Под редакцией доктора экономических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации И.К. Ларионова

Рекомендовано федеральным государственным бюджетным образовательным учреждением высшего профессионального образования «Государственный университет управления» в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению подготовки «Экономика» (уровень бакалавриата)

Министерство образования и науки Российской Федерации ФГАУ «Федеральный институт развития образования» Регистрационный номер рецензии 542 от 30 июня 2015 г.

Авторский коллектив:

И.К. Ларионов – д.э.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ (руководитель авторского коллектива);

А.Т. Алиев – д.э.н., профессор;

К.В. Антипов – д.э.н., профессор;

А.Н. Герасин – д.э.н., профессор;

О.Н. Герасина – д.э.н., профессор;

Ю.А. Герасина – д.э.н., профессор;

Л.П. Дашков – д.э.н., профессор;

П.В. Солодуха – д.э.н., профессор;

М.А. Гуреева – к.э.н., доцент;

О.Н. Денисова – к.э.н., доцент;

Е.А. Ехлакова – к.э.н., доцент;

В.Ф. Лохмачев – к.э.н., доцент;

С.В. Плеханов – к.э.н.;

Т.С. Сальникова – к.э.н., доцент;

М.А. Хончев – к.э.н., доцент;

К.М. Киселев – к.э.н.;

И.И. Ларионова, Д.А. Костычева.

1. Развитие науки об экономических институтах в России и за рубежом

1.1. Разработка проблем институциональной экономики в отечественной науке

Наука об институтах в экономике, в том числе экономических, правовых, социальных, политических, смешанных (интегрированных) институтах, каковыми является прежде всего государство, существовала и продолжает существовать не только в форме институционализма как течения экономической мысли на Западе, зародившегося в начале XX в., но и в качестве других экономических учений, в том числе экономического наследия русских ученых досоветской эпохи^[1].

В качестве примера сошлемся на экономические труды С.Ф. Шарапова, который на рубеже XIX–XX вв. создал стройную теорию финансирования экономического развития, которая и в настоящее время не потеряла своего значения для России, а также и всего мира. Более того, она становится все более актуальной по мере нарастания современных экономических проблем как в нашей стране, так и за рубежом. В отличие от неоконсерваторов-монетаристов, которые нацелены на полное подчинение экономики и даже всей жизнедеятельности людей денежно-финансовым потокам, регулируемым по рецептам монетаризма и направляемым в соответствии с интересами финансовой олигархии, С.Ф. Шарапов создал на системной основе стройную теорию формирования денежных потоков, подчиняемых задачам развития отечественной экономики, а не накопленного денежного капитала в качестве главной цели.

С.Ф. Шарапов сравнивал два варианта строительства железной дороги применительно к России начала XX в. В одном варианте Россия берет деньги взаймы за рубежом и строит на эти деньги железную дорогу. В итоге в стране появится еще одна дорога, но при этом соответственно увеличится внешний долг, который придется возвращать с процентами. В другом варианте Россия строит железную дорогу за счет внутренних источников, не прибегая к внешним заимствованиям. С этой целью государство эмитирует бумажные деньги целевым образом для финансирования строительства. Через предоставление эмитированных таким способом денег осуществляется финансирование – активизация всех факторов производства, необходимых для строительства. Эти факторы в достатке присутствуют внутри страны во всем необходимом диапазоне от заводских производственных мощностей по изготовлению рельсов, шпал, строительной техники и т. п. и до рабочей силы, значительная часть которой не вовлечена в эффективную трудовую занятость. В результате осуществления второго варианта у России появится железная дорога, как и в первом варианте, но при этом внешний долг страны не увеличится, появится дополнительное количество денег (за счет эмиссии), что никак не будет провоцировать инфляцию, поскольку эмитированные деньги будут полностью обеспечены дорогостоящим товарным покрытием в виде построенной железной дороги.

С.Ф. Шарапов обратил внимание на то, что после отмены крепостного права в России в 1861 г. для дальнейшего развития экономики страны объективно требовалось увеличение денежной массы, поскольку принудительные хозяйственные связи между крестьянами и помещиками заменялись товарно-денежным оборотом, для чего было необходимо увеличение количества денег. Однако в то время в России нашлись реформаторы, уговорившие царя отказаться от серебряных денег под предлогом того, что золотой рубль лучше серебряного. В результате денежная масса страны, ограничившаяся только рублями, обеспеченными золотом, оказалась непомерно сжатой, сильно ограниченной по сравнению с потребностями народного хозяйства страны в деньгах. Такая ситуация на несколько десятилетий затормозила экономическое развитие России.

Ситуация очень похожа на ту, которая наблюдается в России в период радикальных рыночных реформ по рецептам неоконсерватизма-монетаризма, начатых сразу же после распада СССР в августе 1991 г. В результате проведения денежно-финансовой политики государства по рецептам монетаризма денежная масса в РФ оказалась сжатой до 14–16 % ВВП в 90-х гг., в то время как в стране с более-менее отрегулированной рыночной экономикой этот показатель колеблется около 80 % ВВП, иногда и больше, например, в отдельные годы в Германии – 96 %, в Японии – 107 %, в Швейцарии – 122 %.

В результате резкого сжатия денежной массы (в разы против оптимума) произошло обрезание прироста денег как на входе в кругооборот капитала производственного предприятия (на стадии Д – Т, Сп, Рс), так и на выходе при реализации готовой продукции потребителю, испытывавшему острый недостаток денежных средств (на стадии Т'-Д' кругооборота капитала).

Радикальные реформаторы искусственно ограничивают денежную массу в стране под предлогом борьбы с инфляцией. Однако такой способ действенен только тогда, когда денег выпущено больше, чем то их товарное покрытие, которое может быть произведено при полной загрузке имеющихся производственных мощностей. В случаях их недогрузки, особенно сильной, что характерно для современной экономики РФ, сжатие массы денег в стране не только не снижает инфляцию, а, наоборот, увеличивает ее посредством следующего механизма: а) сжатие денежной массы на входе и выходе воспроизводственного процесса на предприятии приводит к спаду производства; б) постоянные издержки распределяются на все меньшое число изделий; в) растет себестоимость и, соответственно, цена единицы продукции. В сравнении с 1990 г., этим последним полным годом советского периода истории, по прошествии 25 лет рыночных реформ по рецептам неоконсерватизма-монетаризма объемы промышленного и сельскохозяйственного производства в стране остаются значительно ниже, а что касается структурных изменений в экономике, то они произошли не в положительную, а в отрицательную сторону, а именно в направлении превращения экономики страны в топливно-энергетический и сырьевой придаток к мировому рынку. Если в 60-80-е гг. в народном хозяйстве РФ (в составе СССР) ведущими отраслями были наука, образование, машиностроение, страна занимала лидирующие позиции в мире в освоении космоса, ядерной энергетике и других наукоемких отраслях, хотя и при однобоко-гипертрофированной концентрации интеллектуального, кадрового, производственно-технического, ресурсного, финансового потенциала в отраслях ВПК (начиная с 60-х гг. такая концентрация была уже неоправданна, хотя ранее она являлась жизненной необходимостью), то в настоящее время в “локомотив” российской экономики был превращен экспорт нефти и газа при массивном вывозе валютной выгрузки за рубеж, присвоении львиной доли природной ренты не народом, а олигархическим структурами^[2].

Правда, в 2000-е гг. экономическое положение России, в сравнении с 1990-ми гг., существенно улучшилось, заметно повысился жизненный уровень народа. Этому соответствовало увеличение денежной массы в РФ в 2–3 раза по сравнению с 90-ми гг. до 40–45 % ВВП. Однако этого недостаточно. В современной экономике РФ нужно увеличить денежную массу в 2–2,5 раза за счет целевой эмиссии денег, направляемой строго контролируемым образом на развитие науки, образования, производства, прежде всего наукоемкого, с одной стороны, и на финансирование внутреннего покупательного спроса со стороны государства и населения – с другой. При этом необходимо проведение жестких мер по ограничению непомерно разбухшей спекулятивно-посреднической сферы, не допуская прокручивания эмитируемых денег в разного рода спекулятивных сделках. Параллельно следует сильно ограничить вывоз из страны капитала. Нужно отказаться от привязки рубля к доллару США, а золотовалютные резервы, ограничив их разумным пределом, хранить исключительно внутри страны, отказавшись от ситуации, когда огромные денежные средства омертвлены в непомерно раздутом резервном фонде, вместо того чтобы использовать их для финансирования инновационного развития страны на базе НТП.

Такое развитие в принципе невозможно без отказа от денежно-финансовой политики государства по рецептам неоконсерватизма-монетаризма, помня, что это политика неоколониального типа в интересах США и других стран Запада, в соответствии с двумя стандартами. Взамен должна быть выработана денежно-финансовая политика в национально-государственных интересах России, и здесь весьма полезно использовать теоритическое наследие С.Ф. Шарапова и других отечественных ученых, в том числе и более поздних генераций.

Развитие отечественной экономической мысли в России в советский период истории происходило под влиянием экономического учения К. Маркса, которое, с одной стороны, создавало предпосылки для плодотворных научных исследований и разработок, а с другой – в силу ряда политико-идеологических обстоятельств тормозило развитие экономической мысли в стране.

В данной связи необходимо остановиться на оценке экономической теории К. Маркса. Эта теория носит системный характер, что выражается, помимо прочего, в концепции системы общественного воспроизводства, объединяющей в себе все составные части экономической науки (аналогично сборочному цеху машиностроительного предприятия). При этом принципиальное значение имеет выделение в системе общественного воспроизводства четырех сфер-процессов: производства, распределения, обмена, потребления. Уже только из одного перечисления этих сфер видна абсурдность идеи чисто рыночной экономики в качестве самодостаточной, если учесть, что рынок – это другое название сферы-процесса обмена в системе общественного воспроизводства, попытка построить рыночную экономику как самодостаточное начало^[3] равнозначна попытке искусственно вырвать сферу-процесс обмена (рынка) из четырех сфер-процессов общественного воспроизводства – производства, распределения, обмена, потребления.

Не случайно везде, где применяются методы неоконсерватизма-монетаризма, происходит сильнейший спад производства, вплоть до его свертывания. Наглядным примером служит город Детройт – центр автомобильной промышленности США, раньше процветавший, а теперь превратившийся в город-банкрот, у которого не хватает денег на вывоз мусора, содержание полицейских, отопление и освещение и т. д.

К. Маркс связал систему общественного воспроизводства с теорией круговорота и оборота капитала, описав ее в системном виде. Кроме того, К. Маркс глубоко и обстоятельно исследовал генетическую структуру товара и денег, товарно-денежных отношений. На языке институционализма это можно было бы назвать генетическим анализом рынка. Разработка К. Марксом проблемы товарного и денежного фетишизма с выделением его субъектной и объектной сторон (параграф 1 главы 1 “Капитала”) далеко выводит экономическую науку за рамки собственно экономики, охватывая социально-психологическую и духовную сферы жизнедеятельности человека.

Несмотря на все заслуги К. Маркса^[4]