В рамках складывающейся научной парадигмы многополярного мира ключевыми вопросами теории международных отношений в динамично меняющейся реальности становятся развитие связей и распределение политических ролей между ведущими и развивающимися государствами, решение проблемы распределения природных ресурсов и энергетической безопасности, а также тенденция к регионализму, когда на место двусторонних отношений между странами приходят региональные отношения, в том числе новые формы межрегионального диалога и кооперации (БРИКС, «Юг – Юг» и проч.)^[12].

В современном меняющемся миропорядке мультилатерализм представлен на двух уровнях: международный [Организация Объединенных Наций (ООН), Международный валютный фонд (МВФ), Всемирная торговая организация (ВТО)] и региональный [Организация американских государств (ОАГ), Европейский союз (ЕС), Форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) и пр.]. Латинская Америка также переживает период становления новой региональной конфигурации, предполагающей сосуществование различных моделей развития и неодинаковых типов международной включенности. Этот транзит происходит посредством развития сложных отношений по линиям «Север – Юг» и «Юг – Юг», в рамках которых заметны создание субрегиональных групп и изменение роли США, которые после нескольких лет дистанцирования от латиноамериканской тематики пытаются «вернуться» в регион, но уже в новой роли. При этом им приходится конкурировать с укрепившимися новыми региональными акторами, средними и региональными державами (Китаем, Индией, Россией, а в самой Латинской Америке – Бразилией, Мексикой, Аргентиной, Венесуэлой), которые если и не всегда готовы бороться за доминирование в мире в целом, успешно делают это в целях нового позиционирования в системе иерархии власти региональной.

Новое территориальное переустройство способствовало появлению различных региональных групп (АЛБА, СЕЛАК, Тихоокеанский альянс, проект «Мезоамерика» и УНАСУР)^[13]. Не в последнюю очередь это связано с усложнением проблематики международных отношений в целом, транснационализации многих вопросов, увеличением числа акторов, прямо или косвенно влияющих на принятие решений в области внешней политики. Ряд «традиционных» тем приобретает новое звучание, но возникают и новые – роль негосударственных акторов, опасность международного терроризма и необходимость обеспечения общемировой безопасности и др. Если старый регионализм был обусловлен логикой «холодной войны» и формировался «сверху», то новый появился в эпоху глобализации и носит добровольный характер. В XXI в. регионализм в Латинской Америке отказался от экономической интеграции как единственной цели и занялся поиском новых моделей кооперации, которые помогают реализовать социальную политику и развивать регион. Взаимодействие между экономикой и политикой с каждым разом становится все теснее и глубже. Такие страны, как Бразилия и Венесуэла, нередко используют политическую интеграцию не только в качестве инструмента собственной внешней политики, но и как условие для экономической интеграции.

Происходит столкновение двух типов мультилатерализма – либерального (предполагающего континуитет прежних традиций) и постлиберального (добивающегося появления альтернатив американской гегемонии). Внешние факторы, такие, как глобализация, усложнение моделей развития, роль США, являются приоритетными для формирования и функционирования Тихоокеанского альянса и проекта «Мезоамерика», делающих акцент на экономических аспектах кооперации. За исключением Чили, страны Тихоокеанского альянса демонстрируют сильную зависимость от США или, по крайней мере, неизменную ориентацию на Вашингтон. Эта реинкарнация «открытого регионализма» не исключает участия гражданского общества, но делает ставку только на одного неправительственного актора – предпринимательский сектор. Напротив, бурное зарождение и развитие постлиберальных региональных групп было вызвано ростом влияния «новых левых» (при всех различиях этих групп и партий по странам), стремлением к обеспечению политической и экономической самостоятельности латиноамериканских стран при важной роли государства, готового активизировать социальную политику. Для подобных блоков существенными целями являются диверсификация внешнеполитических и внешнеэкономических связей государства для обеспечения альтернативы в международных отношениях.

В последние годы, с постепенной сменой политической парадигмы развития стран ЛКА, кризисом «левого поворота» и усилением правоцентристских и правых сил, модель регионализации, основанная на идеологической и политической близости, испытывает сложности. Это прежде всего коснулось Боливарианского альянса для народов нашей Америки (АЛБА), Союза южноамериканских наций (УНАСУР) и в меньшей степени Южноамериканского общего рынка (Общего рынка стран Южноамериканского конуса) (МЕРКОСУР). Сообщество государств Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), созданное как площадка для сотрудничества и консультаций под лозунгом «единство в разнообразии», также столкнулось с очевидными трудностями в условиях растущей политической гетерогенности региона. Тем не менее политические циклы не означают отказа от ставки на самостоятельность и автономию, достигнутых странами ЛКА в мировой политике, в том числе и благодаря региональным группировкам. Речь, скорее, идет о переформатировании интеграционного процесса и комплиментарном процессе, взаимодополнении действующими блоками друг друга.

Россия и страны Латинской Америки, многие из которых имеют не только хорошие темпы экономического развития, но и обладают определенными политическими амбициями, могут стать новыми политическими и экономическими центрами глобального мира, а их политический диалог и экономическая кооперация могут превратиться в пример развития межрегиональных связей и углубления глобализационных процессов. Этот сложный процесс требует от Москвы умелого маневрирования, конкуренции с влиятельными соперниками в лице США, Китая и Европейского союза^[14].

По оценке министра иностранных дел РФ С. В. Лаврова, Россия и Латинская Америка выступают естественными союзниками по таким вопросам, как необходимость обеспечения верховенства международного права, укрепление многосторонних механизмов решения международных проблем и центральной роли ООН, поиск коллективных ответов на вызовы современности. Прослеживается сходство взглядов по реформированию мировой финансовой архитектуры, важности уважения культурно-цивилизационного многообразия мира и недопущения расколов по цивилизационному признаку^[15]. Близость позиций по ключевым вопросам глобальной повестки дня создает благоприятные основания для увеличения числа дружественных государств, способных оказать России поддержку на международной арене. От умения находить точки соприкосновения с рядом конкурентов, особенно в условиях продолжающегося конфликта России с «условным Западом», начавшейся, по сути, новой «холодной войны», будут зависеть не только сиюминутные успехи на ниве отношений со странами ЛКА, но и прогресс в деле построения многополярного мира в целом. Схожую точку зрения высказал президент Боливии Э. Моралес: «Мы сотрудничаем по многим вопросам и у нас есть общие точки зрения по поводу универсальных ценностей <…> независимость южноамериканских стран для нас крайне важна. Наше сотрудничество с Россией в этом плане весьма продуктивно» ^[16].

Начало XXI столетия открыло новый этап в развитии сотрудничества между нашей страной и государствами ЛКА, позволив Москве выстраивать двустороннее и многостороннее взаимодействие со странами региона, используя весь спектр площадок Р от Организации американских государств до БРИКС. Приоритетом российской дипломатии выступает развитие взаимодействия с СЕЛАК, с которым у России существует механизм постоянного политического диалога^[17]. Важным направлением сотрудничества стало развитие отношений в формате «регион – регион» и «страна – регион» по линии Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Существует определенный потенциал в развитии межрегионального экономического взаимодействия между ЕАЭС и латиноамериканским регионом. Ключевым моментом здесь является взаимодополняемость стран ЕАЭС и ЛКА, особенно в сфере поставок продовольствия.

Несмотря на то что традиционно правые латиноамериканские правительства тяготеют к Вашингтону, новая политическая реальность, важным элементом которой является эпатажная фигура Д. Трампа, открывает перед Москвой благоприятные перспективы и для новых геополитических сценариев на латиноамериканском пространстве, в которых Россия обладает шансами на реализацию ключевых ролей. Желание новой администрации Белого дома сократить бюджет США, выделяемый на международные дела (включая финансирование ООН и ОАГ), враждебные декларации по поводу Кубы и Венесуэлы свидетельствуют о невостребованности у американской стороны потенциала многосторонней дипломатии. Это объективно влечет за собой переориентирование стран ЛКА на других партнеров – за пределами региона: на азиатско-тихоокеанском направлении и в Европе. Отметим, однако, что это процесс сложный и медленный. Так, глобальное присутствие ЕС и его влияние фрагментированы, поэтому ЛКА никогда не занимала центрального места в региональной повестке дня объединенной Европы. Отчасти ситуацию поправило включение в состав европейского объединения Испании и Португалии, но в 1990-е гг. эти страны, особенно Испания, попытались установить собственный канал взаимодействия с латиноамериканским миром – ибероамериканские саммиты. У стран АТР в этом плане возможностей сегодня куда больше.

Ориентация России на выстраивание деидеологизированных и прагматичных отношений с государствами Латинской Америки может способствовать углублению сотрудничества по самому широкому спектру вопросов – от сферы энергетики и ВТС до кооперации в вопросах международной безопасности.

Целью настоящей работы является анализ роли и места стран ЛКА в многополярном мире. Авторы, вслед за рядом отечественных и зарубежных коллег, выступают против доминировавшего долгие годы подхода к государствам региона как к несамостоятельным, «вторичным» акторам мировой политики, неспособным самостоятельно формулировать собственные внешнеполитические цели и добиваться их на мировой арене. На страницах книги анализируются особенности современного латиноамериканского мультилатерализма в контексте формирования многополярного мира и роль региона в развитии этой новой мировой архитектуры. Авторы исследуют процесс обретения влияния ЛКА в мире, включенность государств ЛКА в мировые организации и степень участия в решении вопросов международной повестки дня, как происходит эволюция внешней политики отдельных стран региона. В отличие от существующих комплексных работ, рассматривающих Латинскую и Карибскую Америку в переплетении глобальных трендов^[18], в настоящем издании акцент делается на внешнеполитические процессы и современные вызовы глобального мира, а не на внутренние процессы в отдельных странах.

Авторы исходят из представления об общелатиноамериканском характере процессов изменений в области внешней политики. Они рассматривают страны ЛКА как самостоятельный цивилизационный ареал, объединенный общими экономическими, политическими и культурно-духовными проблемами, а также исторически стремящийся к наиболее полному раскрытию своего внешнеполитического потенциала. Именно это и делает государства региона важным компонентом в становлении нового миропорядка.

Безусловно, Мексика и Венесуэла активно конкурируют с Бразилией (тогда как Колумбия и Чили в большей степени настроены на сотрудничество), а Венесуэла и ряд т. н. боливарианских стран находятся в состоянии конфронтации с США. Но взаимодействие в экономической и политической сферах намного глубже существующих противоречий и разногласий, что должно, на наш взгляд, позволить региону преодолеть очередной кризис мультилатерализма и успешно осуществить реконфигурацию региональных объединений, начавшуюся несколько лет назад. При всех различиях во внутренней линии в политике и экономике страны ЛКА обладают схожестью видения мировых проблем, способов их решения и настроены в целом на расширение числа участников международных отношений.

Авторы настоящего издания хотели бы высказать свою искреннюю и глубокую благодарность всем тем, кто на различных этапах работы над рукописью помог советами, дружеской критикой или оказал организационную помощь: д-ру ист. наук Л. С. Хейфецу (СПбГУ), чл. – корр. РАН В. М. Давыдову (ИЛА РАН), д-ру А. Сербину (CRIES), д-ру Владимиру Рувинскому (Ун-т ICESI), д-ру ист. наук Л. С. Окуневой (МГИМО), д-ру ист. наук Е. А. Ларину (ИВИ РАН), д-ру Г. Пасу (Джоржтаунский ун-т), д-ру Ю. Паккасвирте (Ун-т Хельсинки).