Духовные ценности русской культуры в контексте современной глобализации

Г.Д. Гриценко

(Ставропольский государственный университет, г. Ставрополь)

В условиях глобализации, как никогда ранее, актуальна мысль П. Чаадаева, что Россия призвана дать решение тех вопросов, которые Европа только поставила.

Глобализация современной культуры выражается в преобразованиях двух основных компонентов культуры: научно-техническом и цивилизационном. Взаимодействие этих компонентов осуществляется на современном этапе глобализации через экономику. Именно через экономическую сферу проявляется опережающее развитие научно-технического прогресса. Глобальной идеологией становится идеология «экономического процветания любой ценой». Материальные интересы вытесняют и обесценивают духовную сущность человека. Экономизация мышления неизбежна дальнейшим ожесточением общества. Ценности нравственного и эстетического характера отодвигаются на второй план. Однако мышление XXI века не может не основываться на общей картине мира, которая далеко не исчерпывается рационально-экономической сферой. Истина не может быть отделена от аксиологии, тем более – истина практического действия.

Известно, что капитализм корреспондирует с протестантизмом, но практика последних десятилетий ХХ в. свидетельствует, что он успешно соотносится также и с религиозными ценностями синтоизма, иудаизма, конфуцианства и др. Происходит процесс адаптации стандартов западной цивилизации к культурной матрице «азиатских ценностей» таких, как: духовность, самоотверженность, сострадание, приоритет гармоничного целого, почитание порядка в природе и социуме, трудолюбие. Модернизация жизни в странах Восточной Азии не разрушала базовые традиции и устои их обществ. Принятие элементов плюрализма прошло без особого сопротивления. Традиционные представления о необходимости уважения иных культурных обычаев облегчают взаимодействие «азиатских ценностей» с западными, которые часто находят своеобразное преломление в восточных культурах, приспосабливаясь к ним.

В этих условиях возрастает роль России как евразийско-русской цивилизации, основными ценностями которой являются духовно-нравственные. Так, формообразующим началом русской культуры выступала идея Матери-земле как идея единства духа и разума. Образ земли в смысловых уровнях материнства ориентирован на постижение нравственного бытия и извлечения человеческого смысла в контексте всеединства.

Другой значимой ценностью русской культуры стала идея правды как отражения включенности познания в процесс морального постижения бытия. В ней зафиксировано противопоставление таким истинам, которые безотносительны к нравственному пониманию. Определяющим значением такого понимания идеи правды является душевно-духовное проникновение в человека как такового и, следовательно, снисхождение к человеку иному.

Эти и тесно связанные с ними духовные ценности (милосердие, сострадание, самопожертвование и др.) могут быть положены в основу «соборного глобализма» как синергии цивилизаций и культур. Глобализация в данном контексте может восприниматься в качестве организации единства многообразия, обеспечиваемого взаимодействием разных культурных ценностей и традиций.

Нетократия и ее основные признаки

А.А. Денисов

(Институт конструкторско-технологической информатики РАН, Москва)

Новый стратегический субъект и Мировая социальная революция

Сразу оговоримся, что словосочетание «мировая социальная революция» рассматривается в данном случае не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле.

Целью новой мировой революции, как и у всякой иной революции, является отстранение от власти старого и приход нового правящего класса. Так вот, новый правящий класс и есть наш таинственный стратегический субъект. Именно он и является объектом нашего интереса.

Впервые, на сколько нам известно, новый приходящий правящий класс был назван в книге Барда и Зодерквиста «Netocracy» [1]. Важно обратить внимание, что эта работа была издана Стокгольмской школой экономики, что само по себе является знаком признания данной темы европейскими интеллектуалами. Из русских авторов нетократии много внимания уделяет Евгений Гильбо [2, 3]. Применительно к Гильбо стоит обратить особое внимание на то, где были размещены обе его статьи. Напомним, что над сайтом Stringer, как до сих пор шутят некоторые московские острословы, до сих пор «витает тень» некогда всесильного шефа охраны Президента Ельцина – генерала Коржакова, который сегодня работает под руководством Евгения Примакова, бывшего шефа СВР.

Разумеется, только этими тремя авторами дело не ограничивается. Однако в других публикациях нетократия как правило не звучит. Например, книга «Бизнес в стиле фанк» [4] детально рассматривает организацию и стратегию развития нетократического предприятия, хотя слово «нетократия» не произносится ни разу. «Стратегия голубых океанов» [5] полностью посвящена стратегии корпорации, направленной на захват лидерских позиций в обществе победившей нетократии, а вовсе не с современном обществе как может показаться на первый взгляд.

Джордж Сорос в книге «Кризис мирового капитализма» [6] описывает новый нетократический подход к управлению финансовыми рынками, хотя и он не говорит «нетократия». Появился даже журналистский китч на тему нетократии [7], впрочем в данном случае он, как и всякие первые образцы китча, пока еще довольно изящен.

Итак, название нашего таинственного стратегического субъекта прозвучало: нетократия. Это и есть новый мировой правящий класс, который является источником управляющий воздействия на старые российскую и мировые элиты.

Что же такое нетократия? Процитируем Гильбо [2]:

«Сегодня наиболее прибыльными стали бизнесы, связанные не с производством, а с постиндустриальной деятельностью. Сегодня на смену борьбе за рынки сбыта и производственные ресурсы, контроль которых был основой власти в индустриальном обществе, пришла борьба за каналы информации, за построение социальных сетей, которые являются основой прибыльного постиндустриального бизнеса. Создатели и обладатели этих неустойчивых нематериальных активов – нетократы – становятся правящим классом в той мере, в какой общество все более и более становится постиндустриальным.

Власть постепенно утекает из рук обладателей материальных капиталов и переходит к кураторам социально-информационных сетей.

Далее Е. Гильбо делает серьезно обоснованный вывод, что в ряде стран и в частности в России новая социальная революция, скорее всего, приобретет характер короткой и жестокой политической революции, что заставляет подойти к рассмотрению темы нетократии уже с совершенно иных позиций. В свете подобной перспективы становится совершенно недостаточным неторопливое академическое исследование. Необходимо применить другие методы, более четко ориентированные на выявление практически значимых признаков нетократии. К подобным признакам относятся следующие:

1. каков основной источник власти нетократии;

2. каков основной механизм или технология ее власти;

3. как формируются особенные персональные психические признаки члена нового правящего класса;

4. в чем именно заключается несовместимость старого и нового правящих классов между собой;

5. какова мотивация поведения членов нового правящего класса и в чем она отличается от мотивации членов старого правящего класса и так далее.

Основой для определения этих признаков послужила методология системного проектирования [8]. Ниже приводятся общие выводы этого исследования с поясняющими их обоснованиями.

Признак 1. Основной источник власти нетократии

Совершенно очевидно, что новый правящий класс появляется на исторической арене к тому времени, когда формируется новая технологическая основа его власти, а последняя жестко детерминирована появлением нового источника материального богатства, который он будет эксплуатировать. Поэтому первый признак нетократии – источник материального богатства. Под таковым будет понимать объект управления, вокруг которого выстраивается вся система управления всеми остальными процессами, определяющими в конце концов возникновение прибавочного продукта.

В каждой идеологии управления существует ключевой процесс, технология управления которым предопределяет новую расстановку акцентов во всех других известных технологиях управления всеми другими ранее уже известными процессами. Индустриализм инвестиционной стадии имеет в качестве такого ключевого процесса управление жизненным циклом изделия.

Для индустриализма инновационной стадии ключевым процессом управления стало управление жизненным циклом конструкторско-технологического решения. Основополагающим приборным фактором этой стадии стало резкое сокращение времени переналадки основного и вспомогательного производственно-технологического оборудования. Иными словами, вследствие прогресса в области компьютеризации освоение выпуска нового изделия стало требовать не 5-7 и даже более итераций наладки оборудования производственно-технологической цепочки, как это было на инвестиционной стадии, а всего 2-3 итерации.

Разумеется, это резко сократило себестоимость перехода на выпуск новой продукции и позволило перейти к производству изделий с коротким жизненным циклом. Например, если на инвестиционной стадии для обеспечения прибыльности производственного комплекса, работающего в области потребительской электроники нужно было выпускать партию в 100.000.000 штук, то для современного производственного комплекса, основанного на высоко компьютеризированном оборудовании, средняя рентабельность производства может быть получена на партии объемом уже в 10.000 штук или даже менее.

Развитие качества и управляемости технологических процессов и связанный с этим рост производительности оборудования и производственных систем привел к формированию экономики перепроизводства, в которой цена продаж стремится к цене производства. Это в свою очередь привело к тому, что в цене готового изделия преобладающую роль играет психологическая составляющая по сравнению с себестоимостью производства и продажи. Иными словами сегодня в области потребления сложилась такая ситуация, при которой абсолютное большинство покупаемых товаров и услуг объективно не нужны их потребителям. Их покупают только потому, что есть некий внешне навязанный искусственный мотив потребления. Например, нужно покупать новые виды вооружений, потому что есть угроза внешнего врага. При этом внешнего врага реально нет и его необходимо создавать искусственно.

Переход от индустриализма инновационной стадии к постиндустриализму связан с переходом от управления жизненным циклом конструкторско-технологического решения как ключевой технологии производства материального богатства к управлению жизненным циклом модели поведения. Причем в соответствии с философией современного технократического общества, подробно исследованной Эдмундом Гуссерлем [9], возникновение и распространение новой модели поведения находится в тесной связи с появлением новой материальной технологии и заменой ею предыдущей материальной технологии. В нашем примере речь шла о переходе от использования сотовых телефонов и использованию коммуникаторов. Оба типа приборов и есть воплощение старой и новой материальных технологий, смена которых вызывает смену моделей поведения.

Таблица 1. Первый признак нетократии: источник власти

Таким образом, мы может сформулировать первый признак нетократии: источник власти нетократии – управление полным жизненным циклом модели поведения, порожденной новой материальной технологией.

Признак 2. Технологическая основа нетократии

Управление полным жизненным циклом модели поведения выражается в наличии сквозной системы технологий управления жизненным циклом человеческих организаций, которая включает проектирование, создание, управление развитием, разрушение и утилизацию оставшихся от этой организации остатков в виде остатков материальных и нематериальных ресурсов, а также факторов, определяющих ее функционирование, включая высвободившихся людей и их индивидуальные и коллективные знания. Утилизация коллективных знания разрушенной организации может предполагать и стирание коллективной памяти, содержащей эти знания.

Сокращение жизненного цикла неизбежно ведет к достижения некоторого теоретического предела равного 1. Применительно ко второму признаку нетократии это означает, что в предельном случае власть нетократии сохраняется и становится абсолютной и вне конкуренции по отношению к другим правящим классам, известным по истории развития цивилизации, при условии, что новая технология существует в течении лишь одного цикла. Говоря по-другому, при условии, что новая технология позволяет произвести и продать только одно новое изделие.

Рассмотрение данного предельного случая позволяет выявить самый главный признак базовой технологии, благодаря которой нетократия осуществляет свою власть. Если материальная технология, порождающая новую модель поведения, может существовать при условии производства и продвижения лишь одной единицы изделия, то:

1. производственно-технологический комплекс превращается в своего рода приборный кубик-конструктор для одного отдельного конструкторско-технологического решения;

2. ключевая технология производства оказывается не тиражируемой, поскольку в тиражировании может не оказаться никакой необходимости и поэтому, говоря языком современных компьютерщиков, эта ключевая технология оказывается «зашитой» в создании человека;

3. посредование нового технологического знания приборами минимизировано по стоимостному выражению.