Исходя из этого, сознание белых европейцев работает, и работает лихорадочно, поскольку Африка является землей двадцатого века. Кое-что мир знает о золоте и алмазах Южной Африки, какао Анголы и Нигерии, каучуке и слоновой кости Конго, пальмовом масле западного побережья. Но осознает ли рядовой гражданин экономические возможности Африки, точнее – Черной Африки в предстоящие годы? Э. Д. Морель, который знает Африку лучше большинства белых людей, показал нам, как экспорт пальмового масла из Западной Африки вырос с 283 т в 1800 г. до 80 000 т в 1913 г. Ныне ежегодная стоимость его экспорта вместе с сопутствующими продуктами равна 60 млн долл. Он показал, как неорганизованный туземный труд на Золотом Берегу сделал эту территорию лидером какао-производителей мира с ежегодным экспортом в 89 млн фунтов (веса, не фунтов стерлингов). Он показывает, как урожай хлопка в Уганде поднялся с 3000 кип в 1909 г. до 50 000 кип в 1914 г.; он говорит также, что Франция и Бельгия не могут никого удивить культивацией своих земель в сравнении с негритянской провинцией Кано. Товарооборот Абиссинии достигает 10 млн долл. в год, но именно безграничные возможности его роста притягивают в Аддис-Абебу многочисленных предпринимателей самых разных национальностей.

Все это только начало. Тропическая Африка и ее народы с каждым годом необратимо вовлекаются в вихрь экономических перемен, которые охватывают западный мир. Нет никаких сомнений в экономических возможностях Африки в ближайшем будущем. Существуют не только хорошо известные и традиционные товары, но бесконечные возможности в сотне различных областей и сверх того бесчисленные люди, которые, если бы их можно было довести до уровня послушания и покорности китайских кули или европейских рабочих XVII–XVIII вв., будут способны обеспечить своим хозяевам богатство, превосходящее любые самые смелые мечты современных империалистов.

Такова, следовательно, секретная причина отчаянной борьбы за Африку, начавшейся в 1877 г. и подходящей к своей кульминации сегодня. Конечно, свою роль сыграло и распределение владений за пределами Африки, поскольку мы находились накануне раздела Азии, когда азиатская хитрость предотвратила этот процесс. Америка была спасена от политического закабаления доктриной Монро. Поэтому все больше и больше империалисты сосредотачивали свои усилия на Африке.

Чем больше концентрация – тем яростнее соперничество. К европейскому пороховому погребу настойчиво пытаются поднести искру в Фашоде или Агадире, и избежать ужасного пожара удается едва-едва. Мы рассуждаем о Балканах как о центре шторма в Европе и причине войны, но это, скорее, по привычке. Балканы удобны для этой цели, но собственность на сырье и людские ресурсы в «цветном» мире – вот реальный приз, ради которого нации Европы вцепляются в глотку друг друга сегодня.

Нынешняя мировая война, таким образом, является результатом зависти, усиленной нынешним возрастанием возможностей национальных вооруженных союзов труда и капитала, чьей целью является эксплуатация богатств в основном за пределами границ европейских наций. Такие ассоциации, созданные завистью и подозрениями при разделе сокровищ торговых империй, бьются за увеличение своих долей, они нацелены на экспансию не в Европе, а в Азии и особенно – в Африке. «Нам не нужно ни дюйма французской территории», – заявила Германия Англии, но Германия не смогла дать подобные заверения относительно Франции в Африке.

Трудности подобного имперского движения имеют как внутренний, так и внешний характер. Победная агрессия при осуществлении экономической экспансии требует тесного домашнего союза между трудом и капиталом. В настоящее время требования белого рабочего – не только в отношении зарплаты, но и в отношении условий работы и участия в управлении производством – делают поддержание мира на производстве делом очень трудным. С одной стороны, трудящихся умиротворяют с помощью всевозможных мер государственного социализма, с другой стороны – запугивают угрозами конкуренции со стороны цветных рабочих. Угрожая направить английский капитал в Китай или Мексику, в Америке угрожая нанять негритянских рабочих, равно как и предлагая пенсии по старости и страховки от несчастных случаев, мы добиваемся мира труда и капитала дома за счет катастрофических издержек войны за рубежом.

В результате вдоль «цветного барьера» накапливаются нагноения, состоящие из конкуренции и острой ненависти. Мы должны бороться с китайцами, заявляют рабочие, или китайцы отнимут наши хлеб и масло. Мы должны держать на месте негров, иначе негры займут наши места. По всему миру с рвением формулируют причины и готовят действия, чтобы при любой попытке белый человек мог придушить цветного, иначе Китай, Индия или Африка сделают с Европой то, что Европа сделала или пытается сделать с ними.

С другой стороны, в умах желтых, коричневых или черных народов проясняется жесткая правда: у белого человека существует привилегия направляться в любую страну, где маячит удача, и вести себя там так, как он пожелает; черному или цветному все более остается довольствоваться жизнью там, где климат, исторические, политические или экономические условия самые сложные и в наибольшей степени все подчинено европейцам и предназначено для европейцев.

Те, кто стремятся к миру, должны устранить истинные причины войны. Мы постепенно распространили наши принципы демократии за пределы нашего общественного класса на все общественные классы нации, мы пошли дальше и распространили демократические идеалы не только на все классы нашей нации, но и на все другие похожие нации – на то, что мы называем «европейской» цивилизацией. Если мы стремимся к настоящему миру и устойчивой ситуации в развитии культуры, мы должны идти дальше. Мы должны распространить демократические идеалы на желтые, коричневые и черные народы.

Говоря так, мы вызываем на лицах современников выражение полной безнадежности. «Невозможно! – говорят нам, – … в силу многих причин – научных, социальных, многих других этот аргумент не имеет смысла». Но не будем торопиться с выводами. Предположим, что нам предстоит выбирать между таким безусловно бесчеловечным нарушением правил благопристойности, интеллекта и религии, которые называют <Первой> мировой войной, и попытками обращаться с черными людьми, как с разумными, ответственными существами. Мы продавали их, как скот. Мы использовали их как вьючных животных. Нам не изжить войну в нашем мире до тех пор, пока мы не станем обращаться с ними, как с равными гражданами в мире демократии, распространяемой на все расы и нации. Невозможно? Демократия – это способ осуществлять невозможное…

В чем нуждаются примитивные народы Африки и всего мира и что они обязаны получить в том случае, если война будет изжита, совершенно ясно:

Первое – это земля. Сегодня Африка порабощена таким образом, что украдена ее земля и природные ресурсы. Век тому назад черные люди владели почти всей Южной Африкой. Пришли Голландия и Англия и сегодня 1 млн 200 тыс. белых владеют 264 млн акрами, оставив лишь 21 млн акров для 4,5 млн туземцев. И, наконец, чтобы вдвойне подстраховаться, Южно-Африканский Союз отказал туземцам даже в праве покупать землю. Это откровенная попытка заставить негров работать на фермах, шахтах и кухнях за низкую зарплату. По всей Африке распространяется это бесстыдное присвоение земель и природных ресурсов для того, чтобы загнать массы в нищету и превратить их труд в труд библейских скотов неразумных.

Второе: мы обязаны приобщить туземные народы к современной цивилизации. Это можно осуществить. Современные методы обучения детей, примененные честно и эффективно, превратят огромное большинство людей на земле в современные, цивилизованные нации. Мы редко пробовали делать так. В большинстве случаев Европа стремится всеми силами превратить желтых, коричневых и черных людей в покорный тягловый скот; лишь немногим упорным из них позволено избегнуть этого и получить (как правило за границей) современное образование.

Последнее: принципы гомруля, самоуправления, должны быть распространены на сообщества, нации и расы. Должен быть положен конец управлению народом ради прихоти или прибыли другого народа. Деспотизм подобного рода в нынешние времена маскируется все изощреннее. Но жестокие факты известны: белый человек правит Черной Африкой ради собственной корысти и, насколько это возможно, он делает то же самое повсеместно и в отношение других цветных рас. Может ли подобное принести мир? Может ли любое европейское согласие или разоружение разрешить подобную несправедливость?

Политическая власть сегодня не что иное, как орудие для достижения экономической власти. Завтра она сможет помочь нам получить духовное прозрение и творческое озарение. Сегодня она дает нам – или помогает получить – хлеб и масло, а те классы, народы или расы, которые этой власти лишены, голодают, голод же – оружие, с помощью которого белый мир загоняет их в рабство.

Сегодня мы призываем к европейскому согласию, но максимальное европейское согласие означает единодушие, согласие с распределением благ, полученных благодаря мировому господству. К тому же европейское разоружение не может быть доведено до того уровня, который не обеспечит агрессию белых против коричневых, черных или желтых народов. Из этого возникает три вечных опасности войны. Во-первых, возобновление соперничества при любом разделе колоний или ранее согласованных сфер влияния, если в будущем нынешнее распределение покажется несправедливым. Кого волновала Африка в начале XIX столетия? Пусть Англия получит объедки, оставшиеся от золотой поры работорговли. Но в ХХ веке? Все кончается войной. Объедки выглядят для Германии слишком соблазнительно.

Во-вторых, война начнется с революционного восстания низших классов. Чем сильнее международное соперничество, тем больше стоимость вооружений и тем сложнее выполнять обещания промышленной демократии в развитых странах. И, наконец, цветные народы не всегда будут пассивно подчиняться иностранному господству. Для некоторых это кажется трюизмом. Когда народ заслуживает свободы, он бьется за нее и получает ее, как говорят философы, делая войну обычным, необходимым шагом к освобождению. Цветные народы знакомы с этим полезным утверждением. Когда они недостаточно сильны, чтобы стать свободными, они смиряются с высокомерным отношением белых к себе. Эти народы и расы, составляя большинство человечества, готовы терпеть такое отношение до тех пор, пока их вынуждают к этому, но не дольше. Они начнут бой, и тогда война из-за существования «цветного барьера» превзойдет по дикости все войны, какие видел мир до сих пор. Цветным народам есть, что помнить, и они не забывают.

Неизбежно ли это? Можем ли мы беспомощно дожидаться этой ужасной перспективы? Должен ли остальной мир оставаться беззащитным перед неизбежными ужасами войны, пока мы рассчитываем, сообразуясь с нынешним жертвоприношением, разоружением Европы и европейской внешней политикой, особенно когда мы знаем, что именно здесь, в кругу проблем этих рас, а не внутри европейских хлопот обнаруживаются подлинные причины сегодняшней европейской схватки?

Наш долг очевиден. Должна уйти клевета, возводимая на расовые группы. За ней последуют расовые предрассудки. Должна появиться твердая вера в гуманизм. Должно прекратиться бесправное угнетение человека человеком, будь то белые или черные люди. Должна прекратить свое существование доктрина насильственной экономической экспансии за счет подчиненных народов. Должно прекратиться религиозное фарисейство. «Кровожадный» Мванга в Уганде убил английского епископа, потому что его появление воспринималось как опасность английского господства. Оно и было английским господством, а мир и епископ знали это, но мир «ужаснулся» этому. Подобное лицемерие миссионеров должно прекратиться. Мы должны предстать перед небесами и молить о мире сегодня с чистыми руками и чистыми помыслами.

Кто может помочь нам в этом великом деле? На Востоке – проснувшаяся Япония и пробуждающиеся лидеры нового Китая; в Индии и Египте – молодые люди, получившие образование в Европе в духе европейских идеалов, они образуют сейчас основу, из которой рождается революция. Но в Африке? Кто, как не 25 млн внуков (жертв) европейской работорговли, разбросанных по Америкам и отчаянно стремящихся к свободе в поисках своего места в мире? А среди этих миллионов – в первую очередь 10 млн черных в Соединенных Штатах, представляющие сегодня проблему, а завтра – спасение мира.

За две тысячи лет до Христа огромное облако закрыло море и окутало Африку, закрыв и почти стерев культуру на земле Египта. Полтысячи лет оно оставалось там, пока черная женщина, царица Нефертити, «наиболее чтимая фигура египетской истории», не поднялась на трон фараонов и не возродила мир и свой народ. Две тысячи лет спустя после Христа Черная Африка, растоптанная, изнасилованная и униженная, лежит у ног победивших филистимлян Европы. На берегу моря бед черная женщина вопиет и ждет, прижимая к груди своих сыновей. Каков будет конец? Старые как мир и ужасающие война и богатство, убийство и роскошь? Или это будет что-то новое – новый мир и новая демократия для всех рас, великое человечество равных людей? «Semper novi quid ex Africa!»

© Перевод на русский язык Н. Г. Щербакова, 2013