И понеже царевна София Алексеевна, видя, что от стрельцов замешание продолжается, тогда учинила поход с обоими царями и всем двором к Троице в Сергиев монастырь. И по приходе туда тотчас по городам послали указы всему шляхетству с доместики <челядью, слугами (domestique – франц.)> своими сбираться вооруженными в Троицкой монастырь, куды, чрез малые дни, собралось более 20 000 войска.

И тогда ж она, царевна София Алексеевна, по своей особливой инклинации <склонности (inclination – франц.)> и амуру, князя Василия Васильевича Голицына назначила дворовым воеводою, войски командировать, и учинила его первым министром и судьею Посольскаго приказу, которой вошел в ту милость чрез амурные интриги. И почал быть фаворитом и первым министром, и был своею персоною изрядной, и ума великаго, и любим от всех.

И тогда Иван Милославской упал, и правления его более не было. Однако ж по свойству своему царевне Софии Алексеевне всегда содержен был в консидерации <уважении (consideration – франц.)> по смерть свою.

И по собранию войск шляхетства в Троицком монастыре послан указ к Москве по полкам стрелецким, что [б] бунтовщиков выдали, также и шефа их, князя Хованскаго, и сами б пришли в послушание их величеств. А ежели не выдадут, то их величества укажут своим войскам идти к Москве и всех их посечь и разорить.

И по первому указу помянутые стрельцы в послушание пришли и тотчас, выбрав от всякаго полку лутчих людей, послали в Троицкой монастырь с повинною. И объявили, что первых заводчиков выдадут, также и князя Хованскаго.

И тогда ж послан был окольничей князь Михаил Лыков для взятия князя Хованскаго. И оной был и с первыми заводчиками стрельцов привезен в село Воздвиженское, где их величества из Троицкаго монастыря нарочно приехали для тех розысков и окончания того дела.

И по привозе князя Хованскаго и заводчиков бунту и по приходе выборных стрельцов ото всех полков начался розыск пред всеми бояры. И князь Иван Андреевич Хованской и сын его князь Андрей Иванович были привожены в застенок и у <sic!> с очных ставок были уличены будто от стрельцов, а именно: будто он, князь Хованской, хотел сына своего, князя Андрея, женить на царевне Софье Алексеевне и воцариться, а фамилию царскую всю разослать.

И сей розыск более не продолжался, как несколько дней, понеже был спешен от царевны Софии Алексеевны, дабы как наискорее Хованскому-князю голову отсечь, и сыну его также, и некоторым стрельцам, и тем бы окончать все интриги того бунту и закрыть дело ее самое и Ивана Милославскаго.

Понеже тот бунт сделался с воли и по наущению ее, царевны Софии Алексеевны, чрез помянутаго Милославскаго и держальников его, Циклера и Петра Толстова, дабы чрез то могла она получить правление государства в минорите Несовершеннолетие (minorite – франц.)> в свои руки и не отдать царице Наталье Кирилловне, матери царя Петра Алексеевича, и Нарышкиным {NB. Надобно знать, что царица Наталья Кирилловна была править не капабель <способна (capable – франц.)>, ума малаго}⁸, и Артамону Матвееву, и по своему желанию до того дошла и правление государства в руки взяла.

И на третей день, по привозе Хованскаго-князя и стрельцов некоторых, тому князю Хованскому и сыну его безвинным головы отсечены, также и стрельцам некоторым, которые были заматаи <запутаны>, а не самим заводчикам. Понеже оные были сохранены для того, что все чинили по приказу царевны Софии Алексеевны.

И потом она, царевна София Алексеевна, учинила судей: в Расправной палате – князя Никиту Ивановича Одоевскаго, в Посольской приказ – князя Василья Васильевича Голицына, в Разряде – дьяка думнаго Василья Семенова. Для того из знатных не посадила, чтобы подлежал к ней и князю Голицыну. Также в Стрелецкой приказ – дьяка ж думнаго И[…], в Поместной приказ – князя Ивана Троекурова и ему товарища своей же партии Богдана Палибина. Во дворец, после смерти дворецкаго князя Василья Федоровича Одоевскаго, посадила окольничаго Алексея Ржевскаго, в Казанской дворец – кравчаго князя Бориса Алексеевича Голицына, который был всегда партии главным царя Петра Алексеевича, и его одного употребили в дело для потешения той партии. В Разбойной приказ – думнаго дворянина Викулу Извольскаго, [в] Иноземской приказ и Пушкарской – Венедикта Змеева, а под ведением князя Василья Васильевича Голицына.

А в Судной Московской и Володимерской кого – того не упомню; в Сибирской приказ – князя Ивана Борисовича Репнина, в Каменной приказ – думнаго дворянина Петра Лопухина; в Конюшенной приказ – ясельничим Кондырева, которой был также партии царя Петра Алексеевича. А другие все вышепомянутые были партии царевны Софии Алексеевны.

И тогда ж, в бытность в Воздвиженском, дворец сгорел, где царь Петр Алексеевич был болен огневою <лихорадкой>; и едва в ночи от того пожару могли унести [его] из хором и причитали, что тот пожар нарочно учинен от царевны Софии Алексеевны, дабы брата своего, царя Петра Алексеевича, умертвить и сесть ей на царство.

И потом пошли их величества все к Москве.

И по приходе всякая тишина возставлена была, и началось правление царевны Софии Алексеевны.

Правление царевны Софии Алексеевны началось со всякою прилежностию и правосудием всем и ко удовольству народному, так что никогда такого мудраго правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ея правления, чрез семь лет, в цвет великаго богатства. Также умножилась коммерция и всякия ремесла; и науки почали быть возставлять латинскаго и греческаго языку. Также и политес <учтивость (politess – франц.)> возставлена была в великом шляхетстве и других придворных с манеру польскаго – ив экипажах, и в домовном строении, и в уборах, и в столах.

И торжествовала тогда довольность народная, так что всякой легко мог видеть, когда праздничной день в лете, то все места кругом Москвы за городом, сходные к забавам, как Марьины рощи, Девичье поле и протчее, наполнены были народом, которые в великих забавах и играх бывали, из чего можно было видеть довольность жития их.

И в первых, начала она, царевна София Алексеевна, дела вне государства – подтверждать аллиансы [с] своими соседственными потенци[ям]и, а именно со Швециею подтвердила мир, учиненной отца их, царя Алексея Михайловича. С Польшею также подтвердила мир отца их, царя Алексея Михайловича, и брата своего, царя Федора Алексеевича. И чрез тот мир Киев, Чернигов, Смоленск, со всеми принадлежностьми, остался в вечное владение к империи Российской.

И в то ж время учинила с поляки аллианс противу крымскаго хана. А для тех подтверженей мирных были присланы из Швеции и из Польши послы, и по ним насупротив также были посланы послы, а именно: в Польшу боярин Иван Васильевич Бутурлин да окольничей Иван Иванович Чаодаев. А в другоряд был послом послан, как в Польшу, так и к цесарю, боярин Борис Петрович Шереметев, да помянутой же Иван Чаодаев.

В правление же свое царевна София Алексеевна, по старому обыкновению, отправлено было посольство в Гишпанию и во Францию: князь Яков Федоров сын Долгорукой, да с ним товарищ князь Мышецкой.

И помянутой Долгорукой при дворе французском во всяком безчестии пребыл и худой естиме <почтении (estime – франц.)>, понеже явно торговал соболями и протчими товары, и о всех его делех есть во Франции напечатанная книга.

А в Англию и к Статам⁹ был отправлен дьяк Посольскаго приказу Андрей Виниус. А в Швецию был отправлен послом думной дворянин Потемкин. А к курфистру брандебургскому, {к датскому двору}, и в Венецию, и к лотаринскому [герцогу] – дьяк Иван Волков {NB. Почему была корришпонденция с лотаринским двором, того знать не могу, изстари}.

И таким образом возста[но]вила корришпонденцию со всеми дворами в Европе.

А правление внутреннее государства продолжалось во всяком порядке и правосудии, и умножалось народное богатство¹⁰.

И в 7194 {третьем} <1686> годех для подтвержения мира с поляки был держен совет в Палате¹¹, что с поляки ли мир подтвержать и аллианс проливу татар учинить, или войну с поляки начать, а мир с татары учинить? И о том было в Палате двух мнений противных, а именно царевна София и князь Голицын [с] своею партиею были той опинии <мнения (opinion – франц.)>, чтоб мир с поляки подтвердить и войну против Крыму начать, но другая партия бояр, как князь Петр Прозоровской, Федор Петров сын Салтыков и другие, были того мнения, чтоб войну против поляков начать. И за несогласием тем продолжалося 6 месяцев. И, наконец, согласилися мир с поляки подтвердить и аллианс с ними против Крыму учинить¹².

И в 7193 <1685> десяти договорам подтвержение учинено и аллианс заключен.

И в 7195 <1687> году война проливу крымцов деклярована <объявлена (declarer – франц.)>, и бояре и воеводы с полками назначены, а именно: в Большом полку шли воевода-аншев – князь Василей Васильевич Голицын, а с ним товарищи бояре Алексей Семенович Шеин, Борис Петрович Шереметев, князь Василей Дмитриевич Долгорукой и протчие, как увидишь о том в Разрядной книге обстоятельнее. И вся Москва и городы или все шляхетство было в том походе, что считалося с двести тысяч войск и с гетманом казацким.

И того лета войска маршировали степью и за поздним временем не могли дойти до Крыма и поворотилися без всякаго плода.

И при повороте сделали город Самару¹³ в степи, впредь для пристани, и тут все снаряды тяжелые оставили.

И на другое лето 7196 <1688> году те же воеводы с войски своими марш во[с]прияли к Крыму¹⁴. И по приходе к Перекопу стояли три дни и учинили с татары перемирие. Также назад все войска поворотились без всякаго плода.

Сие было первое падение князя Голицына, к его несчастию.

И при повороте его, князя Голицына, из другаго походу царь Петр Алексеевич не хотел допустить своей руки целовать, как то обыкновенно было чинено.

Топерь напомянем о другом дворе царя Петра Алексеевича и матери его, царицы Натальи Кирилловны, коим образом проводили свое время во все то правление царевны Софии Алексеевны. А именно: жили по вся лето в Преображенском своим двором, аж до самой зимы, а зимою жили в Москве. А двор их состоял из бояр, которые были их партии: князь Михайло Алегукович Черкаской, князь Иван Борисович Троекуров, князь Михаил Иванович

Лыков, родом Урусов, родом Нарышкины, князь Борис Алексеевич Голицын, кравчий, родом Стрешневы, да спальники, которые привязаны все по чину своему, и, почитай, все молодые люди были первых домов <знатные>.

И царица Софья Алексеевна¹⁵, и сын ея ни в какое правление не вступали и жили тем, что давано было от рук царевны Софии Алексеевны. И во время нужды в деньгах ссужали [их] тайно Иоаким-патриарх, также Троице-Сергиева монастыря власти и митрополит Ростовский Иона, который особливое почтение и склонность имел к царскому величеству Петру Алексеевичу.

{NB. Сие приложи прежде Троицкаго походу, для того: сватьба учинилась до того времени обоих государей.}

И понеже царевна Софья Алексеевна была великаго ума и великой политик, хотя себя укрепить вечно в правлении под именем своего брата царя Иоанна Алексеевича, взяла резолюцию его, брата своего, женить. И женила на дочери Федора Салтыкова, из добраго шляхетства, которой был тогда воеводою в Енисейске, в Сибирском королевстве. И сию женитьбу в том виде учинила, чтоб видеть сыновей от брата своего и наследников к короне.

Однако ж Бог определяет все по своей воле, и достигнуть пожелаемаго не могла. И усмотря, что дочери родятся, тогда начала план свой делать, чтоб ей самой корону получить и выйти б замуж за князя Василия Васильевича Голицына. О сем упомяную токмо как разглашение было народное, но в самом деле сумневаюсь, ежели такое намерение было справедливое.

Правда ж, подозрение взято в сем на нее, царевну Софью, от ея самых поступок.

Первое, что принадлежит до получения сей короны, оная царевна начала ходить во все процессии церковныя и публичныя с братьями своими, что было противно царю Петру Алексеевичу. И единожды так публично вражда случилася, что был ход к Казанской Богородице, и сперва, по обыкновению, пришли оба государи и она, царевна София Алексеевна, в соборную церковь, откуль пошли в ход. И вышед из соборной церкви, царь Петр Алексеевич просил сестру свою, чтоб она в ход не ходила. И между ими происходило в словах многое. И потом царь Петр Алексеевич понужден был, оставя ход, возвратиться в свои апартаменты, понеже сестра его, царевна Софья, не послушала и по воле своей в ход пошла с братом своим царем Иоанном Алексеевичем.

Также она, царевна София, начала делать червонные под своею персоною и в короне, и имя свое внесла титула государственнаго. Также учинила себе корону и давала овдиенции публичныя послам польским и шведским и другим посланникам в Золотой палате, – что все то принято было за великую противность от брата ея, царя Петра Алексеевича.

Во-вторых, что прина[дле]жит до женитьбы с князем Василием Голицыным, то понимали все для того, что оной князь Голицын был ее весьма голант <любовник (galant – франц.)>, и все то государство ведало и потому чаяло, что прямое супружество будет учинено. {NB. Надобно вписать по погодно всех дочерей рождения царя Иоанна Алексеевича.}

По вступлении в правление царевна Софья {NB. Приписать надобно к правлению царевны Софьи} для своих плезиров развлечений (plaisir – франц.)> завела певчих из поляков, из черкас, также и сестры ея по комнатам, как царевны Екатерина, Марфа и другая, между которыми певчими избирали своих голантов и оных набогащали, которые явно ото всех признаны были.

Надобно ж и о том упомянуть, что в отбытие князя Василия Голицына с полками на Крым, Федор Сщагловитой <Щегловитый>¹⁶ весьма в амуре при царевне Софии профитовал <извлекал выгоду (profiter – франц.)> и уже в тех плезирах ночных был в большой конфиденции Доверительности (confidence – франц.)> при ней, нежели князь Голицын, хотя не так явно. И предусматривали все, что ежели бы правление царевны Софии еще продолжалося, конечно бы князю Голицыну было от нея падение, или б содержан был для фигуры за перваго правителя, но в самой силе и делех бы был помянутый Сщагловитой.

Помянутый Сщагловитой, во время прошения выдачи его в Троицкой монастырь, был содержан в комнатах у царевны Софии, и при выдаче его был исповедован и приобщен Святых Тайн отцем его духовным, ключарем Иаковом.

В 7197-м <1689> царица Наталья Кирилловна {NB. В котором году пристойно сие написать}, видя сына своего в возрасте лет полных, взяла резолюцию женить царя Петра Алексеевича. И к тому выбору многая были из знатных персон привожены девицы, а особливо княжна Трубецкая, которой был свойственник князь Борис Алексеевич Голицын, и старался всячески, чтоб на оной женить. Но противная ему, князю Голицыну, партия – Нарышкины и Тихон Стрешнев – того не допустили, опасался, что чрез тот марьяж <брак (marriage – франц.)> оный князь Голицын с Трубецкими и другими своими свойственники великих фамилий возьмут повоир <силу (pouvoir – франц.)> и всех других затеснят.

Того ради Тихон Стрешнев искал из шляхетства малаго и сыскал одну девицу из фамилии Лопухиных, дочь Федора, Лопухину, на которой его царское величество сочетался законным браком.

А именовалась царица Евдокия Федоровна и была принцесса лицом изрядная, токмо ума посредняго и нравом несходная к своему супругу, отчего все свое счастие потеряла и весь свой род сгубила, как будем о том впредь пространно упоминать.

Род же их, Лопухиных, был из шляхетства средняго, токмо на площади знатнаго, для того, что в делех непрестанно обращалися по своей квалиты <положению (qualite – франц.)>