Во втором случае мы имеем дело с обстоятельством, в зависимость от которого поставлено возникновение обязательств сторон. Само существование или возможность принудительного исполнения договора либо отдельного обязательства зависят от разрешения условия, но гарантия или обещание о том, что оно разрешится, отсутствуют⁷⁰. Например, А должен выполнить определенный объем работы, а Б должен ему заплатить 50, если завтра будет дождь. Таким образом, существует определенная вероятность наступления события и, как следствие, вероятность возникновения обязательств. Именно поэтому такое условие называется вероятностным условием (contingent condition). При этом вероятностные условия делятся на отменительные (conditions subsequent) и отлагательные (conditions precedent, suspensive conditions)⁷¹. Последние и являются объектом нашего исследования.

Излагая в самом общем виде подход к квалификации отношений сторон до наступления отлагательного условия в английском правопорядке, можно утверждать, что у сторон отсутствуют главные обязанности (principal obligations)⁷², до тех пор пока условие не разрешилось⁷³. Так, например, при заключении договора купли-продажи под условием продавец не обязан доставить товар, а покупатель не обязан его оплатить⁷⁴. Ни одна из сторон не может быть привлечена к ответственности в случае ненаступления условия, не может быть предъявлен иск об убытках. В случае если был установлен определенный срок для наступления условия и оно не наступило, договор должен считаться прекратившим свое действие⁷⁵.

Вместе с тем соглашение, поставленное под условие, может устанавливать четыре различные степени связанности (degrees of obligation) в период до наступления отлагательного условия⁷⁶.

Первый вариант – самая низкая степень связанности: до наступления условия у сторон отсутствуют какие‐либо обязанности (не только принципиальные, но и побочные). Каждая из сторон может свободно выйти из договора, пока условие не наступило⁷⁷. Воля сторон на отсутствие связанности между ними должна быть явно выраженной⁷⁸.

Второй вариант: до наступления условия главные обязанности у сторон не возникают. Но пока условие не отпало (или не стало понятно, что оно никогда не наступит), стороны не могут в одностороннем порядке выйти из договора. Для таких договоров соглашением может быть установлен срок, до истечения которого стороны не могут выйти из договора⁷⁹. На данном уровне связанности возможны вариации: так, например, обязанность не отказываться от договора до разрешения условия может быть возложена только на одну из сторон соглашения. Многие договоры опциона на аренду или куплю-продажу в рассрочку заключаются по данной модели. Другой пример видоизменения – постановка под условие не всего договора, а одной из обязанностей. К примеру, обязанность страховщика по уплате страхового возмещения не возникает до наступления страхового случая⁸⁰.

Третий вариант: пока условие не наступило, главные обязанности не возникают, но ни одна из сторон не может совершать действий, направленных на предотвращение наступления условия. Обоснование обязанности воздержания от действий, которые могут предотвратить наступление условия, базируется на применении подразумеваемого положения (implied term), ограничивающего пределы такой обязанности. В зависимости от конкретных обстоятельств подразумевается, что сторона не должна в одних случаях умышленно, в других – противоправно препятствовать или способствовать наступлению условия. Так, например, в случае если работодатель пообещал работнику выплату бонусного вознаграждения при наступлении определенного условия, его можно привлечь к ответственности, если он уволил этого работника, но нельзя, если он закрыл предприятие и вышел из бизнеса⁸¹.

Стороны могут ограничить применение данного подразумеваемого положения, поставив действие договора в зависимость от одобрения одной из сторон. То, насколько обоснованно, разумно и добросовестно необходимо одобрять или оценивать то или иное обстоятельство, зависит от конкретного случая, а также от того, насколько детально порядок одобрения (оценки) определен в соглашении и явствует ли из воли сторон намерение основываться на принципах good faith или же на субъективном усмотрении⁸².

Четвертый вариант: пока условие не наступило, у сторон нет главных обязанностей, но одна из сторон берет на себя обязательство разумными усилиями способствовать его наступлению. Так, например, договор купли-продажи земельного участка, заключенный под условием того, что покупатель получит разрешения, необходимые для использования участка в качестве транспортного склада, предполагает разумные усилия со стороны покупателя по получению данного разрешения. Вместе с тем это не значит, что со стороны можно взыскать убытки, в случае если искомый результат не будет достигнут. Если же действия вообще не предпринимались, обязанная сторона будет нести ответственность, если не докажет, что разумные усилия, которые должны были предприниматься, c необходимосью были бы (в случае их совершения) безуспешными⁸³.

Как мы видим, в описанных случаях речь идет о таких побочных обязательствах, как обязательства не отказываться от договора, не препятствовать наступлению условия, разумно способствовать его наступлению. По вопросу о санкциях за нарушения такого рода обязательств существуют две точки зрения⁸⁴.

На первый взгляд кажется, что разумным решением будет применение фикции наступления условия. Тогда стороны окажутся в том положении, как если бы условие наступило. С виновной стороны можно требовать исполнения принципиальных обязательств по договору и при необходимости возмещения убытков⁸⁵.

Однако превалирующим является представление, согласно которому присуждение убытков за нарушение побочной обязанности будет более справедливой мерой для защиты интересов другой стороны. При оценке суммы убытков суд может принять во внимание тот факт, что условие могло не наступить и в том случае, если такое нарушение не было бы допущено⁸⁶. Применение фикции наступления условия в качестве меры ответственности не дает суду такой возможности. Это может привести к несправедливой ситуации, при которой обязанное лицо, нарушившее побочную обязанность, будет присуждено к исполнению главной обязанности даже в том случае, если вероятность наступления условия была несоизмеримо мала⁸⁷.

Данная точка зрения в настоящий момент является господствующей в английской судебной практике. По мнению судов, допустить возможность признания стороны, нарушившей побочную обязанность, ответственной за полное исполнение значит привнести в область договорного права карательный элемент, несвойственный договорному иску. Доктрина фикции наступления условия, по их мнению, не является частью английского права⁸⁸.

Такой поход, по нашему мнению, полностью согласуется с пониманием договорных обязанностей, сложившимся в рамках англо-американской правовой системы. В соответствии с данным воззрением, общей мерой ответственности является возмещение убытков, причиненных пострадавшей стороне. По выражению О. У. Холмса (O. W. Holmes), «the duty to keep a contract at common law means a prediction that you must pay damages if you do not keep it – and nothing else» («обязанность соблюдать договор, заключенный в рамках общего права, означает предвидение необходимости заплатить убытки, в том случае если вы нарушите эту обязанность, – и ничего более»)⁸⁹.

Как мы видим, английская доктрина исходит из деления обязательств на главные и побочные. Отсутствие главных обязательств в период до разрешения условия провозглашается в качестве общего правила⁹⁰. Степень проявления побочных обязательств может варьироваться от полного их отсутствия до возложения обязанности по разумному содействию. Санкцией за нарушение таких обязанностей является возмещение убытков.

Промежуточный вывод

Нами были исследованы подходы к регулированию подвешенного состояния, выработанные французским, германским и английским правопорядками. Несмотря на внешнюю непохожесть, а также разницу в доктринальных формулировках, все три модели сходны в своем функциональном предназначении, а именно в предоставлении более или менее прочной защиты управомоченному лицу в период подвешенного состояния и в обеспечении нормального хода развития отношений сторон с момента совершения сделки и до наступления условия.

Рассмотрение ряда существующих подходов к определению нерешенного состояния, безусловно, имело научную и познавательную ценность с точки зрения определения круга последствий, характерных для сделки под отлагательным условием, а также возможных вариантов их систематического изложения, представленных в современных развитых правопорядках.

Следующим логическим шагом будет решение вопроса о квалификации подвешенного состояния в современном российском праве с применением полученных наработок.

3. Анализ подвешенного состояния с точки зрения применимости к нему норм общей части обязательственного права и общих положений о договоре

3.1. Исполнение

Первой группой норм, которые будут рассмотрены для целей квалификации подвешенного состояния, будут нормы об исполнении. Этот выбор продиктован структурой понятия обязательства. Согласно п. 1 ст. 307 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) в силу обязательства должник обязан совершить в пользу кредитора определенные действия или воздержаться от их совершения, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. В абз. 1 § 241 ГГУ содержится практически идентичная формулировка, описывающая обязательство как отношение, в силу которого кредитор управомочен требовать от должника предоставления⁹¹.

Германская доктрина исходит из того, что первичная обязанность по предоставлению (primäre Leistungspflicht) является неотъемлемым элементом обязательственного отношения. Обязательства без первичной обязанности по предоставлению рассматриваются как «периферические аномалии»⁹². Оборот рассматривает эту обязанность как центральную для обязательства в практическом отношении. Первичные обязанности единственные, которые исполняются сторонами осознанно; другие же могут быть исполнены как само собой разумеющееся и становятся видимыми только при их нарушении⁹³.

Учитывая тот факт, что понятие обязательства в российском гражданском праве в действующей редакции ст. 307 ГК РФ появилось под влиянием германской правовой традиции, полагаем возможным и полезным использование наработок германской правовой науки.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что право требовать принудительного исполнения обязанности, закрепленное за кредитором, является неотъемлемым элементом обязательственного правоотношения. При отсутствии обязанности должника и соответствующего ей права кредитора на принудительное исполнение нельзя говорить об обязательстве. В рамках данного исследования наличие обязанности по предоставлению будет использоваться в качестве водораздела между обязательственными и иными отношениями.

Было бы логичным признать, что принудительно исполнить обязательство до наступления условия нельзя. Условно обязанное лицо не должно осуществлять предоставление до наступления события, в зависимость от которого поставлена его обязанность⁹⁴.

По нашему мнению, данный вывод следует из вероятностного характера условия и направленности воли сторон. Условие может как наступить, так и не наступить – в этом и состоит суть данного механизма. Преждевременно возложить на одну из сторон обязанность по исполнению значило бы проигнорировать ее волю. Должник, обязавшийся дать, заплатить или сделать что‐либо по договору с отлагательным условием, в момент заключения договора выражал свою волю быть обязанным к ожидаемому от него поведению только при наступлении или ненаступлении определенного события, но никак не сразу после заключения такого договора.

Несколько иное обоснование предлагается А. Бергманном (A. Bergmann). Он полагает, что до наступления условия фактический состав обязательственного правоотношения еще не осуществился в полной мере. Вследствие этого первичная обязанность по предоставлению, о которой было сказано ранее, еще не возникла⁹⁵.

Думается, что предложенные обоснования не противоречат, а, напротив, дополняют друг друга. Вследствие этого позиция, в соответствии с которой обязательственные отношения в общепринятом понимании между сторонами до разрешения отлагательного условия отсутствуют, только усиливается.

Некоторые зарубежные авторы тем не менее приходят к выводу о том, что до разрешения условия отсутствуют не обязательства, а возможность соотнесения их с определенным договорным типом. Они указывают на недопустимость квалификации отношений в период подвешенного состояния путем отнесения их к какому‐либо из существующих договорных типов. Так, например, признается, что стороны договора купли-продажи, заключенного под отлагательным условием, до его разрешения находятся в «непоименованном правоотношении, возможно, договорном, которое может перерасти в договор купли-продажи». До наступления условия совершенно неизвестно, возникнет ли такой договор в будущем⁹⁶.

С нашей стороны данный подход будет подвергнут критике. Во-первых, признание существования некоего непоименованного правоотношения с неопределенным договорным типом само по себе ничего не дает для анализа подвешенного состояния с точки зрения его возникновения и динамики. С точки зрения гражданско-правовой квалификации данных отношений он обладает такой же научной и познавательной ценностью, как и изложенные выше подходы отечественных дореволюционных и советских ученых.

Во-вторых, как следует из рассуждений авторов, придерживающихся данной позиции, целью такого подхода является избежание санкции за нарушение публично-правового запрета. В 1943 г. в ЮАР был принят Закон об ограничении покупки земельных участков выходцами из Азии и Европы⁹⁷. Согласно разд. 5 этого Закона договор на покупку земли европейцами и азиатами считается незаконным до тех пор, пока он не будет одобрен публичной властью в установленном порядке.

Описанный выше подход был разработан главным образом для того, чтобы вывести договоры купли-продажи земельных участков, заключенные под отлагательным условием их одобрения государственными органами, из‐под публично-правового запрета⁹⁸. Очевидно, что такой взгляд обусловлен текущей конъюнктурой политической системы и вряд ли может претендовать на научную и практическую обоснованность в современных условиях.

В зарубежной литературе высказывалась и другая точка зрения, согласно которой правоотношения между сторонами существуют уже до наступления условия. Согласно ей нельзя сказать, что права и обязанности в этот период отсутствуют вовсе. До разрешения условия просто отсутствует ответственность за неисполнение. Речь идет об условных правах и обязанностях (conditional rights and conditional duties) в противовес правам, которые подлежат немедленному принудительному исполнению, и активным обязанностям (instantly enforceable rights and immediately active duties)⁹⁹.

На основании этого может создаться впечатление, что обязательство до наступления условия является натуральным. Используя понятийный аппарат, предложенный А. Бринцем, можно описать его как долженствование без корреспондирующей ответственности (Schuld ohne Haftung)¹⁰⁰.

Однако при характеристике данных отношений не следует упускать из виду еще одну значимую деталь, а именно невозможность истребования исполненного по натуральному обязательству¹⁰¹. Норма, исключающая возможность взыскания неосновательного обогащения в виде полученного по требованию с истекшим сроком исковой давности как одному из натуральных обязательств, содержится в ст. 1109 ГК РФ. Взыскать уплаченное в счет долга, возникшего из игры или пари, также невозможно, поскольку согласно п. 1 ст. 1062 ГК РФ они не подлежат судебной защите.

Напротив, если должник по своей инициативе осуществил предоставление по условному обязательству в период состояния подвешенности, то до наступления условия за ним сохраняется право требовать возврата исполненного как неосновательного обогащения¹⁰². С наступлением условия должник теряет такое право, поскольку осуществленное им ранее и принятое кредитором предоставление приобретает основание в виде действительной сделки безусловного характера.

Из всего вышесказанного следует, что отношения сторон до разрешения условия нельзя назвать обязательственными¹⁰³ по причине отсутствия первичной обязанности по предоставлению, являющейся неотъемлемым признаком (conditio sine qua non) любого обязательства. Опираясь на данный вывод, следует признать, что нормы о принудительном исполнении обязательства (ст. 307 ГК РФ), о добровольном исполнении обязательства должником (ст. 315 ГК), а также о приостановлении встречного исполнения неприменимы к рассматриваемым отношениям (ст. 328 ГК РФ).

При этом признание невозможности отнесения рассматриваемых отношений к одному из договорных типов лишено практического смысла. Вместе с тем данные отношения не подпадают и под понятие натурального обязательства, поскольку предоставленное до наступления условия может быть истребовано обратно.

Тем не менее мы считаем неправильным на этом прекратить анализ. Для получения наиболее полной картины представляется необходимым оценить возможность применения к подвешенному состоянию иных норм общей части обязательственного права, чтобы дать ответ на вопрос о возможности распространения на данные отношения режима обязательств в части, не противоречащей их существу. Помимо признания такой возможности также необходимо установить, какие именно нормы могут быть применены к нерешенному состоянию, а какие – нет, определить, какие свойства условного обязательства препятствуют этому.