Я не в силах заглушить
Мучительную мысль о том,
Что стало этого виною!
О, внемли мне!
Я хочу тебе открыться…
Земная речь,
Звучащая в моих устах,
Не в силах выразить ту муку,
Что заставила меня
К тебе явиться.
Что ж, назвать ли мне её тоской —
Тоской, охваченной
Ужасным страхом?..
Нет, слова, не облекайте
Мои страдания
В роскошные наряды!
Никого я не любил
Так сильно, как тебя;
В минувшие года
Здесь, наверху,
Ты был предметом
Моих горячих
И усерднейших забот,
Но после… я тебя покинул…
Ныне я о тебе тоскую,
И моя чрезмерная любовь
Карается страданием!
Мучительная, горькая
Тоска, влекущая меня
К тебе из-под земли,
Сильнее всех скорбей;
И мне позволено
Увидеться с тобой
Лишь под покровом ночи
И вдали от солнечных лучей,
Которые в ночи не в силах
Своим огнём рассеять
Мою сумрачную тень.
Меня вело сюда
Желание увидеться с тобой,
Ты понял это, —
И, прекрасно зная твоё сердце,
Я ни на миг не сомневался в том,
Что ты пойдёшь ему навстречу.
Знай же: прежде чем уснёшь
Возле меня в могиле,
Исполнить должен ты
Моё второе страстное желанье:
Ты должен месть свершить,
Ты совершишь кровавое отмщенье.
Месть, месть…
(Иль назови это тем словом,
Которое тебе придётся по душе.)
Ты должен – прочь сомненья! —
Отомстить за мою кровь,
Отравленную ядом!
Знай: ты должен отомстить злодею!
Ведь его, убийцу, и поныне
Не настигла злая кара!
Лойбальд.
О, призрак,
Что за вздор ты мелешь!
Как? Ты знаешь, что такое месть?
Отравленная кровь!..
Так говори же! Не молчи!
И не препятствуй мне!..
Призрак.
Так поклянись же мне
Стереть с лица земли
Того трусливого злодея,
Который силой, с помощью
Убийственного яда,
Опутал мою кровь
Постыднейшими узами!
Клянись мне в том,
Что Родерих погибнет
От твоей руки!19
Гони же прочь тот ужас,
Что написан на твоём лице,
Обрушь его
На подлую главу злодея!
К чему мне бе́з толку болтать,
Распространяясь о причинах
Совершённого убийства?
Ведь духам должно
Вскармливать беду
Храня молчание,
И утешение от слёз
Им не дано!
Так поклянись мне,
Прежде чем петух
Прогонит меня своим
Криком вниз,
А утреннее дуновенье
Грянет вместе с солнцем!
Так поклянись же мне!
Клянись мне Богом!
И не оставляй
Меня без утешенья!
Лойбальд.
О, дай же мне
Собраться с мыслями!
Клянусь, я это знал!..
Нет, у безумца, правда же,
Достаточно ума,
И, услыхав такое, он…
О нет! Ты лжёшь!
О нет, я знаю, истина
Не может находиться
Так близко от пределов
Неизвестности!
Ты хочешь мне польстить!
О, небо, ангелы!
Убийца Родерих?
О нет.
Не знал бы он, тогда бы я…
Убийца Родерих? О, это имя…
Кто в силах выразить всё то,
Что ты в себе таишь!
Призрак.
Скорее дай мне клятву!
Знай, я призрак!
Лойбальд.
Ты призрак? Призрак?
Ты охваченный страданьем призрак?
Яд! О яд! Так знай же:
Я готов поклясться
Величайшей клятвой!20
Ад! о, страшный ад!
Яви мне сонм
Своих ужасных
Клятвопреступлений,
Из-за которых предан
Ты проклятью, —
Я тебя избавлю
От злых и тёмных чар
Губительного колдовства!
О, как хочу я испытать
Всю скорбь,
Все муки моего отца,
Чтоб, ядом напитав свой ум,
Вооружить его и непрестанно
Помышлять о мести!
Ты, я вижу, хочешь
Удалиться вниз,
Ведь ты спешишь на пир
В подземные пределы.
Так внемли же моей клятве!
Клянусь всем тем,
Что свято для людей
И призраков!
Клянусь твоею тенью
И твоею кровью!
И пусть твоё суровое проклятье
Сотрёт меня с лица земли,
Когда я не смогу исполнить
Своей клятвы до конца!
Клянусь: я истреблю
Весь род злодея Родериха!
Смерть, да! смерть тому,
Кто носит это имя!
О, не только гнусный Родерих,
Но и весь род его
Погибнуть должен,
Ведь погибель Родериха
Станет ему платой,
А гибель его рода – наказаньем.
Да будет клятва
Свершена на деле! Ха!
Отродью Родериха – смерть!
Не отравлять ему своей
Чумой наш мир!
Когда весь этот ненавистный род
Сполна заплатит своей кровью
За то, что подлый Родерих,
Убив тебя, обрёк тебя
На жуткие страдания
В подземном мире, —
Тогда мы оба – ты и я —
Навеки обретём блаженство!
Призрак.
Поклявшись, сын,
Ты поступил как должно.
Так сдержи же свою клятву
И не нарушай её:
Все речи, что звучали тут,
Могли бы принести
Тебе и мне страданья…
Но уж близок день,
И утреннее дуновенье
Гонит меня вниз.
Я возвращаюсь
И, не зная горя,
Призрак исчезает.
Следую назад,
Иду навстречу жалким
И ничтожнейшим мученьям,
Ведь в твоём сердце
Я прочёл ту весть,
Которая в меня
Вселяет радость.
Лойбальд.
Небо!
Прочь сомнения,
Я видел пред собою
Своего отца!
Так почему же
Я прирос к земле,
Застыв на месте?!
Что́ сковало мои ноги,
Которые должны
Стать крыльями?!
Где ты, о, мой отец?
Что сделала с тобою смерть!..
Окликни же его, болван!
И криком в клочья разорви
Всю свою глотку!
Призови небесный свод
Обрушиться на землю, —
Знай, всё это
Не в силах будет вызволить
Отца на белый свет!
Со временем мой зов
Изменится, он перестанет
Походить на самого себя
И ввергнет меня в ужас,
А отец… отец же
Мой призыв и не услышит.
О, зачем явился я на белый свет?
Уж лучше б я остался навсегда
В утробе матери,
Не ведая об этом!..
Как вид его был благороден!
В могиле – крепкая,
Стальная сила.
Он был прозрачен
И напоминал туман.
И сквозь него я видел
Лунный свет,
Мерцающий в ночи!
О, дерзость, дерзость,
О, неслыханная дерзость! —
Коварно, с помощью обмана
Лишить могущества того,
Кто благороден!..
И не забывай о том,
Что он способен и тебя
Лишить могущества и силы!
Небо, ты видело его,
И, глядя на него,
Ты слёз не льёшь.
Благодарю тебя за то,
Что, как и ты,
Я слёз не ведаю,
Ведь, проливая их,
Я утолил бы ими
Жажду мести,
Которую в меня вселяют
Мужество и смелость!
Нет-нет, не слёзы лить,
А убивать, да, убивать врагов!
И пролитую кровь
Смешать с потоком слёз,
Дабы почтить их.
Что ж, мужайся, разум!
Пусть хлынет волнами,
Пусть льётся кровь
И в ней потонет
Малодушье юного ума!
Я буду убивать,
И я отправлю на тот свет
Тень Родериха вместе
С прочими тенями!
Крови! Я крови жажду, и она —
Моя единственная цель!
Лойбальд уходит.
[Третья сцена]
Зал в замке. Появляются Вердульф и Лотарь21.
Лотарь.
Друг дома нашего,
Покинув свой
Далёкий замок,
Явился ты сюда;
Скажи, что привело
Тебя в такую даль?
С тех пор как в мир иной
Ушёл хозяин замка
И отец его теперешнего
Молодого властелина,
Здесь стало так пустынно
И царившая когда-то в замке
Привольная и полная
Веселья жизнь,
Которую лишь изредка
Внезапно омрачали тучи,
Исчезла вместе с ним,
С могучим Зигмером.
Все траурные одеянья,
Надетые по случаю
Кончины властелина
Замка, износились, —
И замок превратился
В тихий и обременённый
Скорбью монастырь22.
Вердульф.23
Неужто это так?..
Уж скоро минет год
Со дня кончины Зигмера!..
Знай, Зигмер жив:
Он повторился
В образе родного сына,
Которому, как и ему,
Меч – друг и брат!
Пять лет тому назад
(Всё это время
Я был в сетях
Бесчисленных
Междоусобиц, распрей)
Я видел его, – в нём
Уже тогда проглядывал
Отважный рыцарь.
Он стремился
Разить врагов
И не глядел
На дев влюблённых
Нежным взором.
Неужели, —
Скажи мне, Лотарь —
Неужели Лойбальд
Стал другим?
Быть может,
В траурную скорбь
О том, кто мёртв,
Закралось горе неудач
Того, кто жив?
Лотарь.
Ты, Вердульф, ошибаешься!
Едва ли был на свете сын,
Который бы скорбел сильнее,
Теряясь в непрестанных
Помыслах об у́мершем отце! —
И Лойбальд ныне
Исчах от горя и печали!
Ведь такая скорбь
Сильнейшим ядом
Отравляет его юный ум
И омрачает нежное
Цветенье юности!
Его подвижный, острый ум
Стремится в бой, к мечу,
Ведь в нём живёт
Одна лишь мысль…
Его печалит смерть его отца.
Я предложил ему однажды,
Вердульф, устроить
Рыцарский турнир.
Он раздражён был тем,
Что мой совет изгнал
Из недр души его
Какой-то мрачный образ,
Рождаемый во тьме
Ещё более мрачной мысли, —
И бесстрастно, холодно ответил:
«Не хочу сражаться,
Ведь кто, если не я, отплатит?..»
А затем он, с нелюдимым видом,
Снова погрузился в свои мысли.
Знай, он склонен к одиночеству
Даже тогда, когда
Заботится о друге…
В тьме минувшей ночи
В плену был Лойбальд
У гнетущих, тяжких сновидений,
Он бормотал убийственные речи,
И, сурово понося всю свою жизнь,
Он трусом называл себя…
Я, растянувшись рядом с ним,
Не спал, и я старался
Избавить его очи
От тяжёлых сновидений.
Наконец, я разбудил его,
Но он, проснувшись,
Повелел мне спать.
Я сделал вид, что сплю.
Тогда, решив, что я уснул,
Он медленно прокрался в дверь;
А я последовал за ним.
Он шёл окутанными тьмой ходами,
В которых таял лунный свет,
Он направлялся в самый низ
Родного замка, и две тени,
Две мрачных тени были с ним:
Одну из них отбрасывал
Перед собой он сам,
Другая же спешила
Вслед за ним.
Я был его второю тенью.
Слушай! Когда же он, свернув,
Вступил в широкий ход,
В котором находилась
Давно изъеденная голодом
Седых времён гряда
Бесцветных склепов
Древних предков, —
Тогда меня окутал ужас,
И мне стало мниться,
Что я в плену у тёмных сил.
Я устрашился самого себя,
И, перестав его преследовать,
Я оглянулся… вскоре
Моя же собственная тень
Гнала меня обратно в замок.
Вердульф.
О, я вне себя.
Как? – радостью или печалью —
Назвать то чувство,
Что в меня вселяет
Твой рассказ?
Я вижу: удручённый
Тяжким горем Лойбальд —
Человек достойный;
И я знаю: он меня услышит.
Если в нём живёт
Могучий, мужественный дух,
Я принесу ему
В его тяжёлой скорби утешенье.
Лотарь.
Утешенье? Утешенье?
О, повтори ещё раз это слово!
Как? Я дерзостью считаю
Утешать покойников!
Неужто, Вердульф,
Ты считаешь, что они
Способны пробудиться?
Вердульф.
Нет же! Нет!
Здесь утешенье
Принесёт лишь меч!
Лотарь.
Что хочешь этим ты сказать?
Смысл твоих слов
Мне не понятен.
Вердульф.
Объясню тебе, мой друг…
Ты стар и сед —
Ты знаешь, что такое
Рыцарская добродетель.
Так узнай же:
Зигмер был убит,
Убит одним трусливым псом,
Который не достоин
Называться человеком,
Ведь собачье подлое отродье
Наделено коварной,
Низменной душой!
Старик, ты меня знаешь,
И ты часто
Радушно отворял мне
Крепкие ворота его замка,
В котором меня
Ожидала дружба!
И к кому я обращал
Свой прямодушный взор, —
С тем я был честен,
Как и подобает немцу.
Усопший Зигмер был
Моим бесценным другом,
И я был защитником
Ему при жизни.
Но убит рукою негодяя Зигмер…
И я отомщу за его смерть, поверь!
Он был погублен ядом
Подлого злодея Родериха.
Пусть же Родерих погибнет!
Пусть примет смерть
За свершённое убийство!
Лотарь.
Господом клянусь!
Моя душа предчувствовала это!
Вердульф.
О, как верно то,
Что я мужчина, —
Так верно то,
Что он подлец!
Лотарь.
Нет, это невозможно!
Ибо Родерих всегда
Был другом Зигмеру!
Их связывали дружеские узы!
Вердульф.
Память твоя лжёт,
И ложны твои чувства!
Неужели ты не знаешь
О той враждн старинной,
Что была меж ними?
Лотарь.
И причиной их вражды
Была – не так ли? – Берта?
Берта, которая когда-то,
Презрительно отвергнув
Родериха, отдала себя
В супруги Зигмеру?24
Вражде той слишком много лет,
Она покрылась пылью
И не в силах разгореться
Снова, Вердульф!
Вердульф.
Жёлчь затаённой злобы25
Долго копит тигр,
Когда могучий лев
Лишит его добычи.
Но если тигр сумеет
Подстеречь уснувшего врага,
То выпьет кровь…
Лотарь.
Не слишком ли уж долго
Копил он гнев свой?
Вердульф.
Нет! Разбойнику не сразу
Удаётся совершить разбой.
Лотарь.
Ты поразил мой старый ум.
Моя душа предчувствовала это…
Но доказать ты должен
Правоту тех слов,
Что сказаны тобою ныне.
И если этих доказательств нет,
То я твоим словам
Поверить не могу.
Вердульф.
О, недоверчивый старик!
Сам подлый негодяй
Поведал мне об этом,
Когда, кичась своими
Прошлыми делами,
Сознался некогда
И в этом страшном деле,
Назвав его убийством льва.
Проклятый раб!
За речь такую,
Звучавшую в твоих
Устах кровавых,
Заплатишь жизнью ты!
Любой, услышав эту речь,
Не так к ней отнесётся,
Как хмельные слуги волка,
Которые готовы
С буйным ликованьем
Внимать тебе
И слушать твой рассказ
О совершённом некогда
Тобою рыцарском поступке!
Остерегись! Из недр ночи,
Которую ты мнишь
Своей прислужницей,
Внезапно явится на свет
Карающий и грозный мститель!
Сюда я прибыл для того,
Чтоб обо всём
Поведать Лойбальду.
Я верю: речь моя вселит
В него неистовый, могучий жар;
И нет сомненья в том,
Что мною принесённое известье
Заставит его мстить
За смерть отца!
Избавить я хочу
Его от скорби и уныния, —
Я тысячу вселю в него
Горячих, страстных
Помыслов о мести —
И пробудится в нём чувство,
Изгоняющее скорбь,
Вселяющее жизнь
И устремляющее человека к человеку.
Лотарь.
И ты веришь в это, Вердульф?
Вердульф.
Ха! Конечно!
К чёрту все сомнения!
Но если Лойбальд
Не захочет мстить,
И если он не обнажит свой меч,
Дабы в отравленном чумой
Жилище кровопийцы
Совершить отмщение,
То плюну я ему в лицо —
И будет он покрыт бесчестием.
Я сам бы мог свершить отмщение,
И я достаточно силён для этого:
Ты, верно, видел,
Как мои холопы
Расположились здесь,
Под стенами немого замка…
Так как право
Мстить за смерть отца
Принадлежит лишь сыну,
В этом деле надлежит мне
Оставаться на вторых ролях.
Я вправе быть его сподвижником
И в помощь протянуть ему
Свою могучую, стальную руку.
Где же Лойбальд?
Нам следует спешить,
Покуда ад не подал знак
Коварному убийце,
Внушив ему
Предусмотрительность
И осторожность.
Лотарь.
Я сегодня
Его ещё не видел;
Я хотел его найти,
Весть о твоём прибытии
Нарушила мой план.
Из замкового двора доносятся трубные звуки, там раздаётся лошадиное ржание и слышится бряцание лат.
Вердульф.
Что это значит, друг?
Лотарь (у окна).
О, что я вижу!
Все холопы замка нашего
Коней своих выводят из конюшни,
И на их груди сверкают латы.
Лойбальда могучего коня
Его холоп обуздывает. Громко
Зов боевой несётся
Средь рядов бурлящих.
Да, ну и дела!
Впервые вижу я такое.
Слышу: во всех чертогах, башнях
Раздаётся эхо шума, лязга,
И ужасом охвачено оно.
Господь свидетель,
Странно это!
Как всё это необычно!
Вердульф.
Удивлён я. В чём, скажи,
Причина боевого зова?
Лотарь.
Появился Лойбальд!
Взор его пылает
Неистовым огнём!
И, Господом клянусь,
Таким его я никогда не видел!
Мнится, будто
Очи его – очи льва;
Его горящие и красные
От жара щёки опаляют
Всю бороду его;
И кажется: готов он
Растоптать ногами грех!
Не верю я глазам своим!
Скорее я поверю в то,
Что дьявол обуян
Благочестивым Божьим страхом!
Лойбальд (выходит вперёд).
Живо! Подать мне латы и оружие!
Эй, юноша! Где он?
Моё оружие!
Привет вам, Вердульф, друг!
О, не глядите на меня
Так удивлённо! Юноша!
Эй, юноша! Где ты?
Привет вам! Холла!
Кажется мне ныне,
Что время
Погрузилось в сон.
Ему пора проснуться!
Пробудись же, время,
Стань мгновением,
Дабы я смог стремительно
Через тебя перешагнуть!
Оружие! Я знаю:
Надо силой положить
Конец мучениям!
Но время…
Оно неспешно тянется,
Оно похоже
На ленивого сонливца.
Время! Остановись же!
Стань мгновеньем!
Укороти свою
Гигантскую длину!
Подать мне латы!
Вердульф.
Хо! Ого! Не так неистово! Хо-хо!
Скажи, что стало
Этого причиной?..
Лойбальд.
Нет! О причинах ни полслова!
Их отравляет ярость.
Где же пропадает
Мой юноша-слуга?
Дай, Вердульф, мне своё оружие!
Знай, нет на свете человека,
Который жаждал бы его
Сильнее, чем твой Лойбальд.
Вердульф.
Не спеши! Не так проворно,
Юный дворянин!
Ты возбуждён, неистов, —
Не теряй же головы!
Ответь, что привело тебя
В такое состоянье?
Лойбальд.
Ты с бородой —
Не расточай же
Понапрасну слов!
Прочь пустословье!
Парень, эй! Холла!
Дай, Вердульф, друг,
Своё оружье мне взаймы!
О, Боже, если б моя кожа
Была железной,
Я бы не нуждался в латах!
Да!.. Ух, как скулит он!..
Где же, где же
Мой юноша-оруженосец?!
Пусть сей миг
Он явится сюда!
Иначе придушу его!
Вердульф.
Когда ты, Лойбальд, замолчишь,
Я молвлю своё слово!
Лойбальд.
Нет! Поменьше слов, иначе
Твоим речам несдобровать!
Вердульф.
Послушай, ты намерен
Совершить напрасное,
Пустое дело.
От него хочу тебя я удержать,
Желая устремить твой меч
На путь иной борьбы.
Лойбальд.
Не говори так,
Бог свидетель!
Ведь твои слова —
Отрава для меня!
Умолкни и не насмехайся
Над благородным жаром,
Что меня снедает! —
Юноша! Эй! Эй!
Подай мне латы! —
Замолчи, сказал я!
Лучше одолжи мне, Вердульф,
Своё оружие!
Вердульф.
Нет, я не дам тебе
Оружья до тех пор,
Пока чудовищный злодей,
Предатель Родерих
Не обагрит его
Своею кровью…
Лойбальд.
Родерих?
Он перешёл тебе дорогу?..
Вердульф.
Его кровь должна
Умилостивить дух того,
Кто друг мне!..
Лойбальд.
Как же много натворил злодей!
Вердульф.
Он совершил одно убийство,
И к небу вопиет оно.
Лойбальд.
Ты лжёшь!
Он стал убийцей дважды.
Вердульф.
Нет! Неправда!
Нет, это ты лжёшь! Говорю тебе,
Им свершено одно убийство,
Лишь одно, не более.
Лойбальд.
Знай, этот подлый негодяй
Убил злодейски моего отца.
Вердульф.
Он разом умертвил отца и друга.
Зигмер был твоим отцом
И моим другом.
И мне думалось,
Лишь я один об этом знаю…
Но откуда же, скажи,
Тебе известно то,
О чём я так хотел
Тебе поведать?
Лойбальд.
Думаешь ты, мнишь:
Земля беременна —
Ей никогда
Не породить на свет
Ту тайну, что сокрыта
В её недрах?
Знай же: если б тайна
Этого убийства
Скрывалась в чреве матери
Как первенец её,
То этот первенец
Готов бы был
Покинуть её чрево,
Ибо он силён,
И, заключённый
В отвратительной темнице,
Он давно томится
Сладостной надеждой…
Вердульф.
Что? О чём ты?
Я тебя не понимаю!
Лотарь.
Что? Темны слова твои.
Их смысла я не постигаю.
Лойбальд.
Хе! Неужто я опять
Охвачен сном?
О, Лойбальд, Лойбальд,
Устремись вперёд!
Холла! Оружие!
Мой юноша-оруженосец! Небо!
Будь прокляты твои слова!
Я ввергнут ими в сон!
Он тысячу мучений
Примет от меня,
Ведь по его вине
Я, сонный, медлю,
Оставаясь здесь!
Но где же, где же
Юноша-оруженосец?
Холла! Холла!
Эй, юноша,
Подай моё оружие!
Появляется юноша, несущий вооружение.
Ну наконец-то!
Где ты пропадал?
Что задержало тебя
На пути ко мне?
Ответь мне,
В чём причина опозданья?
Юноша.
Причина – ржавчина,
Покрывшая оружие,
Которое лежало
Без употребления.
Лойбальд.
Густейшей ржавчиной
Покрылось – ха! —
Моё блестящее оружие! Но скоро
Оно, сверкая, обагрится кровью
Этого проклятого
И преисполненного яда пса!
Подай набедренники!
Вердульф (Лотарю).
Не теряя времени, пошли, старик,
Кого-нибудь под стены замка,
Чтобы передать моим холопам мой приказ:
По коням! Скоро грянет бой.
Лотарь.
Я так и сделаю. (Уходит.)
Лойбальд.
Зачем? С какой же целью, Вердульф?..
Вердульф.
Не спрашивай об этом, Лойбальд.
Им должно вместе с нами
Отправляться в путь
И следовать навстречу Родериху.
Лойбальд.
Нет! Забудь об этом!
Выбрось эту мысль из головы!
Я отомщу за смерть отца.
Мстить за отца – долг сына!
Вердульф.
О, не будь глупцом!
Мне надлежит принять
Участие в отмщении!
Лойбальд.
Пустые бредни!
Вердульф, в этом деле
О проекте
О подписке