Основным и часто критикуемым недостатком метода психолого-исторической реконструкции является сложность самой работы с источниками, невозможность применения методов современной психологии и исследовательской работы непосредственно с испытуемыми, что вынуждает обращаться к иным источникам и получать информацию о психологическом содержании опосредованно. В таком случае, полагают критики, трудно избежать субъективности при интерпретации данных. Пока достоверность в исследованиях по исторической психологии достигается привлечением огромного массива источников, адекватностью построенной модели, основанной на современных психологических теориях, использованием по возможности методов математической статистики.

Так как историческую психологию отличает междисциплинарность, возможно, что и поиск адекватных методов исследования необходимо осуществлять в смежных науках и использовать их для повышения верификации полученных данных в исторической психологии. Междисциплинарность как явление современной научной мысли подразумевает тесную связь двух и более отраслей знаний, направленных на решение сложных, широкомасштабных проблем, где опыта и методологии только одной дисциплины бывает недостаточно и она нуждается в существенном дополнении. В таком случае междисциплинарность позволяет реализовывать масштабные комплексные исследования.

С целью выявления междисциплинарных связей в социогуманитарных науках была предпринята попытка рассмотреть наряду с исторической психологией такие научные дисциплины, как историческая социология, историческая культурология и историческая антропология. Попытаемся понять, как осуществляется связь истории с современной социологией, культурологией, антропологией, какие научные методы исследования применяются, что составляет проблемное поле этих наук и какие исследовательские задачи в них решаются.

Теоретической задачей исторической социологии является «изучение социальных изменений и тенденций в развитии общества, выявление общих вневременных закономерностей, развитие новой теории, способной обеспечить более убедительное и исчерпывающее объяснение исторических явлений и структур» (Миронов, 2009, с. 12). Кроме теоретической задачи, историческая социология имеет и задачу верификационную, состоящую в «проверке какой-либо социологической теории на исторических данных», и прикладную: «использование существующих концепций и объяснений для анализа исторических данных. При этом предметом анализа может служить одно, несколько обществ или отдельная сфера общественной жизни» (там же). Глубокий научный потенциал исторической социологии заключен в возможности анализа и прогнозирования: «социологический анализ исторических изменений позволяет нам понять как источники современного мира, так и объем, и последствия текущих трансформаций» (Лахман, 2016, с. 20).

Историческая социология, таким образом, обращена прежде всего «к социологическим материалам прошлого и соответствующим документам, источникам», к «социальной истории процессов» и ее исследованию для выявления строения и функционирования социальной структуры общества. Источниками для подобного изучения становятся исторические факты и сопоставление их с данными нескольких конкретных социологических исследований (Кремнев, 2016, с. 44).

Необходимо заметить, что историческая социология в России, также имея статус молодой науки, стала активно развиваться в постсоветский период, в то время как западные исследования в этой области начались раньше, но тем не менее секция исторической социологии в Американской социологической ассоциации появилась только в 1983 г.

Что касается методов исторической социологии, можно отметить, что так как перед исследователем ставятся определенные специфические задачи, то и методы привлекаются под решения этих задач: с опорой либо на социологический, либо на исторический инструментарий. И в том, и в другом случаях трудно избежать недостатков и критики, так как в первом историческая действительность анализируется в логике социологических понятий и категорий, а при другом подходе просто описываются исторические события с попыткой их проанализировать в социологическом ключе. Собственных, оригинальных методов пока не разработано, но исследования в данной области продолжаются, как и попытки создать специфические методы исследования.

Еще одно относительно новое направление в отечественной науке – это историческая культурология, которая имеет дискуссионный характер и по предмету, и по методам исследований, и, как считают, по праву существования в целом. Она может быть определена как «специализированная научная дисциплина, изучающая „следы“ прошлого в настоящем, а также возможности практического использования объектов культурного наследия. Это область науки, изучающая макроисторическую динамику, используя всю совокупность структурно-функциональных методов, позволяющих выделить компоненты динамики исторического развития в масштабной системе пространственно-временных координат, а также описать социальное взаимодействие этих структурных единиц – начиная от норм, ценностей, стереотипов и кончая институциональными организациями» (Селезнева, 2015, с. 8).

Историческая культурология обращается к истории с позиции культурологической методологии познания: «Прошлое изучается как совокупность происшествий, ситуаций и форм по определению тривиальных, нормальных, обыденных – в противоположность событиям и фактам… попадающим в исторические хроники (на чем строится вся историческая наука), т. е. речь идет о феноменах культуры… а вовсе не о „шедеврах“ в искусствоведческом смысле» (Историческая культурология, 2015, с. 9). Таким образом, историческая культурология изучает в большей мере повседневную жизнь человека и общества в конкретный исторический период, не акцентируя внимания на исторических событиях данного времени.

Основным методом, обеспечивающим достоверность и надежность в исследованиях по исторической культурологии, является исторический метод. Кроме него используют другие общенаучные методы: системный, диалектический, структурно-функциональный, сравнительно-исторический, семиотический, моделирования, биографический, герменевтики и ряд других.

Таким образом, историческая культурология изучает способ существования людей, исследует эволюционную динамику самоорганизации их жизнедеятельности на разных исторических этапах. Обращение к изучению реального повседневного культурного контекста жизни обычных людей, безусловно, является объединяющим историческую культурологию и историческую психологию. В то же время интерпретация этих данных позволяет описывать тот ли иной конкретный исторический период с разных позиций, раскрывая, с одной стороны, историческую динамику его культуры, с другой – психологию его повседневности.

Также историческая психология имеет тесные связи с исторической антропологией^[1], которая предметом своего научного анализа избрала человека как изменяющегося во времени члена общества и как отдельная научная дисциплина впервые была представлена в 1978 г. в статье А. Бюргьера в энциклопедии «Новая историческая наука» (Бюргьер, 2003). Одним из источников исторической антропологии, как и исторической психологии, является история ментальностей М. Блока, Л. Февра и др. Далее в работах французских историков проблема ментальности стала расширяться и включать в себя для анализа новые переменные, например, демографическую историю, т. е. не просто анализ статистики рождаемости, смертности, количества браков и т. п., а анализ качественного отношения людей к смерти, рождению, старости, детям, болезням. Именно эти темы представлены в работе Ф. Арьеса «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке», опубликованной впервые в 1960 г., и в более поздних его исследованиях эволюции отношения человека к смерти (Арьес, 1992, 1999).

Историческая антропология переживала взлеты, вызывала интерес историков во многих странах, но в то же время и много критики, разногласий в определении ее предмета и методов. В отечественной науке работы по исторической антропологии представлены, например, в журналах «Одиссей», «Диалог со временем». Это исследования А. Я. Гуревича, Ю. Л. Бессмертного, М. М. Крома, А. Л. Ястребицкой, Л. М. Дробижевой и многих других. Особое направление в отечественной исторической антропологии – военно-историческая антропология, занимающаяся изучением влияния такого экстремального явления, как война, и на отдельного человека, и на общество в целом. Наиболее видный представитель этого направления Е. С. Сенявская полагает, что подобные исследования возможны только при междисциплинарной кооперации истории, военной науки, социологии и психологии.

Научные исследования в области исторической антропологии и в области исторической психологии объединяет обращение к изучению исторического контекста, причем не просто прошлого, но человека в истории, в конкретный исторический период его существования. Тезис о том, что изучение психологических аспектов социальной активности людей невозможно вне временного контекста, наиболее значим и для исторической психологии.

Таким образом, историческая психология, являясь междисциплинарной наукой, имеет и общую методологическую основу своих исследований, характерную для гуманитарных и социальных наук в целом, объектом которых является человек во всех его проявлениях и связях. Такая сложившаяся антропологизация в современных социально-гуманитарных науках определила тенденцию на методологический синтез и совместную разработку новых подходов и методов исследования на основе уже имеющихся в арсенале.

Междисциплинарность исторической психологии возникает «как непосредственная реакция на „злободневные“, требующие безотлагательного, как правило, в режиме актуального времени, решения, проблемы» (Киященко, Моисеев, 2009, с. 16). Так как предметом исторической психологии является исследование человека как объекта и субъекта истории, изучение обусловленности структуры его сознания и поведения социоисторической процессуальностью, а именно вопрос об исторической детерминации психики в конкретное время, является ведущим в подобных работах. Для его решения необходимо обращение к самому широкому историческому контексту с привлечением всех доступных материалов из разных областей знаний, в таком случае исследования в области исторической психологии приобретают характер трансдисциплинарности.

Впервые термин трансдисциплинарность был предложен Ж. Пиаже в 1970 г. Он полагал, что таковыми являются исследования, выходящие за пределы конкретных дисциплин, преодолевающие их границы и использующие холистический подход к предмету исследования. Таким образом, если при междисциплинарном исследовании знания одной научной области дополняют, методологически обогащают знания другой науки, то трансдисциплинарные исследования изначально по своей сути не видят границ, не обращают внимания на жесткие дисциплинарные деления для решения поставленных задач. Трансдисциплинарность, по Ж. Пиаже, выступает особым этапом в развитии междисциплинарных исследований, так как в них изучаемый предмет находится в более общей системе отношений, может рассматриваться с позиций разных наук и с привлечением к исследованию их специфических методов.

Полагаем, что историческая психология нуждается именно в трансдисциплинарных исследованиях. Для них не определены конкретные методы, это скорее стратегии познания с привлечением методов наук, участвующих в исследовании предмета. Одним из крупнейших центров в Европе, осуществляющих взаимодействие ученых гуманитарных, социальных, когнитивных наук для проведения трансдисциплинарных исследований, является Национальный центр «Rethinking Interdisciplinarity» в Париже, созданный в 1978 г. Его основатель Э. Морен, определяя особенности трансдисциплинарных исследований, писал: «Междисциплинарность может означать только и просто то, что различные дисциплины садятся за общий стол, подобно тому как различные нации собираются в ООН исключительно для того, чтобы заявить о своих собственных национальных правах и своем суверенитете по отношению к посягательствам соседа. Но междисциплинарность может стремиться также к обмену и кооперации, в результате чего может становиться чем-то органическим… Что касается трансдисциплинарности, здесь часто идет речь о когнитивных схемах, которые могут переходить из одних дисциплин в другие, иногда настолько резко, что дисциплины погружаются в состояние транса. Фактически, именно интер-, поли- и трансдисциплинарные комплексы знания работают и играют плодотворную роль в истории науки; стоит запомнить те ключевые понятия, которые здесь привлекаются, а именно – кооперация, точнее говоря, соединение или взаимосвязь или, выражаясь еще более точно, совместный проект» (Морен, 2005, с. 16).

Можно констатировать, что трансдисциплинарные исследования осуществляют взаимосвязь фундаментального и прикладного знания для решения острых проблем современности, с которыми сталкивается общество и человек. Это проблемы глобализации, цифровизации, экологические проблемы, актуальный вопрос пандемии коронавирусной инфекции и особенностей жизни после пандемии и мн. др., ответы на которые необходимо искать в том числе и в историческом прошлом.

Полагаем, что историческая психология, ставшая самостоятельной дисциплиной психологической науки, является в то же время интеллектуальной тенденцией для более объемного осмысления общественных процессов, роли исторической детерминации жизнедеятельности человека и общества, особенностей исторического воспроизводства культурной специфики народов. На наш взгляд, это одно из самых перспективных направлений современной науки, способных решать крупные комплексные задачи исследования историогенеза поведения и деятельности людей с точки зрения их психологического содержания.

Таким образом, потенциал для новых исследований в исторической психологии широк, источниковая база благодаря современным информационным технологиям во многом доступна. Сама современная действительность, с ее динамикой и постоянным стремлением к инновациям, безусловно, направляет нас к прошлому, чтобы осознать его величие, остановиться для продумывания перспектив и приступить к трансдисциплинарным исследованиям в области исторической психологии.

Литература

Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс – Академия, 1992.

Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1999.

Барская А. Д. Психолого-историческая реконструкция особенностей психики гомеровского человека: Дис. … канд. психол. наук. М., 1998.

Белявский И. Г. Лекции по исторической психологии. Одесса: Астропринт, 2004.

Бердяев Н. А. Смысл истории: опыт философии человеческой судьбы. Париж, 1969.

Боброва Е. Ю. Основы исторической психологии. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1997.

Бюргьер А. От серийной к комплексной истории: генезис исторической антропологии // Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю. Л. Бессметрного: В 2-х кн. Кн. 1 / Отв. ред. А. О. Чубарьян. М.: Наука, 2003. С. 191–219.

Де Моз Л. Психоистория. Ростов-на-Дону: Феникс, 2000.

Историогенез и современное состояние российского менталитета / Отв. ред. В. А. Кольцова, Е. В. Харитонова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015.

Историогенез и современное состояние российского менталитета: Вып. 2 / Отв. ред. А. Л. Журавлев, В. А. Кольцова, Е. Н. Холондович. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016.

История и психология / Под ред. Б. Ф. Поршнева, Л. И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971.

Историческая психология: предмет, структура и методы: Учеб. пособ. / Под ред. А. А. Королёва. М.: Изд-во МосГУ, 2004.

Историческая культурология / Отв. ред. Э. А. Шулепова. М.: Академический проект – Альма-Матер, 2015.

Кольцова В. А. Теоретико-методологические основы истории психологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2004а.

Кольцова В. А. Особенности предметной области исторической психологии (взгляд психолога) // Историческая психология: предмет, структура и методы: Учеб. пособ. / Под ред. А. А. Королёва. М.: Изд-во МосГУ, 2004б. C. 12–31.

Кольцова В. А. История психологии. Проблемы методологии. М.: Издво «Институт психологии РАН», 2008.

Кольцова В. А., Журавлев А. Л. Сущностные характеристики и факторы формирования российского менталитета // Психологический журнал. 2017. Т. 38. № 3. С. 5–17.

Королёв А. А., Журавлев А. Л., Кольцова В. А. История и психология: неумолчный диалог: Учеб. пособ. / Под ред. А. А. Королёва. М.: Изд-во МосГУ, 2011.

Коялович М. И. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. М.: Институт русской цивилизации, 2011.

Кремнев Н. Т. Историческая социология: Вопросы теории общественного развития. М.: ЦСПиМ, 2016.

Киященко Л. П., Моисеев В. И. Философия трансдисциплинарности. М.: ИФ РАН, 2009.

Кон И. С. К проблеме национального характера // История и психология: Сборник трудов / Под ред. Б. Ф. Поршнева, Л. И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971. С. 122–158.

Лаппо-Данилевский А. С. История русской общественной мысли и культуры. XVII–XVIII вв. М.: Наука, 1990.

Лаппо-Данилевский А. С. История политических идей в России в XVIII в. в связи с общим ходом развития ее культуры и политики. Кельн, 2005.

Лахман Р. Что такое историческая социология? М.: ИД «Дело» – РАН-ХиГС, 2016.

Лурия А. Р. Психология как историческая наука (К вопросу об исторической природе психических процессов) // История и психология: Сборник трудов / Под ред. Б. Ф. Поршнева, Л. И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971. С. 36–63.

Миронов Б. Н. Историческая социология России: Учеб. пособ. СПб.: ИД СПб. гос. ун-та – Интерсоцис, 2009.

Морен Э. Метод. Природа природы. М.: Прогресс-Традиция, 2005.

Парыгин Б. Д. Социальное настроение как объект исторической науки // История и психология: Сб. трудов / Под ред. Б. Ф. Поршнева, Л. И. Анцыферовой. М.: Наука, 1971. С. 90–105.

Поршнев Б. Ф. Состояние пограничных проблем биологических и общественно-исторических наук // Вопросы философии. 1962. № 5. С. 117–129.

Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М.: Наука, 1966.

Селезнева Е. И. Историческая культурология. М.: Ритм, 2015.

Соболев Г. Л. Источниковедение и социально-психологическое исследование эпохи Октября // История и психология. М.: Наука, 1971. С. 226–241.

Спицына Л. В. Историко-психологическая реконструкция становления норм и способов общения в советском обществе в послереволюционный период, 10–20-е годы XX столетия: Дис. … канд. психол. наук. М., 1994.

Харитонова Е. В. Социально-исторические детерминанты агрессивного поведения: психолого-историческая реконструкция на материалах 20-х гг. XX в.: Дис. … канд. психол. наук. М., 1999.

Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991.

Федоркова И. Р. Психолого-историческая реконструкция Московского Купеческого Общества как субъекта предпринимательской активности: Дис. … канд. психол. наук. М., 2000.

Шкуратов В. А. Историческая психология. Книга первая. Введение в историческую психологию. М.: Кредо, 2015.

Эриксон Э. Г. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. М.: Московский философский фонд «Медиум», 1996.