Цитаты из книг автора «Колин Маккалоу»

– Тогда искупайся, надень чистое платье и пойдем поглядим на Данглоу, ладно?

– Четырнадцать тысяч фунтов! Ого! Это куча денег, Мэгенн. Давай уж лучше я сам буду о них заботиться. На той неделе съездим к директору банка, и напомни мне договориться, чтобы вперед все записывали на мое имя. Ты же знаешь, я ни гроша не трону. Мы потом на эти деньги купим ферму. Теперь мы с тобой несколько лет попотеем, будем беречь, откладывать каждый грош. Идет?

В доме народу прибывало. Приехали Данкен Гордон из Ич-Юиздж, Гэрет Дэвис из Нарранганга, Хорри Хоуптон из Бил-Била, Иден Кармайкл из Баркулы. Старик Энгус Маккуин остановил на полдороге еле ползущий местный товарный поезд, проехал с машинистом до Джилли, там взял взаймы лошадь у Гарри Гофа и остальной путь проделал вместе с ним верхом. В эту грязь и распутицу он одолел ни много ни мало двести миль с лишком.

Он больше ничего не стал говорить, просто обнимал ее и укачивал, как маленькую; наконец жар камина подсушил его рубашку и волосы, а Мэгги, он это почувствовал, стала в его объятиях уже не такая оцепенелая. Тогда он взял ее за подбородок, приподнял ее голову, пока не встретился с ней глазами, и, не думая, поцеловал ее. Безотчетное движение, рожденное отнюдь не страстью, просто невольный ответ на то, что увидел он в этих серых глазах. Безличный обряд, своего рода причастие. А Мэгги высвободила руки и сама обняла его; он невольно сморщился, сдавленно охнул от боли. Мэгги чуть отстранилась.

Отлично сказано, поистине дипломатический ответ. Архиепископ ди Контини-Верчезе подумал, что, пожалуй, такой секретарь ему вполне подойдет. Только вот чересчур красив, такие тонкие черты, поразительно яркие глаза, волосы, цвет лица, великолепная фигура.

Без единого слова она отошла к своей лошади и уже в седле ждала его; обычно это ему приходилось ее ждать.

Ошибаетесь. Я вас любила. Еще как! Вы что думаете, раз я стара, стало быть, уже не могу любить? Так вот, преподобный отец де Брикассар, я вам кое-что скажу. Запертая в этом дурацком теле, как в тюрьме, я еще молода – еще способна чувствовать, и желать, и мечтать, и еще как бунтую, и злюсь на свои оковы, на свое тело. Старость – самое жестокое мщение, которое на нас обрушивает мстительный Бог. Почему он заодно не старит и наши души?

Ничего не поделаешь, пришлось Мэгги вернуться домой. Фиа не могла справляться без нее, а Стюарт, оставшись один в Джиленбоунском монастыре, тотчас начал голодовку – и таким образом тоже вернулся в Дрохеду.

– Будь у Майкла хоть половина вашего ума и твердости, наверное, я бы его любила, – вдруг сказала Мэри Карсон. Лицо ее стало злым и презрительным. – Вы что же думаете, у меня нет никого родных и я должна оставить свои деньги и свою землю святой церкви, так, что ли?

Ни один писатель не свободен от некоей сквозной темы. Он может менять сюжеты и жанры, писать ради славы или ради денег, вкривь и вкось судить о природе своего дарования, но нечто главное прорвется и утвердится. В столь разных по замыслу и назначению книгах Колин Маккалоу упорно проступает эпическое начало. Оно не только в размахе, не только в потребности добраться до корней и сути, запечатлеть исторический момент выхода