли спецобеспечения имели на борту 20 запасных машин), при опытном и храбром командовании такая немецкая стая являлась смертельно опасным противником.

Стаи субмарин имели в своем составе десять боевых единиц, девять из которых, как правило, были средними лодками типа VIIC (полное водоизмещение 770 тонн), а одна – типа IXC (полное водоизмещение 1120 тонн) и служила командно-штабным кораблем. Вместе с тем две из одиннадцати стай, действовавших в 1939 году, состояли полностью из лодок типа IXC, благодаря чему немцы получали возможность создавать базы подводных лодок практически в любой точке побережья Атлантического океана. Дёниц (кстати, очень раздраженный медлительностью, с которой промышленность Германии удовлетворяла его требования по увеличению объемов производства) понимал, что с тех пор, как Великобритания взяла на вооружение отправку транспортов в составе охраняемых конвоев, волчьи стаи его подводных лодок не смогут позволить себе такие тяжелые потери, какие немецкий подводный флот нес в годы Первой мировой войны. Он также был согласен с Гитлером, что полная морская блокада британских островов теперь становилась невозможной и что, как это показал собственный опыт Германии, подобная блокада не может дать немедленных результатов, необходимых для победы над врагом. Поэтому Дёниц решил, что главной целью действий подводного флота Германии должно стать нанесение максимального урона кораблям военно-морского флота Великобритании, а уничтожение судов торгового флота должно стать вторичной задачей. Как только волчья стая обнаружит конвой, вооруженная радаром командно-штабная лодка должна будет начать его преследование, собирая вокруг себя стаю, подчиненную ей^[29]. Как только все лодки стаи будут собраны вместе, две субмарины начнут охоту за транспортами, отвлекая на себя внимание кораблей охранения. Остальные боевые единицы стаи будут топить эти корабли. Если удастся потопить сопровождение конвоя, то беззащитные транспорты станут легкой добычей стаи (и с минимальным риском для столь драгоценных субмарин). Приказ Дёница требовал безукоснительного соблюдения правила, согласно которому ни одна атака на конвой не проводилась раньше, чем будут собраны все лодки стаи. К концу 1936 года шесть из одиннадцати подобных волчьих стай собрались у западных подступов к побережью страны; еще одна стая крейсировала у Гибралтара, и в это же время две подобных группировки старались незаметно подкрасться к Скапа-Флоу – основному месту стоянки британского военно-морского флота. Стремительно приближалось время испытать на практике и мужество бойцов, и выбранную тактику боя.

На рассвете 1 сентября германская военная машина смяла заслоны на польской границе и покатилась через Польшу в кампании, которая будет непродолжительной и послужит полигоном для отработки стратегии блицкрига – «молниеносной войны», предложенной генералами Гитлера. Однако внимание самого Гитлера в то утро было обращено на запад, туда, где находится Лондон, в котором германский посол в 6 часов утра передал премьер-министру Великобритании ноту об объявлении войны. А также туда, где находится Скапа-Флоу, в котором в 6 часов 5 минут утра германские военно-морские силы должны наброситься на вставшие на якорь и принадлежавшие британскому льву корабли.

В течение нескольких предыдущих недель три из четырех немецких стай плавали в водах Атлантики либо под предлогом нанесения визитов вежливости, либо для проведения учений. Первая стая (авианосец «Граф Цеппелин», линейный корабль «Шарнхорст», 16 эскадренных миноносцев и корабли поддержки) в это время возвращалась из плавания к побережью Южной Америки, и ее прибытие в Киль ожидалось 3 сентября^[30]. В середине августа в море вышла 2-я стая (авианосный крейсер «Понтер Люк», карманный линкор «Адмирал граф Шпее», легкий крейсер, 12 эсминцев и корабли поддержки). Портом назначения этой группировки был Нью-Йорк, и на ее борту находился новый посол Германии в Соединенных Штатах. На пути в Италию к Гибралтару приближалась 3-я стая (авианосный крейсер «Горх Фок», карманный линкор «Адмирал Шеер», легкий крейсер, 14 эсминцев и корабли поддержки). К концу августа порт не покидала только 4-я стая (авианосный крейсер «Фриц Хайнцен», линкор «Дойчланд», легкий крейсер, 11 эскадренных миноносцев и корабли поддержки). Она оставалась дома лишь потому, что в конце дня 30 августа ей предписывалось, не привлекая внимания, сняться с места стоянки и выйти в Северное море.

К вечеру 31 августа от 2-й стаи отделился эскадренный миноносец «Ганс Лоди», которому было поручено доставить посла в Нью-Йорк, а сама группировка повернула обратно и направилась в точку примерно в 250 километрах к западу от Скапа-Флоу. Вторая стая тоже замедлила свое движение домой и стала крейсировать примерно в 300 километрах. Как только она вошла в территориальные воды Великобритании, ее стал сопровождать корабль «Шеффилд» британских военно-морских сил. Однако, поскольку у него было на исходе горючее, несколькими часами позже этот корабль был вынужден прекратить сопровождение группировки (предварительно обменявшись с нею приветствиями). Стремительно пройдя через пролив Скагеррак, 4-я стая заняла позиции в 250 километрах от Скапа-Флоу. В час ночи 1 сентября командующим трех названных группировок сообщили о состоянии войны между Третьим рейхом и Великобританией – его извечным и коварным противником. Личные послания Гитлера и адмирала Редера призывали офицеров и матросов нанести удар возмездия по флоту, по вине которого немецкие дети умирали от голода в 1919 году, и требовали сделать все, чтобы первый удар по врагу, который выпало нанести морякам, стал первой победой «fur Fuhrer, fur Reich, far Folk!» («за фюрера, за страну, за народ!»).

В 6 часов 3 минуты утра первая волна самолетов из состава 2-й стаи – четыре истребителя Bf.109T, восемь торпедоносцев Fi.167 и восемь пикирующих бомбардировщиков Ju.87C – пронеслась над кораблями Хоум Флита Великобритании, которые, стоя на якоре в Скапа-Флоу, не ожидали нападения^[31]. Через несколько минут к нападавшим присоединилось 14 истребителей, 21 торпедоносец и 24 пикирующих бомбардировщика из 1-й и 3-й стай. В 6 часов 30 минут последний самолет нападавших покинул зону боевых действий, не имея возможности оценить ущерб, нанесенный военно-морскому флоту Великобритании, из-за густого дыма, плотно укрывшего всю гавань. А потери, которые понес флот, оказались тяжелыми. Перед тем как они затонули, выгорели дотла два авианосца флота – «Глориоус» и «Арк Ройял». Получив по две торпеды каждый, за несколько минут ушли в холодные воды два старых линейных корабля времен Первой мировой войны – «Куин Элизабет» и «Уорспайт». После того как авиабомба попала в его пороховой погреб, взорвался и через несколько секунд затонул линейный крейсер «Ринаун»; только вместе с этим кораблем погибло более 1000 человек. Линейный крейсер «Ройял Соверен», который являлся флагманским кораблем Хоум Флита, потерял свою носовую башню в результате попадания авиабомбы, а в результате попадания торпеды лишился своих гребных винтов. В конечном счете результатом неожиданного немецкого нападения для английской стороны стала потеря трех линейных кораблей, двух авианосцев, линейного крейсера и трех эсминцев; потопив их, немецкая сторона потеряла четыре самолета. В добавление к этому нужно отметить, что из уцелевших семи ветеранов британского линейного флота все, за исключением линейного крейсера «Худ», в той или иной степени оказались поврежденными бомбами и торпедами немецкой авиации, а истребители Bf. 109 превратили в груду металла каждый самолет на аэродромах Скапа-Флоу. Но и теперь испытание огнем, которое началось для Хоум Флита 1 сентября, было далеко от завершения.

Ожидая новых атак с немецких авианосцев, уцелевшие корабли Хоум Флита бросились искать спасения на военно-морских базах, расположенных южнее, а также под защиту своей собственной авиации. Однако немецкие авианосцы не стали рисковать, повторяя атаку. Приняв на борт самолеты, участвовавшие в нападении, 1-я стая отправилась в Киль навстречу первым «торжественным встречам героев Кригсмарине». 2-я стая на всех парах поспешила в Южную Атлантику, а 4-я неспешно отправилась к Галифаксу (Новая Шотландия). В этот день воздушные налеты уже больше не мучили корабли Хоум Флита. Однако беспорядочное бегство не могло не привести их к таящимся в засаде подводным лодкам ударных группировок подводных лодок (1-я и 5-я волчьи стаи). В тот день вице-адмирал Курт Злефогт^[32], который командовал 1-й волчьей стаей, являл собой образец тевтонского воинского духа. Он использовал принципы нападения на конвой силами волчьих стай для проведения атаки на Хоум Флит. Назначив одну из своих подводных лодок играть роль приманки, Курт Злефогт получил возможность атаковать ее преследователей силами своей группы. К 23 часам он потопил 8 эсминцев и 3 крейсера, не потеряв при этом ни одной лодки. Командующий 4-й волчьей стаей не смог организовать действия своего соединения. Немногим раньше он направил свои лодки в атаку, и его ошибка оказалась фатальной. Еще две лодки из его соединения попали под глубинные бомбы англичан. Правда, весьма вероятно, что одна из них ухитрилась провести торпедную атаку на шедший на буксире «Ройял Соверен», который, после того как единственная торпеда попала в его среднюю часть, перевернулся и затонул в 16 часов 51 минуту.

В течение всего сентября, пока германские пехотинцы и танки завоевывали Польшу, ВМФ буйствовал в Атлантическом океане. Подводные лодки свирепствовали на западных подходах к британским островам, отправив на дно 30 боевых охранений конвоев, (включая 18 эсминцев-лидеров), три крейсера и множество транспортных судов водоизмещением в десятки тысяч тонн, потеряв при этом только четыре подводных лодки. Вторая волчья стая, действуя в районе устья уругвайской реки Ла-Платы, добавила к этому списку три крейсера («Экзетер», «Аякс» и «Ахиллес»), четыре эсминца и огромное количество торговых судов. Перед тем как отправиться в Северное море и к родным берегам, эта группа провела дозаправку в нейтральном порту Монтевидео. В середине сентября 4-я стая подошла к Галифаксу и подвергла воздушным налетам его слабо защищенные гавань и верфи. Однако вскоре Соединенные Штаты потребовали, чтобы эта группировка покинула прибрежные воды Северной Америки^[33]. Что касается 3-й стаи, то 12 сентября эта ударная группировка открыла новую страницу в военно-морской истории: в этот день произошло морское сражение, в котором авианосец вел бой с авианосцем.

Начиная с 1 сентября 3-я стая действовала вблизи Гибралтара, препятствуя плаванию английских и французских торговых судов (3 сентября Франция объявила войну Германии). Крейсируя в одном и том же районе, вице-адмирал Гюнтер Лютьенс^[34]