Строго говоря, если рассматривать политику как взаимодействие по поводу власти, и понимать под властью в узком смысле – только лиц (органы) принимающие властные решения, то субъектами такого взаимодействия будет народ, как обладающей верховной властью суверен, и администрация разного уровня, или власть исполнительная. В рамках такого подхода и представительная власть будет также посредником – как представители народа во власти, а судебная власть – посредником между ветвями власти (конституционных суд), властью и гражданами, между самими гражданами и организациями и т. д. О роли СМИ как медиатора говорит и само их английское название Media. Еще одним известным политическим посредником являются политические партии.

Иначе говоря, все институты, кроме власти исполнительной, могут выполнять и медиаторскую функцию. Проблема заключается в том, что они ее далеко не всегда реализуют в реальности, и она не является для них центральной. Поэтому имеет смысл выделить ряд институтов и структур, которые ранее не привлекали к себе особого внимания, оставаясь как бы в тени у основных политических акторов, и для которых, вместе с тем, функция медиаторства, посредничества является одной из центральных, если не основных. Какие же институты-медиаторы мы будем иметь в виде? Примером такого института с ярко выраженными функциями медиатора является институт Уполномоченного по правам человека (омбудсмана). Он выполняет важную функцию посредника между органами государственной и местной исполнительной власти и жителями страны. Отметим, что французское название должности омбудсмана – Государственный медиатор Франции. В условиях поставторитарных государств он также часто берет на себя и функцию посредника между органами государственной власти и общественными правозащитными организациями. В своих Ежегодных и Специальных докладах он не только выявляет проблемы с нарушением прав человека, но и в ряде случаев предлагает их решения, привлекая для их выработки и представителей академического сообщества, а затем предлагает эти решения для реализации властным структурам²⁹. В таком случае он становится посредником и между академическим сообществом, и властью³⁰. Этот институт и его развитие в российских регионах, однако, уже был предметом нашего достаточно детального анализа³¹, поэтому в этой книге он будет рассматриваться лишь как потенциальный партнер основного объекта изучения. Вторым примером институтов-медиаторов являются структуры, известные под названием «Фабрики мысли», в которых объединяются люди как обладающие научным знаниями по развитию общества и государства, так и практики, хорошо знающие это конкретное государство и умеющие эффективно взаимодействовать с его агентствами. Именно в рамках таких структур (их также называют аналитические центры) обеспечивается постоянное взаимодействие академического и экспертного сообщества, с одной стороны, и представителей органов государственной власти и МСУ, с другой. Если это взаимодействие распространяется и на структуры гражданского общества, то мы можем говорить уже о Центрах публичной политики, как особой разновидности фабрик мысли³². Именно эта разновидность институтов-медиаторов наиболее близка к понятию «пограничных организаций», предложенному Давидом Гастоном³³, используемому для обозначения различных организационных форм взаимодействия научного знания и практический политики³⁴. Возникновение и развитие подобных структур в России и ее регионах также уже было предметом нашего анализа³⁵, который, в частности, показал, что в условиях моноцентрического политического режима, установившегося в России в последние годы, а также в условиях борьбы с неправительственными организациями, получающими иностранное финансирование, количество таких структур в российских регионах резко снизилось.

Фокус нашего внимания в этой книге будет направлен на еще одну разновидность институтов-посредников – а именно Общественные палаты различного уровня – начиная с Общественной Палаты РФ. Наряду с часто встречающимся имитационным характером их деятельности, в ряде случаев они становятся реальными площадками дискуссий и взаимодействия между представителями заинтересованных общественных организаций, академического сообщества и руководством органов исполнительной власти, подменяя (в определенном смысле и в некоторых случаях) переставшие быть такими площадками псевдо-парламенты³⁶. Так, Общественные палаты и общественно-консультативные советы различного типа могут служить медиаторами между властью и общественными организациями, фабрики мысли – медиаторами между властью и научным (экспертным) сообществом. В отличие от независимых «фабрик мысли», Общественные палаты получили развитие именно в последние годы, и стали одним из основных форм взаимодействия российского государства и общества именно в последние пятнадцать лет.

Здесь важно подчеркнуть, что наряду с предложенной нами ранее концепцией институтов-медиаторов, в современной России, особенно после принятия закона о медиации, под институтами – медиаторами могут пониматься специальные комиссии по медиации, создаваемые для разрешения различных конфликтов. Эти комиссии, использующие многие подходы, разработанные в конфликтологии, выполняют важную функцию досудебного и внесудебного рассмотрения споров и конфликтов. Такая практика бесспорно очень важна для любой страны, но особенно она необходима для России, где за годы Советской власти укоренились традиции «борьбы до победного конца» с любыми инакомыслием и разномыслием. Эти медиаторские комиссии имеют очень конкретные функции и не связаны с развитием взаимодействия между обществом и властью, поэтому они в этой книге не будут далее рассматриваться.

Отметим также, что описанные выше кратко институты-медиаторы могут быть значимыми не только для понимания закономерностей и проблем эволюции пост-авторитарных политических режимов, но и для понимания развития демократии в странах с устойчивым политическим режимом. Действительно, в рамках развиваемой Джоном Кином концепции мониторинговой демократии³⁷, именно институты и структуры, названные нами институтами – медиаторами приобретают особую роль. По мнению Джона Кина, которое разделяем и мы, где-то начиная с середины XX века на смену классической модели представительной демократии начинает приходить на смену (пусть только начинает) демократия мониторинговая. Под мониторинговой демократией здесь понимаются разнообразные институты и практики, в рамках которых жители страны, как правило, объединенные в различные неправительственные организации, выражают свои интересы, влияют на принятие властных решений и контролируют органы власти. Соответственно, в этих условиях основная нагрузка будет падать уже на разнообразные институты с посредническими функциями, иначе говоря – на предложенные нами институты – медиаторы.

Наконец, но далеко не в последнюю очередь, именно институты с медиаторскими функциями становятся теми формами организации общества, которые связывают, то есть обеспечивают взаимодействие различных акторов поля публичной политики, реализуя их трансграничное сотрудничество. А именно на границах различных сред и структур, если обратиться уже к результатам естественных наук, которые могут быть применимы и к наукам общественным, меняются скорости протекания различных процессов, то есть изменяются и свойства времени³⁸. Иначе говоря, речь идет о метрических особенностях границ раздела любого рода – не только социальных структур, но и границ живых и неживых тел. Здесь будет полезно использоватьи понятие хронотопа – некоем единстве временных и пространственных характеристик определенных объектов, понятия, предложенного биологом и физиологом А.Ухтомским для анализа биологических объектов, но затем развитого культурологом М. Бахтиным для анализа культурных явлений и артефактов. Так, в одной из наших предыдущих работа мы рассматривали особенности хронотопа Калининградской области³⁹.

Здесь же обратимся к строкам письма Отца Павла Флоренского, одного из блестящих исследователей свойств твердого тела, посланного его племяннику в 1936 году из концлагеря на Соловецких островах, незадолго до его гибели: «Все процессы происходят на поверхностях, на границах между внутри и вне… Углубляясь внутрь тела мы тем самым создаем новую поверхность раздела, и ее именно, а не внутреннее содержание тела зондируем и испытываем…Поскольку пространство не существует без времени, постольку же кривизна поверхности не есть абстрактная кривизна геометрии, а кривизна по всем координатам, т.е. и по времени. Ход времени на поверхностях различной кривизны различен»⁴⁰. Добавим, уже из опыта наших исследований в биологии – чем выше кривизна поверхности, тем быстрее идут на ней химические реакции, то есть ход времени на границах раздела ускоряется⁴¹. Соответственно, именно здесь наиболее вероятно возникновение инноваций. Определив, таким образом, объект нашего изучения – Общественные палаты и подобные структуры, рассмотрим различные варианты (модели) взаимодействия государственной власти и общественных организаций – иначе говоря, условия (контекст) возникновения и деятельности изучаемых нами структур.