У Шлака последнее время была очень насыщенная личная жизнь, и планы по созданию бомбы он пока оставил, переключившись на изучение языка жестов с немым Лао Гао. Лао Гао продавал самокрученые сигареты. Шлаку нравились у него сигареты с табаком «Берли», очень крепкие, так мало-помалу они и познакомились. Лао Гао был грамотным. Шлак показывал ему в словарике «Синьхуа» какое-нибудь слово, а Лао Гао тут же показывал ему, как это изображается на жестовом языке. Образность жестового языка делала его легким для запоминания, и Шлаку казалось, что с его помощью можно более точно передать смысл слов. Вернувшись от Лао Гао, он тут же обучал Сяо Юй новым жестам, и она охотно училась, ведь выдуманные ею жесты были ограниченны. Например, когда Сяо Юй пальцем указывала на Шлака, он понимал, что она обращается к нему. Ну а как сказать поласковее «дорогой», например? Если не учить жестовый язык, так и затруднишься сказать. Шлак научил Сяо Юй двум жестам, как передать это значение. Первый способ такой: обе руки надо сжать в кулаки, вытянуть большие пальцы, поставить руки вместе и провести кругом. Второй способ такой: вытянуть правую руку вперед и погладить большой палец левой руки с внешней стороны. У Сяо Юй была своя трактовка, ей казалось, что второй способ уж слишком двусмысленный: больше похож не на слово «дорогой», а на намек заняться любовью. И Сяо Юй предпочитала использовать первый жест: большой палец, в ее понимании, означал человека, два больших пальца – возлюбленных, а когда возлюбленные встречаются, то, понятное дело, голова идет кругом – вот и образность!

На сталепрокатном заводе был свой телеканал. Раз в два дня показывали десятиминутные новости, а в остальное время крутили сериалы и старые фильмы. Репертуар телеканала был ограничен, и один и тот же фильм ставили по многу раз. Память у Сяо Юй была очень хорошей, каким бы замысловатым ни был сюжет, она запоминала все подробности с первого раза, и когда они смотрели повтор, Сяо Юй спешила описать Шлаку, что будет в следующей сцене. Больше всего ей нравилось смотреть, как в старых гонконгских боевиках нелепо умирают герои. Когда она хотела изобразить, что кто-то кого-то убьет, она подставляла ладонь ребром к своему горлу, как если бы это был нож, и закатывала глаза. Шлак от Лао Гао научился стандартному жесту для слова «убивать», он выглядел так: указательный палец левой руки вытянуть вперед, а правой рукой сделать жест, как будто спускаешь курок. Сяо Юй это жест не нравился, и она предпочитала использовать свой. Она перенимала жесты, которым ее учил Шлак, выборочно. Шлаку все больше нравилась эта глухая девушка. В ней была какая-то загадка, увлекавшая его все сильнее и сильнее. Ему часто казалось немыслимым, что он, знавший многих женщин, сейчас сходит с ума от глухонемой.

Сяо Юй время от времени использовала голову Шлака в качестве тренировочного поля, выстригая ему всевозможные прически по образцам из потрепанных журналов. Каждый раз при встрече она проверяла, насколько отросли волосы Шлака, и если считала, что достаточно, усаживала его на скамейку и принималась творить. В тот день показывали иностранный фильм «Последний из могикан». После просмотра Сяо Юй внимательно изучила голову Шлака. Его волосы были длиной всего несколько сантиметров, по идее, недостаточно длинные, чтобы делать прическу из фильма. Но Сяо Юй не терпелось попробовать. Сделать стрижку было просто: побрить налысо, оставив полоску волос сверху шириной в три пальца. В скором времени прическа была готова, она обнажила один шрам слева и два справа – следы старых разборок. «Хорошо еще хоть сверху немного оставила, иначе бы открылся красноватый след от шва», – думал Шлак. Но Сяо Юй прическа не понравилась, она решила довести начатое до конца и сбрила оставшиеся волосы.

Шлак протянул Сяо Юй пятьдесят юаней и велел купить головной убор и темные очки. Сяо Юй спустилась в магазин у подножия горы и купила не фуражку, а кепку с длинным козырьком. Очки она приобрела в ларьке на улице, с очень сильным затемнением, можно в любое время надеть их, и будет темно, как ночью.

Когда Шкурка зашел в комнату, Шлак как раз примерял головной убор.

– Не сопреешь в кепке-то? – спросил Шкурка.

Шлак промолчал. Шкурка заметил темные очки. В путешествие Шлак не собирался. Тут его озарило:

– Шлак, что, бомба готова? Можно приступать?

Шлак снял кепку и показал свою лысую голову.

– Опять обрили, башка мерзнет, греюсь.

Шкурка искоса разочарованно посмотрел на него.

– Что ты все тянешь? Если передумал, так и скажи! Что, я должен до скончания века ждать, как дура – замужества?

Шлаку было нечего возразить. Иногда он вспоминал, как у него зародилась мысль обвязать себя взрывчаткой и пойти грабить банк, как эта мысль вызревала и как он решил ее осуществить. Поначалу это были не более чем разговоры за бутылкой. Но Шкурка воспринял их серьезно, вызвался быть помощником и все спрашивал, когда они начнут. Шлаку было неудобно говорить, что это он наболтал по пьяни. Несколько раз он уходил от ответа, но со временем план по захвату банка вырисовывался все четче и четче, и от пустых разговоров они перешли к конкретным действиям. Шлаку казалось, что его, как пружину, завели. Конечно, это сделал не Шкурка, но тогда кто же? Узколобый Шкурка не раз его спрашивал:

– Ты что, просто так трещал, напугать хотел? Драться- то ты умеешь, но не каждый, кто кулаками машет, готов рисковать жизнью.

Шлак упрямился, когда Шкурка начинал ставить под сомнение его способности, он твердо стоял на своем:

– Взрывчатое вещество еще не готово. Тут нужны некоторые специальные знания. Или, может, ты изготовишь, а я посмотрю? Когда ты сделаешь, тогда мы и приступим.

Шкурка ничего на это не отвечал. Он хотя и досадовал, что Шлак медлит, но сам в жизни не смог бы изготовить ничего сильнее хлопушки.

В скором времени бомба была готова. Хотя еще оставалось несколько технических моментов, ограбление было уже вопросом времени. Шлак это хорошо понимал.

Однажды рано утром Сяо Юй сама пришла к нему. После занятия любовью она сказала, что ей надо будет уехать на несколько дней. Ее сын, оставшийся после развода с мужем, заболел, требовались деньги. У нее сейчас денег не много, должна будет все отвезти. Она сама хотела побыть с сыном несколько дней, поухаживать за ним, ведь это ее кровиночка, развод тут ничего не меняет.

В последующие дни заведение Сяо Юй действительно было закрыто. Шлак все сидел у окна и смотрел на парикмахерскую через дорогу. Ему очень хотелось иметь достаточно средств, чтобы помочь Сяо Юй. Деньги, конечно, не главное, но зачастую именно они могут решить многие вопросы. Шлак вырос на приключенческих романах с единоборствами, и, начитавшись их, решил, что кто хорошо дерется, тот и более-менее богат и может свободно колесить по свету, соря деньгами направо и налево. И только сейчас, когда он стал взрослым, он понял, что все совсем не так.

Шкурка опять приволок домой целый мешок барахла. Он развязал веревку, и на пол со звоном покатились разные мелкие предметы и несколько пустых бутылок из-под пива. Шлак хотел сначала съязвить на это счет, но не смог ничего сказать, на душе у него сделалось тяжело.

– Как продвигается работа над бомбой? – Шкурка кинул ему книгу из серии «Самоучитель для молодежи», изданную в начале семидесятых годов – учебное пособие по обороне для низовых организаций народного ополчения. На обложке стояла печать: «Для распространения среди молодежных групп из выпускников школ, отправляющихся в деревню».

– Полистай, может, пригодится, – сказал Шкурка. – Посмотри, там есть картинка бомбы в разрезе. Бомбу вообще можно разрезать?

– Братан, да это для наглядности нарисовали. Где ты ее отрыл? Она бесполезна. Можно двадцать раз посмотреть «Минную войну»^[6], все равно не поймешь, как делать мины.

Он вертел в руках эту старую книжицу, и на душе у него делалось еще мрачнее. Ему очень хотелось схватить Шкурку за ухо и прокричать: «Человечество уже шагнуло в двадцать первый век, в любом деле надо разбираться в науке, в технологии. Даже для изготовления самодельной бомбы нужен высокий технический уровень». Но разве ж мог Шкурка это понять, раз в один мешок грузил и пустые бутылки, и мечту разбогатеть? В результате Шлак осознал одну вещь: если у них с Сяо Юй когда-нибудь родится ребенок, обязательно надо, чтобы он хорошо учился.

Шкурка сел, открыл пачку сигарет «Дацяньмэнь», затянулся и сказал:

– Шлак, а не обязательно делать бомбу, мы можем начать с малого. – Дым от сигареты был очень густой и выходил из Шкурки наружу вместе со словами. Он продол жил: – Можно ведь еще чем-то заняться, не обязательно банк грабить. Например, тащить кабель с железной дороги, среза́ть внешние блоки кондиционеров или на товарной станции тырить цинковые бруски. Хотя много и не напромышляешь, но по крайней мере безопасно.

Шлак нахмурился. Он никогда не думал заниматься такой ерундой, да и сейчас это его не очень заинтересовало. Шкурка продолжал:

– Или можно заняться таксистами. У этих ребят всегда по тысяче юаней на руках водится. Нож к горлу приставишь, так они все и отдадут как миленькие. Ли Мусин и Сяо Фан этим пробавляются.

Это Шлаку показалось более надежным. Да и не мог он постоянно говорить Шкурке «нет», Шкурка бы решил, что он трус.

– Братан, а ты водить-то умеешь? – спросил Шлак.

– Умею, только права не получил.

– Дурак, ты на ворованной тачке собираешься с правами кататься? Давай готовиться.

Приняв решение, Шлак подошел к окну и посмотрел на послеполуденное небо. Ему очень хотелось увидеть Сяо Юй. Парикмахерская была заперта. Стал накрапывать дождь.

Преступление было совершено на участке между районом Ю’ань и промышленной зоной Дадин. От четырехполосной трассы в сторону отходила узкая улочка, шедшая вдоль ручья. Параллельно этой улочке на расстоянии километра находилась речная отмель. Труп выбросило на отмель. Когда положение тела очертили, находиться на месте преступления стало еще тягостнее. Мигалки не выключали. В подобные утренние часы воздух делался особенно густым. Машина, в которой ехал Лао Хуан, по дороге забарахлила, и он прибыл минут на десять позже остальных. Подойдя, он увидел заплаканные глаза Сяо Цуя. Как бы мужчина ни вытирал слезы, следы все равно видны, не то что у женщин.

– Что произошло? – спросил Лао Хуан, подходя. Вопрос Лао Хуана вызвал новую волну эмоций у Сяо Цуя, его глаза вновь увлажнились, и он ничего не ответил. Лао Хуан подошел поближе. Тело лежало в той же позе, в какой было найдено. Выражение на лице и конечности застыли в странном положении. Лао Хуан почувствовал, с какой обидой умирал этот человек. Лицо покойника казалось знакомым, но после смерти лица могут исказиться до неузнаваемости. Лао Хуан подошел еще ближе и узнал в умершем Юй Синьляна.

Экспертиза на месте преступления проводилась согласно установленному порядку. Специалисты осматривали территорию, тщательно отыскивая отпечатки пальцев, следы, вещественные доказательства и тому подобное. Лао Хуан почувствовал себя лишним и отошел поближе к воде, сел на гальку и нащупал в кармане сигареты. В глаза бил мерцающий свет сигнала полицейской машины. Из зарослей кустарника на отмели поднимался и тут же исчезал туман. Лао Хуан зажег сигарету. Он окинул взглядом место и подозвал ближайшего полицейского сделать фотографии. «Этого будет недостаточно», – подумал он про себя.

– И принеси еще гипсовый порошок, надо будет отлить форму, около тела в мягкой земле остался отпечаток ноги, – добавил он.

В расследовании Лао Хуан редко делился своими суждениями, но когда он что-то поручал, молодые полицейские сразу выполняли его задание. В исследовании отпечатков ног он слыл мастером. Его за это ценили и именно поэтому перевели в нынешнее отделение полиции.

Затем Лао Хуан обнаружил в кустах два окурка и захватил их с собой. Полоска гравия на берегу была как будто специально предназначена для отдыха. Он подумал, что если бы след от задницы представлял какую-нибудь ценность, надо было бы и его запечатлеть. Он мог бы с уверенностью заявить, что преступник там сидел: оставив тело, он подошел к реке смыть следы крови, и, утомившись, сел на гальку покурить. Преступники часто после убийства чувствуют сильную усталость. Река была довольно широкой, но мелкой, иначе тело не прибило бы к отмели.

Пока Лао Хуан делал гипсовую форму, его окружила группа молодых полицейских. Поначалу, когда начинают отливать формы, не всегда понятно, на что надо обращать внимание, и раз уж такой мастер, как Лао Хуан, лично показывал технологию, следует смотреть во все глаза. Лао Хуан уложил ленту из армированной сетки по краю следа и очистил его от соринок. В местах, где след пропечатался не очень четко, нужно было работать особенно аккуратно, и это мог сделать только опытный профессионал. Лао Хуан начал медленно вливать разведенный гипс. Стоявшие поодаль молодые полицейские вытянули шеи, напряженно следя за происходящим. Лао Хуан видел боковым зрением их восторг, и ему было приятно. Своевременно высказанное восхищение твоей работой все же может привести в прекрасное рабочее состояние.

На совещании, организованном на месте преступления, первым выступил майор Лю. Он возглавлял практически все важные уголовные расследования. Его методы были устаревшими, он проводил масштабные расследования, не жалея ни материальных, ни человеческих ресурсов, но всегда добивался результата. После установления личности погибшего майор Лю определил, что это было убийство с целью угона автомобиля. В прошлом году часто возбуждались дела по угону и грабежу машин, за которыми наверняка стоит шайка преступников. Городское управление полиции уже утвердило общий стратегический план по раскрытию этих дел, согласно ему сейчас шла стадия сбора улик и уточнения информации. Сети расставлены, ждали только сигнала к началу действий. Логично, что майор Лю отнес это преступление к делам рук шайки угонщиков автомашин. Кроме того, бандиты чаще всего крали такси, потому что эта марка автомобилей была очень распространена, стоила недорого, и преступники могли распродавать автомобиль на запчасти. За несколько лет бандиты создали бизнес по продаже запчастей, но им все было мало, они хотели переходить к продаже оптом, большими партиями.

До сих пор в делах об угоне и ограблении машин не было убийств. А поскольку майор Лю причислил это дело к остальным, появлялось основание говорить о том, что шайка грабителей перешла к более серьезным преступлениям. Это означало, что городское отделение полиции должно внести соответствующие изменения в общий план, выделить больше полицейских сил и увеличить интенсивность расследований. Майор Лю убедительно изложил свои доводы. Говоря, он по привычке сжимал и разжимал пластиковую бутылку из-под питьевой воды, отчего она то сдувалась, то опять вбирала воздух, издавая резкий хрустящий звук.

Иногда Лао Хуану хотелось обсудить с майором Лю вопрос о целесообразности расходов, затрачиваемых на расследования преступлений, но он прикусывал язык. Он знал, что у майора Лю голова забита практическими вопросами, и ему в жизни не понять такое словосочетание, как «целесообразность расходов, затрачиваемых на расследования преступлений»: хорош тот кот, который ловит мышей. А если в погоне за мышью он перевернет шкаф с посудой, то это не его проблемы, а хозяина.

Совещание устроили прямо на гальке. Земля была леденющей, холод проникал до самых костей. Лао Хуан поднялся и высказал свою точку зрения:

– Считаю преждевременным причислять данное происшествие к делам об угоне машин.

Майор Лю молча перевел взгляд на Лао Хуана.

– Налицо явные отличия этого дела от тех, где орудовала банда преступников. Прежде всего, никого не убивали, самое большее – оглушали водителя тупым предметом, чтобы тот отключился и было удобнее угнать машину. У той преступной группировки никогда не возникало повода для убийства. А в этом случае убийца орудовал острым предметом, одним ударом прикончил человека.

Молодые полицейские слушали очень внимательно. Майор Лю обвел присутствующих взглядом, поджал губы, опять сдавил пластиковую бутылку, но в ней уже не было воздуха и она не издала звука.

– Что-нибудь еще? – спросил он.

Лао Хуан ухмыльнулся, как будто ожидая, что майор Лю задаст этот вопрос. Он достал только что изготовленную гипсовую форму, поставил ее посредине и, указывая на верхнюю часть, сказал:

– Это отпечатки подошв. Используя обычную процедуру, едва ли можно достоверно судить о росте преступника. На отпечатках, собранных на месте преступления, виден рисунок двух типов: геометрический и волнообразный. Размер обуви довольно большой, и в соответствии со стандартной процедурой следует предположить, что оба преступника были ростом выше ста восьмидесяти сантиметров. Местные же все по большей части невысокие, двое людей ростом по сто восемьдесят с лишним сантиметров редко встречаются. Даже исходя из этого факта, следует признать, что налицо явное отличие этого дела от других. Однако, судя по характеру следов, обнаруженных за зарослями, – Лао Хуан указал пальцем на кустарник, – становится очевидным, что длина шага не соответствует росту. Это служит доказательством того, что преступники намеренно надели обувь большего размера, чтобы сбить с толку уголовный розыск. Поэтому стандартная процедура вычисления роста в данном случае неприменима. – Лао Хуан поднял гипсовые формы и продолжил: – Оба преступника, вероятно, молодые мужчины старше тридцати лет, следы обладают типичными характеристиками этой возрастной категории: на них видны заметные царапины, щербинки и выбоинки. Следует отметить, что обычно передняя часть отпечатка относительно глубокая, здесь же на нос ботинка, по всей видимости, не оказывалось никакого давления, и он приподнимался, что не соответствует стандарту. Это еще раз доказывает, что преступники носили обувь большего размера, носы ботинок наполнили чем-то мягким, что привело к их неплотному соприкосновению с поверхностью земли.

– Ну и что с того? – вставил майор Лю.

Лао Хуан открутил крышку бутылки, медленно сделал несколько глотков воды и продолжал:

– Очевидно, что ходить в обуви большего размера, да и еще надевать ее, идя на преступление, неудобно. Члены шайки, занимающиеся грабежом машин, уже совершили множество преступлений, и даже если бы им захотелось запутать следы и помешать расследованию, они бы не ста ли устраивать маскарад с обувью, усложняя себе жизнь. Надо полагать, что оба преступника в этом деле неопытны, поэтому уделили маскировке столько внимания, они слишком старались все предусмотреть. Исходя из вышесказанного, я полагаю, что можно совершенно точно разделить этот дело и дела о грабеже машин.

– Не стоит быть столь категоричным! – Лицо майора Лю вытянулось, отчего он стал похож на карася, выпускающего пузыри воды. – Считаю вполне возможным придерживаться двух версий: временно причислить это дело к серии случаев об угоне машин, и, получив поддержку городского управления, провести широкомасштабное расследование. Данное дело имеет частные отличия, мы назначим ответственное лицо для проверки. – Майор Лю уже много лет был на руководящей должности и сейчас решил использовать не допускающий возражений тон.

Лао Хуан ничего не ответил. Ему не хотелось провоцировать майора Лю.