Summary

Communicative aggressions are attacks on the opponent done through media channels causing ideological, political, cultural and moral damage. Aggressions in the media environment in the form of the value-based conflict around “a symbol of belief” lead to political and cultural polarization of society and feed society with prejudices in relation to “otherness” – other way of thinking, other culture, other behavior.

In this collective monograph one can find the outcomes of the research implemented within the international project “Communicative Aggressions of the 21st Century” initiated by scientists of the partner universities from Russia and Poland, St. Petersburg State University (St.Petersburg State University) and the University of Adam Mickiewicz (UAM). Colleagues from the Belgrad university (Serbia) headed by professor V. V. Kljaic joined the project as well.

Empirical base of research, first of all, are results of survey of students of these universities, future journalists and experts in politics. The analysis of their understanding of media aggression allows to re-evaluate the conflict in the cross-cultural information perspective, in particular, in the context of the relations of Russia and Poland.

Importance of the research topic is defined by the features of the communicative aggressions which got intensified in the media environment of the certain countries and in general in the international community. Media aggression is present in all strata of society, first of all, due to activization of their presence in the network environment. Besides that aggressive intensions of media can resonate with mood of audience. Because of that agressivity in society gets intensified, or critical relation to media raises up.

Therefore the main objectives of the research initiated by researches from Poznan and St. Petersburg were: to analyze aggressive intensions of media and the attitude of the Polish students towards Russia and Russian ones – to Poland; to identify the factors strengthening the perception of media as a source of communicative aggressions. Scientific value of a research is defined through development of a concept of communicative aggressions, understanding the reasons why students look at media propaganda as aggression source, the analysis of a media stereotype “russophobia” which stirs up aggression of audience. The practical value is measured by the outcomes: 1) heteronymic trends in media and their student’s audience – the Polish and Russian students tuned towards Russia and Poland more considerate or, more often, neutrally, in contrary to negativism of political publications in media; 2) there is danger of the excessive use by journalists and politicians of concepts with drastically negative connotations because of their ability to lead to aggressive reactions in society and escalation of political conflicts.

Научные руководители Проекта профессор Виктор Сидоров (СПбГУ), профессор Войцех Новяк (UAM), профессор Веселин Кляйч (Белградский университет)

I. Медийные деструкции в «славянском треугольнике»: генезис и условия проявлений

Глава 1.1.
Коммуникативная агрессия и политический дискурс в современной России: мнение студенческой молодежи

И. А. Быков, И. А. Гладченко, СПбГУ

1. Введение

Традиция исследований коммуникативной агрессии в политическом дискурсе имеет достаточно глубокие традиции как в России, так и за рубежом. Первоначально изучение влияния агрессивных высказываний на поведение происходило в рамках теории политической пропаганды в период до Первой мировой войны. В частности, основатель связей с общественностью – Э. Бернейз указывал, что в качестве политического лидера «публике не интересен человек-автомат. Ей интересен лидер, борец, диктатор»¹⁴, то есть человек с активной и даже агрессивной гражданской позицией. Также ранние исследования политической пропаганды и идеологического противоборства четко выявили конфликтную сущность политической жизни, когда любая политическая борьба строится на противопоставлении «наших» и «не наших»¹⁵. Природа политической жизни неизбежно включает в себя взаимную агрессию между политическими акторами, даже если конкуренция между акторами осуществляется в рамках «цивилизованной дискуссии».

После Второй мировой войны многочисленные исследование психологии человеческой агрессии, однако, привели к формированию общего убеждения о контрпродуктивности агрессивного поведения в межличностном и групповом общении¹⁶. Детальные исследования эффектов демонстрации агрессивного поведения и насилия в средствах массовой информации в большинстве случаев также указали на деструктивные последствия для массового сознания¹⁷. Чрезмерное использование агрессивной риторики в политическом дискурсе обычно свидетельствует о наличии серьезных социально-политических дисфункций в обществе. Именно это обстоятельство подчеркивает В. А. Сидоров, когда указывает на то, что понятие коммуникативной агрессии подразумевает проявление качественно новых социальных противоречий в медиапростанстве и апелляцию к актуальным ценностным раздражителям¹⁸. Чрезмерно агрессивная риторика обычно порождает ответную эмоциональную реакцию с последующей эскалацией конфликта. Политический конфликт в таких условиях может перейти из состояния идейно-символического противостояния в состояние физического или даже вооруженного противоборства. Возможен и другой вариант развития конфликта, а именно возникновение ситуации «спирали молчания», когда неагрессивное меньшинство (или даже большинство) предпочитает просто не высказывать своего мнения¹⁹. В данной главе монографии предполагается обсуждение проблемы распространения коммуникативной агрессии в политическом дискурсе современной России, а также анализ сопутствующих эффектов и последствий для стабильности политического режима.

2. Концепции агрессивного поведения в обществе и в Интернете

Исследователи определяют как агрессию любое поведение, нацеленное на причинение вреда другому человеку. В то же время актор должен быть уверен в том, что его поведение достигнет цели и причинит вред²⁰. Вред, причинённый случайно, не расценивается в данном случае как агрессивный акт, поскольку не является целенаправленным, так же, как и акты агрессии, являющиеся последствиями действий, нацеленных на помощь. В этом случае индивид, на которого направлено агрессивное воздействие, не мотивирован избегать такого воздействия²¹.

Существует несколько ключевых теорий, привлекающих наибольшее внимание исследователей. Согласно когнитивной неоассоциативной теории Коллинза и Лофтуса, агрессивное поведение и негативные мысли и ассоциации в человеческой памяти связаны²². Таким образом, если человек получил негативный или неприятный опыт, то в дальнейшем подобные ситуации будут вызывать все похожие воспоминания, как физиологические, так и психические²³. Следовательно, индивид запоминает некоторые знаки, представленные в ситуации, впоследствии эти знаки влияют на реакцию индивида в других ситуациях.

Важно отметить, что для ослабления возникающего физиологического возбуждения требуется время²⁴. Таким образом, если промежуток времени между двумя событиями, вызвавшими у индивида сильную эмоциональную реакцию, непродолжителен, то эффект, вызванный первой ситуацией, повлияет на реакцию на второе событие. В том случае, если вторая ситуация также несет негативный и агрессивный посыл, негативная эмоциональная реакция будет усилена. На этом основании построена теория переноса возбуждения Зиллмана, которая предполагает, что индивид может находиться в состоянии агрессии в течение определенного периода времени, но только при условии, что это эмоциональное состояние будет сознательно поддерживаться. Вместе с тем, согласно данному утверждению, человек остается в состоянии реагировать негативно, даже если физическое возбуждение уже закончилось.

Концепция теории социального обучения предполагает, что люди, как правило, учатся реагировать на агрессивные атаки так же, как и на другие формы социального поведения²⁵. Модели поведения могут быть почерпнуты из наблюдений за реакциями других людей или из собственного опыта. В свою очередь, Гесман (1986, 1998) усовершенствовал теорию и предложил подход, предполагающий существование агрессивных сценариев²⁶. Согласно этому положению, дети, наблюдающие насилие по каналам массовой коммуникации, перенимают агрессивные сценарии поведения. Если ребенок выучит сценарий один раз, он может воспроизвести его позже или использовать в качестве руководства по поведению в обществе.

В соответствии с теорией социального взаимодействия, выдвинутой учеными Тедеши и Фелсоном²⁷, агрессивное поведение определяется как поведение, когда актор совершает насильственные действия по отношению к кому-либо с целью заставить его изменить свое поведение. Такие действия могут быть использованы для достижения целей социальной идентификации, приобретения чего-то ценного, восстановления справедливости за предполагаемый ущерб. Таким образом, актор мотивирован на получение собственной выгоды.

Агрессия различными способами проникла в средства массовой коммуникации и активно ими транслируется. Помимо телевидения, радио, печатной прессы, фильмов, видеоигр и музыки, отдельно Интернет содержит огромное количество информации, которую можно считать насильственной и агрессивной²⁸. Если обратиться к непосредственному контексту медийных текстов, коммуникативная агрессия визуализируется и появляется практически на каждом дисплее²⁹. Если опираться на данное утверждение, существует очень мало возможностей избежать потребления информации, содержащей агрессию.

В эпоху цифровых коммуникаций возник целый ряд новых форм коммуникативной агрессии. В качестве наиболее распространенных видов коммуникативной агрессии хотелось бы отметить кибербуллинг, троллинг и флейминг.

Большинство ученых сходятся во мнении, что кибербуллинг может быть определен как преднамеренное и повторяющееся использование коммуникационных технологий индивидом или группой, для угроз или причинения вреда другим³⁰. Существует несколько принципиальных аспектов определения: 1) использование электронных коммуникационных технологий (электронная почта, текстовые сообщения, смартфоны, мессенджеры); 2) использование данных технологий должно быть предназначено для нанесения вреда или угроз кому-либо; 3) агрессивное поведение должно быть преднамеренным и осознанным; 4) действия должны носить повторяющийся характер; 5) кибербуллингу может подвергаться как единичный актор, так и группа. Недавние исследования показывают, что явление кибербуллинга довольно распространено среди молодежи³¹.

Концепция флейминга подразумевает, что наиболее важным моментом для акторов такого типа поведения является вовлечение в процесс. Например, чем чаще человек присоединяется к дискуссии о политике, тем больше у него шансов быть вовлеченным в политическоий флейминг. В своем исследовании Ивленд и Хивли³² обнаружили, что существует корреляция между вовлеченностью в политическую коммуникацию и общей частотой политических дискуссий. Как предполагает Хмиеловски, логика этого исследования может быть применена и к онлайн-коммуникации³³. То есть, чем больше времени человек проводит в Интернете, тем больше вероятность того, что он будет вовлечен в более широкий спектр коммуникаций³⁴, и тем больше у актора будет возможностей для вовлечения во флейминг.

Еще один феномен коммуникативно-агрессивного поведения – троллинг. Предлагаемое определение «тролля» может быть следующим: это человек, который провоцирует негативные и агрессивные дискуссии в Интернете, публикуя подстрекательские комментарии³⁵. Теоретическая база относительно этого Интернет-феномена сложилась только в конце 2000-х годов³⁶. Было предложено понимать троллей как сообщество, использующее коммунитарный подход³⁷. Однако в ряде исследований троллинг трактуется как злонамеренное и жестокое поведение (от англ. – «abuse»)³⁸, направленное на сознательное причинение вреда и моральных страданий оппоненту³⁹.