С каждым признаком, будь то формальный или функциональный, связано множество его значений. Как и множество признаков, множество значений признака неоднородно и разбивается на отдельные группы. А именно, для каждого признака соматического объекта выделяются (а) значения, которые присущи данному объекту постоянно, так сказать, по природе (таковы, например, значения /карий/ и /голубой/ для признака «цвет глаз») и (б) значения, которые приписываются соматическому объекту лишь в определенных контекстах, так сказать, эвентуально. Таково, например, значение /красный/ для того же признака «цвет глаз». Красные глаза характеризуют только актуальное болезненное состояние глаз человека, вызванное физическими или психологическими причинами.

Аналогичное противопоставление можно ввести и на множестве признаков. Например, признаки «форма головы» и «размер головы» являются неотъемлемыми характеристиками головы, тогда как признаки «звук, издаваемый головой» или «звук, распространяющийся в голове» имеют особые условия употребления: не всякий раз в голове что-то обязательно звучит, и голова не каждый раз издает какие-то звуки. Эти условия употребления требуют дальнейшего изучения.

Во множестве значений признака, как и во множестве признаков, устанавливаются парадигматические связи, причем двоякого рода. Во-первых, это связи между каким-то значением данного признака и другими значениями того же признака. Например, эти связи среди телесных объектов выражаются в том, что какие-то значения одного признака некоторого телесного объекта могут быть совместимы в пределах одного сочетания, а значения другого признака того же объекта – несовместимы. Так, вполне допустимо сочетание высокий полный человек, в котором прилагательные обозначают размер тела в разных измерениях, и недопустимо сочетание *покатые квадратные плечи (оба прилагательных характеризуют форму женских плеч). Во-вторых, это связи между соответствующими значениями разных признаков. В частности, строя семиотическую концептуализацию тела, важно описать то, как соотносятся языковые выражения, представляющие значения таких соответствующих друг другу признаков, как «текстура лица» (ср. сочетание небритое лицо) и «текстура щек» (ср. небритые щеки). Кроме того, в семиотической концептуализации тела важно отразить, как связаны значения разных признаков; например, тесно связаны между собой такие значения признаков соматического объекта «тело», как высокая температура и ломота.

Еще одним существенным проявлением структурированности множества значений признаков является выделенность одних значений данного признака по отношению к другим его значениям. Поясним, что мы имеем в виду под выделенностью.

Различаются два рода выделенности значения телесного признака – семантическая (смысловая) выделенность и культурная выделенность.

Под семантической выделенностью <данного значения признака данного соматического объекта> имеется в виду его дополнительная смысловая нагрузка, а именно то, что данное значение признака несет определенную информацию не только о данном объекте, но и о его обладателе, то есть говорит нечто о каких-то других характеристиках человека.

Так, признак «форма рук» принимает среди прочих значения /прямые руки/, /скрещенные/, /сложенные ладонями на груди/, /сложенные в форме арки/, /вытянутые/ и многие другие. Среди значений данного признака есть также значение /кривые/, которое является семантически выделенным, потому что у сочетания кривые руки есть переносные значения (это, в частности, отличает его от сочетания кривые ноги, у которого переносного значения нет). Действительно, сочетание кривые руки несет дополнительную смысловую нагрузку по сравнению, например, с сочетаниями прямые руки или руки, сложенные на затылке: сочетание кривые руки обозначает не только форму, но и плохое функционирование рук. Действительно, высказывание У него кривые руки может применяться для характеристики не только самих рук, но и человека, плохо делающего что-то или не умеющего делать нечто нужное или полезное. В то же время выражение изогнутые руки, близкое ему по смыслу, обозначает исключительно форму рук без какой-либо дополнительной смысловой нагрузки, и потому значение /изогнутый/ у признака «форма руки» выделенным по смыслу не является. Таким образом, мы видим, что далеко не все языковые выражения значения признака «форма рук» несут дополнительную смысловую нагрузку. Между тем достаточно наличия одного сочетания кривые руки, чтобы считать значение /кривые/ признака «форма рук» выделенным по смыслу.

Приведем примеры семантически выделенных признаков для разных телесных объектов.

(а) Признак «размер языка» имеет значение /большой/, выражаемое, в частности, следующими близкими по смыслу, хотя и не полностью синонимичными сочетаниями: большой язык, длинный язык и сделать язык лопатой, ср. предложения (60)–(62):

(60) Теперь, щелкая зубами и облизывая большим языком мокрые усы, он <Мокей> особенно стал похож на большого, смирного пса (М. Горький. Ледоход).

(61) С женою он <Скварыш> уже вдосталь наговорился о своей беде, жена ему не сочувствовала. Знай попрекала за его длинный язык, за детскую доверчивость (В. Быков. Бедные люди).

(62) Сделать язык лопатой – улыбнуться, приоткрыть рот, положить широкий язык на нижнюю губу, удерживать его под счет от 1 до 10 (Логопедическая служба).

Одно из приведенных в этих примерах выражений, а именно длинный язык в примере (61), является семантически выделенным. Оно в своем исходном значении говорит о размере языка (ср. слова, сказанные врачом ребенку: Ну-ка покажи мне, какой у тебя длинный язык! Высуни его как можно дальше!), а в переносном значении оно обозначает свойство его обладателя – болтливость.

(б) Среди значений признака «цвет глаз» семантически выделенным является значение /красный/. Красные глаза у человека говорят о том, что он болен или что он какое-то время назад плакал. Ср. предложение (63) Мне было стыдно ее <бабушки> красных глаз, ее набрякших век, ее скорбного черного платочка в белых горошках, но я не мог выжать ни единой слезинки (Ю. Герт. А ты поплачь, поплачь…).

Признаки соматических объектов, их значения и языковые выражения этих значений могут передавать не только характеристики человека – обладателя данного объекта, но и стереотипные представления о нем и о его теле, закрепленные в данной культуре. Значение признака соматического объекта, говорящее, наряду с характеристикой самого объекта, нечто содержательное о культуре, к которой принадлежит человек – обладатель этого объекта, мы называем культурно выделенным. Под культурной выделенностью, или выделенностью в данной культуре, некоторого значения данного признака <данного соматического объекта> мы имеем в виду важность этого значения для правильного осмысления культурного контекста, в котором употребляется языковое выражение этого значения.

Например, значение /иметь бороду/ признака «наличие волосяного покрытия на лице» (для мужского лица) еще в недавнем прошлом было выделенным в русской культуре. Действительно, бороду носили представители определенных и количественно ограниченных социальных групп мужчин. Это, например, крестьяне, купцы, религиозные деятели, художники, писатели. Сегодня наличие татуировки с определенным рисунком, серьга в одном ухе, кольцо на большом пальце, определенная походка – все эти характеристики людей в нашей культуре являются культурно выделенными (нагруженными).

Среди множества японских поз культурно выделенной является поза «агуми маситэ» (яп. , форма глагола «агуму», происходящего от «аси-о-куму» – ‘сидеть, скрестив ноги’). Ее, согласно трактату «Кодзики» (‘Записки о деяниях древности’), принимали боги и только боги: спускаясь на землю, они садились на острие меча и этим демонстрировали свое могущество перед людьми, которые так делать не могут (Кодзики 1994, 81, 190).

О семантической и о культурной выделенности значения признака соматического объекта (и, обобщая, самого признака) обычно говорят применительно к тем телесным объектам, которые играют ключевую роль в формировании внешнего облика человека и которые воспринимаются главным образом визуально.

Подчеркнем, что оба типа выделенности признака релятивизованы относительно языка и культуры. Поэтому если языковое выражение является обозначением семантически выделенного свойства в русском языке, то совсем необязательно, что переводной эквивалент этого выражения будет обозначать семантически выделенное свойство, скажем, в английском языке. Например, выражение язык без костей является в русском языке семантически выделенным, поскольку обозначает человека, болтающего о том, о чем следовало бы молчать. При буквальном переводе его на английский язык получаем сочетание boneless tongue, семантически выделенным не являющееся. Отсюда следует, что если переводчик считает важным сохранить свойство семантической выделенности, то он должен осознанно искать соответствующий эквивалент, а не переводить сочетание буквально. Разумеется, бывает, что буквальный перевод выражения с одного языка на другой сохраняет свойство семантической выделенности. Например, русское и английское сочетания красный нос и red nose в этом отношении эквивалентны, поскольку оба указывают не только на цвет носа, но и на то, что его обладатель склонен к обильному употреблению спиртного. Вот, например, как переводится фрагмент из романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» (64) на английский язык, см. (65):

(64) В то время как скакавшие были призваны в беседку <…>, старший брат Вронского, Александр, полковник с аксельбантами, невысокий ростом, такой же коренастый, как и Алексей, но более красивый и румяный, с красным носом и пьяным, открытым лицом, подошел к нему (Л. Толстой. Анна Каренина).

(65) At the time when the racers had to go to the pavilion <…>, Vronsky’s elder brother, Alexander, a colonel with heavy fringed epaulets, came up to him. He was not tall, though as broadly built as Alexey, and handsomer and rosier than he; he had a red nose, and an open, drunken-looking face (L. Tolstoy. Anna Karenina, перевод Констанс Гарнетт).

Работу переводчика по поиску переводного эквивалента, сохраняющего свойство семантической выделенности, иллюстрируют фрагмент (66) из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и его перевод (67) на английский язык:

(66) Низенький, совершенно квадратный человек, бритый до синевы, в роговых очках, в новенькой шляпе, не измятой и без подтеков на ленте, в сиреневом пальто и лайковых рыжих перчатках, стоял у прилавка и что-то повелительно мычал (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

(67) A short, completely square, blue-jawled little man wearing horn-rims, a pristine hat with unstained ribbon, dressed in a fawn overcoat and tan kid gloves, was standing at a counter and booming away in an authoritative voice <…> (M. Bulgakov. Master and Margarita, перевод Майкла Гленни).

Значение /синий/ признака «цвет кожи» характеризует здесь не только сам цвет, но и человека, который очень хорошо выбрит, то есть это значение является семантически выделенным. В английском варианте ему соответствует выделенное выражение blue-jawled, означающее дословно ‘с синей челюстью’, то есть при буквальном прочтении выражающее значение признака «цвет челюсти», а не признака «цвет кожи».

Как показывает анализ собранного нами материала, количество значений у многих телесных признаков соматических объектов достаточно большое, а семантически и культурно выделенных значений у любого признака всегда немного (больше того, выделенных значений у данного признака может вообще не быть – таков, например, классификационный признак «тип соматического объекта»). Это позволяет нам надеяться, что рано или поздно удастся описать все семантически и культурно выделенные значения у каждого телесного признака, и такая задача весьма актуальна – ведь именно такие значения наиболее интересны, поскольку с их помощью устанавливается связь между разными системами человека – телесной, психической, ментальной и защитной⁵⁹.

***

Помимо описания признаков телесных объектов, построение или реконструкция семиотической концептуализации тела предполагают описание парных им языковых признаков, то есть признаков, которые характеризуют языковые единицы, соответствующие именам соматических объектов, а также именам признаков и значений признаков.

Из множества признаков данного соматического объекта и их значений выделим особый признак «возможность/невозможность данного объекта участвовать в производстве жестов». Этот признак связывает поле телесности с областью невербальной знаковой деятельности человека и соотносится с коммуникативно важным признаком «способность/неспособность данного соматического объекта двигаться». При этом в случае, если данный телесный объект способен двигаться, существенными для реализации конкретного жеста могут оказаться самые разные характеристики движений. Например, некоторые части тела способны двигаться строго в определенном направлении: обычный человек может осознанно двигать животом только в сагиттальной плоскости, то есть в направлении вперед – назад, и при этом выполнять жесты выпятить живот и втянуть живот. Семантика этих невербальных знаков достаточно ясная: человек показывает, что наелся (первое значение жеста), что потолстел (второе значение жеста) или что потолстел его собеседник (третье значение). А втянуть живот – это жест, антонимичный первому жесту во втором и третьем значениях.

Еще одна характеристика соматического объекта, связанная с исполнением жестов, это его «способность/неспособность совершать определенный тип движения». Поскольку отнюдь не все соматические объекты могут совершать, например, вращательные движения, способность объекта совершать такое движение является его важной характеристикой и должна каким-то образом отражаться в семантическом представлении его имени.

Следует различать биологические характеристики соматического объекта и языковые характеристики имени соматического объекта. К первым относится, например, способность соматического объекта двигаться в определенном направлении, а ко вторым – способность его имени входить в состав определенного фразеологизма⁶⁰. Биологической способностью поворачиваться и вращаться обладают руки, ноги и глаза, но не уши, живот или губы, а слово нос входит в состав жестового фразеологизма ⁶¹вертеть носом, хотя нос вращаться не может. Таким образом, фразеологизм говорит нам о том, что с точки зрения русского языка нос способен поворачиваться⁶². И это не единичный пример. В русском языке и русском языке тела есть несколько единиц, в которых выражена способность телесных объектов вращаться или поворачиваться, вопреки реальному положению дел. См., например, эмблематический жест вращать глазами, номинация которого содержится в предложении (68) Вместе с голосом он вдруг потерял всю силу, втянул голову в плечи, согнулся и, вращая во все стороны пустыми глазами, попятился… (М. Горький. Мать). Ср. также иллюстративный жест рук «колесо», отображающий круглую форму какого-то объекта, и жестовый фразеологизм вертеть головой во все стороны: (69) Не поднимаясь на ноги, Митька тупо во все стороны вертел головой и просто не мог поверить тому, что он видел (А. Геласимов. Разгуляевка).

Различение биологического признака соматического объекта и языкового признака его имени – это различение кардинальное и для онтологии, и для лингвистики. Мы еще обсудим подробнее оппозицию биологического и языкового ниже, когда речь пойдет о признаке «парность соматических объектов».

Вернемся к признаку «способность/неспособность соматического объекта двигаться», который является определяющим для языка тела. Можно даже сказать, что язык тела вообще существует только благодаря способности некоторых соматических объектов совершать знаковые движения и принимать разнообразные знаковые позы⁶³.

***